Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los

Когда Драко захлопнул за собой дверь, стремясь как можно быстрее отгородиться от Нотта и Дафны, он случайно задел стоявшую рядом вешалку. Падая, та зацепила две другие, и Драко мгновенно оказался погребен под кучей одежды. Чемодан тоже повалился с глухим стуком, попав своим весом ему по ноге. Громко выругавшись, Драко с трудом выбрался из-под вещевой лавины, слегка виновато оглядел раскатившиеся шляпы и смятые пальто, а потом случайно перевел взгляд вглубь гардеробной комнаты. Там, у приоткрытого шифоньера, скромно и безмолвно стоял Темный Лорд Волдеморт. От потрясения Драко застыл соляным столпом. Затем пару раз моргнул, чтобы удостовериться, что ему не привиделось. Но нет, Темный Лорд был все там же. Его темная, длинная мантия облегала худое тело, а бледное безносое лицо было обращено к Драко. Красные глаза горели неприязнью, ноздри раздувались, губы презрительно поджались. Еще несколько секунд оба не двигались, а потом Темный Лорд неторопливо сделал шаг вперед и приподнял руку с палочкой. Ноги у Драко мелко задрожали, горло перехватило от ужаса, в животе противно закрутило. Темный Лорд сделал еще шаг. — Здравствуйте... — вырвалось у Драко. Впрочем, голос его не слушался, и звуки, скорее, прозвучали в его голове, но Темный Лорд остановился на секунду. «Он же легилимент!» — вспомнил Драко, пытаясь собрать перепуганные мысли. Под пристальным взглядом Темного Лорда это удавалось плохо. Драко в ужасе пытался сообразить, что же ему теперь делать: «Это еще один оживший хоркрукс?! Но как? Когда он успел? Ох, нет, нельзя об этом думать...». Темный Лорд сощурил красные глаза и небрежно взмахнул палочкой. Драко даже не пробовал достать свою — сопротивляться Темному Лорду казалось немыслимым. Вместо этого Драко рухнул на колени, готовый умолять о пощаде — если бы мог говорить. — Малфой, ты там в порядке? — постучал в дверь Нотт, и, не дожидаясь ответа, распахнул ее. Перед Драко забрезжил луч спасения. Он не стал дожидаться, пока Нотт осознает, кого видит перед собой, и метнулся к выходу, ежесекундно ожидая, что в него полетит смертельное заклинание. Однако вместо этого позади себя он услышал громкое «Ридикулус!», произнесенное спокойным и даже насмешливым голосом Нотта. Ошеломленный Драко осмелился повернуть голову и увидел Темного Лорда с пасторальным венком из колокольчиков в волосах, облаченного в тонкое, коротенькое муслиновое платьице и с красивыми махаоновыми крыльями за спиной. — Темный Фей Волдепапийон (*1), — довольно ухмыльнулся Нотт. «Темный Фей» съежился и стыдливо прикрывался руками, обиженно посверкивая красными глазками. — На место, Богси! — скомандовал Нотт, и бывший Темный Лорд, уже начиная видоизменяться во что-то маловразумительное, юркнул в шифоньер. Драко мысленно ахнул. — Это что, — он подобрал под себя ноги, пытаясь усесться с независимым видом, — это боггарт?! — Ага, — легкомысленно хохотнул Нотт. — Он самый. Извини, стоило тебя предупредить, но обычно днем он спит. От понимания, что он только что опозорился перед Ноттом, Драко стало дурно. А ведь в любую секунду могла войти и Дафна! Он с трудом встал, лихорадочно размышляя о том, как поправить свое положение. — Это... Почему он вообще здесь? Почему ты от него не избавишься? — придал он твердости своему голосу. — А я его приручаю, — сообщил Нотт. — Это одна из частей моей научной работы. Драко уставился на него, как на ненормального: — Приручаешь? Боггарта? Да ты извращенец! Кто в здравом уме приручает боггарта? — Ну, например, я, — Нотт движением палочки вернул вешалки и одежду на их обычное место. — Вот именно! — возмущенно ткнул в него своей палочкой Драко. Ему было ужасно стыдно, что даже не попытался защититься от того, кто казался ему Темным Лордом, как и из-за того, что он вовремя не распознал боггарта. И потому злость на Нотта только возрастала: — Это все из-за тебя! Ты вообще понимаешь, какой стресс я получил? Мне нельзя волноваться, у меня слабое здоровье и... — В чем дело? — Дафна Гринграсс недоуменно протиснулась в дверной проем мимо Драко. — Почему ты кричишь? Что произошло? Нотт ехидно прищурился: — Ты же только что уверяла, что не собираешься со мной больше разговаривать. «Никогда-никогда», — передразнил он ее. Дафна слегка скривилась: — А я и не с тобой разговариваю. Драко, что случилось? Разумеется, Драко находил совершенно невозможным признаться ей в том, что он испугался боггарта. Пара секунд прошли в сконфуженном молчании под выжидающим взглядом Дафны. — На него случайно свалилась вешалка, вот и все, — выручил его Нотт. От этой неожиданной помощи Драко еще больше рассердился на него, но делать было нечего. Но Дафна проигнорировала ответ Теодора: — Драко, ты в порядке? Что случилось? — настаивала она. Драко раздраженно провел рукой по волосам: — Тебе уже ответили, — процедил он сквозь зубы и горделиво выпрямился. — А теперь, если вы оба не возражаете, я хотел бы переодеться! — он с вызовом уставился на Нотта: «Я ничем ему не обязан. Он сам натравил на меня своего боггарта, застав меня врасплох. Вполне возможно, это было сделано специально». Испорченное настроение отразилось на подборе одежды: вопреки своему обычному вдумчивому подходу к этому делу, теперь Драко достал чуть ли не первые попавшиеся сорочку, штаны и мантию, заботясь лишь о том, чтобы они сочетались по цвету. Конечно же, мантия измялась, а домового эльфа у Нотта не наблюдалась. От расстройства Драко рискнул самостоятельно применить разглаживающие чары, и они, на его удивление, получились неплохо. «Надо же!» — чуть повеселел Драко. — Я готов! — возвестил он, снова вернувшись в гостиную. Демонстративно сидевшие спиной друг к другу Дафна и Нотт сразу же поднялись. Дафна уже успела нарядиться в прекрасно сидевшее на ней платье, которое шло ей не меньше купального халатика. — Надо спуститься вниз, в парадную, здесь аппарация не получится, — Нотт захлопнул створку окна перед уходом, и Драко невольно оглянулся на звук. — Красивый вид, правда? — указал Нотт на площадь за стеклом. — А зимой, говорят, тут будет каток, ярмарка и огромное колесо обозрения... Я обычно не выхожу за порог, предпочитаю аппарировать сразу в нужное мне место — все же здесь слишком много магглов, но если будет очень красиво, то могу и изменить своим принципам. Дафна снисходительно фыркнула и взяла Драко за руку: — Ты точно не устал? Краем глаза Драко уловил мрачную тень на лице Нотта и на всякий случай осторожно высвободился: — Нет, вовсе нет. Не беспокойся так за меня, Даф. На самом деле ему немного льстили попытки Дафны использовать его, чтобы вызвать ревность в Теодоре. Хотя тот факт, что иного претендента у Дафны просто не было, немного портил все удовольствие. «И все-таки Нотт и впрямь меня ревнует. Ну конечно же, мои чудесные светлые волосы куда лучше его темных и, надо сказать, довольно тусклых. Да и глаза мои сведут с ума любую девушку. А еще, я — Малфой», — вскинул Драко голову, воспрянув духом. Они аппарировали в узкий переулок. где столпилось множеством магглов с похожими на колдоаппараты штуками на шее. Один из них, стараясь, видимо, сколдографировать что-то, случайно толкнул Драко, и тот отреагировал мгновенно — отталкивающее заклятие соскочило с палочки и пришлось сразу на нескольких магглов. К счастью для них, места в переулке было мало, и их просто прижало к стене — хотя ударная волна наверняка была сильной. — Ты что творишь?! — перехватил руку Драко Нотт. — Давно не сидел в Азкабане?! От этого несправедливого упрека и подлого напоминания Драко чуть было во второй раз не воспользовался палочкой. Но сдержался. Магглы, явно не поняв, что это по его причине их отшвырнуло прочь, встревоженно жаловались друг другу и недоуменно вопрошали: «Что это было?». И, кажется, их куда больше волновала сохранность колдоаппаратов, чем собственное здоровье. Драко же пристально разглядывал свою палочку. Вот уже в который раз она придавала заклятиям куда больше мощи, чем Драко изначально собирался. «Потом, уже дома, надо будет основательно потренироваться с ней, начиная с наипростейших вещей. Не то на экзамене в Хогвартсе я покажу себя не лучшим образом — словно какой-нибудь Лонгботтом!» — отметил себе он. Магглы снова начали собираться вокруг, но не успел Драко сморщить нос и поднести к нему недушенный платок, как Нотт уже протянул руку к зарешеченной статуе маленькой девочки, присевшей в недвусмысленной позе — усомниться в том, что она делала, не давала бившая вниз струя воды (*2). — Посторонись, — бросил Дафне Нотт, протиснул кисть между железными прутьями и коснулся статуи. Она тут же увеличилась в размерах, решетка распахнулась и Драко обдало брызгами воды. Нотт подтолкнул Драко вперед, и ему пришлось двинуться прямиком сквозь статую. Он ощутил будто проходит сквозь густой и немного липкий кисель, но длилось это всего ничего. А потом Драко оказался на перекрестке, в чьем принадлежности к магическому миру сомневаться не приходилось. Мимо проносились маги на метлах и пролетали совы и вОроны. Кроме того, в воздухе парили и полчища гастрономических иллюзий — от шоколадных копий знаменитой брюссельской статуи Писающего Мальчика, до тарелок с вареными мидиями и супом из улиток. Огромные изображения батончиков шоколада то разворачивались, то снова заворачивались в золотистую фольгу, куски сыра распадались ломтиками и собирались в целые головки. Наивкуснейшие ароматы заставили Драко раздуть ноздри и проглотить набежавшую слюну. — Перекресток Эразма Роттердамского (*3), — пояснил Нотт. — Хотя правильнее было бы назвать его «Гастрономический». — Ах, какая прелесть! — Дафна проводила глазами обогнувшую ее иллюзию мягкой вафли под взбитыми сливками, украшенную фруктами. — Где там уже ресторан? Жё вё ла манш! — решила блеснуть она знанием французского. Нотт ехидно отозвался: — Ты, наверное, имела в виду «Жё вё манже» — я хочу есть. Потому что ла Манш — это тот самый пролив, который ты пересекла, добираясь из Великобритании во Францию. Насмешливость Нотта пропала втуне — Дафна словно бы не слышала его слов, глядя только на Драко: — Правда, все такое аппетитное? — Да, — не мог не согласиться тот, отскакивая, чтобы не быть сбитым чьей-то шустрой метлой. В Брюсселе метлы были явно популярным способом передвижения по улицам. — Нам сюда, — Нотт первым свернул в одну из улиц. Указатель на фонаре обозначал ее как «Rue des Fraises» — Клубничная улица (*4). Вся мостовая оказалась заставлена столиками, между которыми сновали юркие официанты, разнося блюда и зазывая новых посетителей: — Moules au vin! Frites! Asperges a la flamande! Carbonade! (*5) — особенно надрывался один из них, высокий мужчина арабской внешности. Драко даже залюбовался тем, как ловко у него получалось одновременно принимать заказы и выкрикивать все эти названия. Нотт уверенно шел вперед, уворачиваясь от норовивших заскочить в рот «на пробу» мидий и ломтиков картошки-фри. Драко оказался не таким сноровистым, но не жалел об этом, так еда была вкусно приготовлена. — Прочь! Брысь! — отмахивалась Дафна от витавших вокруг нее мясных кусочков. — Убирайтесь! Я на диете! Нотт перехватил один из кусочов прямо перед ее губами, и сунул себе в рот. Дафна одарила его вовсе не благодарным взглядом: — Не распускай руки. — Так я помочь тебе хотел, — удивился Теодор и остановился перед входом в очередное заведение: — Мы на месте. «Место» с виду не особо отличалось от соседних мест — те же столики, те же голосистые официанты, даже ассортимент не особо отличался, если судить по записям мелом на грифельной табличке перед входом. Внутри было полутемно и многолюдно. Низкие потолки с деревянными балками и клетчатые скатерти на столах, так же как и цветы на окнах с толстыми выгнутыми стеклами, добавляли уюта. Ничего особенно необычного, вроде обслуживающих гостей попугаев, как в немецком ресторанчике герра Зайденшванца, здесь Драко не заметил. Официант, смуглый молодой человек, разнес пергаменты со списком блюд. Драко решил попробовать что-то с бельгийской спецификой и начал с аспарагуса по-фламандски, с яцами вкрутую и топленым маслом, а потом распорядился подать рыбный ватерзой и хошпо (*6). Дафна сначала мялась, снова напоминая всем, что она на диете, но потом не выдержала и соблазнилась мидиями и карбонадой. — И что у вас нового? — завел Драко разговор, потому что воцарившееся за столом молчание начало его тяготить. — Мы так давно не виделись... Чем ты все-таки тут, в Брюсселе, занимаешься, Тео? Нотт бросил на Драко острый взгляд, но ответил вполне доброжелательно: — Чем занимаюсь? Да вот, зарабатываю деньги переводами старых книг и тут же просаживаю все на научные исследования. Драко поднял брови: — Ну надо же! Ты и переводы... И исследования. Никогда бы не подумал. Я, скорее, видел тебя в какой-то деловой конторе, важного и в строгой мантии, отдающего приказы клеркам или другим подчиненным. Нотт бесстрастно протянул руку к принесенному официантом стакану с минеральной водой: — Понимаешь, не так-то много осталось контор, согласившихся бы взять на работу того, чей отец погиб при задержании аврорами. Если бы он, как все разумные люди, не брыкался, а отсидел пару лет в Азкабане, сдавая попутно всех своих друзей и сотрудничая со следствием, тогда у меня еще был бы шанс... Хотя нет, у отца было недостаточно денег, чтобы подкупить кого-либо, а без этого в таком деле — никуда. Драко нервно дернулся. Ему показалось, что Нотт произнес эту тираду с ехидством и насмешкой. «Ах, вот ты как? Ну ладно», — зло зыркнул он в сторону приятеля, но вслух протянул с притворным сожалением: — Да, я понимаю... Мне очень жаль, что твой отец не воспользовался здравым смыслом и даже не попытался спастить. Но увы, в жизни порой случаются ситуации, когда просто не успеваешь подумать о последствиях. Зато я рад, что у тебя все хорошо. Переводы — это просто прекрасное занятие. Кстати, — оживился он, — возможно, мне понадобятся твои услуги. Я хотел бы перевести один немецкий текст, — Драко имел в виду тетради Эрхарда. Но почему-то признаваться в том, что это записи его кузена, не хотелось, и Драко доверился своей интуиции, приврав: — Я переписал кое-что из книг, которые нашел у дяди в библиотеке, в замке Готторф, они на старонемецком, — он понадеялся, что Нотт уже забыл, как выглядит его почерк: «Не запоминает же он почерки всех сокурсников! Впрочем, есть же Переписывающее Перо — мы не в Хогвартсе, чтобы его запрещать... Хотя и в Хогвартсе это меня не останавливало». Нотт покачал головой: — Я в немецком не силен, больше работаю со староанглийским, старофранцузским и латынью. Но могу показать знакомым, которые смогут тебя помочь. Только это займет время — у них всегда много заказов. — Сколько? — деловито поинтересовался Драко. Нот переспросил: — Сколько времени это займет или сколько будет стоит? Или и то, и другое? Драко кивнул. — Зависит от объема текста. — Две толстые тетради и еще штук двадцать-тридцать листов, — ответил Драко. Нотт задумался, подсчитывая: — Ну в любом случае, ждать тебе придется больше месяца — очередь из заказчиков длинная, плюс время на сам перевод... А стоить наверняка будет под полтора галлеона. Драко снова кивнул, хотя денег было немного жалко: «Я и так слегка поиздержался в своих путешествиях... Но ладно, отец всегда говорил, что не стоит экономить золота на нужные вещи». — А ты, Даф, как твои дела? — повернулся Драко к Дафне, которая все так же старательно игнорировала Нотта. Она чуть склонила голову набок: — Мои? Лучше некуда. Я развлекаюсь изо всех сил. Так развлекаюсь, что даже, видишь, притащилась в Брюссель, чтобы еще сильнее развлечься, — в ее голосе прорезались слегка истерические нотки. — Так и сказала родителям: «Чао, я еду в Брюссель развлекаться». Разумеется, они были в восторге. Особенно когда узнали, что я еду навестить моего хорошего друга — который, правда, не отвечает на мои письма и вообще интересуется куда больше своими дурацкими изысканиями! — так как Дафна, выпаливая это, смотрела на Драко, то ему достались все предназначавшиеся Нотту гневные взгляды. Нотт же только чуть иронично улыбался. Драко вздохнул. Надежда на то, что вечер в ресторане пройдет приятно, угасала. Дафна снова открыла рот, чтобы развить свою мысль насчет «развлечений в Брюсселе», но тут грянула музыка. Она именно что грянула, потоком звуков омывая зал со всех сторон, не давая задуматься о чем-либо ином, кроме как о звонких трелях и переливах. Источник музыки находился на крохотной сцене в углу — сутулый человечек с саксофоном и другой, повыше и постарше, со скрипкой (*7). Драко раньше не думал, что эти два инструмента можно так великолепно скомбинировать, что они дополняли друг друга и выстраивали единую мелодию. Эта мелодия кружила голову и мешала дышать иначе, чем в такт. «Это чары, я уверен, это чары», — успел еще сообразить Драко, прежде чем музыка окончательно захватила его. Она что-то меняла в его душе, залечивала давные обиды и боли, и будила любовь и желание. К музыкантам присоединились две девушки — одна была смуглой жгучей брюнеткой, вторая — светлокожей, с русыми волосами. Обе показались Драко восхитительно красивыми. Их белые платья из обтягивающей тело ткани сияли на свету, а волосы переплели заколдованные цветы, то распускающиеся, то вновь собирающиеся в бутоны. Девушки взмахнули руками и запели, так что у Драко совсем перехватило дыхание от их чистых, проникновенных голосов. И песня-то была самая обычная, и слова в ней были ничем не примечательные, но Драко застыл недвижимо, широко распахнув глаза. — Dans le jardin d'été Rappele-toi, tu m'disais, Q'tu m'oublieras jamais, Mon prince... Dans le jardin d'hiver Les mots que t'as dit hier Sont plus vrais, ni — sincères, Mon prince... Сердце сжималось и ныло, и Драко, как зачарованный, смотрел на девушек. Одна из них ответила на его взгляд и, кажется, даже улыбнулась ему. Не веря своему счастью, Драко тоже заулыбался в ответ, а она помахала рукой, продолжая петь: — J’attendrai le printemps, En jetant dans les flammes, Mes ésperances d’antan, Mon prince... (*8) Девушка определенно смотрела на Драко, ее темно-русые волосы струились по плечам, и Драко млел от желания коснуться их, погладить, ощутить обязательную шелковистость, вдохнуть легкий цветочный запах... Драко даже привстал, но тут песня смолкла и наваждение спало. Оказалось, что ни Нотта, ни Дафны уже не было за столом — они, в обнимку, танцевали неподалеку, в компании других пар, словно бы и не замечая, что музыка уже закончилась. Нотт крепко обнимал Дафну, чья голова лежала на его плече. «Ну, хитрец! — усмехнулся Драко. — Ведь наверняка же знал, что так получится, что перед магией здешних музыкантов невозможно устоять. Потому и привел сюда Дафну — и меня за компанию». Но думы о Дафне и Нотте вылетели из его головы, как только он понял, что русоволосая девушка спустилась со сцены и идет по залу. Мужчины за другими столиками синхронно оборачивались ей вслед — все посетители ресторанчика попали под влияние песни и музыки. Драко восторженно глядел, как певица приближается к нему. Цветы медленно распускались в ее волосах, а платье облегало ее тело, как вторая кожа — и Драко вспомнилась Серпентина. «Уж не третья ли это сестра?» — предположил он, вглядываясь в лицо девушки. — Salut, chou (*9), — поздоровалась она так, словно была давно знакома с Драко. Из-за этого он немного растерялся и потому не представился, ограничившись неловким «Привет». — Tu parle anglais? (*10) — она тут же перешла на англиский, забавно ставя ударения на последние слоги слов: — Можно присесть? — и, не дожидаясь ответа, примостилась рядом на диванчик, так что Драко мог чувствовать жар ее тела. Перед ними мгновенно нарисовался официант, склонившись в почтительном полупоклоне. Девушка улыбнулась ему, и Драко свело скулы от ревности. Она лишь заказала себе апельсиновый сок, а уже Драко готов был достать палочку и наказать того, кто посмел удостоиться ее внимания. — Меня зовут Шанталь, — наконец снова обратилась она к Драко, и он, замирая от счастья, выдохнул в ответ свое имя. Музыка заиграла вновь и смуглая певица опять завела какую-то песню. Пары закружились в танце, а Драко не мог отвести глаза от Шанталь. Она лукаво прищурилась: — Я тебе нравлюсь? Этот прямой вопрос заставил Драко мигом вспотеть. — Да... — пролепетал он, собираясь упасть на колени и целовать ее руки за одно только ласковое слово. — И ты мне тоже, — с легкостью призналась Шанталь. Она протянула руку и слегка коснулась щеки Драко указательным пальцем. — У тебя выразительные глаза. И красивая линия губ... Я чуть ли не сразу, как вышла на сцену, тебя заприметила. Вообще-то я подхожу к посетителям — разве что к давно знакомым поклонникам. А тут не удержалась. Поняла, что если не подойду, то буду жалеть до конца своей жизни. Драко не верил своим ушам. Вне себя от счастья, он что-то лепетал о своих чувствах, разгоравшихся все сильнее с каждой секундой. Правда, мелькнуло было воспоминание о Мари Хексеншосс, но тут же исчезло, стертое образом Шанталь. Ее лицо с почти правильными чертами, но слегка курносым носом и небольшой расщелинкой между передними зубами, казалось Драко идеальным. Принесли заказанные ею сок в большом стакане, до половины наполненном льдом. Шанталь воткнула в стакан две длинные соломинки, и жестом предложила одну из них Драко. Сознание того, что он пьет тот же сок, что и она, одновременно, превратили для него оранжевую жидкость в напиток богов. Правда, слишком самоуверенное поведение Шанталь слегка сбивало Драко с толку — даже мелькнула крамольная мысль, что это может быть девица легкого поведения... Но он тут же негодующе отверг это подозрение: Шанталь не такая! Возможно, она из тех, кого, по слухам, покойная Вальбурга Блэк называла «эти неприличные девицы эмансипе», но времена изменились и эмансипированные девушки уже не были редкостью. Тут Шанталь улыбнулась и сердце Драко забилось сильнее. — Пойдем ко мне? — предложила она, совсем просто и буднично. В голове Драко прозвенел тревожный звоночек: «А что, если это ловушка? Если ей что-то надо от меня... Если это опасно? Вдруг она на самом деле какой-то ужасный монстр? — но он тут же ехидно осадил себя: — Ну конечно, монстр... Ест молодых привлекательных магов на ужин и пару кусочков оставляет на завтрак. Нет уж, нельзя упускать такой шанс, кем бы она ни была!». Он с готовностью закивал: — Да, прекрасно, то есть... Да... Да, да. Только... — он хотел было сказать, что ему нужно предупредить Нотта и Дафну, но они, кружась в танце, были столь явно поглощены лишь собой, что казалось невозможным отвлечь их друг от друга. Драко махнул рукой: — Ладно, это неважно. Шанталь грациозно поднялась, отчего ее платье на секунду натянулось, обрисовывая изгибы тела. Драко, судорожно сглотнув, поднялся следом и благоговейно взял ее за руку, последовав за ней к большому камину в глубине зала — Площадь игры в мяч, — таинственно произнесла Шанталь. Камин чихнул облаком золы, а потом их подхватило и закружило по запутанной и, как утверждалось повсеместно, небезопасной каминной сети Брюсселя. Примечания: 1. Волдепапийон — образовано от французского (фр., Vol de papillon) — «Полет бабочки», по ассоциации с «Волдеморт» (фр., Vol de mort) — «Полет смерти». 2. «Писающая девочка» — статуя и фонтан в Брюсселе, установлена в 1987 году. По одной из версии, создана в качестве ответа феминисток на знаменитую брюссельскую статую и фонтан «Писающий мальчик». Кроме того, в Брюсселе есть и статуя (но не фонтан) писающей собаки. 3. Эразм Роттердамский — нидерландский ученый 15-го века, широко известный в Бельгии. В честь Эразма названы университеты, учебные программы, станции метро, отели и прочее. 4. Rue des Fraises (фр., Рю де Фрез) — в Брюсселе на самом деле есть Клубничная улица, которая находится в городском районе Андерлехт. Увы, ничем волшебным она не славится. 5. Moules au vin (фр., муль о вэн) — мидии в вине. Frites (фр., фрит) — картошка фри (была изобретена в Бельгии). Asperges a la flamande (фр., асперж а ла фламанд) — аспарагус по-фламандски. Carbonade (фр., карбонад) — бельгийское мясное блюдо. 6. Рыбный ватерзой (фр., waterzooi de poisson) — вид рыбной похлебки, бельгийское (фламандское) блюдо. Хошпо (фр., hochepot) — тушеное мясо с овощами в горшочке. 7. Изобретатель саксофона, Адольф Сакс, был родом из бельгийского города Динанта. 8. В летнем саду, Вспомни, ты говорил мне, Что никогда меня не забудешь, Мой принц... В зимнем саду Слова, которые ты говорил вчера, Больше не правдивы и не искренни, Мой принц... Я буду ждать весну, Бросая в пламя Мои прошлые надежды Мой принц... 9. Salut, chou (фр., Салю, шу) — Привет, милый. 10. Tu parle anglais? (фр., Тю парль англе?) — Ты говоришь по-английски?