***
Несмотря на предстоящий ранний подъём, я всё-таки не могла заставить себя заснуть. Ночь выдалась невероятно душной; я вертела по кругу несчастную подушку, мяла одеяло, переворачивалась с одного бока на другой, пока не решила выйти на балкон, чтобы хоть немного перевести дух. На улице мне действительно стало немного легче, и я устроилась в старом кресле, которое мне показалось куда более комфортным, чем просторная кровать. В коем-то веке моя голова не разрывалась от мыслей. Моя лодка мирно качалась на волнах пережитых эмоций, а свежий воздух приносил долгожданный покой. Я не была уверена, что подобное состояние продлится долго, но мне хотелось каждой клеточкой тела запомнить это ощущение, чтобы во время шторма не терялась надежда на новый день, на свежие силы и светлые мысли. Я уже начинала дремать, как услышала скрип двери, ведущей на балкон, потом шаги, и, открыв глаза, увидела рядом с собой Лухана со стаканом воды. — Я не мог уснуть, а потом услышал шорох в твоей комнате. Я заглянул в спальню, но тебя не застал, а ты, как оказалось, здесь уже, — объяснил парень. — Держи. — Спасибо, — я приняла стакан с водой и сделала два больших глотка. Лухан огляделся вокруг и, не найдя ничего, на что можно было бы присесть, ушёл в номер, а спустя минуту другую вернулся на балкон вместе со стулом. — Чанёль спит? — спросила я первое, что пришло на ум. — Да. Не сразу смог заснуть, правда, но теперь уже сопит себе мирно. — Хорошо, что хотя бы кто-то из нас будет выспавшимся. Пускай проследит, чтобы мы на правильный поезд сели. — Куда ему деваться, — устало улыбнулся Лухан, — проследит. Ну, а вы в Гуанчжоу надолго ещё? — Не думаю. Эта поездка с самого начала не была предназначена для туризма. — Да уж, — Лухан сцепил пальцы рук в замок и чуть наклонил голову. — Хорошо, что ты приехала. Какие бы чувства у меня ни вызвала наша встреча, я всё-таки рад… Рад, что теперь я хотя бы буду точно уверен, что был влюблён в настоящего человека, а не в плод собственного воображения. И… Пускай не при лучших обстоятельствах, но мы всё-таки встретились. Ты, я, Чанёль, Исин… Мы были вместе, пускай совсем недолго. — После таких слов я смогу вернуться домой с чистым сердцем, — призналась я, испытывая к Лухану невообразимое чувство благодарности за понимание. — Прости меня за всё. Я… Я не хочу больше себя хоть как-то оправдывать. Знаю, что сильно напортачила. — Я тебя простил уже в тот день, когда увидел тебя в Гуанчжоу. Сердце трепетно застучало в груди от слов Лухана, и я, позволив себе в последний раз совершить глупость, приподнялась с кресла и, нагнувшись к парню, нерешительно коснулась его губ. Лухан легко ответил на поцелуй, и по моему телу растеклось исцеляющее тепло, возвращающее в меня жизнь.***
Мы вернулись в Сеул спустя два дня после приезда в Гуанчжоу. Вопреки моему нежеланию придаваться хоть каким-то развлечениям, Чанёль всё-таки уговорил нас с Луханом выбраться разок на пикник за город, чтобы от поездки осталось хоть одно светлое воспоминание. Да, братец оказался абсолютно прав, так что последний день перед отлётом стал настоящей отдушиной. Уже в самолёте Чанёль признался мне, что хотел завершить нашу встречу с Луханом на хорошей ноте, именно поэтому предложил отдохнуть втроём. Никто из нас не знал, когда мы сможем встретиться снова, но я была уверена, что если такая возможность подвернётся, мы непременно ею воспользуемся и, собравшись вместе, будем по-настоящему счастливы. В аэропорту мы простились с Луханом добрыми друзьями. Я пообещала больше не пропадать из виду, а Лу — начать новые отношения без сожалений, сравнений и прочих недоразумений, которые мешают жить, любить и быть счастливым. Чанёль, слушая наши обоюдные обещания, поклялся больше не влезать в любовные перипетии и не предлагать услуги личного психолога. — Вот сами и разбирайтесь все! — твёрдо заявил Пак, посмотрев сначала на меня, а потом на друга, правда, мы с Лу не особо поверили, что Чанёль когда-нибудь сможет хотя бы претвориться равнодушным. В Инчхоне нас встретили Рэй с Чонином, и мы с братом попали под мощную атаку вопросов, правда, когда мы сообщили о гибели Исина, то Ким здорово разозлился, потому что мы им ничего не рассказали. — Неужели так сложно было скинуть хотя бы одно сообщение? — возмущался Чонин, заставляя меня чувствовать всё более и более виноватой. — Исин же и наш друг тоже. Понимаю, мы не прилетели бы на похороны, но хоть в курс дела поставить можно было. — Чонин, ну прости. Да закрутились мы там совсем. Знаешь, голова разрывалась то от одного, то от другого, — пытался объясниться брат, но Кима это слабо устраивало. — О таких вещах молчать нельзя. — Чонин, хватит, — пыталась успокоить парня Рэй, и только тогда тот замолчал. Мы загрузили вещи в машину, уселись сами и направились прямиком в Сеул. Чонин за всё время пути не проронил ни слова, и только Рэй продолжала спрашивать, что да как. На вопросы в основном отвечала я, а Чанёль всё пытался разговорить друга, но тот подал голос, только когда остановился возле дома Пака. — Впредь о таких вещах не молчите, — высказался Чонин, и мы с братом дружно закивали. Я толком не знала Кима, но мне почему-то он всегда казался самовлюблённым типом, который считает, что жизнь вертится вокруг него одного. Но это было далеко не так. Ох, Шин Хи, сколько раз ты ошибалась в людях. Ублюдков впускала в сердце, а от друзей закрывалась на семь замков; предателей прощала, а близких прогоняла, указав им пальцем на дверь; велась на фальшивую открытость и не пыталась найти причину угрюмости и скрытости по-настоящему искреннего человека. Перед глазами снова появился образ Ким Чунмёна, и я ухмыльнулась самой себе. Кажется, и этого парня я закинула в чёрный список, толком не разобравшись. Он задел оголённые струны, заставил меня дрожать от злости и негодования, хотя, возможно, был прав. «Просто выйди из своего надуманного „онлайна“ и займись чем-нибудь более полезным». Теперь, когда я встретилась с Луханом, я действительно могла выйти из «онлайна» и с головой погрузиться в реальность; начать строить свою жизнь с банальностей и украшать её новыми впечатлениями, встречами, знакомствами, увлечениями и открытьями.Я удаляю историю сообщений, чтобы больше не перечитывать её. Всё, что нужно, останется в памяти, всё остальное — детали, о которых стоит забыть.