Осколки жизни

Сочи, Россия. 23 февраля 2014 г. Телефон разрывался от звонка. Симон едва открыл глаза, не очень хорошо соображая, что происходит. Боже, эта глупая мелодия на рингтоне его убивала. Нащупав телефон, он увидел на заставке улыбающуюся рожу Лессера. Черт побери! - Да,Эрик! Что стряслось? - Шемпп, ну ты и скотина! Это что же нужно делать, чтобы целый час не поднимать трубку! Мы уехали без тебя, лови такси и добирайся как можно быстрее, опоздаешь на самолет! Симон сразу же проснулся, быстрый взгляд на часы и тяжелый вздох. - Эрик, простите. Я кажется перепил и, следовательно, проспал. Я быстро вас догоню, не волнуйтесь. Так, где чемодан? Руки не слушались, чертово похмелье. Только бы ничего не забыть, нету времени укладывать все внимательно. Симон беспорядочно запихивал все в чемодан, с беспокойством поглядывая на часы. Внезапный стук в дверь напугал его. - Уборка номеров, сэр! - Да, проходите, я уже собрался. Тучная женщина вкатила тележку в номер. Подхватив чемоданы и достав 5 евро с кошелька, он оставил их сверху на полотенцах. - Спасибо вам идеально чистый номер, мадам! - он подмигнул уборщице и двинулся в путь. Внезапно боковое зрение ухватило что-то знакомое, он с удивлением уставился на тележку. В корзине с грязным бельем и полотенцами он увидел свой подарок Габриэле. Красный пеньюар, который он с таким удовольствием снимал с нее. Почему она его выбросила? - Извините, но где Вы нашли это? - он внимательно глядел на женщину, держа в руках легкую ткань. - В номере, сэр. Здесь порвано, наверное поэтому его решили оставить. - она развернула ткань, показывая безнадежно испорченную вещь. - Я заберу, отдам лучшей швее, чтобы починила! Габриэле всегда был дорог этот пеньюар. - он задумчиво перебирал в руке красную ткань. Уборщица смотрела на него странно, пытаясь найти слова. - Сэр, вы путаете. Это я нашла в номере, где жил мужчина. Симон замер, его остекленевший взгляд с ужасом смотрел на женщину. Его язык словно прилип к небу, и внутри него все сжалось тугим узлом. Дрожащие губы не слушались. - Этого не может быть! Эта вещь была в номере 303! А там жила женщина!!! - голос сорвался на крик. Женщина испуганно смотрела на немца, пытаясь вставить слово. - Нет, сэр, это было в номере 327. Клянусь! - она наглядно перекрестилась. Симон, нет! Этого не может быть. Это какая-то нелепая случайность! Это же Габи! Его Габи! Мозг с отчаянием анализировал все последние события. Он вспомнил и ту анонимную записку, и ту белобрысую ведьму Терезу с ее ужасными намеками. Он был готов провалится под землю, лицо покрылось красными пятнами. Господи, она все это время водила его за нос! Тупая боль пронзила грудь и он с трудом пытался вдохнуть. Он должен ей позвонить, она не могла! Дрожащими пальцами он набрал ее номер. - Да, родной. - Габи, мне нужно с тобой поговорить. Срочно! - Симон, что-то важное? Я же говорила, что мы вылетаем раньше Вас. Через 10 минут взлет, поговорим уже в Поклюке. Он с трудом стоял на ногах, нервное напряжение съедало его изнутри. Ему нужно успокоиться и с холодной головой подойти к делу. - Хорошо, Габи. Он был зол на нее. И на себя. И на того сукина сына, который посмел к ней прикоснуться. Подхватив чемодан, он спустился на ресепшн. Только спокойно, Симон. Спроси спокойно у администратора. - Извините, не подскажите кто жил в номере 327? - он с ужасом ждал ответа. - Извините, сэр, но мы не разглашаем такого рода информацию. Симон побледнел и сжав зубы, произнес. - Это важно! - Возможно, но ответ тот же. Нервно оглянувшись, он схватил за горло паренька, у которого глаза на лоб полезли от неожиданности. - Слушай меня, засранец! Ты сейчас же скажешь мне кто жил в этом номере, иначе я задушу тебя прямо здесь, на ресепшене. И даже глазом не моргну! Ты понял? Парень кивнул и Симон убрал руку с его горла. Господи, он ведет себя как последний мудак! Взгляд жадно всматривался в парня, который набирал информацию о постояльце. - Последние 3 недели в номере жил Тарьей Бе, гражданин Норвегии. Теперь вы довольны, сэр? - он с упреком взглянул на Симона. - Сэр, с вами все в порядке??? Вы себя плохо чувствуете? Симон смотрел сквозь парня ледяным взглядом, словно его даже не существовало. Было невыносимо больно, слова не шли у него с языка. Горькая усмешка исказила его лицо. - Господи, как она могла... В гневе он застыл неподвижно, сжавшись от осознания предательства. - Сукин сын!!! - голос злобно дрожал. - Я убью его! Уничтожу!!! Он резко развернулся и направился к выходу.

***

Поклюка, Словения. Март 2014 г. Эти несколько недель были для него адом. Он должен ее увидеть и спросить лично, смотря в ее, как оказалось, такие лживые красивые глазки. Она приехала вчера, именно так она ему сказала своим медовым голоском по телефону. Он сжал кулаки, направляясь в сторону ее номера. Уже поздно, конечно. Но он и так долго ждал! Он ненавидел себя за то, что все еще глубоко в душе у него осталась надежда, что все это просто нелепое стечение обстоятельств. Он не сможет без нее, он слишком ее любит. Нужная дверь, тихий стук. Дверь быстро открылась и на пороге он увидел ее. До боли красивая. Распущенные светлые волосы так и манили к ним прикоснуться. Веди себя спокойно, Симон! - Привет, Габи! - Привет, родной! - она кинулась ему в объятия. Он не смог удержаться, крепко обняв ее. Едва уловимый аромат ее цветочных духов щекотал ноздри. Разорвав объятия, он впился в ее губы жадным поцелуем, а руки уже безвольно шарили по ее телу.Господи, он ее дико хотел. До безумия. Габриэла оторвалась от него и с удивлением смотрела на него. Такие чистые и невинные у нее глаза, неспособные врать и предавать. Казалось бы. - Симон, ты в порядке? - Не совсем, Габи. Мне нужно с тобой поговорить. - Конечно, присаживайся. Это насчет свадьбы? Мама уже отправила варианты приглашений. Хочешь посмотреть? - А свадьба будет, Габи? - он выплюнул эти слова, с нетерпением вглядываясь в ее лицо. Это то, чего она боялась так сильно. Он все знал. Безумный страх сковал ее движения. Она с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза. - Ты о чем, родной? Конечно, будет! - ее ладонь ласково коснулась его щеки. На миг ей показалось, что она даром испугалась. Он закрыл глаза и наслаждался моментом. - Габи, я тебя так люблю! Скажи мне, умоляю, ты меня любишь? - он нетерпеливо ждал ответа. - Я тебя люблю! - она не кривила душой. В какой-то мере. Он со злобой отвернулся от нее, вся его фигура буквально источала напряжение. Решившись, он повернулся к ней. Нарочито медленно, с угрожающим видом, он подходил к ней все ближе и ближе, не сводя глаз с ее лица. - Странное слово "любовь", Габи! Не так ли? Габриэла была в ужасе. Она сделала один шаг назад и стала нащупывать рукой стену. Она уставилась на него, напуганная настолько, что все мысли вылетели у нее из головы, а он тем временем хладнокровно продолжал. - Ведь так легко говорить "люблю" и трахаться с другим. Она закрыла глаза. Вот она карма, которой ее пугал Свендсен. Голова закружилась от ужаса, а глаза наполнились слезами. Даже воздух глотать было больно, темные глаза Симона смотрели на нее с таким упреком. Слезы начали струиться по ее лицу. - Прости..., пожалуйста, я тебя умоляю! Прости! Я так жалею об этом! - она уже захлебывалась в слезах. Руки дрожали, когда она прикоснулась к нему. Его передернуло. Симон смотрел на нее вниз с высоты своего роста, как бы изучая ее лицо. Его взгляд остановился на ее губах, и он задал вопрос хриплым от возбуждения голосом: - Эти губы и его целовали? - он презирал себя за желание к ней. - Симон..., умоляю! - она задыхалась от слез. Он больно сжал ей запястье. - Отвечай! - Да! Господи, ДА! Только прекрати! Он впился в нее настолько яростно, что губы у нее начали кровоточить. Его дыхание обжигало ее щеку, его рот, казалось, высасывал из ее легких воздух. И тут внезапно он отстранился. - Как давно? Габриэла непонимающе смотрела на него. - Прости? Он с шумом втянул в себя воздух. - Как давно ты спишь с ним? Она закрыла в ужасе рот ладонью. Наберись смелости хоть раз в своей жизни, Габриэла! Она подняла свои заплаканные глаза и смотря в его карие, полные отвращения, глаза, произнесла: - Два раза. Я спала с ним два раза. - у нее было чувство, что она умрет прямо здесь. От стыда и от отвращения к себе. Симон тихо простонал. В его разгоряченном мозгу опять начали выползать непрошенные образы, которые мучали его эти несколько недель, — он рисовал ее под ним, под этим ублюдком Бе. Он был готов умереть от ужаса. Ему опять чудилась она, его любимая женщина, стонущая под другим мужчиной. Симон нервно начал ходить по комнате из угла в угол. - Где и когда? Если бы только она могла онеметь, чтобы не отвечать на этот вопрос. Она отрешенно смотрела в пол. - В Москве в апреле..., и в Сочи..., пару недель назад. Слезы опять начали ее душить, повинуясь порыву, она бросилась к нему. Руки схватили его за плечи, но он не реагировал. Глаза были закрыты. Габриэла встала на колени, смотря на него снизу вверх и задыхаясь умоляла: - Прости меня, Симон! Я тебя умоляю! Прости..., - она истерично рыдала, пытаясь достучаться до него. - ПРОСТИ!!! Он с силой сжал кулаки. Что ей ответить? Он ненавидел себя за это, но он не сможет без нее. Сама мысль, что он больше не прикоснется к ней, убивала его. Он поднял ее и тихо произнес: - Я прощаю тебя, Габи. Она не верила своим ушам. Господи, спасибо тебе! Она крепко его обняла, пытаясь этим унять свою дрожь. - Спасибо..., спасибо тебе. Он слегка качнул головой, боясь ответить, боясь слушать ее. Он произнес спокойным ровным голосом: - Я хочу тебя. Раздевайся. - Что? - она задрожала. - Раздевайся, Габриэла. — Пожалуйста, — прошептала она. - Только не сейчас! — Сейчас, Габи. Он должен, именно сейчас и не секундой позже. Она его женщина! Он бесстрастно смотрел как она дрожащими руками снимала с себя одежду. Взгляд потуплен, лицо пылало. Последнее движение и она абсолютно нагая. Он стоял, не сводя глаз с ее лица, тяжело дыша, разгоряченный желанием. Их взгляды встретились. От испуга Габриэла была не в состоянии пошевелиться. Он сделал глубокий вдох и на секунду закрыл глаза. Два коротких шага. - Ложись. Она повиновалась. Руки Симона расстегнули ремень брюк. Несколько прикосновений к ее груди, животу, бедрам. Одним движением он раздвинул их. Она дрожала. Он жестко вошел в нее. Глубокими толчками он буквально вдавливал ее в кровать. Она молчала. Два последних толчка и он кончил в нее. Он поднялся, уверенно застегивая ремень брюк. Короткий взгляд на нее. По ее щекам струились слезы, а глаза невидяще смотрели в потолок. Плевать. Она заслужила.