Tomorrow without heroes

— Вкусно, — похвалила Тори, дожевывая последний кусочек. — Если ты так готовишь из антифриза и старых карбюраторов, я готова поселиться у вас навечно. — Это Кейт привезла, — признался Бартон, немного смущенный ее словами. — Я даже не представляю, как нужно печь пироги. — О, тогда я хочу познакомиться с Кейт, — тут же заявила Тори. — Даже если она его просто купила, я должна знать — где. Фрэнсис еле заметно хмыкнул — наверное, не стоило сейчас говорить, что желание Тори и Кейт познакомиться было взаимным. Они с Тори сидели под крышей старого ангара на окраине территории Бартонов — так уж повелось, что Фрэнсис оккупировал это место и превратил его в тайное убежище. Барни сюда забраться все равно не мог, да и не хотел — решил, что у племянника должен быть свой угол, и не навязывался. Требовал лишь, чтобы тот к полуночи был дома. Фрэнсис бросил взгляд на свой инфобраслет и увидел, что беззаботно сидеть им тут осталось не больше часа. Но думать об этом сейчас не хотелось — хотелось возиться с Лаки, трепаться с Тори про разные разности и подкалывать друг друга Лаки был трехмесячным ретривером, которого Фрэнсису подарила Тори. В первую минуту Бартон не мог понять, зачем подруга всучила ему в руки теплый тявкающий комок, который норовил вырваться, облизнуть всех и побегать вокруг юлой. Когда Тори объяснила, что щенок теперь его и что ему нужно дать имя, Фрэнсис просто не мог поверить. Имя возникло само по себе и прилипло намертво. Тори, конечно, не очень одобрила простецкую кличку, но в конце концов признала, что выбирать не ей. Фрэнсису казалось, что будь ее воля, она назвала бы собаку Цербером или Драконом. Кажется, у нее на родине так и было принято... Додумать мысль он не успел — Лаки, до этого ловивший не то мышь, не то лягушку, решил напасть на его ботинки. Фрэнсис рассмеялся, подхватил его на руки и подул на мордочку. Лаки фыркнул и принялся вылизывать нового хозяина. — Я знала, что вы понравитесь друг другу, — задумчиво произнесла Тори, наблюдая за сценой. — Смотри, он сейчас описается прямо на тебя! — Да иди ты, — Бартон ей не поверил, но на всякий случай отвернул малыша от себя. — Видишь, все в порядке. — Ха, посмотрим, как твой дядя будет тебя гонять за все его лужицы, — усмехнулась Тори. — Кстати, он нормально отнесется к собаке в доме? Я просто не продумала этот момент, извини. — Плевать, — отозвался Фрэнсис. — Это теперь мой пес. Если Барни что-то не понравится, пусть выгоняет нас обоих. — Переезжай к нам, — предложила Тори. — Джейн будет очень рада, честное слово. В школу ходить ближе, опять же. Ну и да, я все еще помню про старые карбюраторы. Бартон натянуто улыбнулся — иногда он не мог понять, когда шутит Тори, а когда говорит всерьез. Впрочем, в том, что он нравится Джейн, Фрэнсис не сомневался. На самом деле они оба понимали, что никуда переезжать Фрэнсис не будет — Бернард просто не справится один с домом и фермой, тем более в своем состоянии. Но легче от этого понимания никому не становилось, даже наоборот. Тори беззаботно потянулась, наслаждаясь вечером, и вдруг, вспомнив о чем-то, кинулась к своему рюкзаку. Фрэнсис и Лаки с интересом смотрели, как она пытается что-то отыскать в его недрах, а потом с победным кличем вынимает это что-то, замотанное в невнятную серую тряпицу. — И ведь чуть не забыла! Бартон, у меня есть еще один подарок, — Тори протянула ему сверток. — Точнее, не у меня. Это папа просил передать. Ну, он сам не смог это сделать, не обижайся, ладно? Фрэнсис хорошо знал, кем является отец Тори и потому даже не стал возмущаться — вздумай он заявиться в гости, ему пришлось бы выслушивать поток ругательств от Бернарда. — Ну же, открой, — нетерпеливо попросила Тори, видя, что Фрэнсис не решается развернуть подарок. — Мне же тоже интересно. — А ты разве не знаешь, что там? — подозрительно поинтересовался тот. — Представь себе, я даже не сунула туда свой нос! Бартон, я конечно блондинка, но не до такой степени. Фрэнсис хмыкнул и размотал тряпицу. На ладонь ему упал небольшой кулон — фиолетовый камушек на шнурке. — Ммм... Ух ты, — сказал Фрэнсис, чтобы хоть что-нибудь сказать. — А что это? Тори пожала плечами. — Асгардский аметист. Украшение такое. Знаешь, мне кажется, идея была все-таки мамина... — Да уж, знать, что сам Тор прислал мне девчоночий... Ну, ты поняла, — он стушевался под посуровевшим взглядом Тори. — А для чего он нужен? — Ты безнадежно туп, Бартон, — покачала головой Тори. — Это амулет. Его носят на шее. — И все? Я думал, он волшебный. Смелости там придает или еще чего. — В твоем случае ее он должен отнимать, — скептично заметила Тори. — Не подумай, я полностью одобряю, когда ты лезешь в драку с Шейном или кем-то еще, но иногда это больше похоже на самоубийство. — Спасибо, — кисло отозвался Фрэнсис. — Кстати, фиолетовый цвет обычно связан с мудростью, — вдруг вспомнила Тори. — Так что, может, он должен прибавлять тебе мозгов? Я думаю, родители выбрали подарок с расчетом... — Тори, передай им от меня огромное спасибо, я им признателен и все такое, — перебил ее Фрэнсис. — И хватит втаптывать мое эго в грязь, я с этим и сам успешно справляюсь. Тори лишь закатила глаза и рассмеялась на его возмущение. Лаки, воспользовавшись тем, что про него все забыли, утянул тряпочку с колен Фрэнсиса и набросился на нее с желанием растерзать. — Эй, отдай! — Фрэнсис бросил кулон на колени Тори и кинулся отнимать опасную для щенка вещь. — Отдай, кому говорят! Тори недоуменно посмотрела на них: — Да ладно тебе, что он с ней сделает? — Сожрет! И если это случится, мы прямо отсюда можем ехать к ветеринару, — Фрэнсис осторожно вытянул тряпку из зубов Лаки. — Отлично, забрал. Не смей есть всякую дрянь, понял? — он погрозил щенку пальцем. Лаки, разумеется, ничего не понял, лишь завилял хвостом, думая, что хозяин решил поиграть. — Да, над этим еще придется поработать, — вздохнул Фрэнсис. — Ты посмотри, во что он ее превратил! Многострадальный кусок дерюги был равномерно покрыт грязью и собачьей слюной. — Знаешь, лучшее, что можно с ней сделать — это сжечь, — предложила Тори. — Ну, или выбросить к черту, зачем она тебе вообще сдалась? Фрэнсис пожал плечами и отвернулся, почесывая Лаки за ухом. Тори отставила в сторону тарелку и попросила: — Бартон, будь так любезен, наклонись. Тот нехотя подчинился. Тори надела ему на шею кулон, расправила шнурок, прижала его ладонью и от неожиданности ойкнула — рука нащупала под рубашкой что-то металлически-твердое. — Что это там у тебя? Фрэнсис недовольно поморщился: — Да так, мелочь одна. — Покажи! — не унималась Тори. — Я ни разу не видела, чтобы ты что-то носил. Фрэнсис нехотя вытащил из-под рубашки тонкую цепочку с двумя жетонами и старым, затупившимся уже наконечником от стрелы. — Ух ты, — Тори непроизвольно потянулась к нему. — А зачем ты это носишь? — На память, — коротко ответил Фрэнсис. Он секунду подумал, а затем решительно стащил цепочку через голову и протянул подруге. Она, к его удивлению, не стала рассматривать наконечник, а внимательно вчиталась в строчки, выбитые на жетонах. Фрэнсис подхватил Лаки на руки и отошел к чердачному окну. Он знал, что Тори там найдет — фамилии, имена, позывные вместо личных номеров и слово «Мститель». Напоминалка на браслете коротко пискнула — до полуночи осталось тридцать минут. — Бартон, Клинтон Ф., — медленно произнесла Тори. — Хоукай. Постой, тот самый Хоукай? Это был твой отец? А твоя мать — Пересмешница, да? В ее голосе звучало такое неподдельное изумление, что Фрэнсис почти пожалел, что не показал ей жетоны раньше. А еще он немного удивился, что Джейн до сих пор никому не рассказала об этом, даже приемной дочери. Все друзья и знакомые знали, что родители Фрэнсиса погибли во время войны, но и только. — Да, тот самый. И Пересмешница тоже, — Фрэнсис сглотнул. — Мне отдали это после войны... Старк отдал. — Старк? Ты его тоже знаешь? — Я его видел на похоронах, это было сто лет назад, так что даже не считается. Тори умолкла — чего-чего, а такта, когда дело касалось чьей-то смерти, у нее было с избытком. Фрэнсис знал, что надолго это не затянется, но все же был благодарен. Еще он знал, что на Тори можно надеяться и завтра вся школа не будет гудеть от новости, что здесь учится сын Мстителей из «Шестерки мертвецов». Лаки, до этого пытавшийся вырваться на волю, наконец перестал ворочаться и уснул у него на руках. На поле перед ангаром стрекотали цикады. Стоящий в отдалении дом по-прежнему светился всеми огнями. Было видно, что Кейт с Барни до сих пор сидят на веранде, и над их головами клубится какой-то подозрительный дымок. — Почему ты никогда не рассказывал об этом? — спросила Тори. Фрэнсис обернулся — она сжала цепочку с жетонами в кулаке и внимательно смотрела на него. — Как-то повода не находилось. Знаешь, я не привык особо трепаться обо всей это фигне, — он скорчил скептичную рожицу. — И дешевая популярность мне тоже не нужна. Тори приподняла одну бровь: — Дешёвая популярность? Серьезно? — Эй, я не о тебе! — тут же поспешил исправиться Фрэнсис. — Когда твой отец прилетает через полстраны с помощью волшебного молота и забирает тебя на каникулы в Асгард — это совсем другое. Такое сложно не заметить. — В Нью-Вашингтоне живет Джеймс Роджерс, — заметила Тори. — И он просто живет, как все остальные. — Я знаю про него. Да все знают про сына Капитана Америки, ну и что? Я не хочу быть ничьей тенью, Тори! Бледное подобие погибшего героя — да кому это нужно? — То есть, всех остальных ты считаешь тенями? Бледными подобиями? — она встала, метнув в него сердитый взгляд. — И меня тоже, да? — Я не это имел в виду... Тори, да послушай ты! — Фрэнсис оборвал сам себя, увидев, что подруга собирается уходить. Лаки на руках очень некстати завозился. Тори бросила цепочку на стул и, не оборачиваясь, направилась к открытому окну. — С Днем рождения, Фрэнсис. Передай от меня привет Барни. С этими словами Тори выпрыгнула наружу. Он услышал, как она приземлилась в траву, а затем завела мотоцикл. Мотор взревел, распугивая всю живность в округе, и через полминуты затих где-то вдалеке. Ну и дурак же он. Задел ее главное больное место. Как будто за десять лет не успел узнать, что меньше всего на свете Тори любит, когда ее сравнивают с отцом. Идиот. Кретин. Придурок. Напоминалка взвыла сиреной, оповещая всех вокруг, что наступила полночь. Лаки взвизгнул от испуга и вывернулся из рук Фрэнсиса, едва не упав на пол. Фрэнсис негромко выругался, подхватил щенка, а другой рукой отключил назойливый писк. — Так, хватит на сегодня. Пошли отсюда, я еще должен отвоевать тебе место в доме.