Запретная любовь

POV Ева Платье норовило свернуться складками прямо под горячим носиком утюга. Что за капризный материал! Но я безумно хотела быть сегодня в синем. Цвет безмятежного неба и безграничного океана. Но у платья - свои планы. Воевал со мной и утюг. Так и норовил лизнуть раскаленным краем ладонь. Ладонь не поддавалась, шустро успевая растягивать края ткани. Сколько раз я говорила себе: "Ева, готовь одежду с вечера!" Куда там. Особенно сейчас, когда голова идет кругом от любви, а для вечеров найдется занятие интереснее. Я нетерпеливо приплясывала вокруг гладильной доски. Ступни приятно холодил ламинат. Пышущий утюг компенсировал прохладу пола влажным жаром. Быстрее-быстрее. Сдавайся, капризная тряпка! На пороге комнаты нарисовалась Лида. Уже при рабочем параде: в белой блузке и черной юбке. Ходит в униформе на работу и не парится. Но у меня сегодня синие планы. Я бы даже сказала, васильковые. - Ева, давай поговорим, - сказала Лида, замирая в позе строгой мамы. Я наклонилась над гладилкой и состроила страшную рожицу. Конечно, чтобы не увидела подруга. Обидится. Но так не хочется с утра пораньше затевать спор. Но Лида, утюг и платье сегодня заодно. - Лида, о чем? Я опаздываю. Ужас как, - я состроила жалобное личико, на этот раз так, чтобы подруга заметила. Заметила и пожалела. И отвязалась. Хотя бы сейчас, когда весь мир против меня. - Ты знаешь о чем. О твоих отношениях с этим, - Лида презрительно наморщила нос. - Он не этот. Он Ванечка. Самый гениальный, сексуальный и распрекрасный, - сказала я и немедленно стала гордится тем, как складно я придумала, а главное, не соврала ни капли. - Ева, недопустимо спать со своим начальником, - Лида продолжала хмуриться, не обращая внимание на мои весомые аргументы. Я сдернула платье с доски, расстегнула молнию до конца, натянула на голову и скрылась из вида. Так бы и просидела все утро тут, прячась от менторского тона подруги. - Ты говоришь мне это уже две недели, - мой голос звучал через ткань, как гундёж рыцаря через забрало. - Да. Но ты продолжаешь с ним спать! - моя голова обрела свободу от платья, но не вовремя, как раз для того, чтобы увидеть круглое лицо подруги красное от возмущения. - Лида, а я тебе две недели говорю, что я люблю его! И он меня тоже! - я резко попыталась просунуть руку в рукав. Платье жалобно затрещало. - Да с чего ты взяла, что он тебя любит?! Пользуется наивной дурочкой, трахает, когда ему удобно. Любил бы - не скрывал бы ваши отношения! - продолжала напирать подруга, притоптывая ногой. - Хватит! - я, наконец, поборола противные рукава, развернулась к подруге спиной. - Застегни лучше молнию! Лида осторожно потянула язычок в верх. - Не психуй! Ты же знаешь, я добра тебе хочу. Вот что, подружка, не знаю почему, но у тебя крайне низкая самооценка. Любила бы себя и ценила, не поскакала бы в койку на первом свидании, - голос Лиды звучал примиряюще, а вот у меня внутри все стало клокотать. - Да, я шлюшка. Секретутка - проститутка, - в носу защипало от соленых слез. - Ева, ты очень хорошая. Талантливая, умная, красивая, - подруга развернула меня лицом к зеркалу. - Посмотри на себя! Просто ты липнешь к подлецам, которые тебя недостойны. Взять хотя бы этого кобеля Витю! А теперь мажор Ваня! Начни, наконец, любить себя! Я внимательно посмотрела на себя в зеркало. Не такая уж красивая. И глаза, вон, покраснели. Не понимает меня Лида. Совсем. А еще подруга, блин. - Между мной и Ваней огромная социальная пропасть! Он владелец бизнеса, я девчонка с какого-то Перепелкино! Пойми ты, если я начну строить из себя недотрогу, он пнет меня под зад, - мои пальцы сжались в кулаки, только от одной мысли о возможном финале отношений. - Ты собираешься его сексом удержать? - голос подруги захлебнулся от возмущения. - Это всегда провальная тактика. Всегда! - Посмотрим, - я аккуратно надела чулки и пошла в коридор. - Мне пора на работу. И давай не будем больше обсуждать эту тему! Я не хочу с тобой ссориться! Стараясь не смотреть в лицо подруге, я обулась, накинула легкую куртку, взяла сумку и вышла из квартиры, потихоньку прикрыв дверь. Осторожные движения стоили массу усилий. Так и хотелось долбануть посильнее. Чтобы жалобно загудел косяк. Чтобы все идиотские страхи вылетели из головы. Самое грустное, что Лида озвучила те мои мысли, которые я старательно прятала от самой себя. Гнала поганой метлой, чтобы не свалиться в депрессию. Две недели отношений в подполье. Я чувствовала себя радисткой Кэт на вражеской территории. Глубокомысленные взгляды и ненавязчивые касания в офисе. Тайные смс-ки и крадущиеся шаги по внутреннему двору. Маленькие мотели у черта на куличках, грязные ковры с серыми следами от сигарет, машина, спрятанная в глубине соседних дворов. Но я ничего не могла с собой сделать. От одного взгляда на Ванечку тряслись колени, горло становилось сухим и шершавым, как наждачная бумага, мысли разбегались, словно тараканы под струей дихлофоса. Хотелось вцепиться в него и не отпускать. И крохотная комнатка мотеля с блеклыми обоями превращалась в великолепный дворец. Где король, там и королевство. Вот только я себя королевой не чувствовала... Я втиснулась в трамвай и замерла, стараясь сохранить миллиметры автономии тела. Вот чей-то локоть норовит воткнуться в живот, а сумка толстой тетки острым крючком застежки нацелилась на чулки. Кислотой больного желудка дышит пожилая женщина. Мужик в грубой спецовке дезинфицирует мое ухо концентратом переваренного чеснока, прижимаясь к моему заду единственно бодрой частью тела. Я осторожно оторвала ногу от пола и с усилием опустила каблук извращенцу на кроссовок. Дядька ойкнул и отвалился от меня. Вот так неприятно заканчивается утренняя эрекция. Я считала остановки, перетряхивая в голове воспоминания. В них много страсти, возбуждающих прикосновений, запретных проникновений. И совсем нет теплых слов, любовных признаний и разговоров о совместном будущем. Только мое “люблю” и его торопливые поцелуи, заставляющие меня замолчать... Ожесточенно работая локтями, я пробралась к выходу. Моя остановка и двенадцать минут до “Кристалла” ждут меня. А вот и я. Немного злая, растрепанная, что внешне, что снаружи. И синее платье совсем не помогает.

***

POV Иван Газ. Тормоз. Снова газ. Пятьсот метров до офиса, а я стою в гигантской пробке. Черт бы побрал дорожников, решивших отремонтировать все основные магистрали города одновременно. Чем медленнее едем, тем выше уровень кретинизма у водителей. Взять хотя бы вон ту девочку, а там точно особь женского пола, упрямо не пропускающая длинную фуру. Сидит в красной машинке, вцепившись в руль, и думает, что попугайский цвет защитит от массивных колес, меланхолично подминающих асфальт. Крак. Есть контакт. Я выматерился, бессильно вмазав кулаком по рулю. Автомобиль возмущенно вякнул. Фура и красная машинка. Встретились два одиночества. Совсем как я и Ева. И нет проезда другим. И бессмысленна и опасна встреча. Каждое утро я просыпался с мыслью, что сегодня прекращу идиотские отношения с помощницей. Любовался на белокурую головку Милы, ласково касался губами прохладной щеки. В душе закипало раскаяние. Что, чёрт возьми, мне надо? Красивая, нежная, умная, спокойная. Будущая жена. Стабильное завтра, крепкий тыл. И я полон решимости вернуться на путь добропорядочного семьянина. В какие дали сбегала рациональная мысль, когда я встречался с изумрудными глазами Евы? Разум стыдливо прятался перед сущностью неандертальца. Забить зверя и разбросать семя. Мда, основные инстинкты. Самое паршивое, я видел, как девчонка привязывалась ко мне все сильнее и сильнее. И не объяснишь ведь, что нет будущего у наших отношений. Просто она чертовски нравилась древнему человеку с дубинкой наперевес. "Нравилась" - тускло сказано. Неандерталец сам увяз, как муха в липкой ловушке: и лапки обездвижены, и крылья слиплись - а все еще трепыхается и верит, что взлетит. Я осторожно объехал аварию и втиснулся в свободное пространство крайнего ряда. Вроде бы поехали. Медленно, но лучше, чем стоять. А вот с Евой надо рвать быстро. С мясом и по живому. Пусть возвращается в свой Мухосранск. Там наверняка ждет туча поклонников, а лет через пять - счастливое замужество и выводок сопливой ребятни. Не дай Бог, о моей интрижке узнает Мила. Крах всему. И не оправдаешься мужской полигамией. Нет во мне стремления волочиться за каждой новой юбкой. Не было. А сейчас - напасть какая-то. Решено. Сегодня поставлю жирную точку. И попрошу Валю подыскать новую кандидатуру на должность помощницы. Блеклую и тучную. Пусть заглядывает в рот и любит шефа, сидя на рабочем месте. Уверен, у Евы мозгов хватит, чтобы не раздувать из увольнения бурю. Выплачу три оклада. И в ювелирку зайду. Подарок на прощание. Сережки или колье. Что-нибудь веселенькое и не особо дорогое на память о легкой интрижке. Наконец-то въезд на парковку торгового центра. Несколько десятков метров - и я во внутреннем дворе. Часы показывают десять утра. Начну с задуманного. Пусть коробочка с ювелирного магазина напоминает мне - сегодня день икс, отступать некуда. - Доброе утро! Чем я могу помочь? - миловидная брюнетка за прилавком лучезарно улыбнулась. Ещё бы - первый посетитель. Редко кто бежит за драгоценностями раньше, чем выпьет утреннюю чашку кофе. Но у меня особый случай. - Доброе утро. Нужен подарок молодой девушке. Может быть, серьги? - я вопросительно посмотрел на продавца. - Серьги - отличный выбор! Пожалуйста, обратите внимание на эту витрину, - сияющая улыбка брюнетки отлично гармонировала с блеском драгоценностей. Я равнодушно скользнул взглядом по галлерее украшений. Топазы, крохотные брильянты, чопорный жемчуг. Все не то. Неожиданно зеленый огонек камня подмигнул с нижнего ряда витрины. Какой знакомый цвет, как глаза Евы. Сочная трава в блеске прохладной росы. - Изумруд, - заметила мои предпочтения продавец. - Вот эти серьги. И коробочку подберите, пожалуйста. Я с трудом отвел взгляд от украшения. Пакостно на душе. Хоть себе изумруды покупай, чтобы поглядывать украдкой, вспоминая колдовские глаза. Ничего общего с глазами Милы. У любимой - небо в солнечную погоду, у Евы - таинственная зелень леса. А еще говорят, что мужчины выбирают один и тот же тип женщины. Врут. В приемной Инна оторвалась от монитора, услышав мои шаги. Стол помощницы был пуст. - Доброе утро, Иван Александрович! - Доброе. А где Ева? Опаздывает? - Нет, она в бухгалтерии. Скоро вернется. - Попросите зайти ко мне. В кабинете я с трудом удержался, чтобы не взглянуть на украшение еще раз. Торопливо открыл ящик и аккуратно опустил коробочку на бумаги. Поговорю с помощницей сразу, не откладывая. Хоть бы обошлось без истерик и слез. Я заставил себя сконцентрироваться на цифрах посещаемости центра. Динамика положительная. То ли еще будет, когда откроем гипермаркет и начнем развивать развлекательную составляющую. Только бы конкурент не обскакал. Все переговоры должны быть в тайне. “Кристалл” останется самым лучшим в регионе. Был, есть и будет. - Доброе утро, Иван Александрович. Можно? - в дверном проеме показалась Ева. - Заходи. И не называй меня на “вы”, когда мы наедине, - вырвалось у меня. Отличное начало разговора, финалом которого должен быть разрыв и увольнение. Черт бы меня побрал! Ева тихо вошла и прикрыла дверь. Сегодня она была в синем. Строгое платье начиналось от шеи и целомудренно наполовину закрывало колени. Дорогая ткань соблазнительно повторяла каждый изгиб ее тела, запуская в моей голове маховичок бурной фантазии. Я не предложил Еве сесть. Напротив, встал сам и подошел ближе. Ева попятилась и остановилась, наткнувшись на ребро стола. Вскинув голову, она внимательно посмотрела мне в глаза. Ни тени улыбки. Ни грамма кокетства. На мгновение я испугался, что она читает мои мысли, как раскрытую книгу, беспечно забытую на столе. Я стал падать в овраг ее зеленых глаз и, затормозив на краю, понял, сегодня разрыва не будет. Я не могу. Не сейчас. Может быть, никогда. Я понятия не имел, что мне делать с тем, что в моей жизни есть две женщины, два чувства. Я не готов отказаться от Милы. Я не хочу терять Еву. Неандерталец в моей голове бесцеремонно отодвинул в сторону интеллигента с его удобными планами на стабильную счастливую жизнь и пошел в наступление. Я положил руку на талию девушки и грубо прижал к себе. Вдохнул сладкий аромат ее тела и легко коснулся губами мочки уха. Ева напряглась, как натянутая струна, и попыталась выскользнуть: - Иван Александрович! Не надо. Вдруг кто-то войдет! - Не войдет, - я неохотно отстранился от девушки, подхватил со стола ключи и подошел к двери. Выглянув наружу, я убедился, что в приемной никого нет. Даже Инна куда-то убежала. Звякнул брелок. Дверь закрыта изнутри. Ева замерла возле стола, как испуганный зверек. Как же меня возбуждала ее робость. - Иван Александрович, мне надо идти. Вдруг телефон будет звонить. И у меня много работы! - Это тоже работа, - я подхватил Еву и усадил на стол. Девушка уперлась ладонями в мою грудь и серьезно посмотрела на меня: - Вот это - работа?! Вы действительно так считаете?! Древний человек в моей голове запаниковал. Желанная добыча может убежать. Всего одно неосторожное слово. - Я пошутил. Вот это - удовольствие. Работа подождет. В конце концов, своего шефа надо слушаться, - я аккуратно, но настойчиво нажал на ее колени, раздвигая ноги в стороны. Ева “ойкнула”, потеряв равновесие. Подхватив ее под зад, усаживая поустойчивее, дернул платье наверх, обнажая бедра, и прижался пахом к верхней части ног. Рука заскользила по ажурной резинке чулка, пробираясь к островкам голой кожи. Нежная, как самый дорогой в мире шелк, горячая, как белоснежный песок на пляжах Варадеро. Жадно впившись в ее прохладные губы, я прижимался к ней все сильнее и сильнее. Кровь пульсировала в висках. Удары сердца рикошетом отзывались в паху. Ева робко отвечала на поцелуи, подкидывая дровишки в костер моей страсти. Не отрываясь от ее горячего рта, я нащупал молнию на спине и потянул язычок вниз. Резкое движение - и между мной и Евой лишь кружево белья. Руки девушки застряли в рукавах. И меня безумно возбуждает ее беспомощность. Я скинул бретельки с плеч и торопливо освободил грудь из плена бюстгальтера. Рука сжала упругое полушарие, сминая сосок, я не отрываясь смотрел ей в глаза, наблюдая, как на смену смятению приходит истома. Какое-то первобытное чувственное наслаждение пронзило меня, когда я прильнул губами к ее чувственному соску, обхватывая его губами, обводя языком напряженный ореол. Ева застонала и выгнулась дугой. Я был не в силах больше сдерживаться. Я хотел взять ее здесь. Жестко, грубо, глубоко. Я резко отстранился, сдергивая Еву со стола. Настойчиво развернул к себе задом, прогнул в спине так, чтобы лицо оказалось на гладкой поверхности. Ее руки безвольно висели, скованные веревками рукавов. Когда мои губы заскользили по задней части шеи, девушка жалобно захныкала, пытаясь отстраниться. Не давая ускользнуть, я отодвинул рукой влажные трусики и проник пальцами в раскаленное лоно. Ева прекратила сопротивляться и застонала. Я торопливо расстегнул ремень, сдергивая брюки вместе с бельем. Быстрее. Я не могу больше сдерживаться. Навалившись всей тяжестью тела, я вонзился до упора. Растягивая наслаждение, медленно вышел, а затем пронзил ее снова, наполняя длинными, ритмичными ударами. Ягодицы Евы двигались мне навстречу, помогая проникать все глубже и глубже. Ее тело дрожало, с губ срывался горячий шепот: - Еще! Еще! Розовая пелена застилала мне глаза. Я усилием воли заставлял себя не спешить, продлевая наслаждение, подводя Еву к финалу. До тех пор, пока она не стала неистово выгибаться, обдавая раскаленной влагой, пульсируя самой сердцевиной. Я продолжал ритмично вонзаться, идя по тонкой грани, подстегиваемый волнами ее оргазма. Оттягиваемый финал накрыл меня с головой. Лишь сладкая боль судорог и россыпь звезд перед глазами.

***

POV Ева Семнадцать ноль ноль. Как минимум шесть часов из сегодняшнего дня я хожу с пылающими щеками. Боже, как же мне стыдно! Стыдно за то, что легко сдалась в кабинете шефа. За то, что громко стонала и просила продолжения секса. За то, что не отказалась от коробочки, которая теперь закинута на самое дно моей сумки. За то, что торопливо бежала по коридору в туалет, где пол часа приводила себя в порядок. Стыдно абсолютно за все! Больше всего я хочу оказаться дома, забраться в горячую ванную с пиками ароматной пены. Плакать под шум воды, роняя в воду соленые слезы. И чтобы никто не задавал вопросы о моем самочувствии и внешнем виде. Мне казалось, что каждый догадывается, что происходило в кабинете шефа. Показывает пальцем и шушукается за углом. Я не могла поделиться своей болью, чувством вины и стыдом. Ни один человек на свете меня не поймет и не поддержит. Одиночество душило стальной удавкой, не отступая ни на сантиметр. В приемную зашел Роман. Как всегда бодр и весел. И болтлив. - Привет! Ты чего такая красная? Не заболела? - Нет. Голова просто болит. - Может в аптеку сходить за таблеткой? - Не надо. Спасибо. Я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое. Но коллега не уходил, делясь последними новостями, вычитанными в соцсетях анекдотами и смешными статусами. Хотела бы я оценить его попытки меня развеселить. Но сил не было даже на самую простую благодарность. - Роман! Я вижу Вам опять заняться нечем?! - я не заметила, как в приемной появился шеф. Выглядел он крайне раздосадованным и злым. Шкварчал, как сковородка. Хоть блины на нем жарь. - Иван Александрович, я на минутку зашел, про приказ спросить, - смутился Роман. - Полагаю, за то время, что Вы здесь торчите, приказ можно было написать! - слова вылетали из Ивана Александровича, как пулеметная очередь. Коллега замялся и сбежал. Я сидела, раскрыв рот. Рома отнюдь не отличался кротким характером и в рот шефу не заглядывал. А тут просто дал деру! Шеф облокотился обеими руками на стол, приблизившись к моему лицу. Его темные глаза сверкали влагой, между бровей залегла суровая складка. - Ева, я не потерплю измен! Еще раз и, - он не закончил фразу, резко выпрямился и ушел в свой кабинет. Вот те на. Я даже понять не могу - радоваться мне или огорчаться. Лучше попробую заняться работой. Почту проверю. Это так предсказуемо и безопасно. Не то, что моя жизнь. - Здравствуйте, - отвлек меня от монитора мелодичный женский голос. В приемной стояла миловидная блондинка. Хрупкая, как тростиночка. Короткое дорогое пальто нежно-розового цвета отлично подчеркивало и ее миниатюрность, и ласковую голубизну светлых глаз. Я нахмурилась и взглянула на телефон. О посетителях всегда предупреждал охранник. Посторонним не место в приемной. Но телефон точно не звонил. - Здравствуйте. Вам кого? - невежливо поинтересовалась я. - Мне - Ваню. То есть Ивана Александровича, - барышня просияла доброжелательной улыбкой. - Ой, а Вы, наверное, новенькая секретарша? Черт, разве можно возненавидеть человека за пару секунд? Но блондинка моментально заняла первое место в топе людей, которых я готова задушить. - Помощник, - прошипела я. Девушка вспыхнула нежным румянцем: - Простите! Я не хотела Вас обидеть! Я - Мила. Невеста Ивана Александровича. Невеста?! Я ослышалась, наверное. Но блондинка ласково улыбалась, ожидая, когда я представлюсь. Слова застряли в моем горле. Мир покачнулся, раздумывая, рухнуть сразу или сначала треснуть на безобразные куски. - Ева, - тихо сказала я, сосредотачиваясь на том, как прекрасно, что родители меня назвали таким коротким именем. - Очень приятно! - Мила улыбнулась и пошла к двери в кабинет шефа. Я изо всех сил цеплялась за простые мысли. О своем имени. О ровной спине Милы и красивых туфлях с затейливой пряжкой. О сумерках, плотной пеленой покрывающих город. Я вцепилась в край стола, будто он был спасательным плотом, удерживающим меня над пучиной отчаяния. Из кабинета раздался звонкий смех Милы. Я разжала пальцы и рухнула в бездну боли.