Запрещенный урок

Я начала целовать Дмитрия Александровича. Он поначалу опешил, но потом на него как будто что-то нашло, учитель схватил меня за талию и стащил с кушетки, посадив на себя. Мы продолжали целоваться, наши языки сплелись, я не опытна в поцелуях, а вот Дмитрий Александрович наоборот. Он взял верх надо мной. Но в какой-то момент он зарычал, скинув меня с себя, встал и сказал: - Романова, твою мать… - он махнул рукой, буквально двумя шагами пересёк кабинет и вышел из него, громко хлопнув дверь. Я испугано таращила глаза на дверь и тяжело дышала. От страха у меня тряслись руки. Постепенно ко мне пришло осознание того, что я сделала. Господи, ну я и дура. Зачем я так поступила, а если он расскажет родителям, они же меня убьют за это. Ну, зачем, зачем? Как я ему теперь в глаза-то смотреть буду, стыд-то какой! Теперь он наверняка догадался, что он мне нравится, но если он оттолкнул меня, то это значит, что я ему не нравлюсь. Я чувствовала, как текли слёзы по моим щекам. Господи, зачем? Я стала подниматься с пола, мои ноги тряслись, мне с трудом удавалось стоять ровно и не падать. Если я сейчас приду на урок, то все поймут, что что-то случилось и начнут до меня докапываться. Надо идти домой. Взяв сумку с пола, я пошла на выход из школы. Я уже спустилась вниз, как из кабинета директора вышел Дмитрий Александрович. Он обернулся и увидел меня стоящую на лестнице, всю в слезах и с потекшей тушью. Собрав всю свою силу воли в кулак, я продолжила движение вперёд, стараясь не обращать внимание на учителя. Я уже практически прошла мимо него, как он вдруг сказал: - Лиза, нам надо поговорить. Я встала, как вкопанная, а он подошёл поближе ко мне. Моё сердце билось с такой силой, что мне казалось, что даже учитель слышал его стук. - Лиз, послушай, прости меня за то, что было в кабинете, – его голос был тихим и безжизненным. – Я обещаю, что такого больше не повториться. Прости мне. - Вы… вы ни в чём не виноваты. Это я всё сделала неправильно, – я старалась говорить так, чтобы мой голос не дрожал от не пролитых слёз. - Лиз, я рад, что ты понимаешь, что… ты поступила неправильно, но я старше тебя и именно мне не следовало делать то, что я сделал. Ты ведь ещё ребёнок! Тебе бы в куклы играть, да и в библиотеке книжки про любовь читать. Ты ведь ещё маленькая! – он говорил так, как будто пытался убедить в этом не меня, а себя, но его слова очень сильно ранили меня. - Да, вы правы, я ещё ребёнок, маленький ребёнок. Я, пожалуй, пойду… в куклы играть и книжки про любовь читать! – я разозлилась, из-за чего слёзы потекли ещё сильнее. Я побежала по коридору к выходу из школы. - Лиза! – это последнее, что я слышала. Я не знаю сколько бежала, но на улице было очень холодно. Остановившись, я начала тереть ладони друг о дружку, чтобы хоть как-то согреться. Но откуда-то не возьмись, появился ужасный ливень. Это был не тёплый летний дождик, а очень холодный ливень, который жутко стучал о крыши магазинов. Только сейчас я поняла, что у меня нет ничего с собой из верхней одежды. Нужно идти домой, посмотрев по сторонам, я поняла, что не знаю, где нахожусь. Я забежала под крышу какого-то магазина и достала телефон из сумки, чтобы узнать, как попасть на дорогу, которая ведёт к дому. Я простояла более пятнадцати минут под крышей, но ливень так и не прошёл. Решив, что стоит идти домой, я вышла из своего убежища, и снова этот ужасный дождь стал колотить по мне. Съежившись, побежала что есть силы домой. Жила я довольно-таки далеко от моей школы, поэтому сначала я быстро бежала, потом я очень устала и начала быстро идти, а в конце концов сдалась и просто шла. У меня зуб на зуб не попадал от холода, но этот треклятый ливень так и не заканчивался, чёрт бы его побрал. Я еле открыла дверь в дом, потому что мои руки онемели от холода. Еле перебирая ногами, я зашла домой и услышала радостные голоса. Кто это? Дойдя до гостиной, именно оттуда раздавались радостные голоса, я увидела Андрея. - О, вот и Лизка! – сказал он, но вдруг передо мной все поплыло, и я начала падать. Последнее, что я видела, это как Андрей на огромной скорости пересёк комнату и… Как же голова раскалывается, сейчас треснет. Я открыла глаза и увидела знакомую комнату. А, да, точно! Это же моя комната. Значит, я всё-таки добралась до дома. - Ура! – ой, мой голос был похож, на голос заядлого курильщика, который в день по две пачки сигарет выкуривает. Похоже «замечательная» прогулка под дождём обвенчалась успехом. Раздался стук в дверь и в комнату посунулась голова Андрея, у него был озабоченный вид. - Можно? – я кивнула в знак согласия. Он прошёл, сел ко мне на кровать и потрогал лоб. – Температура вроде бы начала спадать. Ты почему со школы сбежала? Директор домой звонила, я сказал, что ты себя плохо чувствовала и поэтому ушла. А она мне ответила, что не мудрено, ведь тебя в школе девка побила, – я опустила глаза и начала заламывать пальцы. – Давай, рассказывай, что случилось, ты же знаешь, я всегда за тебя. Перед моими глазами всплыл весь сегодняшний день: драка с Комаровой, её противные реплики в мой адрес, потеря сознания в школе, потом поцелуй с Дмитрием Александровичем, на этом я расплакалась и опустила голову, чтобы Андрей не видел моих слёз. - Эй, а что это у моей балерины глаза на мокром месте, ну-ка, давай, рассказывай! Я рассказала ему всё до последних подробностей. Он с каждым моим словом становился всё мрачнее и мрачнее, ну а когда я ему сказал про поцелуй с учителем, Андрей взбесился и сказал, что голову всем оторвет. Я попросила его, чтобы он мне пообещал не лезть на рожон, а то я его знаю. - Ладно, не буду я никого трогать, но ты мне тоже должна пообещать, что больше не будешь плакать. - Хорошо. - Пойду, принесу тебе бульон, кукла! – он чмокнул меня в лоб и вышел из комнаты. Андрей - это единственный человек в моей семье, который на меня не кричал, а, наоборот, всегда поддерживал. Он помог мне «отвоевать» подвал у родителей. Брат всегда возил меня на занятия, учил ездить на велосипеде. Можно сказать, что всё детство возился со мной Андрей, я его очень сильно люблю. Он хотел начать свой бизнес в сфере телекоммуникаций, а отец сказал ему, что он будет вести его бизнес и никакого собственного дела у Андрея не будет. Тогда он уехал, а папа усмехался над ним и говорил, что Андрей быстро вернётся. Братан и вернулся через два года на крутой тачке и со званием «Самый молодой миллионер Европы». Тогда папочка и прекратил свои наезды на Андрея. Я решила переодеться, поэтому слезла с кровати и подошла к шкафу. Открыв его, я выудила оттуда пижамные штаны и… майку Дмитрия. Не знаю, зачем её надела, но в ней мне было хорошо и уютно, но слёзы наворачивались на глаза. Вот же девушки, вечно добивают себя, то музыкой, то вещами, которые напоминают о приятных моментах, которые больше никогда не повторятся. -Тук-тук, это снова я! – в комнату зашёл Андрей и посмотрел на меня. – Так, носки теплые бегом одела, чтоб с голыми ногами не видел. - Ц! Как с маленькой, ей Богу! – я закатила глаза, затем достала носки и напялила на себя. - По цокай мне ещё тут! Бегом в кровать бульон лопать. А я пойду дела кое-какие поделаю, – он поставил бульон на прикроватную тумбу и вышел из комнаты. Весь оставшийся день я провела в каком-то непонятном состоянии. Меня бросало то в холод, то в жар, то опять в холод, то меня тошнило, то я начинала есть, как будто не ела лет пять, и ко всему этому ещё присоединился жуткий кашель и сопли, которые, когда я чихала, так и наровились выпрыгнуть из меня наружу. Но не на ту напали, и не с такими боролась! К вечеру у меня, вообще, поднялась высокая температура, что аж доктора пришлось вызвать. Андрей, как курица наседка, носился по дому и орал, чтобы меня никто не трогал потому, что я болею, хотя сам больше всех меня достал. «Одень носки, одень майку потеплее. Я принесу тебе ещё одеяло….» - и всякая такая белиберда. Я понимаю, беспокоится и всё такое, но он меня достал. Ещё доктор сказал, что у меня сотрясение, после его слов мне стало намного «лучше». Убью эту дуру. Попрошу Андрея, чтобы он меня драться научил, и тогда я её отделаю. Курицу эту бройлерную. Если все подумали, что я забыла про Дмитрия, то вы крупно ошибались. Каждые пять минут трогаю на себе его майку и представляю, как он ходил в ней по дому или, может, он в ней на тренировку ходит. От неё пахнет им. Такой непринужденный легкий запах, который свойственен только ему. Он поглотил меня всю с ног до головы, я хоть и понимала, что наши с ним отношения ни к чему не приведут, но всё равно не переставала мечтать о нем. Ведь это мне никто не запрещал.