ShadowRain. Последний призрачный танец

4. Мне снились его глаза. Удивительные, ярко голубые, бездонные глаза, окруженные изящной татуировкой клана Лексиан. У меня тоже есть татуировка. На спине, между лопатками, серебристый меч и черный полумесяц знака Шилен. Я получила её при рождении, как символ принадлежности Богине Разрушения. Она всегда была благосклонна ко мне. Что-то в выражении глаз моего эльфа насторожило меня. Удивление, недоверие, яркая вспышка ненависти и.. боль. Его глаза широко распахнуты, он как будто смотрит мне прямо в душу и никак не может понять. Я тоже. Я смотрю на него, изо всех сил соображая, как я могу помочь. Но когда до меня, наконец, доходит, уже поздно. Болезненная вспышка осознания, и такие дорогие для меня глаза медленно гаснут и закрываются. Кажется, он тоже понял. Что-то промелькнуло в его взгляде в последний момент. Ненависть. И покорность. -Алекс, - шепчу я непослушными губами, глядя на побелевшее лицо. Длинные ресницы отбрасывают густую тень, темнее, чем татуировка вокруг глаз. Из-под сомкнутых век по щекам ползут тонкие ручейки крови. -Алекс, - кричу я, понимая, что глаза он больше не откроет. Никогда. А потом вспоминаю. Клан Шантара. Каратель. Мой последний танец. И океан боли в глазах моего врага. Я задыхаюсь, мучительно пытаясь вынырнуть. Мои легкие горят огнем, и тьма перед глазами никак не желает отступать, пока я, наконец, не делаю первый жадный глоток воздуха. Из груди непроизвольно вырывается хриплый крик, и я чувствую вкус крови на своих губах. Но все это пустяки по сравнению с тем, что я все-таки жива. Тьма снова затопила моё сознание, смывая боль, укачивая в своих ласковых руках, исцеляя и освобождая меня. - Рейн, - прохладная рука легла мне на лоб, убрала с глаз непослушную прядку. Хриплый голос всколыхнул новые воспоминания, но я не спешила подавать признаки жизни. Моя рука безжизненно покоится на рукояти меча, пальцы вымазаны в чем-то холодном и липком. Кровь. Легкое дуновение ветра пошевелило мои волосы, пощекотало лицо, и я поняла, что времени прошло совсем немного. Воздух вокруг насыщен исцеляющей магией, она электризует мои волосы и теплыми волнами растекается по телу. Боли нет. Даже не открывая глаз, я поняла, что надо мной хорошо поработал шаман. В магии заклинателя Иса чувствуется чужеродная мне сила Паагрио. - Шедоу Рейн, - под моей головой бьется сердце. Чьи-то волосы щекочут мою шею, и я, наконец, решаюсь открыть глаза. В темноте я вижу даже лучше, чем днем, и первое, что бросается в глаза – бриллиантовая серьга-капелька в ухе карателя. Я, как завороженная, несколько мгновений смотрю на дар Бессмертия Закена, затем снова закрываю глаза. И почему я не заметила этого раньше? Хотя, что бы это изменило? - Дай ей время, - новый голос послышался совсем рядом. Наверное, это шаман. – Ты вырвал ей душу. Это так просто не излечивается. Так вот почему в глазах карателя была такая боль. Это была моя боль. Он получил её в довесок к моей душе. Я не смогла сдержаться и ухмыльнулась. Что ж, каратель, ты получил по заслугам. Заметив это, камаэль разжал объятия. Странно, но я чувствую себя прекрасно. Мое тело переполнено энергией, и кажется, что при желании я могла бы взлететь на своих невидимых крыльях. Я могла бы танцевать со звездами до самого рассвета, прислушиваясь к гармоничному пению парных мечей. Я могла бы.. Для начала я просто открыла глаза. В двух шагах от меня действительно стоит орк-заклинатель. Извечный враг, и вражда наша где-то на инстинктивном уровне, впитанная с молоком матери, передающаяся из поколения в поколение. Пока что на Эльморедене царит перемирие, но печати, сковывающие Шилен, почти сломлены. Близок час, когда Богиня Разрушения вырвется на свободу. Все чаще и чаще на Эльмореден обрушиваются кровавые дожди, весь материк покрыт губительным туманом чумы, а в ночном небе правит черная луна. Я знаю, что как только Шилен избавится от оков, раса темных эльфов начнет войну против приверженцев других богов. Прежде всего, против орков, детей Паагрио, уничтоживших когда-то немало адептов темной богини. Мы дети воды, они же чистый огонь. Мы созданы для вражды, и природа сильнее нас. Я понимаю, почему Алекс не смог сдержаться и убил приемника Кхарра. Нет ничего приятнее, чем погрузить руки в кровь орка, вдохнуть её сладкий запах, насладиться агонией врага и поглубже загнать меч в его сердце.. И я понимаю, почему лидер клана Шантара так легко принял меня в жертву. Непонятно только, почему не убил сам, а отдал какому-то мальчишке, не прошедшему перерождение. Возможно, мне пора вернуться в реальный мир и попытаться получить ответы на свои вопросы. Орк явно моложе, чем мне показалось по голосу, лицо украшают всего две татуировки на висках, что свидетельствует об относительно недавнем перерождении. Я тоже должна была переродиться в заклинателя, и на моем лице тоже появились бы красивые завитки на висках и вокруг глаз. Но.. не судьба. Воздух вокруг шамана еще искрится частичками разлившейся энергии. Гладкая, светло-зеленая кожа на груди блестит капельками пота. Выложился, наверное, по полной. Знать бы только, ради чего. Его желтые, звериные глаза слабо фосфоресцируют в ночной темноте, и это не предвещает ничего хорошего. Я поняла, что он тоже с трудом сдерживается, чтобы не наброситься. Тонкие ноздри едва заметно вздрагивают, улавливая запах моей крови. Губы урожденного оверлорда тронула легкая улыбка, когда моя рука непроизвольно нашарила в траве меч. Коснувшись пальцами холодного лезвия, я почувствовала себя немного увереннее. Еще бы подняться. Я слышу, как гулко стучит в груди мое сердце. Орк вылечил меня, вместо того, чтобы добить. Это значит, что я, по крайней мере, могу ему доверять. В разумных пределах, конечно. Как будто прочитав мои мысли, орк протянул мне руку. Поколебавшись всего одно мгновение, я приняла помощь и встала на ноги. Тьма нахлынула внезапно, накрыв с головой, но я лишь слабо покачнулась, крепко держась за шамана. Орк хмыкнул и продолжал поддерживать, пока я окончательно не пришла в себя. Обернуться я не решилась. Молча подняла залитое моей кровью оружие и закинула в ножны за спиной. Потом почищу. С тоской оглядела кожаную тунику, которую обычно одевала под доспех. На животе она была разрезана практически пополам и тоже сильно залита кровью. Ну, друг пернатый, ты мне за это еще ответишь. Если, конечно, клан Шантара позволит мне жить. Безумно хотелось помыть руки, да и не только руки, но, похоже, я сейчас не о том думаю. Молчать дальше было уже просто неудобно. Я перестала делать вид, что не замечаю присутствия двух представителей враждебного клана, но обратиться решила к камаэлю. Он, по крайней мере, не является исконным кровным врагом моей расы. - Почему? – спросила я, пристально глядя в прозрачные, серебристо-зеленые глаза. Думаю, он меня понял. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна ресничка не шевельнулась, только глаза вдруг стали как будто теплее. Вместо ответа каратель едва заметно пожал плечами и усмехнулся. В принципе, мне этого достаточно. Не так уж важно, почему он сохранил мне жизнь. Важно, что он собирается делать дальше. Клан Шантара требовал крови, и вряд ли Кхарр будет доволен таким исходом. Интересно, обрадуется ли Алекс? По сочувственному взгляду карателя я поняла, что он все знает. Знает, что меня фактически принесли в жертву, не дав ни единого шанса на спасение. Знает, что я была готова на что угодно ради сияния глаз моего эльфа, ради его теплой улыбки и ласкового слова, что я как собака была верна своему клану. Знает и понимает. Нашу игру в гляделки прервал шаман. - Райвен очень неосторожно обошелся с твоей душой, - орк откровенно забавлялся сложившейся ситуацией. Похоже, он справился с собственными инстинктами, и я решила последовать его примеру. Что бы там ни произошло между детьми Грэн Каина, это было еще до нашего рождения. Дети Паагрио обладают вспыльчивым характером, но при этом они горды и прямолинейны, и твердо следуют правилу «Солдат ребенка не обидит». Сейчас, пока моя одежда в крови, а голова кружится от слабости, я в безопасности. – Но еще неосторожнее он поступил с твоей кровью, – продолжил орк, и во взгляде его читалась смесь осуждения и жестокой насмешки. Мне показалось, или камаэль действительно смутился? Такое ощущение, что он как будто сжался под пронизывающим взглядом дитя Паагрио. - Что ты сделал с моей душой? – хрипло выдавила я, пытаясь понять, чувствую ли я утрату. Нет, я не чувствую. Ничего не изменилось. Каждый раз, танцуя, я отдаю свою душу. Всю, без остатка. Медленно сгораю в собственном пламени, тону в волнах своей силы, растворяюсь в теплом мерцании бритвенно-острых лезвий. Я есть, но меня как будто нет. Я всего лишь танцую, но как будто умираю и возрождаюсь к жизни из пепла собственной души. Слабость прошла окончательно, и я твердо стою на ногах, все еще не веря, что только что вернулась из объятий вечной тьмы. Орк, уже не сдерживаясь, откровенно ржет, но смотрит при этом не на меня, а на пернатого. Мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки, ногти больно впиваются в кожу, но что такое одна капля крови по сравнению с тем, что я уже потеряла? И почему каратель терпит издевательство? Камаэль, наконец, поднял голову, и я невольно отшатнулась. Бриллиантовая серьга тускло блеснула в свете черной луны, на миг оторвав меня от его глаз. Самых страшных глаз в мире. С бледного лица карателя на меня глядели две бездонные пропасти, черные, как сам Хаос. Камаэль окутался бледным сиянием, и я поняла, что он начал трансформацию в свою конечную боевую форму. Я никогда не видела детей воздуха в их изначальном обличии, с двумя крыльями, и затаила дыхание, отступив еще на пару шагов. Но Райвен разочаровал меня, второе крыло, готовое взметнуться в воздух, стремительно свернулось и исчезло. Лицо духа неба озарила усмешка, глаза вновь стали нормального серо-зеленого цвета, и смех орка оборвался, как будто отрезанный невидимой рукой. - Раз уж ничего нельзя исправить, остается только смириться, - тихо сказал каратель, так, по сути, и не ответив на мой вопрос. И я не выдержала. Глухо рыча, я шагнула к пернатому с твердым намерением удавить его. - Что ты, ошибка Грэн Каина, сделал со мной? – я, не задумываясь, потянулась за дуалами, походу окутывая себя аурой, и нацеленный в горло меч Икара остановил меня лишь на мгновение. Я бы позволила лезвию оставить порез на моей шее, я бы сделала все, чтобы получить ответы, но орк крепко держал мои руки, не давая вырваться. Немного помедлив, Райвен спрятал оружие. - Твоя душа на месте, - тихо, но отчетливо ответил он, и я затихла в руках орка, позволив ему держать меня. – Но мы связаны кровью. Если ты умрешь, я тоже умру.