Госпожа Радуга

      Ангелу исполнилось десять лет. Мы устроили детский праздник, пригласили лучших магов-аниматоров и приготовили специальный ужин с тортом и свечами. Торт был сделан в виде корабля, вафельные мачты украшали паруса из сладкой ваты, каравелла плыла в море из трёх видов мороженого. Пряничные матросы разместились на палубе, сахарные пушки были заряжены шоколадными ядрами. Праздник удался на славу. Пирамиды из персиков были любезно присланы Малфоями. Дети объелись и нафотографировались всласть. Генри придумал дизайн корабля и разглядывал его с понятной ностальгией. Я коварно хвалила его задумку и сокрушалась, что дела не позволяют нам отправиться в плаванье. Генри вздыхал и грустил. Через два дня, двенадцатого марта, он не выдержал и попросил меня о разговоре. - Милая, я тут подумал… Ты же всё равно возвращаешься к преподаванию и будешь занята до июля. - Так и есть. А что, тебя что-то беспокоит? – я делала вид, что совершенно не замечаю его волнения.       Он выглядел, как нашкодивший щенок. - Знаешь, Ангел бредит морем. Я тоже так соскучился по солёному воздуху и морскому ветру! Аластор Фоули хочет пройтись на новом корабле. Можно мы отправимся с ним?       Я изобразила сомнение: - Генри, а как же Корвин?       Муж обрадованно затараторил: - Корвин поедет пожить у Гектора с Арабеллой. С ним поедет Трейси и Татина с детёнышами. Я уже обо всём договорился. Профессор рвётся с нами, Октавиус тоже хочет увидеть море. Бантик и Ангел ждут поездки больше всего на свете! Змеи приглядят за домом вместе с эльфами. Папа-змей отправится с тобой в Хогвартс, директор Диппет не возражает. Тайпан Роланд тоже поедет с нами, он решительно отказался отпускать нас без присмотра. Китти, пожалуйста, отпусти Ангела со мной…       Мысленно я прыгала от радости, но внешне выглядела задумчивой и неуверенной: - Ты уверен, что справишься? Всё-таки Ангелу ещё только десять лет, не слишком ли он мал? Но знаешь, я доверяю тебе и ему. Я отпущу вас под твою ответственность.       Муж не был до конца уверен, что я соглашусь. Он кружил и теребил меня, счастливо смеялся и гордился своим умением убеждать. Я несколько раз упоминала, что месть – дело долгое, что я должна всё обдумать, что в таком деле нельзя торопиться, и тому подобную дребедень. Генри думал, что я отложила месть и собираю данные. Изредка я картинно жаловалась на отсутствие идей и загруженность заветами Слизерина. На самом деле для меня их морская прогулка была манной небесной. Таким образом, я максимально обезопасила семью. Олдриджу я могла бы доверить оборону Англии, так что Корвин, Трейси и Татина тоже были недоступны для грязных планов профессора трансфигурации. Ангел, профессор, Октавиус и Бантик оказались под защитой двух сильных магов, что тоже меня более чем устраивало. Я ещё забрала из школы Лорену «по семейным обстоятельствам» и присоединила к группе мореплавателей. Никаких слабых звеньев, мне нужно было сосредоточиться на выполнении моего плана. Папа-змей был в курсе моих приготовлений и нужен был для их осуществления.       Пятнадцатого марта корабль с моими драгоценными мальчиками вышел в море. Корвин с сопровождающими отправился на три месяца в гости к подруге.В мэноре остались только эльфы, змеи, живущие в роще, папа-змей и я. Слуги-индусы тоже уехали, я отправила их с Корвином. В доме было необычно тихо, но скучать мне было некогда.       Я нашла тот самый пляж довольно быстро, были люди, которые помнили семью Дамблдоров. Местечко, получившее название «Семь сестёр», располагалось между городами Сифорд и Исборн. Рядом со знаменитыми меловыми скалами располагались и обычные, западнее я нашла тот самый пляж. Площадка была довольно большой и уединённой. Я нашла место, где погибла четырнадцатилетняя Ариана Дамблдор. На четырёх концах пляжа, по периметру, я зарыла четыре антиаппарационных артефакта, активирующихся дистанционно. Активатор лежал у меня в кармане. В месте гибели Арианы я приказала вырыть несколько ям-прикрытий для змей. Ещё кое-какие усовершенствования мы провели совместно с папой-змеем. Порт-ключ в пыточную тоже дожидался своего часа. В подземельях мэнора мы оборудовали большой жертвенный камень с желобками для стекания крови. Это не было новомодным изобретением: кровь врагов издревле укрепляла обороноспособность замков волшебников.       По памяти я нарисовала Ариану и договорилась с мастерами музея Тюссо об изготовлении эксклюзивной фигуры. Внучатый племянник знаменитой мадам был человеком немолодым и нелюбопытным. Он назвал высокую цену, я согласилась, но потребовала полной идентичности материалов и высокого качества исполнения. Он постарался и исполнил своё обещание. Фигура была великолепна. Он быстро слепил её, одел в голубое платье с передником из аутентичных материалов и даже сшил три батистовых платка с соблюдением техники исполнения конца девятнадцатого века. Ариана получилась именно такой, какой я её задумала. Четырнадцатилетняя девочка с длинными светлыми волосами стояла, протягивая руки вперёд в защитном жесте. Глаза были закрыты, от фигурки веяло тоской и отчаянием. Я заплатила мастеру вдвое. Он это заслужил. Фигуру я разместила напротив жертвенного камня и добилась того, что её отлично видно с нужного мне ракурса. Я подсветила фигуру сзади, что бы казалось, что она мягко светится солнечным светом изнутри. Цепи и кандалы на камне сверкали до блеска в глазах, это постарались домовики. Кандалы проверялись неоднократно, я ещё смазала их зельем из отцовых дневников, они глушили магию. Специальный ошейник тоже был пропитан зельем, он пролежал погружённым в специальную ванну целую неделю. Это натолкнуло меня на хорошую мысль, и камень обзавёлся душем из того же зелья, который включался автоматически по требованию хозяина.       Далее я посетила магазин сценического грима, купила белокурый парик и наняла маггловского гримёра. Он научил меня гримироваться под несвежего зомби. Запасное платье для восковой фигуры и один батистовый платок я растёрла пылью, грязью и потёками, как велел учитель. Когда я встала перед зеркалом в гриме, то сама поёжилась. Образ получился идеальным. Гримёр получил достойное вознаграждение, а я зафиксировала образ с помощью ещё одного артефакта. Теперь я могла в любой момент притвориться призраком младшей сестры Дамблдора.       Следующим пунктом программы я раздавила несколько сотен пчёл. В момент гибели последних у них выделяется особое вещество, сигнализирующее о боли и страданиях. Пришлось давить пчёл по одной и собирать их яд в специальную ёмкость со всеми предосторожностями. Также я договорилась о покупке нескольких ульев диких пчёл в определённое время. Выбор пал на диких, потому что они злее. Мёд я получать не собиралась, они нужны были мне для другого.       Таким образом, место действия было подготовлено, реквизит собран. Оставалось собрать статистов. Арлекиновые аспиды были горды оказать помощь дочери Богини. Это небольшие змейки, сантиметров шестьдесят-семьдесят, очень ядовитые и упорные. Аспиды не отпускают жертв после укуса, а держат зубами как можно дольше. Смерть наступает в течение суток после укуса, характеризуется профузной рвотой, парализацией и головной болью. Что особенно ценно, жертва остаётся в сознании до конца. Даже противоядие не всегда помогает. Тридцать милых рептилий обживались в роще и обследовали берег, имея твёрдое указание кусать только одного конкретного колдуна, чью фотографию они тщательно рассмотрели и чей ночной колпак они внимательно обнюхали.       Я всё делала параллельно и руководствовалась принципом «поспешай, не торопясь». Со змеями договориться было просто, они же мои подданные, а вот с капризными призраками в Хогвартсе пришлось повозиться. Их было около двадцати, просьбы их были разнообразными и утомительными, но дело потихоньку шло.       Я вернулась в Хогвартс, но оставила себе только «Предсказания», извиняясь за пошатнувшееся здоровье. Ученики радовались моему возвращению, а я была рада снова оказаться в прекрасном замке. С Дамблдором мы обменивались неискренними улыбками и парой дежурных фраз. Я ждала, что он будет прятать фамильное кольцо Гонтов, но он носил его, сволочь, хоть и камнем внутрь. Я делала вид, что ничего не вижу, он делал вид, что всё в ажуре. Нападений в замке я не опасалась, потому что у меня был защитник в лице папы-змея и целая армия лично преданных мне существ. Об этом надо рассказать по порядку.       У меня было очень много дел. Я стала разбираться с проблемами призраков. Я нашла потомков семьи Эдгара Клоггса, свалившегося с метлы во время игры в квиддич более ста лет назад. Я подарила ему новую скоростную метлу и заставила нарисовать портрет мальчика, где он якобы держит метлу и кубок Хогвартса. После этого капризный призрак развеялся. Я побеседовала с профессором Бинсом и выяснила, что он мечтает о грамотном преемнике, но никто не может продемонстрировать ему достаточной эрудиции. Пришлось задействовать Олдриджа и отсеивать тринадцать кандидатов, но четырнадцатый удовлетворил старого учителя. Со счастливым криком: «Я свободен! Марта, я иду!» он улетел и развеялся под потолком своего класса. Помирить Серую даму и Кровавого Барона стоило мне сил и времени, но всё получилось отлично. Диадема Равенкло вернулась в зал наград, а двое счастливых возлюбленных отправились в очередное большое приключение. Злиться друг на друга тысячу лет! Вот это история большой любви… Их места факультетских призраков тут же заняли весёлый астроном (Равенкло) и сэр Патрик Делайни-Подмор, тот самый, что не хотел принимать Ника в клуб. Он был своеобразным владыкой призраков и отказался уходить, мотивировав, что ему и тут хорошо. Он взял под крыло Слизерин и правил железной рукой. Весёлый астроном в каноне не упоминался, но был любознательной и яркой личностью. Он сказал мне, что не уходит, потому что ждёт, когда люди полетят в космос. Я рассказала ему о Гагарине, и астроном ждал шестьдесят первого года, как именин. Пивз был мелким бесом, он являлся побочным плодом эксперимента Хельги и жил своей потусторонней жизнью совершенно счастливо. Единственное, о чём он мечтал, это о подружке. Я призналась, что пока не могу ему помочь, но обязательно разыщу любые намёки в папиных записях, как только решу основную задачу. Пивз согласился, ещё бы, десять веков одиночества некому было понять и оценить его великолепных идей. Наконец-то, у него появилась надежда. Он предложил мне свои услуги, и я с радостью согласилась. Мне понадобится любая помощь, которую я смогу найти. В замке осталось не более десяти призраков, это было их свободной волей и решением. Они относились ко мне с подобострастием и заботой, считали единственной законной хозяйкой замка. Я выяснила у них, какими путями они попали в замок, как скоро пришли в себя после кончины и тому подобную информацию. Как оказалось, в замок они слетелись очень по-разному, многие помногу лет торчали возле места собственной гибели, привязка к замку проходила тяжело, обычно с помощью магов. Призрак обращался к живущим в Хогвартсе собратьям, те передавали просьбу директору, и ритуал проводился на месте гибели. Призрак мог сам попытаться добраться до могущественного волшебника и проводить некоторое время в замке, этому очень способствовало несколько факторов: умение пользоваться своими возможностями в призрачном обличии, что оттачивалось годами, иногда десятилетиями, эмоционально окрашенными воспоминаниями о Хогвартсе или наличием в замке кровных родственников. Нежелательных призраков можно было развеять, но также только на месте их гибели. Если директор отказывал в гостеприимстве, то давал последнюю милость и прекращал тоскливое существование привидения между мирами. На памяти обитателей замка такое случалось всего пару раз, по причине отвратительного характера желающих поселиться в замке. Для ритуала использовался специальный артефакт, который хранился у директора. Это была очень хорошая новость. Мой план приобретал очертания. Эльфы меня тоже называли исключительно «Хозяйка» и просили подтверждать любые приказы, кроме моих собственных. Своих новых подданных я попросила найти спящего дракона. Оказалось, что они дрыхли вместе, эти ленивые папины питомцы.       Я спустилась к ним в середине апреля. Хорошо, что я умею летать без приспособлений. Папа-змей шипел, потому что я невежливо запихнула его в большую корзину. Он был тяжёлый и постоянно ёрзал. Я на него прикрикнула, и эхо разнесло мой злобный писк. Спускались мы из работающего женского туалета, эльфы закрыли его «на уборку», а я разглядывала краны. Всё было так, как описано в каноне. Нашёлся кран со змеёй, мне пришлось прошипеть: «Открывайся!».       В то же мгновение кран засветился ярким белым светом и начал поворачиваться. В следующую секунду раковина рухнула вниз, открывая большую трубу, достаточно широкую, чтобы в неё мог проскользнуть человек.* Мне ужасно не хотелось прыгать в неизвестность, но выхода не было.       Это напоминало спуск по бесконечной склизкой тёмной горке. Я могла видеть другие трубы, отходящие во всех направлениях, но ни одна из них не была такой большой, как главная труба, извивавшаяся и поворачивавшаяся, плавно спускаясь вниз. Я почувствовала, что опустилась уже глубже школьных подземелий. Я мягко опустилась на сырой пол тёмного каменного туннеля, достаточно большого, чтобы встать в полный рост. Было очень темно и мокро, поэтому я низенько полетела в сторону, откуда доносился слабый ветерок.       Наконец, я оказалась в конце очень длинной слабо освещённой комнаты. Каменные колонны, увенчанные переплетёнными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в зеленоватом свечении, наполнявшем зал. С точки зрения змеи здесь было чрезвычайно уютно. Максимально медленно мы с папой-змеем продвигались вперёд между колоннами с каменными изображениями различных видов змей. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в тёмных мрачных стенах. Казалось, пустые глазницы каменных змей радостно наблюдали за нами. Несколько раз, когда нам казалось, что они шевелятся, я замирала и выкрикивала приветствия верным подданным.       Уже поравнявшись с последней парой колонн, я увидела огромную статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены.       Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в огромное лицо наверху: оно было древним и обезьяноподобным, с длинной бородой, ниспадавшей почти до самого низа складчатой каменной мантии волшебника, из-под которой виднелись две огромные серые ступни, стоявшие на гладком полу комнаты.       Чувствуя себя дурой, я пафосно прошипела на парселтанге: — Отзовись, Слизерин, величайший из Четвёрки Хогвартса.       Гигантское каменное лицо Слизерина двигалось. Его рот раскрывается шире и шире, превращаясь в огромную чёрную дыру.       Огромная змея, яркая, ядовито-зелёная, толщиной со ствол дуба, вылезла изо рта статуи, её огромная тупорылая морда раскачивалась из стороны в сторону между колоннами. - Кто меня разбудил? Мастер, это Вы? Ах, Гонта, внученька, ты вернулась? Иди сюда, моя малышка, и ты подойди, рунослед.       Я улыбалась и обнимала змея. Он нежно обнимал меня хвостом. - Здравствуй, Салли. - Здравствуй, дочь Салазара! Ты пришла, чтобы забрать меня? Я поеду к Мастеру?       Я кивнула и ласково провела по его большому лбу: - Да, малыш. Папа соскучился, он ждёт тебя и Драко.       Страшный и могущественный василиск радовался, как детёныш. Он проворно зашипел в раскрытый рот статуи: - Вылезай, бездельник. Гонта хочет отправить нас к Мастеру.       Из проёма вылез малюсенький оранжевый дракончик. - Чего ты орёшь? Разбудил, наорал. Я есть хочу, летать хочу. Привет, Гонта, привет, рунослед. Еда есть?       Я проворно разложила скатерть и взмахнула палочкой. Аналог русской самобранки, скатерть мгновенно заполнилась сырым мясом и фруктами.       Мы решили спокойно пообедать, а уже потом поговорить о делах. В зале вспыхнули факелы, комната наполнилась чавканьем и довольным урчанием.