Дольше пяти ударов сердца

      Хиёри бежала, не чувствуя ног, и плача, и смеясь одновременно. Сошла с ума, точно сошла с ума, — крутилось в голове, но от этой мысли хотелось лишь громче хохотать. Она не могла вспомнить ни одного мгновения жизни, когда так безумно вела бы себя. Столько скрытого и потаённого вырвалось сегодня на свободу, снеся оковы с души после пережитого ужаса, нагнанного аякаши, после испытания, где она, сама того не понимая, сражалась со своими же страхами. И пока всё это висело на ней неразмотанным клубком, заставляя просто бежать сломя голову, ничего не выясняя, не теряя времени, подчиняясь сладко-отчаянному безумию и уже предвкушая скорое пренебрежение привычными запретами…       Обоняние вело её безошибочно, куда-то на окраину города в один из тёмных больших домов. Запрыгнув в сад, Хиёри мгновенно определила, что бог на втором этаже. Её не волновало, были хозяева дома или же куда-то уехали — дух останется невидимым. Хотя сейчас её не остановило бы ничего, сиди Ято хоть в окружении всех семей Японии.       Поднимаясь по ступенькам, она резко снизила скорость и в заветную комнату проплыла уже абсолютно неслышно, едва касаясь пола. Бог сидел у стены под окном, залитый ядовито-белым светом луны, настолько едким, что видно было каждую чёрточку. Хиёри замерла на мгновение, проглатывая болезненный спазм в горле. Ято сидел с закрытыми глазами, что и позволяло ей до сих пор быть незамеченной, именно сидел — не спал, Ики хорошо знала, как он выглядит во сне. И почему-то от этой картины состояние всего её взвинченного существа обострилось ещё сильнее, до самого невероятного предела…       Уже не думая ни о чём, отрывисто вздохнув, Хиёри молнией бросилась к нему и схватила за руку.       — Ято…       Бог дёрнулся, будто пылающие пальцы причинили боль его холодной коже, и испуганно распахнул глаза. Страх быстро перешёл в недоумение, когда он узнал знакомое лицо, а потом в шок, когда это лицо со слезами дёрнулось к нему.       Хиёри, отпустив руку, обхватила голову Ято и вжалась своим лбом в его, зажмурившись и торопливо шепча слово за словом:       — Ничего не слушай, ничего не вспоминай, представь, что я ничего не говорила, я испугалась, просто испугалась так сильно, это глупо, очень глупо бояться, но я ничего, ничего не могу сделать, я человек, не слушай, это неправда, просто не слушай…       Она до боли вжималась в его лоб, до боли сдавливала виски, но ничего не могла поделать со своим неконтролируемым телом. Его кожа была слишком холодной, её — слишком горячей, Хиёри казалось, что её прикосновения оставляют ожоги на застывшем божестве, на мраморном изваянии, которое не в силах было отреагировать на поток слов, что сыпался на его губы вместе с её обжигающим дыханием.       — Конечно, это важно, то, что ты есть, я так хочу, чтоб ты был, просто был, мне ничего больше не нужно, ты есть, и я могу быть рядом, я могу, могу, могу… — Хиёри оторвалась от его лба, но лишь для того, чтоб обсыпать лицо мелкими поцелуями, продолжая перемешивать их с жарким шёпотом: — пожалуйста, просто будь, пожалуйста, только не сдавайся, мне нужно, так много нужно, мне нужны эти щёки, нужны глаза, губы, волосы, руки, спортивный костюм, нужно всё, всё…       Она сопровождала свои слова стремительными прикосновениями, её пальчики скользили по бровям, пробегали по шее, ключицам, зарывались в густые волосы, окончательно сводя с ума и так ошалевшего бога. Хиёри смотрела на распахнутые голубые глаза, в которых светилась такая дорогая ей жизнь, и снова смеялась от счастья, от того что эти глаза не были бледными, и не было кимоно, и всё было так привычно, так правильно, и наконец так понятно…       — Прости, Ято, я никогда не говорила, но это ведь из-за нашей жизни, ведь богам и людям не по пути, я так думала, и все так думают, я хотела жить как все, а для этого нужен человек, а не бог, но… господи, какие глупости!.. какая разница, как живут люди… Если мне нужен Ято, если я люблю мир тех, кого не замечают, значит, там моё место! Как ясно я сейчас вижу, как я свободна, мне не нужна никакая жизнь без тебя!.. — она прижалась к богу так сильно, словно хотела стать с ним одним целым. — Ты будешь, Ято, ты будешь ещё долго, и если ты не можешь быть без меня — значит, я буду с тобой! Ничего не случится, пусть Юкине избавит тебя от этой проклятой связи, и не будет больше страданий, этот ужасный человек не причинит тебе боли, я очень этого хочу, очень хочу, Ято, теперь я уверена!..       Она оторвалась от его груди и взбудораженно прокричала прямо в лицо:       — Я больше не боюсь!       — Но… — хрипло выдавил Ято, обретя наконец способность говорить, — ты ведь говорила, что…       — Забудь! — повелительно воскликнула девушка. — Забудь, что сказала глупая испуганная Хиёри! У нас всё получится! Я начну рассказывать людям про бога Ято, всем людям, которых буду встречать, их будет всё больше, и, в конце концов, они запомнят, они будут говорить про тебя хоть иногда! А потом мы построим настоящий храм, у нас куча времени, чтоб накопить на него денег! И про Ято уже точно не забудут! Будешь исполнять хорошие желания людей, приходящих в твой храм, и прославишься, к тебе потянутся толпы! БОГ ЯТО — ИСПОЛНЯЮЩИЙ ЖЕЛАНИЯ! БОГ ЯТО — НЕ ТЕРПЯЩИЙ ГРЕШНИКОВ! Тебя будут уважать и любить за это!       Её лицо светилось таким искренним счастьем, что Ято слушал и верил во всё, что она говорит. На последней фразе глаза девушки внезапно вновь заволокло дымкой слёз, тело обмякло, и он испуганно схватил её:       — Хиёри!..       — А я ни за что не забуду, — прошептала она, обвивая его шею руками. — Я буду писать каждый день. Буду рисовать. Я буду думать о тебе всегда. Каждую секунду. И буду приходить к тебе, как только смогу. А если я не смогу найти тебя, я буду возле Юкине и Кофуку, буду смотреть на них и помнить о тебе. Ни за что больше не позволю обычной жизни затянуть себя в свои сети. Слышишь, Ято? Ни за что…       — Хиёри…       Он не знал, что именно сказать из полумиллиона слов, распирающих стенки черепа, поэтому просто повторял её имя. А она была безумно благодарна за это. Спорить бессмысленно… Благодарить слишком банально… Играть в благородство… ненужное, лишнее, чушь! Никаких слов! Она знала, как всё должно быть. Она хотела, чтобы он тоже знал. Она сделает это вопреки всему, чего бы ей это не стоило…       — Только… прошу, не сдавайся, Ято… — Ики положила голову ему на плечо и взяла тонкую кисть. Задумчиво посмотрев на длинные пальцы, она прижала ладонь бога к своим губам и прикрыла глаза. — Только не сдавайся… — прошептала она в его руку. — Секунды — это важно. Мы вместе. Но моя жизнь не должна ни на что влиять. Ты должен бороться. Ты бог. Я хочу, чтоб ты жил вечно.       — Ненормальная, — выдохнул Ято ей в волосы, крепко прижав девушку к себе. Его руки подрагивали, а мозг, прокручивая происходящее, в который раз делал заключение, что это сон. Но даже если и так… это был самый лучший сон на свете. — Чокнутая. На всю голову. Что на тебя нашло?..       — Я дышу тобой, — прошептала она и снова прижалась лицом к его щеке. — Я больше не сомневаюсь. Я хочу дышать тобой всегда.       — Но Хиёри… Я не понимаю. Ты ведь человек и должна…       — Я полуаякаши, — она лукаво выгнулась, шумно втянула воздух и протянула жутким пронзительным тоном: — Вкуууусно пааахнет! Вкууусно пааахнет!..       — Что ты делаешь?! — вздрогнул Ято, едва не свалив её на пол.       — Похоже?.. — Хиёри расхохоталась, резко перевернулась и нависла над ним, держа за плечи. — Я, как и аякаши, чувствую запахи богов! И эти запахи очень приятные! Но есть один запах…       Она вновь обмякла и сжалась у него на груди.       — Как, ты думаешь, я находила тебя всё это время…       Ято вздрогнул, схватил её лицо и развернул к себе.       — Ты через такие расстояния различала мой запах среди других?!       Хиёри только слабо улыбнулась, наслаждаясь тем, как дрожат пальцы бога. Таким глупым сейчас казалось всё, что она скрывала или пыталась перебороть. Пусть знает всё. Какие невероятные у него глаза. Как ей нравится запускать руку в его волосы и проводить по гладкой коже. Как замирает её сердце, когда ловкое тело в спортивном костюме выделывает захватывающие пируэты с мечом. Как сильно ей нужна его бесшабашность, его неловкая забота, его искренняя улыбка…       — Значит, ты, и впрямь, аякаши, — голубые глаза смотрят пронзительно, выжигая в ней дыры, ладони всё ещё крепко держат лицо. — Я сомневался, но теперь всё подтвердилось.       — Да, я из другой компании, — голос Хиёри упал до еле слышного шёпота. Внезапно ей стало страшно. Боги и шинки на одной стороне. Аякаши — на другой.       — А Бишамон найти ты сможешь? — неожиданно спросил Ято.       — Н-нет… Я не помню точно её запах…       — И Кофуку? И Юкине?       — Юкине пахнет и тобой тоже.       Руки, сжимающие её лицо, ощутимо дрогнули, пальцы напряглись, делая больно.       — Ято… — растерянно прошептала Ики, не понимая, что же за мысли мечутся за бледным высоким лбом напротив.       — Боги не могут любить аякаши, — проговорил он. — Это парадокс. Это наперекор всему мирозданию.       Взгляд Хиёри потускнел.       Огромная пропасть, на одной стороне которой стоит прекрасное божество, а на другой смотрит и восхищается им ничем не приметное получудовище. Она опустила руки на колени и ответила:       — Можешь не любить. Это не обязательно…       — Поздно.       Она даже не успела осознать последней фразы, как мир тёмной комнаты вспыхнул разноцветьем ярких благоухающих узоров, растекающихся по губам прохладной шёлковой волной.       Кофуку залилась счастливым смехом в голове и убежала в быстро надвигающуюся золотую пустоту.       Исчезло всё, только лишь нечеловеческие губы оставались последней связью с этим миром, выводя плавные рисунки, медленно, нежно, решительно, упрямо, вопреки всему.       Прошла целая жизнь, прежде чем нить разорвалась.       Хиёри открыла затуманенные глаза и вновь обнаружила себя в тёмной комнате в объятьях улыбающегося божества.       Не верилось.       Когда тебя целует бог, это похоже на сон, на маленькую смерть.       И она стала той, которую он так сильно полюбил.       — Ты ведь говорил что-то о… парадоксе? — прошептала она, нащупывая его руку.       — Я ведь много чего говорю, — сверкнул он зубами.       Хиёри порывисто сжала его ладонь, чуть сильнее, чем требовалось.       — Когда я представила, что ты исчез… я поняла, что мне не нужен такой мир. Точно так, как ты говорил про меня. И я поэтому так сильно испугалась. Ведь когда ты смеялся… писал на стенах номера… спал на лавочках, крал пиво, восхищался капуперами, покупал безделушки… я не ощущала так остро, что могу потерять тебя. Но сегодня… Ты сказал слишком много, слишком неожиданно. И я чуть не свихнулась.       — Ты вновь делаешь меня счастливым, — прошептал Ято, смотря на неё с безграничной радостью. — После этих слов мне больше ничего не нужно.       — Мне нужно.       Лицо Хиёри стало сосредоточенным, Ято удивлённо хлопнул ресницами. Девушка чётко проговорила:       — Я хочу, чтобы ты жил вечно.       Её пальцы быстро выскользнули из его ладони и оттолкнули сжатый кулак к груди. Ято с застывшим взглядом медленно раскрыл руку. В лунном свете блеснула монетка в пять йен.       — Теперь ты обязан выполнить моё желание, бог!       — Хи…хиёри!       — Ну же! Не заставляй меня ждать.       — Хиёри!       — Я жду.       — Но…       — Я ЖДУ!       Ято рыкнул, притянул её к себе и, прижавшись губами прямо к уху, отчеканил:       — Твоё желание. Я услышал ясно и отчётливо. Ики Хиёри. Пусть судьбы наши будут крепко связаны.       Девушка блаженно закрыла глаза.       — Довольна, аферистка?       — С тобой нельзя по-другому.       Хиёри повернулась, чтобы видеть его глаза. Они переливались мягким полупрозрачным сиянием, слегка освещая пространство вокруг себя. Невероятная красота. Руки Ято наконец были тёплыми, а её тело перестало пылать. Сейчас она прекрасно понимала, что мечтала об этом уже очень давно.       Лежать в объятьях бога, окутанной теплом и нежным ароматом, вкуснее которого нет ничего не свете.       Вечно.