Петуния

Утро 30-го января 1960 года было ярким. Как и за неделю до этого знаменательного дня, на улице светило тёплое и ослепительное солнце, которое не могло не радовать прохожих, не могло не вселять надежду на скорейшее наступление весны. Вообще, зима в этом году была странной. Весь конец ноября и весь декабрь шел снег, моментально усеивающий всю Британию. Но стоило январю вступить в свои права, как снегопад прекратился. Кто уж знал, что именно в этот период, в это время года родится рыжеволосая, подобно солнцу, девочка? Утром 30-го января 1960 года на свет появилась маленькая рыжеволосая бестия, улыбающаяся всему свету. Необычайная девочка. Особенная волшебница, которая впоследствии станет одаренной ведьмой. Но только это будет потом, а сейчас в роддоме номер пять собралось все семейство Эвансов, которое состояло из отца, его жены и пятилетней дочери Петунии. Родители склонились над свертком где на них смотрело маленькое чудо с зелеными глазами и редкими рыжими волосами, которые обещали быть роскошными. Но только вот сейчас у них была небольшая проблема, ведь они не знали, как назвать свою дочь. Сколько бы имен они не перебрали, ни одно не подходило. Нужно было что-то особенное, что-то такое же яркое и солнечное. — Может, Эмили? — спросил уставшим голосом глава семьи, вытирая кружевным платком выступившую испарину. — Нет, — отрицательно покачав головой, заявила Мэг Эванс. Женщина по-прежнему чувствовала себя неважно, а силы, казалось, вовсе покинули ее тело. Но Мэг стойко держалась, уверенно предполагая, что без нее этот вопрос не решится. Муж и жена продолжили спор, а пока раздавались истеричные вопли и уставшие возгласы, Петуния незаметно подошла к маленькой кроватке, которая поразила ее своей красотой. Колыбельная была бело-голубой, забавно переливаясь синевой на солнце, а неброские вырезы у изголовья поражали, но одновременно и восхищали девочку. Она была не очень большой, так что Петунии не составило никакого труда посмотреть ее содержимое. Девочку очень удивил тот факт, что на нее смотрели такие же глаза, как и у ее папы. Такие же пронзительные и изумрудные, взгляд которых с легкостью мог пробраться в самое сердце. Слегка дрожащей ладошкой Петуния погладила ребенка по лобику, отчего тот засмеялся, слегка сморщившись. Петуния вздрогнула, ощутив, как появилась какая-то нежность к этому существу. — Петуния! Отойди сейчас же! — прикрикнула Мэг, услышав детский лепет. Женщина устало присела на кровать, откинувшись на подушки. Было очень душно. Петуния перевела взгляд на мать, а затем вновь на ребенка. Девочке впервые не хотелось безвольно подчиняться Мэг. Петуния облокотилась о бортик кровати и только сейчас заметила рыжие волосы, торчавшие из-под косынки. Она не знала почему, но эта рыжина напомнила ей цветы, которые пышно цвели все лето в саду ее родителей, радуя чужой глаз. — Лили, — робко и приглушенно произнесла девочка, смутившись. Нависая над кроваткой и смотря на свою сестру, Петуния не знала, что пройдет время, и она ее возненавидит. Еще совсем немножко и старшая из дочерей Эвансов станет назвать свою сестру уродкой и завидовать ее могущественной силе. Петуния понятия не имела, что только что она произнесла заветное слово, которое станет сопровождать ее сестру еще много лет. Но ведь все знать не обязательно, верно? Пускай идут года, и все случится так, как должно быть, ведь ничего не изменить и никакие знания здесь, увы, не помогут…

***

Два года спустя. «Наконец-то наступила весна, дневник. Ты и представить не можешь, насколько я счастлива! Сегодня попытаюсь уговорить родителей пойти со мной в зоопарк, ведь я так давно мечтала об это. Надеюсь, Лили не испортит хотя бы этот день. Представляешь, вчера в воздух взлетели книги, даже не верится на самом деле. Черт знает, что с ней не так, но меня этого немного пугает. Никогда в жизни не сталкивалась с таким. Впрочем, какое нам дело? Я обязательно напишу об этом счастливом дне подробней». Петунья с шумом захлопнула блокнот, положила перо и улыбнулась. Она обожала весну. Для нее весна — это надежда на то, что не всегда в жизни все будет плохо, а взойдет солнце, и оно посмотрит в ее окно. Конечно, нельзя сказать, что девчушка была очень несчастной, но обделенная вниманием родителей Петуния часто грустила по ночам из-за того, что все внимание удивлялось Лили. Л-и-л-и. Это имя, казалось, просто поработило разум родителей! Куда уж нескладной и тощей Петунии до пухленькой и заводной Лилс? Петуния оглядела свою комнату и закусила губу в нерешительности. Хотелось прямо сейчас побежать к отцу и сообщить о своем предложении, но где-то внутри таилось сомнение, что ей опять не повезет. К сожалению, но почти всегда ей отказывали в ее желаниях, ссылаясь на то, что Петунии пора повзрослеть и начать учиться. Только вот она сама так не считала, потому что прекрасно понимала — любой ее успех будет незаметен для родителей. Петуния встала со стула, отряхнув невидимую пыль с серого платья, и побежала вниз. Забежав вприпрыжку в кухню, Петуния остановилась и огляделась по сторонам. Мать, как всегда, оперативно готовила возле плиты, отец читал утренний выпуск газеты, а трехлетняя сестренка сидела у него на коленях и забавно улыбалась лучам весеннего солнца. — С добрым утром, — весело поздоровалась она и плюхнулась на стул. — Доброе, — серьезно сказала Мэг, а отец бросил быстрый мимолетный взгляд. Лили весело захлопала в ладоши, увидев сестру. Внутри у Петунии что-то сжалось, глядя на эту улыбку. Почему-то всякий раз, как она смотрела на свою маленько Лили, Эванс не могла злиться на нее. Потому что где-то в глубине души она чертовски любила свою сестру. — Сегодня весна! Давайте пойдем в зоопарк? — уверенно спросила Петуния и горящими глазами посмотрела на мать, ожидая ответа. — Ничего не выйдет, сегодня мы отправляемся в магазин игрушек, — ответил отец, все также не смотря на старшую дочь. Сердце пропустило удары, а плечи резко опустились. — Почему? — еле выговорила она. — Потому что Лили захотела. Петуния промолчала. Она давно поняла, что все здесь будет происходить так, как хочет Лили. Любимица семьи. Для нее родители делают все, ее капризы выполняются мгновенно. Трудно было сказать, Петунии стало обидно или больно, потому что девочка уже давно привыкла к этой ужасной несправедливости. А ведь родись она позже Лили, ее бы любили намного больше. — Ты куда? — спросила Мэг, заметив, что дочь встала из-за стола. — Как же завтрак? — Я не хочу есть, — буркнула Петуния. — Ну как хочешь. Чтоб до обеда ничего не ела. Проверю! Петуния повернулась и медленно побрела к своей комнате. Слезы горькой обиды медленно стекали по щеке, отдаваясь прохладой. Ведь ничего же смертельного не произошло, верно? Подумаешь, что все эти сплошные дни несут в себе лишь одно разочарование. «В магазине тоже можно повеселиться…» Тихо подсказало сознание. Петуния невесело хмыкнула, закрыв за собой дверь в комнату, и остановилась. Действительно, можно, но это уже будет совсем не то. Подойдя к столу и взяв перо, она дописала следующие строки: «Объявляю этот день заранее гиблым».