Дольше пяти ударов сердца

No one knows what it’s like, to be the bad man, to be the sad man behind blue eyes. And no one knows, what it’s like to be hated, to be fated to telling only lies.

Limp Bizkit — Behind Blue Eyes

Не подходи ко мне, я весь в крови, Будь осторожна с белым шёлком платья, О, как хочу тебя обнять я, Прижать к истерзанной груди… Не говори со мной, твои слова — упрёк, И нет моим победам оправданья, Я лишь исполнил все твои желанья, Но большего я совершить не смог. Не оставляй мне счастье всё забыть, Всегда напоминай своей улыбкой, Что мы лишь рябь на глади моря зыбкой, И всем нам предназначено не быть. Не покидай тепло моей души, Лишь только здесь ты в синем небе птица. Лети, а я буду гордиться, Смотреть и не дышать. А ты дыши.

Dolphin — Запись

      Она очень удивляла своими звонками первое время.       Вообще-то она заставила его удивиться через десять секунд после того, как первый раз прошла мимо. И не столько тем, что бросилась под грузовик, сколько желанием запомнить промелькнувшее размытым фоном лицо, которое мгновенно должно было стереться из памяти. Ведь должно было. Но в вековой системе случился сбой. Она повернула голову, проследила взглядом и поняла, что от парня в спортивном костюме сейчас мокрого места не останется. И ничто внутри не преградило ей путь. Напротив, тело, встретившись с препятствием, врезавшись в машину, выпустило наружу душу, чтобы та окончила свою спасательную операцию, донеся парня до тротуара.       Странная Ики Хиёри. Странная до невозможности.       А сейчас прошло так много времени. И её звонок совсем не вызывает удивления. Лишь очередное подтверждение, каждый день, что она его помнит.       Так долго и упорно помнит.       — Привет, Ято, я у Кофуку, принесла печенье, только что испекла… а тебя нет.       Хиёри (вернее, её духовная часть) сидела за столом богини бедняков, удивлённо прислушиваясь к голосу, доносящемуся из трубки.       — Что? Работа? Но ведь Юкине здесь, — она обернулась, взглянув на двух шинки, убирающих во дворе. — Справишься сам? Уверен? Ну хорошо… Приходи скорей, печенье имеет свойство быстро исчезать.       Она положила телефон и задумчиво вздохнула. Через секунду рядом с ней приземлился маленький розовый ураган.       — Ты грустная, Хиёрииин… Что-то случилось?       — Ято странный последнее время, — нехотя проговорила девушка. — Уже неделю витает в облаках. Я хотела приободрить его, он ведь так любит угощение…       — Ты молодец, отличная идея! — с энтузиазмом воскликнула Кофуку. — Будь он здесь — был бы неимоверно счастлив!       — Только он не здесь, — пробурчала Хиёри.       — Ннуу, не расстраивайся так! — оптимистично похлопала по её спине богиня.       Ики положила подбородок на сложенные руки и снова вздохнула.       — Ну что ещё могло прийти в эту безумную голову… Хотя, может, очередная глупость. Не хватает денег на новый талисман.       — Может быть и так, — легко согласилась Кофуку, поднимаясь за чайником.       Хиёри смотрела на остывшее печенье, с раздражением ощущая растущее внутри желание видеть напротив довольно жующую рожицу парня в спортивном костюме. Чёрт бы его взял! Заставляет волноваться в такое время!       — Ах, мы с Дайкоку сегодня идём в кино, — с придыханием сообщила Кофуку, наливая чай. — Как давно мы не ходили вот так в кино… Около пятидесяти лет…       — Это для вас, наверное, как неделя… — пробормотала Хиёри. — А что, боги с духами тоже ходят в кино?       — Конееечно! — взвизгнула Кофуку. — Настоящее свидание, он такой милый, правда? Подобрал сеанс, на котором будет как можно меньше людей, и кинотеатр, где я вряд ли причиню много ущерба…       Ох, ну конечно, чаще ей в город выходить нельзя, раз в пятьдесят лет — отличный вариант… — подумала Хиёри, нервно посмеиваясь.       — А что тебя так удивило? — широко распахнула глаза богиня.       — Эм… просто странно представлять, что боги иногда тоже ходят на свидания, — с улыбкой пожала плечами девушка. — Как люди. Просто в кино.       — Боги чувствуют всё то же самое, Хиёрин, — Кофуку села прямо перед ней и мягко посмотрела в глаза. — Хоть этого и не видно. Боги тоже знают, что такое тепло и нежность рук.       Ики, затаив дыхание, смотрела на редкий момент перевоплощения богини бедняков из бесшабашной девчонки в мудрую женщину. А мурашки от её тихих слов росли всё быстрее.       — Хоть с первого взгляда и кажется, что богов не интересует ничего кроме храмов, молящихся и аякаши, это не так. Боги любят, как и все живые существа. Просто это случается намного реже, чем у людей. — Кофуку медленно приближала лицо к застывшей Хиёри, а её пугающие зрачки заполняли собой всё пространство. — И все желания бога будут сильнее. Желание держать за руку. Гладить по волосам. Обнимать. Все-все желания…       — Значит… в-вам тоже нужны все эти мелочи?.. — пролепетала Хиёри. — Просто мне казалось, вы слегка по-другому устроены…       — Нет, боги всё это любят, — весело усмехнулась Кофуку, наслаждаясь её смущением. — А ещё…       Дайкоку взглянул на непроницаемое лицо Юкине, орудующего метлой.       — Не боишься отпускать его одного?       — Он не полезет никуда без меня, — уверенно ответил парень.       — Хм… завидую твоему спокойствию…       — Не ходить же мне за ним по пятам! — в голосе шинки мелькнуло раздражение. — Ято всем своим видом показывает, что хочет остаться один. Видимо, я мешаю.       — Не нравится мне это.       Дайкоку выпрямился и посмотрел на пламенеющий закат. История с отцом Ято давила на всех, несмотря на усилия жить как обычно. После происшествия в больнице он появлялся ещё несколько раз, снова пытался убить Хиёри, покалечил Ято и Юкине, навредил множеству людей. Потом залёг на дно на несколько месяцев. Затишье порадовало богов, но тревога никуда не девалась. Ято говорил, что Отец просто работает над сложным планом, который принесёт ему новое садистское удовольствие. Но несмотря на всеобщее напряжение, все эти дни бродяга в спортивках был похож на беззаботного себя. А вот неделю назад его будто подменили.       Мимо промелькнул розовый хвостик полудуха.       — Д-до свидания! — пискнула Хиёри, исчезая за забором. — Я зайду завтра!       Следом за ней подошла Кофуку с жутко довольной миной.       — Что это с ней? — настороженно кивнул на улицу Дайкоку.       — Я просто немного посмущала её. Это было так мило…       — О небеса… Надеюсь, ты не говорила о нас с тобой?       — Я говорила про многих богов, — широко улыбалась Кофуку. — Но думала она только об одном.

♠♠♠

      Руки поглубже в карманы. Холодный воздух лезвием проскальзывает вниз по горлу. Как быстро поменялась погода… Осенней ночью на улице как в морге.       Ято перепрыгнул через забор. Вдруг она уже спит? Он задумчиво обошёл дом. Окно отражало тёплое пятно ночника. Не спит. Одна. Нужно идти.       Хиёри сидела на кровати, нервно жуя остатки печенья, и пыталась унять зудящую тревогу в груди. Кофуку сильно пошатнула душевное равновесие девушки своими словами, и теперь она пыталась просто отвлечься, не докапываясь до причин, вызвавших такое волнение.       — Хиёри.       Ято возник возле занавески, заставив испуганно подпрыгнуть. Ики швырнула в него печеньем с сердитым возгласом:       — А если бы я была не одета?! Предупреждай, прежде чем вламываться в спальню!       — Прости, прости, — выставил руки бог. — Я как-то не подумал…       — Да ты вообще непонятно о чём в последнее время думаешь! — воскликнула Хиёри, в глубине души испытывая огромное облегчение оттого, что видит его. — Может, расскажешь всё-таки?       — Я ведь за этим и пришёл… — Ято сел на кровать рядом с ней. Помолчал немного и внезапно придвинулся почти вплотную, заглядывая в глаза.       Если бы не его выражение лица, Хиёри уже врезала бы наглому богу, мгновенно увеличив между ним и собой расстояние. Она делала это всегда, но не из-за того, что была оскорблена, как казалось всем. На самом деле Хиёри боялась. Банально и глупо. Ведь несмотря на странную одежду, нервирующие манеры, кривляния и непонятной длины стрижку… Ято был божественно красив.       Пусть многие его унижали, позорили, оскорбляли, — это было следствием дурного характера, но никак не внешности. Ведь, когда лицо Ято не искажали сильные эмоции, оно становилось невероятным. Ещё в тот самый день, когда Хиёри бездумно бросилась на дорогу, единственной мыслью, бившейся в её висках, была: Какие немыслимые глаза! Нельзя, чтобы погиб парень с такими глазами!       Хиёри до сих пор не застряла в сетях этой красоты, потому что Ято вёл себя как вздорный мальчишка. Количество его недостатков безоговорочно перекрывало все, что в нём могло быть привлекательного. Лишь четыре раза за два года, несчастных четыре раза по несколько минут Хиёри видела перед собой серьёзное, наполненное внутренней печалью выражение этого лица. В те моменты, когда бог стоял на грани какого-то выбора. Но этого было слишком мало, и Хиёри без труда сбрасывала оковы божественного очарования, тем более, что Ято помогал ей, вновь ведя себя как безалаберное дитя.       Но сейчас всё было по-другому. Он был слишком близко, никто им не мешал и не собирался мешать, и разговор даже ещё не начался… А Хиёри с дрожью осознавала, что от её самообладания уже почти ничего не осталось.       — Послушай, я размышлял несколько дней над этим, — проговорил бог, не замечая растущей в девушке паники. — И думаю, обязан всё рассказать. Предупредить. Это будет честно.       О чём он говорит… Нет, он издевается… Какие грустные глаза… А этот одуряющий запах… Хиёри вздрогнула, понимая, что совершенно перестаёт себя контролировать и тихонько, стараясь не привлекать внимания, отползла чуть дальше. Ято вновь сделал паузу, смотря на неё слишком пристально. Девушка простонала про себя, ощущая, что кожа на лице пылает как сумасшедшая, и внезапно её как водой окатило: бога что-то мучает! По-настоящему сильно, и он пришёл из-за этого, а она не может взять себя в руки!       — Что случилось? — резко выпрямилась Хиёри, голос сорвался слегка, но голова прояснилась из-за вновь вспыхнувшей тревоги.       — Я… — он тряхнул чёлкой, отвёл взгляд. — Мы должны остановить Отца, Хиёри.       Его голос звучал тихо. Это был совсем другой Ято, и он мог свести с ума. Но Хиёри больше не испытывала восторга. Только в случае чего-то по-настоящему страшного и необратимого в Ято могло накопиться столько боли, как сейчас. Никак иначе.       — И?..       Она не хотела спрашивать. Она хотела, чтобы он вдруг улыбнулся, брякнул какую-нибудь чушь, и забыл обо всём. И она забудет обо всём. И мир не пошатнётся, не разрушится, останется громким, нелепым и смешным… Но Ято оставался молчаливым и красивым, и это не сулило ничего кроме беды.       — И я решил, что завтра обрублю с ним связь, — он вновь посмотрел на неё и внезапно заговорил свободно, быстро, словно это предложение наконец дало выход остальным мыслям: — Я должен сделать это, другого выхода нет. Я не хочу больше зависеть от него. Не хочу связывать руки остальным. Пусть Бишамон или Кофуку спокойно нападают на него, пусть уничтожат, я не буду помехой на их пути. Я окончательно принял такое решение.       Он улыбнулся, будто ему стало намного легче, а Хиёри едва отодрала язык от пересохшего нёба, чтобы закричать.       — Но Отец ведь гарантия того, что ты не исчезнешь!!! — её глаза были полны ужаса: Ято только что с лёгким сердцем описал ей способ своего самоубийства. — Только благодаря Отцу ты, не известный никому, смог прожить так долго! А если он погибнет?! Если забудет тебя?! Что будет с тобой?!       — Поэтому я и должен предупредить тебя, — Ято крепко взял её за плечи, взглядом пытаясь успокоить. — С завтрашнего дня ты останешься единственной, кто до сих пор меня помнит. Кто способен меня помнить постоянно. И жизнь моя будет зависеть только от тебя.       Хиёри, отчаянно глядя на него, осела на ватных ногах.       — Только… от меня?       — Да, только из-за тебя я буду жить, — он постарался весело улыбнуться. — Никаких больше запасных вариантов, только ты и я. А если вдруг ты нас забудешь… то и не вспомнишь, что я когда-то был. Пусть я исчезну, но ты ведь не будешь знать, что я исчез. Так что не волнуйся.       Его ясные глаза смотрели на неё ободряюще, без капли сомнения. В голове Хиёри всё сдвинулось со своих мест, стояла невообразимая каша, и как в бреду постоянно возникал хитрый голосок Кофуку.       … но если уж бог полюбит всем сердцем, он готов будет на всё, он ведь бог…       — Ято… — Ики сглотнула, пытаясь собраться, вцепилась в его рукав. — Но я не могу…       — Не волнуйся, пожалуйста, — искренне попросил он, снова приближаясь почти к самому лицу. Мысли Хиёри в очередной раз взлетели и изломались о стенки черепа. Этот запах, почему она не может обходиться без дыхания?.. Божественный аромат… Так долго, можно сойти с ума…       …боги не смотрят в глаза дольше пяти ударов сердца никому, кроме того, кого любят…       — Я совсем ничего не имею против, — продолжал Ято. — Я ведь окончательно решил. Просто ты должна знать, что каждый наш с тобой день может быть последним. Наш день, понимаешь? Если ты однажды меня не вспомнишь — это уже навсегда. Нас никогда уже не будет.       Его глаза вдруг неуловимо изменились, стали слишком острыми, Хиёри почувствовала, что неосторожное пожелание исполнилось, и теперь она просто не может вдохнуть из-за спазма в груди и дикой паники. Пальцы Ято скользнули по её виску и застыли в прядях волос, ладонь легла на щёку…       …А ещё боги очень любят целоваться…       В глазах вспыхнула тьма и медленно разошлась в стороны, вновь проявился бледный овал лица напротив.       Ято не двигался, лишь неотрывно смотря на неё с какой-то тоской. Хиёри озарило, что её бешеный взгляд и судорожные попытки дышать вовсе не располагают к романтике. Она злобно растоптала голос Кофуку в голове, мёртвой хваткой вцепилась в руку Ято и склонилась к нему с вырастающей из страха яростью:       — Да о чём ты вообще думаешь?! А если со мной что-то случится?! Даже если я проживу долгую жизнь, всё равно состарюсь и умру! Ты готов так просто исчезнуть лет через шестьдесят?! Ведь если я стану духом, тебя больше не будет помнить ни один человек! ЧТО ТЫ ТОГДА БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ?!!       — К тому времени у меня будет собственный храм и куча последователей! — вскинул руки Ято, стараясь сделать это с обычной безоговорочной верой.       — Да какой нахрен храм?!! — заорала Хиёри, оглушив саму себя. — Ни за пятьдесят, ни за тысячу лет ты не сможешь стать известным богом!!! Никто не будет помнить тебя больше пяти минут, никто!!! И ты хочешь вот так просто уйти?! Я хотела стать твоим шинки после смерти! Хотела даже после смерти быть рядом, но если тебя не будет…       — Хиёри, я не хочу, чтобы ты была моим шинки, — тихо перебил Ято.       — Что? — девушка отшатнулась, будто он её ударил.       — После смерти духи теряют память. А я буду вынужден охранять твой секрет, чтобы ты не погибла, как Сакура. Я не хочу так. Ни единого упоминания, ни единого намёка на то, что мы были знакомы, то что ты сделала для меня. Это будет совсем другая Хиёри. Просто шинки, орудие. Не человек-полудух, который так много мог несмотря на свою слабость. Не ты.       Он упрямо и твёрдо смотрел ей в глаза, не колеблясь ни на секунду. Хиёри впилась пальцами в лицо, которое кривила судорога рыданий, сжала в кулаках волосы.       — Это невозможно… ты не имеешь права… я не хочу забывать, я знаю, вы все уверены, что я особенная, — она вскочила с кровати и в истерике закричала: — Но я не особенная!!! Я такая же идиотка, как все!!! Если тебя украдут на несколько месяцев, как тогда, я снова забуду!!! Я ЗАБЫЛА ТОГДА ТЕБЯ, ЯТО!!! Как и те люди, мимо которых ты проходишь по улице!!! Я не смогла!!! Не смогла!.. не смогла…       Бог шагнул к ней и сжал в стальных объятьях, смотря через голову в пустоту.       — Успокойся, Хиёри. Повторяю ещё раз: если ты не будешь помнить, то и больно не будет. Совсем ничего не будет. Просто пустота. Поэтому успокойся.       Он силой усадил её обратно и присел напротив.       — Ты улыбаешься! — простонала девушка сквозь слёзы. — Как ты можешь улыбаться, говоря такое?..       — Потому что неважно, что будет, пойми! — горячо ответил он, удерживая на лице оживлённую улыбку. — Важно то, что сейчас! Каждую секунду! Сейчас мы рядом! Понимаешь, Хиёри? Рядом! Я могу держать твои руки! Я могу на тебя смотреть, слушать, я столько всего могу!..       — Всё это глупости! — отчаянно вскрикнула она, вырвав ладони из его пальцев. — Ты вешаешь на меня свою смерть, вот что важно!!! Какая разница, что сейчас, когда в будущем из-за меня ты погибнешь?!       Ято медленно поднялся, непривычно ссутулившись и скрыв взгляд под волосами. Хиёри упала на бок, безутешно заплакав в одеяло. Бог подошёл к окну. Замер, будто любуясь звёздным небом. Повисла тишина, нарушаемая только глухими всхлипами.       — Опять из-за меня ты плачешь, — наконец раздался его ровный голос. — Видишь теперь, что лучше обо мне не помнить? Это проще, чем тебе кажется.       Хиёри никак не отреагировала на его слова. Ято продолжил будничным тоном:       — Отца уничтожат рано или поздно. Хочу я этого или нет. И я решил, что хочу. Что если моя жизнь будет зависеть от тебя… именно от тебя, это будет здорово. Неимоверно круто. Ведь если ты меня забудешь, мир станет слишком бессмысленным. Даже если смогу жить… зачем? Второй Хиёри не будет. А я слишком большой эгоист, чтобы терпеть такое неудобство. Всё равно крышка мне наступит скоро.       И мне казалось, что теперь эти мгновения, когда мы ещё можем знать друг друга, — самое дорогое. Но ты… думаешь не так. Наверное, я опять не прав. Опять чего-то не понимаю… Как приносил одни проблемы, так и приношу, — его плечи дрогнули в усмешке. — Прости ещё раз.       Когда Хиёри смогла поднять лицо, бога в комнате уже не было.       Перед глазами плыли очертания такой знакомой мебели, она попыталась перевернуться и сесть, но голова, ставшая вдруг неимоверно тяжёлой, перевесила, и девушка с грохотом обрушилась на пол. По щекам снова хлынули две дорожки слёз.       Ненавижу… ненавижу его…       Хиёри заскулила в сжатые кулаки, смутно удивляясь, что никак не может прийти в себя. Так похоже было, когда в больнице… рядом с мамой… так похоже… Она замерла и медленно повернула голову к дальнему углу. Конечно, похоже… Из-за занавески выглядывал маленький круглый аякаши. Отчаяние поглотило её настолько, что к ней потянулись эти проклятые духи…       Хиёри мигом оказалась на ногах, не глядя проскочила ступеньки, вырвалась на улицу. Подальше от этого создания! Будь оно проклято! Будь всё проклято! Она зло смахнула новую порцию обжигающих слёз и хрипло закричала в живот тёмному пустому городу, который молча примет её боль. Молча и безразлично. Никто не поможет ей, никто не понимает, даже он…       Бедная… бедная девочка…       Какой жестокий…       — Я слабая! Я не смогу помнить! Я не смогу! Я ведь уже забывала! — Хиёри кричала стенам, кружась в темноте. — Слабый никчёмный человек! Это жестоко! Жестоко такое от меня просить!..       Жестоко… нужна помощь….       — Он всё время приносит боль, — прошипела она, царапая ногтями грудь. — Постоянно… постоянно делает больно!.. Ничего не понимает!.. Непроходимый идиот!.. Как больно!       Наказать…       пусть поймёт…       не нужен…       Жестоко…       — Я на столько надеялась… столько всего ждала… успокаивала себя, не боялась смерти… будущего… ТЫ РАЗРУШИЛ ВСЁ В ОДИН ВЕЧЕР, ЯТО!!!!!!       Её безумный крик, кажется, мог раскрошить стёкла в окружающих домах.       — Проклятый… зачем я только встретила тебя…       Забудь…       — За что… почему я…       Нужно просто забыть…       — Как больно… — Хиёри, шатаясь, подошла к стене, схватилась за неё, рывками выталкивая раскалённый воздух из непослушных лёгких. Грудь перетянули стальные ремни, казалось, сейчас захрустят треснувшие кости, разорвутся мышцы. — Ещё не было так больно… никогда не было… почему…       Бедная девочка…       Это просто, очень просто…       Будь человеком…       Забудь…       Будь счастлива…       Живи как все…       Это просто…       — Быть человеком… — Хиёри, задыхаясь, подняла к небу отчаянные глаза. — Быть… просто…       Ты из другого мира…       У тебя должна быть счастливая жизнь…       Безопасная жизнь…       Он не нужен…       Ты ничего не вспомнишь…       Больно не будет…       — Не… бу… дет… — вдохи давались всё тяжелее. — Не…       Совсем-совсем не будет…       Только спокойствие…       Хиёри оттолкнулась от стены и из последних сил побрела по улице. Внутренние голоса сулили счастье, стоит только ей забыть Ято. Вернуться к нормальной жизни. Не покидать тело, не разбивать колени и локти от неожиданных падений, не видеть чудовищ за каждым поворотом, не бояться повредить этот дурацкий хвост… Жить как ЛЮДИ. Найти работу, завести семью, детей, внуков… Если он исчезнет… Всё будет хорошо… Если его не будет…       У фонаря впереди кто-то стоял спиной к свету. Кто же это… Хиёри остановилась, до боли в глазах всматриваясь в застывшую фигуру. Мужчина… Конечно, юноша в чёрном кимоно. Да, молодой юноша… Уничтоживший тысячи жизней безжалостный бог с пустыми глазами.       Убийца…       убийца…       он приносит лишь боооль…       — Убийца… — потерянно прошептала Ики, застыв.       — Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть.       Хиёри содрогнулась от испуга, врезавшись плечом в стену, и вскинула бешеный взгляд в сторону знакомого голоса. В нескольких метрах от неё на спинке одной из скамеек сидела Бишамон. Фиалковые глаза богини слегка освещали пространство вокруг себя… Странно, что Хиёри подумала сейчас о такой глупости. У всех богов такая особенность… и у Кофуку… и у…       В голове мелькнул образ смеющегося лица с немыслимо голубыми светящимися глазами, очень быстро, всего мгновение…       — Что же ты творишь, подружка Ято? — насмешливо спросила Бишамон, с интересом разглядывая её.       Хиёри заставила себя разогнуться и по кускам выдохнула:       — Как вы… здесь… оказались?.. Что вам… нужно?!..       — Решила проследить, куда аякаши со всего города тянутся, — невозмутимо ответила богиня. — Думала, шабаш в этом переулке устроили. А это ты.       — О чём… вы говорите? Не понимаю!..       — Оглянись повнимательней, сама всё увидишь.       Хиёри непонимающе покрутила головой, но заметила лишь фигуру в чёрном кимоно. Он так же стоял у фонаря, не двигаясь и не мигая. Бишамон нахмурилась, увидев, как по лицу девушки побежали судороги.       — Смотри снаружи, а не внутрь! — рыкнула богиня стальным тоном. — Приди в себя. Или я помогу.       Несмотря на боль, которая заполнила, казалось, всё существо, для страха тоже нашлось немного места. Взглянув на угрожающее лицо величественного божества, Хиёри сделала несколько трусливых шагов назад. Виина закинула ногу на ногу и, приподняв верхнюю губу, словно в оскале, бросила:       — Не представляю, что так уничтожило твоё самообладание. Но если ты не прекратишь — они облепят тебя с ног до головы. И дышать не получится совсем.       Хиёри несколько секунд пыталась понять смысл её слов, потом в панике вскинула руки и разглядела наконец то, о чём говорила богиня. В её правую кисть вцепился маленький зелёный аякаши. За ним резко проявились все остальные: на плече, на ногах, на животе… Почему она их не видела?! Девушка застыла, испытывая животный ужас, а в уши с новой силой полились голоса:       Уничтожь их…       Убей всех…       Они мешают…       Они не нужны…       Забудь…       Так это не её мысли, это были голоса аякаши!..       — Дошло наконец? — кивнула Виина, покачивая ногой. — Шестеро на тебе. Как самочувствие?       Хиёри только хватала ртом воздух, не в силах вымолвить и слова. Богиня пристально посмотрела на неё и внезапно выбросила вперёд руку:       — Гаики!       Четыре выстрела расцвели в миллиметре от кожи и волос Хиёри. Пронзительный писк и ослепившие маленькие взрывы поведали о том, что количество паразитов на её теле резко уменьшилось.       — Это не поможет, конечно, — Бишамон отвела пистолет. — Но несколько минут собраться с мыслями у тебя пока есть.       Хиёри дрожала от непонимания и страха так, что зубы постукивали друг о друга. Сейчас на ней сидело только два аякаши, и в голове действительно слегка прояснилось, но… сколько их было вокруг!       Как она могла не заметить раньше?! Переулок кишел ими, большими, маленькими, причитающими на разные лады. Они медленно подползали к ней, впитывая в себя безумие, насыщаясь ненавистью, отчаянием, ужасом, смакуя такое изумительное угощение…       А глаза Бишамон, будто два кинжала, пригвоздили к месту и ждут, не отрываясь.       Она убьёт её… убьёт…       От аякаши никак не избавиться, их нельзя смахнуть, снять, потрогать, рука проходит сквозь них…       Парень в кимоно всё так же стоит напротив…       — Повезло, что ты не вышла из тела, — хмуро заметила Виина, будто давая ей очередной шанс заговорить. — Полудух уже давно гулял бы по то сторону. Так что у тебя ещё есть шанс. Меня это никак не волнует, но подумай для себя: Ято хотелось бы видеть свою подружку в стае аякаши?       Что-то хрустнуло в голове.       — Это из-за него!.. — прорвало наконец Хиёри, её глаза осветились воспоминанием, до которого добрался атакованный мозг. — Из-за Ято!.. Он пришёл ко мне, и он сказал, что порвёт связь с Отцом! Он…       — Он так сказал? — Бишамон распахнула глаза и приоткрыла губы, её лицо из агрессивно-прекрасного на мгновение стало беззащитно нежным. Так бывало лишь, когда что-то искренне удивляло её, Хиёри помнила только несколько раз. Богиня уже в красках представляла, как наконец сокрушает безжалостное чудовище без всяких сомнений и препятствий, больше не опасаясь за жизнь другого бога, не делая выбор между убийством того или другого. Ведь Хиёри прекрасно видела: несмотря на крики «Да я своими руками придушу ублюдка!» Бишамон каждую битву сдерживала себя, не желая быть причиной гибели Ято. А теперь он сам дарил ей возможность…       Крик копьём вырвался из живота, судя по ощущениям, попутно разодрав все внутренности:       — ЕМУ НЕЛЬЗЯ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!       Хиёри заревела в кулаки, шатаясь под ошарашенным взглядом богини.       — Нельзя?..       — Он же существует из-за памяти Отца!.. Все эти годы!..       Бишамон вздрогнула, осознав всё окончательно. То, что Ято собрался порвать ненавистную связь, не значило, что он нашёл способ выжить. А она уж поверила в его благоразумие… Как глупо. Теперь понятно было, почему страдает девочка. Но…       — Он исчезнет, если я забуду его… — стонала Хиёри, судорожно сжимая мокрое лицо. — Как все люди… я тоже человек… я человек… я буду виновата… его не станет… только я буду…       — И ты решила ускорить его смерть, скормив себя на ужин аякаши? — прозвенел натянутой струной голос.       Хиёри задержала дыхание и медленно подняла голову. Лицо Бишамон больше не было нежным. Его черты застыли пугающей маской совсем под стать тону.       — Ты. Понимаешь? Что. Сейчас. Делаешь?       Глаза Хиёри подёрнулись дымкой. Казалось, что она глубоко задумалась над словами рассерженной богини. Аякаши нестройным хором выли вокруг неё. Девушка, покачиваясь, повернула голову. Проговорила так тихо, что Бишамон едва услышала:       — Зачем он там стоит… Так долго…       «Видение! — раздался напряжённый голос Казумы. — Она видит то, чего нет!»       — Я заметила, — сквозь зубы пробормотала богиня.       «Можно подключиться к её сознанию и…»       — Знаю! — воскликнула Виина и, поколебавшись немного, всё же использовала одну из божественных способностей. Мир предстал ей глазами потерянной девушки.       Переулок выглядел так же, лишь возле фонаря появился молодой бог в чёрном кимоно.       — Вот на что она постоянно смотрит, — прошептала Бишамон. — Аякаши жаждут толкнуть её за черту, если не с помощью самоубийства, так сделав убийцей. Поэтому создали этот образ, как самый большой её ужас.       «Безжалостный монстр Ято…» — согласно подхватил Казума с невольной дрожью в голосе. Шинки в боевом режиме видели всё то же, что и хозяйка.       — Она не справится, — покачала головой Виина с внезапной тоской. Рука с пистолетом безжизненно повисла. Хиёри, не поворачиваясь больше к ней, бормотала что-то во власти своих видений. Аякаши медленно ползли к своей жертве, не переставая говорить.       Видишь убийцу?       Он чудовище…       Нужно избавиться от него…       Он причиняет боль…       Бедная девочка…       Так больно…       Хиёри окончательно выпрямилась. По её лицу всё ещё пробегала дрожь, но дыхание почти выровнялось, и безумный ужас пропал из глаз без следа. Она смотрела на юношу, а он смотрел сквозь неё.       Он виноват во всём…       Хиёри сделала шаг.       — НЕТ! — Бишамон вскочила со скамьи с горьким возгласом. — Не подходи к нему!       Он зло во плоти…       «Она поддалась!..» — не выдержав напряжённого зрелища, закричала Кинуха.       Убей…       — Если она не остановится — всё кончено! — скрипнув зубами, прошептала Бишамон. — И я ничего не могу сделать. Никто не может кроме неё самой.       «Проклятые аякаши!..» — в сердцах воскликнул Кураха.       «Что она хочет сделать?..» — пробормотал Казуха.       «Она идёт убивать того Ято, что создали в её голове аякаши, — тихо ответила Каруха. — Она осквернена».       Немноого… ещё… идии…       Хиёри, которая минуту назад не могла даже ровно стоять, упорно делала шаги. Ещё немножко… Черноволосый парень так близко. Он стоит, опустив руки, и смотрит перед собой. Ики не замечала постоянных изменений в его облике: раньше пустая рука теперь сжимала меч, чистое лицо стало перечёркнуто длинной раной на щеке, волосы собраны, распущены, снова собраны, кровь… Она всмотрелась в меч. Да, по нему текла кровь. Очень много крови. Весь переулок в крови, она бредёт в ней по щиколотку. Руки парня по локти в крови…       — ХИЁРИ! — грызущее отчаяние вновь заставило Виину закричать в последней надежде остановить этот безобразный кошмар. — Ты ведь человек! У тебя есть выбор! Остановись, Хиёри!       Тебе не будет больше больно…       — Ты не должна поддаваться искушению! Прислушайся к себе, а не к аякаши, только к себе! Твоё имя знают если не все, то почти все боги Такамагахары! Они рассказывают про тебя своим шинки, как о человеке, сумевшем исцелиться от скверны лишь силой собственной воли! А теперь ты хочешь так легко поддаться и погибнуть?! Ики Хиёри!!!       Так близко… он уже близко… собери все силы… ещё чуть-чуть… Хиёри задержалась отдышаться немного и снова сделала шаг…       — Она даже не слышит меня. Сууки! — Бишамон выпрямилась, держа в вытянутых руках оба пистолета. Её лицо окаменело.       «Вы… убьёте её?» — голос Кинухи дрогнул.       — Как только она коснётся видения — будет окончательно заражена. Такое существование не нужно никому. Ничего не вышло, теперь у Ято… — она не договорила и рявкнула: — Казума!! Бери цель! Мгновенное уничтожение!       Наконец, его бледное лицо так близко. Хиёри слабо улыбнулась. Она смогла… Последний шаг. Руки потянулись вверх.       — Казума! — гортанно воскликнула Бишамон. — Ты готов?       Дрожащие пальцы тянулись к чёрным волосам.       — КАЗУМА?!       «Виина, посмотри.!» — вскрикнул наконец шинки, но она не стала его слушать, прорычав:       — Некогда разговаривать!..       Узкие ладошки обхватили застывшее лицо с бледно-голубыми глазами.       Пистолеты дрогнули, одновременно выпустив две пули.