Последнее приключение

То, что перелёт из Нью-Йорка в Лондон, для неё было очень и очень дурной затеей, Энни осознала только по приезду в аэропорт. Последние сутки выдались слишком напряженными в эмоциональном плане, потом начались сборы, слишком ранний подъем, поездка в такси по утренним пробкам с крайне болтливым водителем — всё это как-то отвлекало. Но когда девушка вошла в светлое, наполненное суетящимися и шумными людьми, здание аэропорта, у неё буквально затряслись коленки. Аннабель до ужаса боялась летать. И нет, она не думала об авиакатастрофах, прокручивая в голове красочные и трагические картинки возможного крушения. Напротив, она была абсолютно уверенна, что полёт пройдет прекрасно, но упрямый страх никуда не исчезал и отказывался внимать здравому смыслу и трезвым рассуждениям. «Надо было дома остаться», — с досадой подумала она, прекрасно понимая, что отступать уже поздно. Сейчас, развернуться и уйти — было ниже её достоинства. Ей казалось, что большей глупости и придумать нельзя. Настоять на поездке, собрать вещи, приехать в аэропорт и… в итоге сбежать. И, кроме того, ей ужасно хотелось поучаствовать в затеянном мероприятии, пробраться ночью в Лондонский музей, посмотреть на местные экспонаты и выяснить что же всё-таки происходит с волшебным египетским артефактом. И это самое желание, хоть и не убирало страх, но явно его пересиливало. Так что, дав себе мощного ментального пинка, Энни сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться, пока Ларри разбирался с документами и оформлял их важный груз. Самовнушение и убеждение работали слабо, снующие вокруг, куда-то спешащие, с выражением крайнего недовольства на лицах, люди безмерно раздражали и без того взвинченную девушку. Социапатией она никогда не страдала, но в этот самый момент, Энни очень хотелось стереть их всех с лица земли, хоть ей и было очевидно, что и она сама должно быть сейчас производит не лучшее впечатление на окружающих. — Перестань дёргаться, — попросил стоящий рядом Ник, которого Аннабель периодически задевала плечом. — Я не дёргаюсь. — Хватит трястись! — Я не трясусь. — Сделай уже с собой что-нибудь. А то своей нарастающей паникой скоро других заражать начнёшь. — Нет у меня никакой паники. — И правильно, — кивнул парень. — Ведь по статистике авиакатастрофы… — Заткнись, Ник! Просто заткнись. И без тебя знаю про эту статистику. Вот только мне от этого ничуть не легче. Парень усмехнулся, но от сестры отстал, хоть ему и казалось её нынешнее состояние очень забавным. Пройдя регистрацию, за время которой она лишь бездумно выполняла указанные действия — показать документы, убрать документы, пройти туда, отойти оттуда — девушка заняла своё место в самолёте и тут для неё началось самое страшное. Сначала до неё вдруг дошло, сколько именно по времени будет длиться полёт. — Боже, — пробормотала она сквозь зубы. — Семь часов ада… — Семь с половиной часов, — любезно поправил брат. Аннабель шумно вздохнула и пристегнула ремень. Когда начался взлёт голоса пассажиров сразу как-то стихли и салон наполнился приглушенным шумом ревущих турбин. «Так. Если у нас разница во времени где-то около пяти часов», — мысленно рассуждала Энни, что хоть как-то отвлечься от действительности. — «А полёт длиться семь с половиной часов, то… то в Лондоне мы прибудем около часу-двух дня. Это получается, что наши экспонаты проспят дольше положенного. Или нет? Как вообще волшебство реагирует на смену часовых поясов. Ему положена какая-то адаптация? Или нет?» Девушка старалась разобраться во всей этой разнице во времени, но мысли куда-то разбегались и сфокусироваться на подсчетах никак не получалось. Когда самолёт набрал необходимую высоту и над головами пассажиров погасли таблички, оповещающие о том, что ремни безопасности необходимо пристегнуть, Энни потянулась к журналу, уголок которого призывно выглядывал из кармашка спинки впереди стоящего кресла. Открыв первую страницу, девушка решила полностью сосредоточится на глянцевых статьях, но смысл каждого прочитанного слова молниеносно ускользал в небытие и ей приходилось перечитывать одно и тоже предложение снова и снова, чтобы понять хоть что-то из написанного. — Это просто невозможно, — тихо проворчала она, с раздражением убирая журнал на место. Вытерев вспотевшие и похолодевшие от нервного напряжения ладони о джинсы, она огляделась. Все пассажиры выглядели спокойными и равнодушными. Занявший крайнее кресло, Ларри, завернувшись в синий плед старательно пытался уснуть. Сидящий между отцом и сестрой, Ник включил плеер и, закрыв глаза, полностью обратился в слух, изредка морщась, когда Аннабель, нервно ерзая на своем месте, случайно задевала его локтём. «Я точно заработаю себе язву желудка», — подумала девушка, чувствуя как от страха начинает ныть живот. — «Слишком много волнений за последние дни». Ещё немного пострадав, Энни наконец уставилась в иллюминатор и это её несколько успокоило. Вид открывался красивый. Объемные кучевые облака на фоне голубого, плавно темнеющего к верху неба и самолётное крыло, которое казалось таким ровным, мощным, уверенно рассекающим воздушное пространство. Страх порождает желание всё контролировать, и внимательное наблюдение девушки за полетом и массовым скоплением водяных паров за бортом, как раз создавало такую иллюзию. «Во всяком случае, если что-то пойдет не так, я сразу это замечу», — убеждала она себя. — «Фух, осталось только продержаться ещё семь часов».