4. Позитивная энергия
Я засыпаю с пустым желудком, который урчит несколько раз за ночь. Во рту сохнет, потому что я не пила и не ела в течение нескольких часов. Я, конечно же, хочу заполнить желудок едой, но единственная причина, по которой я этого не делаю, — чувство обиды. Дело вовсе не в самоконтроле. Так что мне не за что гордиться. Проснувшись на следующее утро, я чувствую себя немного слабой и в буквальном смысле опустошенной. Я встаю под сильный напор холодной воды и принимаю освежающий утренний душ. Затем я надеваю привычные джинсы, мешковатую футболку с рисунком и спускаюсь вниз, чтобы позавтракать. Мама — да благословит ее Бог — ставит на стол блины, свежие фрукты, небольшую тарелку джема, сахар и молочный коктейль. Я смотрю на еду и невольно вздрагиваю. Почему так много? — Доброе утро, дорогая! — радостно приветствует она. — Садись за стол и принимайся за завтрак. Я заметила, что ты не кушала ничего прошлым вечером, — хмурится она. Если бы мама на самом деле любила меня, она бы меня остановила и сказала всю правду в лицо. Она бы не продолжала откармливать меня, как свинью, не позволила бы мне стать такой толстой и не иметь никакой возможности похудеть и стать здоровой и счастливой. Я пытаюсь перестать думать об этом, поэтому кручу головой. Она просто не хочет ранить меня и мои чувства. — Спасибо, мам. Я просто съем батончик из мюсли, — отвечаю я первое, что приходит мне на ум. Батончик из мюсли — вроде бы, здоровая еда. Практически все тощие девушки в моей школе питаются ими. Я подхожу к холодильнику и достаю пакет обезжиренного молока. В течение уже длительного времени я ела лишь высококалорийную еду, поэтому пришло время избавиться от вредных привычек. Я наливаю стакан белой жидкости и медленно выпиваю ее. Странно, но молоко освежает и делает тебя в десять раз сильнее. — Все в порядке? — интересуюсь я. Мама удивилась. Я вижу и чувствую это. Первое время она шокировано смотрит на меня, но вскоре все же улыбается в ответ. — Да-да, конечно! Все хорошо, — говорит она и спешит в сторону кладовки, чтобы, вероятно, достать еще несколько пачек молока и батончики из мюсли. Она счастлива, что я наконец-таки готова к переменам в своей жизни. Теперь ей не придется смотреть фактам в лицо. Часть меня кричит, что моя мама слишком добрая, чтобы упрекать меня в чем-то, но она просто такая, какая есть. Она только хочет, чтобы я оставалась счастливой, но у нее просто не хватает смелости сказать мне о том, что мой вес не позволяет мне жить так, как мне хочется. Она всегда считала, что еда — единственное, что меня радует. Но это такая огромная ошибка. Когда мама снова заходит на кухню, я вижу у нее в руках несколько «Нейчер Вэлли» (прим. пер.: товарный знак гранолы (овес с медом) в виде батончиков и сухих завтраков). Я пробовала их раньше, но мне абсолютно не понравилось. Может быть, потому, что тот батончик был со вкусом яблока. Мама открывает одну пачку, и, слава Богу, они со вкусом шоколада и овса. Я улыбаюсь, искренне благодарю ее и направляюсь к двери. — Это то, что ты хотела, дорогая? — спрашивает она, и я слышу явное беспокойство в ее голосе. Я оборачиваюсь, чтобы быстро ответить. — Да, мама, спасибо. Я не хочу опоздать на автобус! — кричу я, хотя сама знаю, что до прибытия автобуса еще целых десять минут. Я просто знаю, что если останусь дома, то мама начнем расспрашивать меня обо всем. А я, как вы знаете, слишком эмоциональная. Когда приезжает автобус, я быстро забираюсь внутрь. Настроение, безусловно, ужасное. Лишь успокаивающие звуки пианино помогают расслабиться.***
Я приезжаю в школу, и через полчаса все мои волнения улетучиваются. Не могу дождаться того момента, когда я снова увижу Гарри. Интересно, что он запланировал на сегодня? В любом случае, я только «за». Все уроки проходят необычайно быстро, но странно, что я ни разу не встречаю его. Я проверяю электронную почту каждую перемену и, наконец, замечаю новое входящее сообщение. От него. Привет, Я подготовил кое-что для тебя на сегодня. Можем ли мы встретиться после школы на проселочной дороге? Спасибо, Гарри. Я чувствую поток бурлящих эмоций во мне, что неприятно скручивают желудок. На проселочной дороге? Он собирается заставить меня бегать? Скорее всего. Перед ним? Я буду бегать на время, установленное Гарри? Это будет в десять раз хуже любого урока физкультуры. Все оставшиеся уроки я лишь думаю о том, как в очередной раз опозорюсь. И в первый раз звонок с урока меня вовсе не радует. Я отправляю маме сообщение, в котором сообщаю ей, что приду домой чуть позже, потому что собираюсь прогуляться. Прочитав ее ответ, я подхожу к проселочной дороге. Конечно же, он уже там, одетый в баскетбольные шорты и держащий в руках толстую веревку. Я знаю, что это канат. Поверх него можно увидеть гребаный секундомер. Я бросаю сумку под дерево и подхожу к нему. — Привет, Гарри, — прочистив горло, говорю я. Он радостно улыбается. — Привет, как ты себя чувствуешь? — спрашивает он и, бросая канат на землю, берет в руку секундомер. В горле стоит комок, который я усердно пытаюсь проглотить. — Я в порядке. Спасибо. Что мы будем делать? — быстро произношу я, не тратя ни секунды. — Вроде, тут все очевидно, — смеется он и смотрит на пустую проселочную дорогу. — Ты побегаешь немного. Всего лишь один круг, — добавляет он, и я шокировано раскрываю глаза. — Я просто хочу увидеть, за какое время ты его пробежишь, чтобы в будущем мы смогли сделать улучшения. Это не так трудно, — говорит он, стараясь меня успокоить. Странно, но его слова только еще больше пугают меня. Гарри делает один шаг навстречу. — Это только для моих записей, — тихо шепчет он. — Я не буду судить тебя. Не имею права, — заявляет он, и я смотрю прямо ему в глаза, пытаясь понять, где скрывается ложь. Сглотнув, я медленно киваю головой. — Ты сможешь сделать это, — подбадривает он. — Постарайся изо всех сил, — хлопает меня по спине. — Ты на пути к улучшению. Ты приведешь себя в порядок. Сто процентов. Вперед! Начинай бежать с белой пунктирной линии, — говорит он, и я чувствую прилив энергии внутри себя, которая, безусловно, заставляет поверить в себя. Я должна справиться. — Беги по тропинке и не сворачивай, так буде проще, — советует он, и я выдыхаю, снова кивнув. Я иду пешком к пунктирной линии и разминаю шею. Прочищаю горло и выставляю правую ногу вперед. Ожидаю свистка или какого-то другого сигнала. — Настарт, внимание, марш! — кричит он, и я начинаю бежать. Я бегу быстро, не сворачивая с тропинки, как и велел Гарри. Я продолжаю мчаться так же быстро, надеясь, что тело не остановит меня прямо перед финишем. Я вспоминаю недавний урок физкультуры и расстраиваюсь. Ноги начинают неметь и жутко болеть. Все сильнее и сильнее. Нет, я должна добежать до финиша! Я смогу сделать это. Однако через несколько секунд тело все-таки отказывается бежать. Кажется, только Гарри верит в меня. Как насчет других людей? Даже если я и сброшу вес, мои ноги все равно будут болеть. Потому что я толстая. Я очень толстая. Я навсегда останусь такой. И тут я спотыкаюсь и падаю на землю. Снова замечаю этот встревоженный взгляд.