Девочка-Солнце

Мне тридцать пять лет, я женат на ухоженной даме чуть младше меня из того же "Высшего" общества. У нас нет детей, да и счастья в доме тоже нет. Хотя слово «счастье» имеет ли какое-то значение для двух взрослых людей, забитых повседневностью? Но если вдруг кто-то спросит меня как можно описать мою семейную жизнь, то я скажу лишь слово: "Серая". Серые дни, сменяющие друг друга, серые разговоры и чай с привкусом серой грусти. Часто я вспоминал девочку-солнце, чьи длинные светлые волосы были подобны ярким лучам, и я улыбался. Улыбался, чувствуя, как по холодной коже вновь начинают пробегать мимолетные мурашки, которые могла сотворить лишь она. Девочка-солнце, что, наверное, была каким-то мифическим существом. Она ворвалась в мою жизнь внезапным вихрем и точно так же исчезла, растаяв, буквально, на моих руках. Но эта мимолетная вспышка сумела разделить всю мою жизнь на «до» и «после». И каждую темную ночь, глядя на бледное тело жены, которая так много времени уделяет своей коже, я вспоминал обжигающе-смуглую спину и вздохи семнадцатилетней девчонки. Вышвырнув в отчаянии один из своих мобильных телефонов, так назойливо звеневший прямо в ухо, после этих видений, я вышел на свой балкон и посмотрел на ночное небо. Раньше, когда мы лежали на крыше дома, она принималась считать звезды. Я смеялся над ней, говоря, что это невозможно, но разве эту девчонку могли остановить мои разумные слова. Она, улыбаясь, отвечала: — Ты правда думаешь, что сумеешь связать меня правилами этого мира? И тогда мы принимались считать вместе, как бы невзначай соприкасаясь руками. Как давно все это было, но каждое из этих воспоминаний казалось мне более настоящим, чем все, что происходило со мной сейчас. Как давно отец велел мне жениться на хладнокровной женщине, чтобы укрепить деловые отношения с ее папой - главой одной из компаний. И как давно я перестал жить, слепо преследуя желания своего отца? Я стоял на балконе и вдыхал в легкие запах летней ночи. Машины быстро проезжали, несмотря на поздний час. Я никогда не верил в любовь. Я никогда не верил в любовь? Или я просто хотел, чтобы меня любили? Но почему даже сейчас, когда я разрушил всю свою жизнь к чертям, согласно велению отца - я все равно пуст? Настолько пуст, что, кажется, я чувствую каждый свой полый внутренний орган. Руки непроизвольно сжались в кулак. Невыносимо сильно хотелось курить. Я просто хотел, чтобы меня любили. Неужели это так много? Лишь один жалкий день, когда родители встретили бы меня с улыбкой после школы, университета или работы. Спросили бы как мои дела, действительно интересуясь этим. И мы бы вместе пообедали. Как давно я упустил самое важное? Сейчас, когда я вспоминал все это, в груди что-то сжималось (наверное, это жалобно подыхало мое маленькое солнце). Мы всегда знали, что настанет конец этим недоотношениям, но может, если бы мы смогли отбросить наши страхи – все вышло бы? Наши глупые детские мечты, завуалированные надуманным цинизмом, разве виноваты, не мы ли сами? Хоть раз в жизни бы поступить необдуманно и непрактично. Так, как не одобрил бы мой отец, но одобрило мое собственное сердце. Взглянув в последний раз на небо, усыпанное миллиардами звезд, я ушел из дома, который носил имя: "Серый".

***

Я вышел из своей машины и постучался в деревянные двери, выкрашенные коричневой краской. Дом приветствовал меня немым укором. Дверь с легким скрипом отворилась, пропуская внутрь, и меня тут же обдало родным запахом акварели и жаркого солнца, отчего во рту враз пересохло. Она, слегка похудевшая, стояла в легком голубом платье. Уголки ее губ, которые я так часто целовал, приподнялись вверх, когда она произнесла: — Я ждала тебя. Наверное, именно в тот момент, когда я увидел, как ее длинная прядь волос соприкасается с острым плечом, я сошел с ума. Волна смешанных чувств накрыла меня полностью, сбивая с ног. Я слишком давно проиграл, и моя оборона пала, хотя я все время упрямо делал напускной вид о том, будто мне все равно. В воздухе пахло акварелью и цветами. Неподалеку еле слышно тикали старые настенные часы. Я не знаю, что такое счастье. Но я точно знаю какое оно на вкус. — Привет, Надин, — глухо ответил я, и упал в ее объятия, упиваясь этим ароматом и ощущениями, которые разрывали на части каждую клеточку моего несчастного тела. — Привет, Лоренцо, — прошептала Надин. Мой телефон зазвенел, на дисплее высветилось имя жены. Она внимательно посмотрела в мои глаза, а я, ухмыляясь, выбросил прибор на деревянный пол. Современный гаджет разломался на несколько нелицеприятных кусков, обнажая внутренности, и мы прошлись по ним, издавая легкое похрустывание. Мы смеялись как дети. Когда я вошел на кухню, то меня встретил круглый стол, покрытый скатертью в красную клетку. На огне закипал фруктовый чай.