Глава 6
2 апреля 2015 г. в 16:33
Бесконечные осенние дожди сменились легкими снежинками. А затем – хлопьями, что летели с неба, подобно пуху из распоротой перины.
Незаметно пришла зима. Несмотря на то, что полковник Арамона, в отличие от отца, не экономил на дровах, в стенах старого аббатства было холодно. Не мерзли только те, кто были родом из северных провинций Талига. Что касается южан, то Лоццио и Себастьен очень страдали от холода, хотя и не показывали этого.
Жизнь продолжалась. За ограду Лаик унаров не выпускали, но Себастьен решился на отчаянный поступок. Что толкало унара на это – неведомо. Кэналлийская лихость, почти безрассудство, да южная кровь Колиньяров – в жилах Себастьена текла гремучая смесь, что звала, не давала учиться спокойно и без шалостей.
Он и считал это шалостью – в одну холодную зимнюю ночь сделать из покрывала «чучело» под одеялом, тихо пробраться по коридору и спрятаться в одном из денников, ожидая, когда конюх уйдет к себе.
А затем вскочить верхом на мориска – верный конь не подвел, не выдал его ржанием, лишь ткнулся в ладонь, за что был награжден кусочком хлеба, припасенным с ужина.
Гуляя в парке, Себастьен видел пролом в старом, местами обвалившемся заборе. Теперь надо вывести коня, и хорошо бы вернуться до рассвета. Впрочем, зимой светает поздно, в любом случае он успеет.
Можно было бы идти пешком, но Лаик стоит немного в стороне от центра столицы, а идти по морозу не хотелось.
Первая часть задуманного плана прошла, как по маслу. И вскоре юный Колиньяр ехал верхом, думая, что стаканчик теплого вина с пряностями будет в самый раз.
Ближайшая таверна называлась «Гирлянда роз» и была украшена вывеской с аляповатыми бутонами. Никто не обратил внимания на мальчишку, что старательно кутался в плащ, несмотря на жарко пылающий камин.
Себастьену не хотелось, чтобы заметили его унарскую куртку – если слухи дойдут до священника или начальника Лаик, могут и выгнать. Вряд ли побег из стен «загона» простят безродному мальчишке.
Сначала все было тихо, но ближе к полуночи в таверну завалилась компания молодых людей в нарядных камзолах и дорогих шляпах. Они отряхивали с плащей снег, жаловались на погоду и требовали вина.
В Себастьене пробудилось южное любопытство, и он подсел к ним, стараясь, однако держаться в тени.
А между тем началась игра в кости. И почти все время выигрывал один красивый молодой человек, по виду, не намного старше Колиньяра. Его партнером был худощавый молодой корнет в мундире Западной Армии. Он проиграл всю наличность, и хотел уже играть на честное слово, но тут заметил, что манжеты того, кто был в выигрыше, как-то странно топорщились.
- Сударь, вы играете нечестно! – тонким взволнованным голосом вскричал он.
- Это вы, теньент, обвиняете меня в шулерстве? Я не намерен сносить оскорбление!
И, размахнувшись, дал тому пощечину. Теньент, схватившись за щеку, покачнулся, и чуть было не упал. Нов этот миг из рукава красавчика, как мысленно назвал его Себастьен, пока молча наблюдавший за их игрой, вылетели кости.
Как любой мальчишка-кэналлиец, Себастьен видел не раз драки в портовых тавернах, но вот вступать в них не приходилось. А теперь…
Он ударил с размаху шулера, тот ответил тем же. Под глазом, словно вспышка мелькнула, а после правая сторона начала заплывать.
И началась обычная драка, без какой вряд ли обходится хоть один вечер в заведении, где можно выпить и сыграть в кости и карты.
Летали стулья, кувшины, кричали служанки, люстра под потолком раскачивалась, грозя свалиться на головы драчунам.
Снаружи послышалось ржание коней, и мужские требовательные голоса. Соседи, что жили неподалеку от «Гирлянды роз», вызвали стражу.
Усатый капитан вошел в заведение, держа пистолет, пока направленный вверх. Он выстрелил – и в этот момент люстра рухнула-таки вниз. Пострадали, почему-то солдаты стражи.
Себастьен, видя растерянных стражников, пытающихся погасить загоревшиеся штаны и мундиры, хохотал во весь голос. И это, конечно, не понравилось начальнику караула.
Мальчишка поздно спохватился, что обещал сам себе не привлекать внимания к своей персоне.
А потом, когда его цепко схватили за локти, стало поздно. Усатый присвистнул, увидев унарскую куртку.
«Во всем надо искать хорошее, - думал юный Колиньяр, когда его везли в Лаик под конвоем, - зато не придется проводить Арто в пролом в стене, рискуя повредить ему ногу».
Полковник Арамона даже не удивился, увидев вечного нарушителя.
- Унар, вы понимаете, что рисковали этой ночью? В такой драке вас могли убить, случайно или нет. Согласитесь, это был бы бесславный конец для такого юнца, как вы.
И добавил:
- Если уж суждено погибнуть, то хотя бы с пользой для отечества, а не в глупой потасовке.
Себастьен промолчал. Усталость и бессонная ночь дали о себе знать. Голова гудела, словно там раскачивался медный колокол. Хотелось лечь прямо на серый вытертый пол и уснуть, не снимая сапог.
- Идите на уроки, унар.
- Хорошо, полковник.
В классе казалось тепло, унары с удивлением смотрели на синяк, что раздулся и приобрел зловещий черно-лиловатый оттенок.
Мэтр Дюбуа читал длинную поэму:
Твоим зеленым рукавам
Я жизнь без ропота отдам.
Я ваш, пока душа жива,
Зеленые рукава!
За что, за что, моя любовь,
За что меня сгубила ты?
Неужто не припомнишь вновь
Того, кого забыла ты?
Я для тебя дышал и жил,
Тебе по капле отдал кровь,
Свою я душу заложил,
Чтоб заслужить твою любовь.
Себастьен мужественно боролся со сном. Но почему-то видел, что ментор изящной словесности одет во что-то с зелеными рукавами, и так смешно взмахивает ими в такт строчкам.
Одну надежду я таю,
Что, как ты жестока ни будь,
Любовь несчастную мою
Вознаградишь когда-нибудь!
Потом кто-то сильно толкнул его в бок.
- Унар, проснитесь.
Себастьен полагал, что после разговора с Арамоной удастся избежать наказания, или оно будет пустяковым. Оставят без обеда или ужина, запрут в своей комнате или в «арестантской». Но после исповеди, на которую ему приказал идти все тот же начальник, он узнал, что всех унаров отпустят на празднование Зимнего Излома. А он, унар Себастьен, останется тут.
К тем, кто приехал издалека, родные могли приехать в столицу и взять на три дня
- Согласитесь, вам ведь не куда ехать, - сказал священник, осторожно погладив коротко подстриженные темные кудри.
Себастьен нервно мотнул головой. Так дикий жеребенок отталкивает руку конюха.
- Я хотел ехать с Лоццио.
- Не стоит греться у чужого огня, - задумчиво ответил олларианец.
Примечания:
В главе использован старинный романс "Зеленые рукава" в переводе С.Я. Маршака