Госпожа Радуга

      Следующие два дня прошли хлопотно. У Корвина полез первый зуб, он злился и плохо спал. Я сбилась с ног, успокаивая малыша. Одновременно начала чудить Татина. Левая голова постоянно огрызалась, средняя обижалась, а правая истерила по любому поводу. Я сдерживалась, но в один момент рявкнула на неё: - Татина, что случилось? У меня и так голова кругом, а тут ещё твои истерики. Объясни, иначе мы точно поссоримся.       Головы повинно склонились, правая попыталась было высказаться, но её злобно заткнули соседки и она несчастно вздохнула. Корвин выбрал момент и куснул меня за палец. Чувствительно куснул маленьким крепеньким зубом. Наконец-то я разобралась в причине недовольства сына и минут десять тискала малыша. У нас вылез первый зуб! Какое счастье, мы растём! У ноги раздался сварливый голос: - Вот, говорю же, нам самец в гнездо нужен! Испортите детей, только и делаете, что милуетесь! Это вредно и Корвину, и Бантику! Детям строгость нужна так же, как и мягкость. Что из них вырастет, если оба за мамок прячутся?       Правая голова важно смотрела одновременно на меня и сестёр. Левая голова моментально высказалась: - Отстань от говорящей, видишь, она на самцов не смотрит! Может, у них табу на несколько лет, чтобы самец потомство не сожрал! Что, не знаешь таких случаев?       Правая голова глубоко задумалась. Средняя голова выступила с альтернативным предложением: - Ну ладно, говорящая пока не может. А мы на что? Давай нашего самца притащим, выберем постарше да помудрее, пусть за всеми детьми приглядывает!       Я стояла, открыв рот. Я не справляюсь без «самца»! Вот это да! Бунт на корабле? - Татина, ты ничего не перепутала? Какой самец? Посмотри на наши «хоромы», еле вчетвером помещаемся! Любой самец, хоть твой, хоть мой, немедленно займёт большую часть пространства и начнёт наводить свои порядки. У меня доходов нет, расходы одни! Вот пройдёт полгода-год, и тогда будем решать проблемы. Пока будем жить как раньше. Если тебе приспичило завести самца, я не против, желательно поменьше и немого. Первое же его выступление, и я не ручаюсь за последствия, ясно?       Головы слушали меня внимательно. Они извинились и уползли раздумывать. Бантик жалась к Корвину и испуганно моргала. Я обняла детей и занялась домашними делами. Татина до вечера не появлялась, а я, наконец-то, выспалась.       На следующее утро я решила заняться палисадником. Тут нужно уточнение. Каждый англичанин обязан иметь собственный дом, хотя бы маленькую символическую коробочку, и собственный озеленённый участок. Эти крошечные клочки земли олицетворяют собой крепостной ров и подъёмный мост собственной крепости. Даже в бедных районах есть крошечная полоска земли, отделяющая общественный тротуар от личного пространства, но обычно имеется калитка, а за ней - тропинка, которая ведёт к крылечку в виде одной-двух ступенек перед входной дверью. По обеим сторонам тропинка обсажена зеленью, которую можно условно назвать палисадником. Сад за домом обычно несколько больше, тот сад - приватная зона, перекрикиваться там недопустимо, даже если Вас и соседа разделяет семьдесят сантиметров. Напротив, о зоне перед домом прекрасно говорит английская пословица: «Собственный палисад не для собственного удовольствия». Ограда участка перед домом обычно низкая, чтобы любой мог заглянуть за заборчик, сзади ограда высокая, защищающая сад от посторонних глаз. Палисад обязан выглядеть «чудесно», а вот просто сидеть в нём нельзя, это неприлично.       Мне давно пора было выдернуть сорняки и подравнять живую изгородь. Я принялась за дело и услышала неуверенное покашливание соседки Трейси, жены польского профессора. Я медленно повернулась к ней, сетуя, что забыла важную вещь – соседи могут вступить с Вами в разговор, если Вы возитесь в своём палисаднике. Трейси завела беседу: - Сегодня облачно, не находите?       Боже мой, как я могла забыть! Социальные мостики – важнейшая составляющая жизни настоящих британцев. Ритуальные танцы англичан и погода. С погоды начинается любой разговор. В большинстве случаев погодой он и заканчивается. Существует чёткая иерархия погоды, хотя и не прописанная. Лучше всего тёплая и солнечная (мягкая) погода, хуже всего дождливая и холодная. Там ещё четыре основных и штук двенадцать дополнительных, если считать ветер, промежуточных вариантов, всё остальное – отклонение от нормы. Для того, чтобы продолжить разговор, нужно согласиться. Таким образом я продемонстрирую готовность к продолжению разговора. Если я неправильно отвечу, то эта соседка никогда больше не будет со мной беседовать. При этом я уверена, что ей от меня что-то нужно. Значит, подыграю. - Да, Вы правы. Немного облачно. Зато после обеда обещали солнышко, - я аккуратно улыбнулась.       Она ощутимо расслабилась. Согласие плюс оптимизм – лучшее продолжение беседы. Затем мы ещё некоторое время обсуждали погоду, ища удобный момент, чтобы приступить к разговору на интересующую её тему, перешли на цветы, затем на сады, аккуратно на Гайд-парк и моё выступление. Оказывается, совершенно случайно она слышала большую его часть и обратила внимание, что я спела одну песню на русском языке. С многочисленными отступлениями она поинтересовалась уровнем моего знания русского языка. Я скромно ответила, что кое-что понимаю. Мой скромный ответ подразумевал, что я - гуру русского языка, не меньше. Во время пребывания в Лондоне в наше время я своими ушами слышала, как лауреат Нобелевской премии на приёме смущённо мямлил, что он немного разбирается в теме, по которой был награждён.       В переводе на человеческий язык беседа была следующей: она - мне позарез нужен человек со свободным знанием русского языка, я – не переживай, старушка, я офигительно знаю русский.       Дальше напишу квинтэссенцию, потому что от радостей по поводу тёплой погоды меня уже подташнивало. В общем, её мужу срочно нужно было перевести статью с русского на английский, а их штатный переводчик имел наглость угодить в больницу. Я согласилась переводить, взамен она вызвалась побыть у меня няней на период перевода и ещё пару раз, когда мне понадобится. Это было необыкновенно кстати. Оттягивать визит в Косой переулок уже некуда. Весь следующий день я переводила ужасающе нудную статью, перенасыщенную научными терминами. Мне была предоставлена пишущая машинка и двенадцать листов убористого текста. Корвин общался с другой женщиной первый раз в своей короткой жизни и громко протестовал. Я решила быть стойкой и на провокации не поддавалась. Змеи уползли, чтобы не напугать «няню». Через полчаса обиженные вопли ребёнка стихли, и я услышала заливистый смех малыша. Трейси нашла с ним общий язык, а я спокойно занялась переводом.       Перевод профессору понравился, и я отправилась в Косой переулок на следующее утро. Я вышла рано и пошла пешком, по пути обдумывая детали своего визита. Я шла по Кенсигтон-Парк-Гарден, в наше время она называется Кенсигтон-Парк-Роуд. Свернула на Портабелло-Роуд и прошла мимо дома №142, в котором располагался книжный магазин Уильяма Теккера в фильме «Ноттинг-Хилл» в исполнении Хью Гранта. На самом деле здесь был магазин одежды и обуви, что в двадцатых годах, что в двухтысячных. Пересекла Гайд-Парк, наслаждаясь тишиной и чириканьем воробьев. Солнце уже поднялось, но ещё было очень тихо. Раздавался лишь скрип колёс и позвякивание бутылок с молоком. Наверное, в это мгновение пони молочника уже ступил на мостовую и ждёт, когда его хозяин подойдёт поближе, чтобы вместе двинуться дальше. В саду обязательно сидит какой-нибудь кот и внимательно наблюдает за воробьями, ещё несколько котов переходят дорогу. Лондонские коты свято уверены, что от полуночи до шести утра город принадлежит только им. Ранним утром в Лондоне царит атмосфера невинности, впечатление, что человеческие грехи и пороки развеялись вместе с ночной тьмой. Я специально вышла пораньше, чтобы заразиться этим восхитительным состоянием, оно добавляет в сердца людей недостающее мужество, веру в свои силы и пробуждает мягкую иронию, отгоняющую страх.       Я немного посидела, любуясь свежими летними красками и подошла к девяти тридцати к Чаринг-Кросс-Роуд. Улочка была короткой по лондонским меркам, так что найти искомое не составило труда. Вывеска «Дырявого Котла» выглядела старой и выцветшей, дверь практически была втиснута между двумя книжными лавками, так что я быстро пробралась внутрь. В тёмный бар я прошмыгнула, как мышка. Посетителей было много, странно одетые люди пили, курили, беседовали и читали газеты с анимированными картинками. На моём лице расцвела глупая счастливая улыбка. За деревянной стойкой было видно бармена, молодого весёлого человека с палочкой, засунутой за ухо. Я поздоровалась, выпила стакан «лимонада», не забыв о чаевых для хозяина. Подозреваю, что барменом был тот же Том, только молодой. Чаевые в пабе дают своеобразно: нельзя просто заплатить больше, можно только предложить бармену выпить чего-нибудь по вкусу. Если он согласен (может и отказаться), то он называет сумму чуть больше, чем стоит напиток. Я соблюла все формальности правильно, и Том дружелюбно кивнул мне. Маггловские деньги его совершенно не смутили, и я проскользнула на задний двор. В баре висели большие часы, так что я точно знала, что ещё только десять часов утра. К счастью, банк работал с раннего утра до позднего вечера, как и большинство магазинов. Я остановилась у мусорных бочек и стала было осматривать кирпичную стену, как мимо меня промчалась юная ведьма и любезно открыла проход. Я старательно запомнила её движения, три вверх и два в сторону. Постучать палочкой три раза. Кирпичи раздвинулись, и я вошла в магический мир. Наконец-то я попала на Косую аллею! Каменная дорожка изогнулась, и я чуть не ослепла от яркого солнышка и разноцветных вывесок. Мне хотелось рассмотреть буквально всё, но банк был нужнее. Отстояв небольшую очередь, я поменяла сто фунтов на двадцать галеонов, из них один галеон мне дали мелочью. К моему удивлению, курс был такой же, один галеон равнялся пяти фунтам. Будем надеяться, что покупательская способность у галеона выше, чем во времена первого визита Гарри, иначе волшебный мир меня разорит. Банк был шикарен, гоблины подчёркивали сугубо деловой подход, но после слащавых улыбок и хитрых схем родного банковского сектора я чувствовала себя отлично.       Всё это время я разглядывала ведьм моего возраста и примерно представляла, что мне нужно купить в первую очередь. Как известно, по одёжке встречают, поэтому я не пошла в магазин «Малкин&Малкин», а свернула к магазину «Мантии из рук в руки». Логика моих действий была проста. Англичане – очень кастовый народ, уверена, что у «Малкин» одевались представители среднего класса и представители верхней части рабочего люда. Аристократы покупали одежду у «Твилфитт и Татинг», а совсем бедные рыскали в магазине поношенной одежды. Но, понятно же, что всегда есть «но», и оно заключается в том, что аристократы в стеснённых обстоятельствах скорее купят поношенную одежду более успешных представителей своего класса, чем те же деньги потратят на новый, но более «люмпенский» бренд. Одежда подает сигналы, это закон, поэтому поношенное, но когда-то дорогое одеяние котируется выше, чем новое, но ниже классом. Вот почему я зашла в магазин поношенных мантий без малейшего сомнения. Меня встретила пожилая ведьма, задала пару вопросов, и через сорок минут я купила две славные шляпки и три мантии, одна из них была практически новой, даже лейбл не успел истереться. Я мило улыбалась и с радостью доплатила за консультацию о манере одеваться юной ведьмы из приличной семьи в особых обстоятельствах. Я не пожалела денег и на модные журналы: «Спелла» мне был рекомендован, «Ведьмин досуг» взяла разок из интереса, хотя продавщица мне объяснила, что для домохозяек журнал неплох, но для леди не подходит. Я объяснила эту покупку долгим отсутствием в Великобритании, дескать, решила узнать, чем живёт средний класс. К счастью, цены были приятно низкими и коррелировали с ценами в фунтах. Я переоделась в кабинке и вышла из магазина полноценной жительницей магического сообщества. Вещи я уменьшила заклинанием, сумочку ведьма мне посоветовала купить в «Лавке старьевщика» и даже черкнула хозяину записку, так что я дёшево получила милую и приемлемую сумочку.       Следующей остановкой моей разведывательной прогулки была книжная лавка «Флориш и Блоттс», там я приобрела учебники по трансфигурации, специальное издание для тех, кто хочет сдать СОВ и ЖАБА, купила учебник по уходу за магическими животными той же серии и учебник прорицаний. Там же нашлась свежая брошюра Министерства Магии «Вы на домашнем обучении? Как получить свидетельство о квалификации и найти работу», которой я безумно обрадовалась. Ещё я купила пару котлов, аксессуары для зельеварения и ингредиенты для зелий по списку, составленному заранее. Потом я долго сидела на открытой площадке кафе Фортескью и наблюдала за прохожими. Особенных отличий от обычной торговой улицы я не заметила. Конечно, вывески сверкали и радовали трехмерными проекциями, летали вездесущие совы и состав товаров немножко отличался, но люди были теми же англичанами, такими же зажатыми индивидуалистами, как и на Оксфорд-Стрит, к примеру. Я немножко успокоилась и выпила стакан вечного «Эрл Грей». Школьников практически не было, значит, учебный год ещё не закончен. Седьмое июня, дети сдают экзамены, наверное. На меня обращали внимания не больше, чем на других, так что я порадовалась своему искусству мимикрировать. На обратном пути я переоделась в кабинке женского туалета в «Дырявом котле» и вернулась в Лондон. Кстати, это было обыкновенной практикой, ещё две женщины «в цивильном» вышли прямо передо мной. Первый шаг по ассимиляции в магическом мире был сделан. Я шла домой и вспоминала слова, которые якобы сказал первый астронавт на Луне, и перефразировала их: сегодня состоялся крошечный шаг для человечества и громадный шаг для меня.       Дома меня встретила обрадованная Трейси, спящий Корвин и злобно выглядывающая из-под травы Татина. Я поблагодарила няню и отпустила её, она ушла довольной. Змея немедленно вылезла и начала брюзжать. Левая (аналитическая) голова змеи разбирала каждое движение Трейси по нашему дому и интерпретировала негативно и язвительно, средняя голова вздыхала, а правая (ядовитая) предлагала покусать захватчицу и рыдала, что я её больше «не люблю». Я выяснила всё по минутам и не нашла состава преступления. Няня вела себя прекрасно, ну заглянула в шкаф на кухне и в спальне, ясно, женщины все любопытны. В любом случае, я спрятала всё, что не хотела показывать.       Потом я устроила разбор полётов старшей змее и объяснила, что её поведение укладывается в диагноз: «Недостаток секса классический, истероидная форма». Татина обиженно уползла в сад, вернулась через полчаса и призналась, что держаться больше нету сил, а недалеко поселился славный экземпляр. Я стала выяснять, что же препятствует счастью влюблённых, и с ужасом узнала, что это я. Оказалось, что самец – слабак и нытик и отказывается дать себе вырвать каких-то три языка ради счастья жить с любимой.       Тут-то я и обалдела. Змея всё же не человек и ассоциативным мышлением не обладает. Действительно, в сердцах я разрешила ей завести самца поменьше и немого. Моя послушная жиличка поняла всё буквально. Как презрительно высказалась змея, самец был реально некрупный, всего-то метр девяносто, но языки вырывать боялся. Я держалась за сердце, но каяться не стала. Змея бы расстроилась ещё больше, поэтому я милостиво разрешила привести «небольшого самца», но с условием, что он будет себя вести тихо. Громадный трехголовый змей был несказанно рад, что «милостивая» говорящая разрешила ему оставить языки на законном месте, и держался тише воды, ниже травы, насколько это возможно при его размерах. Он боялся меня до дрожи, а Корвина просто обожал. Бантик таскалась за «папой» следом, как привязанная. Татина весь следующий день мечтательно загорала в саду.       Конфликт был исчерпан, и я сосредоточилась на учёбе. Хуже всего мне давалась трансфигурация, но я не сдавалась. Я также гуляла с сыном, стояло лето, и мы с Трейси всё чаще болтали, подлавливая друг друга в палисадниках. Постепенно мы сдружились, по меркам англичан. Я бы сказала, что нашла приятельницу.       Трейси оказалась отличной подругой, она вырастила троих детей и дала мне несколько ценных советов. Она была болтушкой и хохотуньей, сама придумала мою историю и всем её рассказала. Через некоторое время я с удивлением узнала, что происхожу из аристократической обедневшей семьи (ну типа того), что умирающий отец выдал меня замуж за своего друга-ровесника (вот это да), я покорно вышла замуж за старика, забеременела, муж неожиданно скончался (если был так стар, может, и ожидаемо), а я была вынуждена бежать без вещей и денег, прихватив только какие-то драгоценности (ну, почти) от злобного взрослого сына старого мужа, который мечтал меня обесчестить и вынудить к сожительству (во как). Я родила в ночлежке (угадала), продала последние драгоценности и скромно живу на копейки, воспитывая сына в гордой нищете (да я мать-героиня). Я поклялась воспитать ребенка достойно и выйти замуж повторно минимум за баронета, и то это будет мезальянс, потому что мой сын – Лорд по праву рождения, и я скорее останусь вдовой, чем запятнаю Род браком с простолюдином. Надо же, я прямо героиня сентиментального романа, никак не меньше. Но история получилась просто класс. Я решила не морочить себе голову и использовать готовую схему везде. Корвину скормлю эту же печальную драму, когда подрастёт и поинтересуется, где же папа? Родного папу Риддла я планировала навестить лет через десять и добавить смайликов в шикарной таблице предков. Так что я незаметно для себя превратилась в даму «с прошлым». Что забавно, я ни разу не подтвердила эту историю, даже поначалу пыталась возражать, но мне пожимали руки и понимающе закатывали глаза.       Я попыталась разобраться, что же привело её к этому заключению, и поняла, что реально веду себя, как обедневшая аристократка. Меропа действительно была аристократкой, хоть и жила в стеснённых условиях. Мне нравились старые вещи, когда съезжали соседи неподалеку, я купила за гроши прелестный диван и бюро, два стула мне вообще подарили, так что мебель у меня подобралась разномастная, но очень удачно вписавшаяся в интерьер. Женщина более низкого происхождения купила бы однотипную недорогую, но новую мебель. Я обрадовалась, ведь основной моей целью было помочь сыну занять подобающее ему место в магическом обществе, так что некоторые правильные вещи я делала даже на подсознательном уровне. На заднем дворе у меня имелся садовый гномик, который меня ужасно раздражал и сильно смущал мою соседку, потому что садовые гномики – признак мещанства, но и тут я ответила на её вопрос правильно, как выяснилось. Когда она спросила, действительно ли это садовый гном, я сказала, что обожаю его. Если бы я начала оправдываться, то была бы немедленно передвинута ниже по социальной лестнице, а вот «милое чудачество» мне было прощено и оценено. На самом деле я не выкидывала это убожество потому, что его обожала Бантик и часто обвивалась вокруг него и спала под его тенью. Объяснить это соседке я никак не могла, поэтому включила «дуру». Как выразилась моя подруга, после моих слов у неё отпали всякие сомнения в моём высоком происхождении, но моя тайна «умрёт вместе с ней». Пришлось пожать ей руку и многозначительно вздохнуть. Ох уж эти вздохи и прочие мимические изыски англичан. Без слов разыгрываются шекспировские драмы, не меньше. Например, худшее, что может с Вами случиться, - это если Вы зададите (по незнанию) некорректный вопрос, а в ответ услышите смущённое покашливание, обмен взглядами и приподнятые брови. Всё, в этой компании Вы персона нон грата. Или феноменальная способность англичан тихо вздыхать. Нигде в мире не вздыхают так часто и так интересно. Ритуалы вздыхания выполняют важную социальную функцию, делая возможным дальнейшее дружеское общение. Так формируются сообщества дружбы против чего-то или кого-то, они порождают солидарную совместную оценку общего врага, например, синоптиков или погоды. В свете этих знаний я пожалела беднягу Снейпа, потому что после прилюдного оголения более слабый духом подросток мог бы и свести счёты с жизнью.       Корвину исполнилось восемь месяцев, он радовал меня двумя нижними передними зубками, издавал повторяющиеся весёлые звуки, активно тряс двумя погремушками сразу и метко пулялся в Бантика, которая покорно таскала ему игрушки обратно. Папа-змей, он решил называться «папой», делал из своих кругов для Корвина кресло, в котором Корвин с удовольствием подтягивался и садился. Татина страховала малыша на лестнице, и я не раз наблюдала, как она поднимает его высоко, почти под потолок, и мягко опускает обратно. Малышу это приносило огромное удовольствие, он хохотал и пел что-то на собственном языке. Иногда так же каталась Бантик, а Корвин подбадривал её с пола. Корвин ползал очень быстро, но Бантик ползала быстрее, поэтому они уставали и засыпали часов в восемь вечера. Я зубрила, используя каждую свободную минутку. Зелья получались легко, часто с первой попытки. Сильно помогали записи Меропы. Она была талантливой, если бы имела возможность учиться, стала бы звездой среди зельеваров. Прорицания состояли из разделов, которые были очень модными во времена моей юности, так что Таро, гадание на кофейной гуще и по чаинкам, различные гороскопы не представляли большой сложности. УЗМС не был моим фаворитом, но мне нужно было только заучить, что полагалось по программе, а это было вполне мне по силам. Трансфигурацию я решила сдать на проходной балл и всё-таки сделала бокал из крысы. Получилось раз на двадцатый, предыдущие были ужасными. Я все неудачные экземпляры складывала в сарай, но Татина дожидалась, пока моё «колдовство» рассеивалось, и съедала плоды моих неудач. Время полетело очень быстро.