•
— Мне нравится, что с тобой я могу не прятать эмоции, — сказал он ей по пути домой после последней тренировки перед показательным матчем на школьном фестивале, смотря задумчивым взглядом в темное звездное небо. — Слушай, завтра… — начала было Коэн, пытаясь согнать краску с лица. — Показательный матч, — перебил ее Тсукишима, а затем его лицо озарила привычная ирония. — Не отвлекайся. — Но это… — начала девушка, а затем, многозначительным взглядом посмотрев на свой дом, до которого они уже успели дойти, после переводя глаза на парня и выдыхая, закончила фразу, — невозможно. Запнувшись, она сразу опустила глаза куда-то перед собой. — Вернее… — помотав головой, Коэн попыталась откинуть лишние мысли, а потом, набравшись немного смелости, она подошла к Кею и поправила его пиджак, — как можно не отвлекаться на тебя? — Буду считать это признанием, — победно ухмыльнувшись, сказал Тсукишима, в ответ на что губы Киникиджи сомкнулись в узкую линию, и она закусила их изнутри, безуспешно пытаясь подавить улыбку. — Дурак. — Спокойной ночи, — парень положил руку на щеку блокирующей. — Выспись перед матчем. Глубоко вдохнув воздух с примесью запаха духов Тсукишимы, Коэн несколько раз кивнула и уткнулась ему носом в грудь, прежде чем он выпустил ее из объятий. Проспать ночь целиком глубоким и безмятежным сном не получилось. Киникиджи думала обо всем. О том, как все сложилось вот так, что они ходят домой после вечерних тренировок вместе, о том, какое оправдание каждый раз Тсукишима придумывает для Ямагучи, который уже наверняка сердится на друга. Прикасаясь к своим щекам и талии, Коэн вспоминала о том, какие у Кея нежные руки, будто бы он и не волейболист вовсе. Даже у нее руки будут грубее. Вспоминала, как их взгляды пересекались на перемене в украшенных к фестивалю школьных коридорах, и как Тсукишима едва заметно улыбался, проходя мимо нее, делая вид, что не целует ее каждый вечер на прощание. Киникиджи не радовало то, что выполнить поручение Тсукишимы выспаться не удастся, и реакция во время матча у нее будет куда ниже, чем когда она высыпается. После матча она думала, что обязательно пригласит его к себе. Возможно, он будет иронично улыбаться и подкалывать ее на счет того, что он говорил про сон, а получилось все наоборот. Может быть, выскажет ей пару ошибок в технике, и уж тогда-то она точно найдет смелость спросить у него совета. Еле притащив свою невыспавшуюся тушку к десяти утра на школьный двор, где царило веселье и играла музыка, а помимо всего была чертова туча народу из других школ, Киникиджи мысленно ругала себя за то, что привыкла так много думать перед сном. Волейболистов нигде не было видно, зато мимо нее проплыла кучка девочек из средней школы, обсуждавших «симпатичного парня с черными волосами из мужской сборной Карасуно», и по направлению их весьма быстрого движения стало понятно, что матч вот-вот начнется. С выражением усталости и отвращения к ярко светившему в этот день солнцу Киникиджи поплыла в сторону клубной комнаты, чтобы переодеться и пойти в зал, где наверняка все ждут лишь ее. Так и получилось. Однако, никто Коэн за опоздание не ругал, поскольку это лишь способствовало поднятию накала, и разве что народу на балконе и по периметру зала довольно много собралось. — Простите за опоздание! — Кинкиджи, подняв руки в жесте «сдаюсь» подбежала к девчонкам, которые стояли на углу своей части площадки и обсуждали тактику, попутно выискивая глазами среди парней, которые уже стали расходиться по площадке в надежде на то, что матч вот-вот начнется, Тсукишиму. Вот и он, как всегда равнодушным взглядом смиряющий толпу и раздражительно поджимая губы. Вот кому точно не по душе такая толпа народу. Усмехнувшись нелепому выражению лица обиженного ребенка Кея, Коэн постаралась вникнуть в обсуждаемую девчонками стратегию. — Шансов у нас мало, но они есть, — закончила свою длинную реплику Савано. Было удивительно, что сегодня рассказывает тактику она, а не Мичимия, или, как это обычно бывало, Наоми, у которых способностей размышлять над стратегией было куда больше. Но судя по выражению лиц сокомандниц, Акане придумала нечто действительно грандиозное. Жаль только, Киникиджи половину все-таки пропустила мимо ушей, потому что наперекор совету Тсукишимы не отвлекаться постоянно вертела головой в его сторону. — Конечно есть, — воодушевленно сказала Коэн, а затем, обернувшись и направив указательный палец нарочито в сторону стоявшего на своей позиции Кея, выкрикнула так, что половина взглядов присутствующих была направлена на нее. — Да мы их как нефиг делать выиграем! Среди них был взгляд и самого Кея, для которого изначально была вся эта реплика. Но сейчас он смотрел прямо в глаза Киникиджи через сетку не равнодушным или надменным взглядом, а взглядом охотника, заприметившего свою жертву. Но это не пугало ее, а лишь раззадоривало. И кажется, никто из парней мужской сборной Карасуно не замечал проснувшегося рядом с ними зверя. Тсукишима не отводил взгляда от Коэн до тех пор, пока не раздался свисток куратора Такеды, заставивший вихрь шепотов, охвативший толпу, рассеяться и сосредоточиться присутствующих на начавшейся игре.Фестиваль
2 февраля 2017 г. в 22:13
— Через неделю у нас фестиваль, поэтому мы должны будем сыграть показательный матч с нашей мужской сборной, — начала Мичимия, когда вся команда собралась в клубной комнате, чтобы переодеться к вечерней тренировке.
— Это какой-то неравный матч получается, — справедливо заметила Наоми Юко.
— Да, удары у них сильные, — промычала себе под нос Киникиджи, все еще приходя в себя после событий вчерашнего дня. К ее великому удивлению и одновременно счастью, никто из сокомандниц не спрашивал с многозначительными взглядами о том, как она отметила свой день рождения.
— Ничего, мы должны справиться, — подбодрила Юи. — Они нас может и сделают, но не в сухую. Нам надо дать им попотеть.
— И всю неделю, пока остальные будут украшать школу, мы будем тренироваться? — лениво спросила Анри.
— Именно! — воодушевленно подскочила Мичимия и вознесла над головой руку в сжатом кулаке. В ответ на это все грузно вздохнули и закатили глаза. Конечно, женская сборная не отличалась особой целеустремленностью, зато, если бы девчонки сами захотели, они бы могли и горы свернуть и выйти на национальные.
— Давайте поторапливайтесь, мальчишки уже ждут нас, — подмигнула Юи и выпорхнула из клубной комнаты вместе с двумя уже успевшими переодеться девчонками. Коэн застопорилась, сверля взглядом пространство перед собой. Так они все вместе тренироваться будут? После вчерашних событий как ей смотреть теперь в глаза Тсукишиме? Девушка бросила взгляд на сумку, в которой оставался последний элемент одежды, необходимый для тренировки — кроссовки. На карабине ремня висел подаренный Кеем на её день рождения брелок в виде волейбольного мяча. Вспомнив события вечера, Киникиджи вспыхнула как помидор и, закрыв лицо руками, уперлась лбом в колени.
— Ты чего, Ко-тян? — спросила Савано, которая уже собиралась уходить в спортивный зал. В ответ на ее беспокойство Коэн, уже даже не обращая внимания на ненавистное ей прозвище, в немом молчании помотала головой, мол, «ничего».
— Ну ладно, приходи, только тебя ждем, — пожала плечами Акане и летящей походкой направилась за подругами, оставляя Киникиджи наедине со своими мыслями.
Тсукишима сейчас там и наверняка так, чтобы никто не видел, украдкой поглядывает на каждую девушку, в ожидании того, что следующая вошедшая окажется Коэн. А Юи и Наоми обо всем знают и наверняка, увидев его, поймут, почему она не придет. Киникиджи подняла голову и, резко дернув из сумки кроссовки, вылетела из клубной комнаты и помчалась босиком в сторону спортивного зала. Она решила, что надо вести себя как всегда, чтобы не вызывать особых подозрений у девчонок и не заставлять думать Тсукишиму, что она избегает его. Появившись на пороге спортзала, Коэн увидела, что все отрабатывают нападающий удар с двух сторон сетки.
— Всем привет! — дружелюбно улыбнулась Коэн и подняла раскрытую ладошку на уровень своего лица в знак приветствия. — Простите за опоздание.
— Киникиджи! — приветственно помахал рукой Савамура. Он казался Коэн единственным человеком, который более-менее толерантно воспринимал все ее приключения, связанные с волейбольным клубом, и она безмерно уважала его за то, что он не пытался оспорить ее решение, не ругал ее, и возвращение не воспринимал как международный праздник. Другого третьегодку, Сугавару, с Киникиджи связывало разве что желание девушки сжульничать в сочинениях, которые Суга писал на втором году обучения и благополучно сохранил их с отличными оценками у себя. Ну вы поняли, халяву все любят. Танака же вовсе не знал о существовании Киникиджи, может только видел ее пару раз в школьном коридоре, ибо классы второгодок находились рядом, и с ее ростом ее трудно упустить из виду в толпе учеников, но о ее связи с волейбольным клубом он не знал. Из первогодок, кроме, конечно, Тсукишимы, Коэн не был никто знаком. Чересчур импульсивный рыжий коротышка с самого начала стал немного раздражать, а мрачный парень, которого Тсукишима всегда называл «королем» и который все время злился на это, Коэн особо даже и не запомнился.
Был сыгран один сет, во время которого Киникиджи, сама того не замечая, постоянно краем глаза наблюдала за Тсукишимой, его холодным взглядом, сопровождающим мяч в воздухе. Его движения говорили о том, что парень все отчетливо продумывал в голове, и это не могло не завораживать. Скорость мыслей, казалось, была больше, нежели скорость летящего мяча, поданного тяжелой рукой Юко. Сам же Кей не обращал особого внимания на Коэн, видимо, будучи солидарен с ней в решении вести себя как обычно. Хотя ей до сих пор не верилось, что он способен на радость произошедшему. Иногда лишь их взгляды встречались по разные стороны сетки, когда Киникиджи приходилось блокировать нападающие Тсукишимы или наоборот. И в случаях, когда ей удавалось отразить атаку, она горделиво улыбалась, смотря в по-прежнему равнодушные глаза Кея, правда иногда ей казалось, что он нарочито бил ниже ее ладоней.
Тренировка прошла на «ура», все выложились насколько смогли. Женской сборной был сделан ранее так всех пугающий и никем не признаваемый вывод о том, что они сильно расслабились в последнее время, а скоро отборочные. По пути в клубную комнату Мичимия с Юко обсуждали возможные приемы и тактики, которыми можно обойти рыжего с его высокими прыжками, акцентируя внимание на том, что это забота и Коэн тоже, поскольку это ее позиция и задача блокировать нападающие удары. Савано справедливо заметила, что они все еще не сыграны, потому шансы у девчонок есть. Однако даже на тренировке, на одной-единственной тренировке была заметна небольшая динамика, словно каждая секунда была отдельной тренировкой, на которой ребята все сильнее сыгрывались друг с другом. И это в определенной степени пугало.
— На показательном матче я тебе и передохнуть не дам, — раздался тихий размеренный голос рядом с Коэн, когда та выходила из ворот Карасуно.
— Ты когда-нибудь перестанешь меня пугать? — вздрогнула Кинкиджи, не привыкнув еще к таким непонятным появлениям Тсукишимы, а потом разочарованно добавила. — Так и знала, что ты поддавался.
Тсукишима не ответил, лишь ухмыльнулся. Они вновь шли домой вместе, как и около месяца тому назад, только без куда-то запропастившегося Ямагучи и в тишине, нарушаемой только стрекотом сверчков. Киникиджи на сегодняшней тренировке старалась не делать ошибок, но ей все очень хотелось спросить про свою технику, что Кей думает о ней, заметил ли он какие-либо ошибки и мог бы что-нибудь посоветовать, ведь они стоят на одной позиции и наверняка у них будет чему друг у друга поучиться. Но она понимала, что этим, она, скорее всего, или испортит момент или он не захочет ей отвечать.
— У нас впереди целая неделя совместных тренировок, — начал вдруг Тсукишима, когда они дошли до дома Коэн, и осторожно взял ее за руку. Киникиджи передернуло от этого «нас». Она рассеянно кивнула в знак согласия.
— Не ошибайся в технике, — Кей привычно ухмыльнулся. — Я не шутил, когда сказал про показательный матч.
На секунду прильнув к губам девушки, Тсукишима поспешно зашагал дальше вдоль улицы к своему дому. Киникиджи, красная, как помидор, осталась стоять у своего дома, смотря вслед уходящему Кею. В этот раз его уходящий вдаль силуэт не предвещал ничего плохого, как около месяца назад, и это заставляло сердце девушки обволакиваться теплом. Закрыв ладонями лицо и радостно задрожав, подпрыгнув пару раз на месте, она со счастливой улыбкой пошла домой.
Неделя тренировок проходила спокойно, если не учитывать того момента, что помимо черноволосого парня, Кагеямы, Тсукишима начал изредка насмехаться и над Коэн, чем приводил в некоторое замешательство со стороны некоторых своих сокомандников, а Юи и Наоми из женской сборной, которые знали о чувствах Коэн, заставлял хитро щуриться и посмеиваться. Киникиджи в свою очередь не упускала возможности ответить на провокационные высказывания какими-либо наспех придуманными приемами, которые оказывались весьма внезапными и тем и были хороши. По мимолетным взглядам было понятно, что Тсукишиму удивляет ее поведение на площадке, хоть он и не подавал виду. Коэн была уверена — после тренировки Кей все ей выскажет. Но каждый раз он лишь молчал, а на прощание обнимал так, будто видит в последний раз, и целовал, никогда не упоминая о своих чувствах. Киникиджи считала, что слова были ни к чему, особенно такому, как Тсукишима. Изредка он заходил на чай к Коэн и тогда она была рада рассказать пару историй из своего детства, которые Кей внимательно слушал, смотря в упор своими медовыми глазами и заставляя девушку в смущении отводить взгляд. Каждый раз он по-разному реагировал на рассказанные ей истории — от ироничного смеха до почти искреннего сочувствия.