***
– Где мы? Я знала где, никогда не забуду этот пляж, неподалеку от моего дома, где я когда-то жила, большой дружной семьей. Клаус холоден, а я хочу снова и снова прикасаться к его губам. – Здесь ты нашла мое кольцо? Я увидел тебя, как только ты подобрала его и кинула в кучу с ракушками, тогда я в очередной раз утонул. Охотники. Они сломали мне шею, и я до сих пор не понимаю, как им это удалось, дьявол, но я даже не знал их, и после очнулся на дне. Меня вытащили рыбаки, и знаешь, что я с ними сделал?– я отрицательно киваю головой,– убил. Сглатываю образовавшийся комок в горле. Убил. Я знаю, что ты убийца. Мне интересно, что ты чувствуешь, когда отбираешь жизнь, ведь слушая тебя, тебе это по нраву. – Меня это не пугает, а придает сил. – Могу ли я убить? – Он обескуражен моим вопросом. Он считает, мня слабой, а мне нужны силы. Я боюсь, не понимаю, что же люди так ценят в жизни, может потому что я не жила как они? Мне не было жалко смотрителя Маркуса в психиатрической лечебнице, Боже да я же социопат теперь и с прихотью убивать. – Ты шутишь? – Я серьезно, – с ужасом осознаю я. Да мне интересно как это происходит, – ведь я тебе нравлюсь, и я хочу быть рядом. Я хочу жить жизнью, которой у меня не было. – Твоя жизнь должна быть не такой, не вампирской. А блондинка в розовом платье, подружки и клубы, но ни как не убийства. – Мне интересно, – настаиваю я. – Я дам тебе убить человека, милая и у тебя случиться приступ. Возможно, ты окончательно сойдешь с ума, но это будет уроком. Гибрид быстрым шагом идет к дороге, я же не следую за ним, а просто стою и жду. Поворачиваюсь к морю и замечаю за собой чувство предвкушения. – Отпусти меня, отпусти. Я резко разворачиваюсь на крик за спиной и вижу Клауса, в его руках бьется парень лет семнадцати. Глаза горят ужасом. Клаус хватает его за подбородок и поворачивает лицо ко мне, заставляя взгляд парня устремить на меня. – Как ты его убьешь? Я немею. И не могу ни сказать и слова. – Как ты его убьешь?– рычит он. Парень выбивается из его хватки, но он лишь крепче сжимает пальцы его шеи и предплечье. Я, что и правда думала, что смогу убить? Со мной, что-то не то! Это не мои прихоти, это не мое решение, ощущение, что это моя темная сторона выскочила наружу. Я не могу, нет. – Отпусти его,– задыхаясь, кричу я,– отпусти! Клаус швыряет парня в сторону и тот не оглядываясь, убегает. А я не могу дышать. Хватаюсь за горло и падаю, гибрид оказывается возле меня, рассекая коленями песок. Я не могу дышать и просто кричу. Вампир прижимает меня, сумасшедшую девушку, к себе, а я бьюсь в судорогах на его коленях и кричу. – Что со мной? – мой голос проносится по пляжу. – Думаю, на тебе остался отпечаток в виде злой, требующей крови сущности, – тихо говорит он, – пребывание моего кольца не осталось бесследным.Часть 3
14 апреля 2015 г. в 14:53
Кэролайн стоит с закрытыми глазами, ее тонки руки прижаты к груди, а сцепленные в замок пальцы, упираются в подбородок. Это ее защита, перед неизведанным. Губы блондинки приоткрыты, а дыхание затаилось, словно перед броском в воду. Ей не описать это чувство. Бабочки в животе? Чувство полета? Прилив адреналина?
Гибрид стоит в нескольких сантиметрах от нее, голова наклонена, а глаза щурятся. Он облизывает губы, и секунды всматриваясь в ее лицо, делает шаг назад.
– Это первый поцелуй.
Кэролайн медленно открывает глаза, и взгляд останавливается на груди вампира, поднимает голову и их глаза встречаются. Глаза горят, и девушка кивает головой, соглашаясь с ним.
– Мне понравилось, – ее голос дрожит и на губах вампира проблескивает улыбка.
– Мне тоже.
Я улыбаюсь как ребенок, смотря на мороженщика, который собирает шарики морозного лакомства, не успевая отследить за движением моих рук. Я тыкаю пальцем в витрину, оставляя на ней отпечатки пальцев, но меня не волнует это. Клаус стоит за моей спиной, навалившись на стол, я изредка посматриваю на монстра, который кажется мне сейчас вполне обычным человеком.
– Я редко встречаю таких любителей мороженого,– смеется седой мужчина.
Клаус ухмыляется, отчего я начинаю смущаться. Возможно, я и веду себя как ребенок, хоть я и являюсь им, но я могу чувствовать неловкость, и мне кажется, что я обременяю его. Не понимаю, почему он решил со мной возиться. Что у вампира не может быть и других дел?
Продавец подает мне поднос с маленькими чашечками, которых было около семи, шарики мороженого играли в моих глазах цветом, переливаясь из розовых в голубые, из красных в молочные оттенки.
– У вас замечательное платье.
– Спасибо, – заливаясь краской, шепчу я и иду к столику.
На мне, то самое платье, которое отчасти сыграло со мной злую шутку в больнице и которое являлось подарком монстра на мой день рождения.
Я не могу обратить внимание ни на что, кроме этого мороженого, не ела его очень давно, а баловалась им только в детстве, и то не много, ведь крик мамы на отца, что у меня очень воспалительные миндалины, сыграл роль.
Клаус сидит напротив, смотря на мои резкие движения в сторону мороженого. Его лицо непроницаемо и мне кажется, что он смотрит на меня, но не видит, мне кажется, что он глубоко в своих мыслях, которые Бог знает о чем.
– Вкусно?
От его голоса я чуть вздрагиваю. Нет, он не был грозным или же властным. Наоборот он казался мне немного смешным, обычным, даже юношеским. Меня не пугал он, мне нравится это парень. Клаус так относится ко мне, как никто не относился. Хоть у него и холодный взгляд, мне кажется, что в душе он хороший.
Киваю головой не в состоянии ответить, ведь мой рот забит мороженым, которое леденит язык и небо.
– Не стоит увлекаться им, мне не хотелось бы, чтобы ты заболела.
Я останавливаюсь, и тянуться к мороженному и неловко кладу пластиковую ложку на блюдце. Он хмурит брови.
– Я не запрещаю тебе, Кэролайн.
– Нет, я просто больше не хочу.
Он не верит мне и это понятно. Закатывает глаза, тяжело выдыхая, а я чувствую его раздражение, мне обидно, и грустно, что возможно ему не хочется вообще здесь быть, но ему приходится.
– Идем, в твоих планах еще была прогулка по городу.
Вампир кидает на стол деньги и берет в руки одну из чашек с подноса.
На улице так хорошо, словно днем, когда солнце согревает лучами, воздух теплый и чувствуется легкое дуновение. В очередной раз дивлюсь своему внутренними миру, Клаус кажется для меня принцем, который спас меня как от собственного монстра, защитил честь, и теперь не покидает меня. Он действительно многое делает.
– Не стоит этого делать,– говорю я, хоть и знаю что у меня потребность в разъяснении ситуации,– ты не обязан возиться со мной, пытаться, что-то выяснить, ты жив, я больше не сумасшедшая, не на столько как была,– уточняю я,– поэтому не хочу, что бы ты занимался таким бессмысленным делом, как ища в моей неуравновешенной психики смысл.
– Кэролайн,– тянет он,– с чего же ты решила, что ты лишняя в моей жизни?
– Это же очевидно, – выдыхаю я,– я сумасшедшая и всегда ей была. Да теперь я еще и верю в магию, в вампиров... Но это не важно, мой выключатель безумия не выключить, а ты всего лишь хочешь загладить вину за неконтролируемые ведения передо мной. Я не виню, просто не нужно было носить это чертовое кольцо.
Я заметила, что мы стоит на набережной, он выслушивает меня, держа в руках мороженое, что уже не укладывается в моей голове. Я чувствую легкость от высказанного, ведь это так, ведь возможно я хочу, чтобы он не появлялся в моей жизни, не видел меня такую беспомощную. Нет лгу. Я хочу узнать, что у него внутри, я привыкла видеть его образ, я благодарна ему, что за черт?
– Я здесь и сейчас с тобой не потому, что чувствую вину, сказать по правде, я вообще не чувствую вины, никогда,– Клаус усмехнулся,– я бы без каких либо колебании оставил бы тебя в больнице, как только выбрался из моря или же разорвал глотку потому, что у меня было такое желание, я... я здесь потому, что вынужден был наблюдать за тобой, за тем как ты росла, как испытывала мучения, и для человека это равносильно моим страданиям, ты понравилась мне, Кэролайн. Кажется, что может быть еще интересного в человеке, когда вынужден наблюдать за ним двадцать четыре часа в сутки, я привык, я даже скучаю, когда тебя нет рядом, дело не в чувстве вины, просто ты мне нравишься.
Я не понимаю, как? Я не понимаю, что значит нравиться человеку, а тем более вампиру. Мне казалось, что в этом самоуверенном монстре таятся более высокие планки. Я не понимаю, как он может говорить такие слова, от которых у меня трепещет все тело с таким равнодушным ворожением лица. Я стою с удивлением на лице, а он наблюдает за мной, словно смотрит скучный фильм.
– Я нравлюсь тебе?
– Да,– кивает Клаус и идет вперед.
Я спешу за ним и выравниваюсь с ним, но ненадолго. Он молчит и, кажется, его шаг ускоряется с каждой секундой, еще немного мне не догнать его.
– Почему ты злишься?– выпаливаю, я, отчего он останавливается.
– Знаешь, я не знаю, что делать с этим чувством,– отчеканивает он,– не знаю. Я ведь монстр, который сводит тебя с ума. Ты боишься меня, хоть и не показываешь этого, я слышу, как твое сердце колотится от страха. Ты ребенок, а мне тысяча лет.
– Мое сердце колотится не от страха, а от мысли, что мне нравится, когда ты рядом. Я не знаю, что это. Я не разбираюсь в чувствах и все что известно мне, так это паника, страх и боль.
Он сжимает челюсть, отчего его скулы напрягаются, и он становится похожим на статую.
– Я монстр не способен на чувства, может это мираж и я до сих пор на дне океана, пребывание в котором еще одна история, Кэролайн. А что если тебя убьют, о да, в моем мире убивают десятками в день, а ты настолько беззащитна, я повторюсь, ты ребенок, и все тебе покажется ужасом.
Он прав, я младенец. Мне неизвестен до мелочей этот свободный мир. Я хрупка как ваза, неверное движение и у меня случится срыв. Но как только он сказал, что я нравлюсь ему, я - психичка, я почувствовала это. В груди, в районе сердце, чувство, словно игла колет. Это симпатия? Он спас меня дважды, это благодарность? Клаус необычен, и это пугает, но и тянет. Он поможет мне выжить в этом мире, и я не говорю о сверхъестественном, он поможет мне узнать, кто убил моих родителей.
– Если я ребенок, так сделай из меня взрослую,– он не понимает о чем да я и тоже,– поцелуй меня.
– Как поцелуй смогут помочь?– Чашка с уже растаявшим мороженым помещается на ограждение.
– Никак, я просто хочу этого.
Волосы колышется от дуновения ветра, когда он оказывается около меня. Клаус быстр, его руки не касаются меня и лишь опущены в низ. Лицо приближается ко мне, а я сжимаюсь и мне страшно. Клаус касается моих губ и чувствую мягкость, не понимаю, когда его язык, проводя по верхней губе, проникает в мой рот и мне это понравилось, это волнующе, это интересно и хочется еще и еще испытать это чувство.