У вас когда-нибудь бывало чувство дежавю? Это психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации, однако это чувство не связывается с конкретным моментом прошлого, а относится к прошлому в общем. Этим утром Малфой испытал именно его, когда, проснувшись и приведя себя в порядок, подошел к открытому окну в своей комнате, чтобы узнать, какая сегодня погода.
Безветренно, безоблачно и в то же время безрадостно. Да, определенно, врожденное чутье Драко подсказывало ему, что день не принесет ничего хорошего. Всматриваясь в окрестности школы, юноша отмечал про себя все новые и новые детали, до которых раньше ему дела не было. Солнце слепило и жгло бледную кожу, будто пыталось испепелить, а не согреть. А ведь еще только ранняя весна. Нестерпимо одолевала жажда, утолить которую не смог даже жадно выпитый бокал холодной воды.
Драко приблизился к учебному столу, чтобы убедиться в том, что защита от тёмных искусств сегодня точно состоится. Да, вот и она, во второй половине дня. Скомкав листок и отбросив его в сторону, Малфой отметил про себя, что тот, кто составляет расписание, будто специально сталкивает два враждующих факультета. Сейчас, став старше, он скорее уже по привычке старался унизить каждого из львиного факультета, не имея для того должных оснований.
Размышляя об этом, он не заметил, как снова оказался у открытого окна. Именно в этот момент на глаза попалась Грейнджер, которая спешила скрыться за ветвями деревьев. Почему именно скрыться? Да потому что она была похожа на загнанного зверька, который пугается даже своей тени. Повинуясь внезапному порыву, слизеринец покинул комнату в надежде догнать девушку, на ходу накидывая рубашку, которую он подхватил со спинки стула.
Что-то изменилось в нем за те дни, что они провели вместе. И Драко не знал, хорошо это или плохо. В гостиной он прошел мимо Астории и Блейза, жестом останавливая последнего от следования за ним. Юноша как обычно понял все без слов, вновь опускаясь в кресло, обитое зеленым бархатом. Малфой кивнул в знак благодарности, одновременно с этим проклиная правила Хогвартса, запрещающие аппарировать отсюда прямо к Грейнджер. Пересекая лужайку, которая отделяла его от леса, он думал над тем, что будет делать, если сейчас наткнется на нее. Но стоящих идей все не было, поэтому он решил, что лучшая защита — это нападение.
Прошло уже не менее пятнадцати минут, и юноша собирался уже было махнуть на все рукой и отправиться к другу, как вдруг услышал тихий голос совсем рядом с собой. Оказалось, что его обладательница находилась прямо по другую сторону от толстого ствола дерева и, судя по всему, читала книгу. На мгновение Драко задержал дыхание, прислонившись к коре дуба. Ему нужно было увидеть ее, он этого хотел.
— Грейнджер? Какого черта ты тут делаешь? — изобразив раздражение, произнес слизеринец, появляясь в поле ее зрения. — Ты меня что, преследуешь?
Девушка вздрогнула от неожиданности и выронила книгу из рук, которую Драко внезапно для самого себя поспешил поднять. Перевернув ее так, чтобы прочесть название, парень был удивлен, потому что это был не учебник, как он предполагал, а сборник маггловского писателя, известного и в волшебном мире. К счастью для Гермионы, страница не была утеряна, так как закладка была заколдована особым образом, препятствуя этому. Стоит сказать, что юноша оценил это по достоинству, ведь мало кто знал это заклинание.
— Малфой, тебя не учили, что подкрадываться незаметно, как минимум, невежливо? Уж тебе, как аристократу, стоит это знать, — сощурив глаза, сквозь зубы процедила Гермиона.
Игнорируя вопрос девушки, Драко задал свой:
— А к чему ты привязала это заклинание? — указывая на книгу, поинтересовался он. — Ведь предмет должен что-то значить, чтобы магия работала.
— Не твоего ума дело, наглый хорек, — огрызнулась девушка, чем рассмешила слизеринца. — Отдай книгу.
— А ты попробуй отнять, — Драко, улыбнувшись, поднял руку с ценной для гриффиндорки макулатурой вверх, заметив, как она забавно поджала губы.
В следующую секунду девушка извлекла палочку из складок своей одежды и направила ее на парня, а он тут же провел параллель с третьим курсом, понимая, что Грейнджер ни за что в жизни не нарушит школьных правил. Ну хорошо, может, только пару раз. Сделав шаг к девушке, Драко продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как гриффиндорка практически синхронно с ним отступает.
— Просто отдай мне книгу, — обычно золотисто-карие глаза теперь приобрели оттенок крепкого кофе, но во взгляде уже не было такой решимости.
— Так возьми же ее, — после этих слов парень протянул книгу, как бы предлагая ее забрать.
Девушка, продолжая держать палочку наготове, приблизилась к слизеринцу, периодически смотря то на него, то на сборник, но никаких изменений в его выражении лица не наблюдала. Малфой все так же улыбался, слегка склонив голову набок, и щурился, когда солнечному свету удавалось пробиться сквозь листву древних деревьев.
Гермиона мысленно настроилась, собралась с духом и протянула руку в надежде забрать книгу, но Драко не был бы самим собой, если бы не использовал этот момент. Когда юноша понял, что гриффиндорка расслабилась, он перехватил ее руку и притянул девушку к себе. Теперь он мог видеть ее глаза так близко, как это было раньше. В первое мгновение Гермиона замерла, словно под заклинанием, но уже в следующую секунду начала вырываться:
— А ну отпусти меня! — кричала она, освобождая руки, что, честно говоря, получалось у нее из ряда вон плохо.
Драко же думал о том, как забавно она выглядит в этот момент с яростью львицы и хрупким телом. Ее волосы давно уже выбились из заколки, которая до этого чудом удерживала эту «гриву», и теперь они разметались по ее плечам, а некоторые пытались закрыть ее раскрасневшееся лицо. Слизеринец не удержался и заткнул ее поцелуем, который принес ему неимоверное облегчение.
Шелест листвы приятно ласкал слух, вокруг пели птицы. Откуда не возьмись появился слабый свежий ветерок, спасающий двух людей от засухи в их сердцах. Внезапно эту идеальную картину нарушил звук пощечины.
— Я тебе не Паркинсон! — злобно прошептала Гермиона, а затем оттолкнула от себя юношу. — Если ты считаешь, что можешь играть со мной как со своей собачкой, то ты глубоко ошибаешься. У меня еще есть чувство гордости, хотя... что ты об этом вообще знаешь, Малфой?
Словесная пощечина для Драко оказалась гораздо больнее, чем физическая, поэтому он лишь удивленным взглядом посмотрел на Грейнджер, опуская руки, сжатые в кулаки. А ведь действительно, что он здесь вообще делает, раз сам решил закончить с ней все отношения, которые в общем-то и начаться не успели? Резко развернувшись, он собрался покинуть это место, как вдруг снова услышал ее голос:
— Трус! Ты всегда бежишь от любых трудностей, потому что ты слишком слабый, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.
— Лучше прикрой свой поганый рот, грязнокровка, — прошипел Малфой, мгновенно оборачиваясь к гриффиндорке. Его глаза приобрели темно-серый оттенок, и теперь казалось, будто в них отражалась буря с громкими раскатами грома и яркими молниями, которые словно хотели испепелить девушку.
Они стояли друг против друга. Две противоположности, слияние которых либо уничтожит их обоих, либо станет началом чего-то нового. Взгляды, столкнувшиеся друг с другом, были наполнены силой и гордостью. Никто из них не смог бы уступить в эту минуту. А напряжение все росло, создавая ток между ними, накаляя обстановку.
— А то что, нажалуешься папочке? — усмехнулась Гермиона, и это вышло так похоже на обычное поведение Малфоя.
— Ты ответишь за свои слова, Грейнджер, — Драко мгновенно оказался рядом с ней, вырвал палочку из ее ослабших рук и швырнул ее в сторону, удовлетворенно наблюдая за эффектом от его действий, который открыто читался в глазах девушки.
Гермиона инстинктивно сделала шаг назад, но неловко споткнулась о корень дерева, поднимающийся над землей, и приготовилась к падению, зажмурив глаза. Но удара она так и не почувствовала, так как ее подхватили уже такие знакомы руки. Гриффиндорка не спешила открывать глаза, ожидая, что же будет дальше.
Она чувствовала его прерывистое дыхание своей кожей, а руками ощущала напрягшиеся мышцы удерживающих ее рук. И тут ей стало понятно его поведение. Ведь Драко такой же подросток, как и она. Конечно, он боится, хоть никогда этого и не признает. Он пытается держаться от нее подальше не потому, что терпеть ее не может, а потому, что его семья не одобрит его выбор, не примет его ни за что на свете. Теперь все стало очевидно. Придя к такому выводу, Гермиона посмотрела на Драко и поцеловала его сама, что стало причиной его потерянного равновесия.
***
Они лежали на траве, соединив руки, и любовались небом, которое частично проглядывало сквозь листья деревьев, а рядом лежала раскрытая книга, на одной из страниц которой проступал сонет:
Любовь — над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь — звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Несмотря на усилившийся ветер, страницы не перелистывались, потому что между ними лежала зачарованная закладка, принявшая свой настоящий вид — маленький бутончик розы, который являлся единственной вещью, покинувшей Выручай-комнату.
