Аферистки: Все законно.

Pov Кати. Жутко старая машина, в которой мы ехали, заглохла, не доехав совсем немного до отделения. Нашего, кстати, отделения, что меня весьма удивило. Дело еще не завели, но, видимо, уже успели перераспределить другому отделу. Пока мои спутники возмущались из-за заглохшего мотора, я выглянула в окно и горько вздохнула, осознавая, что сейчас мне придется выйти из автомобиля и попасть под жуткий дождь, а точнее мокрый снег. Уже середина апреля, а погода все так и не наладилась. Слякоть, лужи... Люди бегут, расталкивая друг друга и возмущаясь, а некоторые и вовсе падают в грязь. Так же гадко у каждого на душе. Руки затекли из-за наручников за моей спиной. Когда меня буквально выволокли из машины, я попыталась выпрямиться, но это не дало никаких результатов, и я стала ощущать себя еще более беспомощной. Меня вели, держа руки с обеих сторон. Видимо, они боялись, что я смогу сбежать даже в наручниках. Это слегка щемило душу и сердце. Меня считали преступницей. Снег все усиливался, а мы медленно шли к отделению, топая по лужам. Я так и не понимала, почему бы им не пойти быстрее, ведь они и сами не хотят промокнуть. Но нет, полицейские, задержавшие меня, все упрямо шли, как мне казалось, самым медленным шагом, какой только можно изобразить. Снег шел уже крупными хлопьями, но все тем же бурным потоком. Это весьма напоминало зиму, но ведь весна же. Весна. Прилипая к моему лицу, снег таял, образуя слезы, которые и без того наполняли глаза. Мои сапоги окончательно промокли. И я, уже отчаявшись, молила погоду о пощаде... Погоду?.. О пощаде?... Мда.., до чего я докатилась. Когда мы уже подошли к лестнице, я абсолютно обессилила. Из отдела выбежал Миша, который торопясь, уже спускался по лестнице навстречу мне. Надо сказать, что я не очень хотела, что бы он меня сейчас видел, ибо я примерно представляла, как выгляжу в данный момент... Не самое лучшее зрелище. Позади Чиглинцева, прямо как суслики, столпились курсанты, изумленно глядя на меня. После них выбежал Тема, но тоже неподвижно застыл, увидев мою персону. - Кать, ты как? Все хорошо будет, Кать. Ты слышишь? - тормошил меня Чиглинцев. Я слышала, но не смогла выдавить из себя ни звука, а только слабо кивнула головой. Наверное, я сейчас выглядела жалкой. А я терпеть не могу, когда меня жалеют, поэтому потянув за собой полицейских, я, ускорив таки шаг, поспешила скрыться в дверях отделения полиции... Конец Pov Кати. Курсанты и оперативники сидели в кабинете Чиглинцева, образуя этакий круг, слабоосвещенный настольной лампой. Каждый напряженно думал о деле, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Всеобщее молчание прервал ворвавшийся в кабинет Вася, который, впрочем, как и всегда, был в белом халате и держал в руке кипу каких-то бумаг. - Здравствуйте, господа коллеги, - галантно начал он. - Это, конечно, необычное дело, но чтобы насто-о-олько.... -Тарасюк, не томи! В чьей машине была Катя? - гаркнул Миша на эксперта. - Ладно, ладно, - тут же сдался тот. - Это машина... - Лёня! Что за бред ты несешь? - орала Лаврова, окончательно истратившая свое терпение. - Как я могла оказаться в автомобиле Рокотова? Как?! - Ну.., например, угнала, - мужчина ехидно улыбнулся, чем еще больше разозлил ее. - Зачем? - произнесла она полушепотом. - Пока не знаю.., - задумчиво произнес тот. – Но, думаю, что скоро я во всем разберусь, и тебя, Лаврова, рассчитают по закону, - он вновь усмехнулся и вышел из камеры, захлопнув за собой дверь. Катя осталась наедине с голыми стенами камеры заключения. Леоновский зашел в камеру Рокотова, который в данный момент лежал на кровати, обхватив голову руками и погрузившись в раздумья. - Ну, что-нибудь прояснилось, Лаврову нашли? - завалил он вопросами адвоката, как только завидел его на пороге. - Катю нашли.., - медленно заговорил Игорь, как бы не желая продолжать дальше. - И.., - нетерпеливо произнес майор. - И ее обвиняют в том, что она задавила человека... - Черт! - выругался Рокотов, прервав тем самым Игоря. - Угнав машину... Вашу, Нил Александрович, машину, - мужчина схватился за голову. И для него это было огромным шоком. - И Вы верите в то, что она смогла это сделать? - усомнилась Юля. - Нет, конечно, - Чиглинцев вздохнул. - Скорее всего, это опять из-за нашего дела. - Вы думаете, что ее тоже напоили сывороткой гнева, как и Виталика? - спросил его Аркадьев. - Возможно... В любом случае, наш "многоуважаемый" Ковалевский не даст нам это проверить. - Но он же должен взять у нее кровь на анализ. Ведь каждому понятно, что в ее организме могло быть психотропное средство! - воскликнула Варя, но ответ последовал не сразу. - Он знает... и именно поэтому не будет отправлять в лабораторию образец ее крови, - все замолчали, и только голос Саблина резко прервал эту тишину. - Значит, мы должны сами взять у нее кровь... Катя сидела в камере на кровати и сверлила взглядом стену. Вдруг со стороны двери послышался какой-то шорох. Кто-то собирался зайти. Лаврова быстро легла на кровать, суетясь, натянула на себя одеяло и отвернулась к стене. Меньше всего ей хотелось сейчас видеть Ковалевского, который больше напоминал прокурора, копавшего под определенного человека. В данном случае, под Екатерину. Вопреки всем опасениям девушки, к ней пришел не Леонид, а Игорь Георгиевич. - Здравствуй, Катя, - тихо произнес он, зная, что та не спит. Лаврова резко развернулась и вскочила с кровати. - Как ты уже, наверное, догадалась. Я буду твоим адвокатом. Блондинка облегчённо вздохнула. Сейчас ей действительно нужна была помощь. - Что-нибудь известно? - с тайной надеждой в голосе спросила она, но Игорь только покачал головой, убивая в ней веру в будущее. В светлое будущее на свободе. - Ковалевский не дает нам никакого доступа к делу, - проговорил мужчина. - Кто бы сомневался, - горько усмехнулась Катя. - Я удивляюсь, как ты, вообще, умудрился стать моим адвокатом. - Официально, он не может запретить мне защищать тебя в суде. Ведь у него нет доказательств в том, что я лицо заинтересованное, - на это девушка лишь молча кивнула, заменяя тем самым абсолютно не нужное сейчас слово "понятно". - Я должен взять у тебя кровь на анализ, - Леоновский был серьезно настроен, ведь никто кроме него сейчас не мог этого сделать. Но тут камеру разразил смех. В какой-то мере, очень дикий, даже нечеловеческий смех. - Ты?! - воскликнула она, перед тем как ее вновь разразила волна хохота. Ей сразу же вспомнились события, произошедшие около года назад. Леоновский, который полез тогда, куда не надо, страшно подпортил ее нервы. Решил поиграть в сыщика, побежал за ее братом, сопровождая себя мыслью, что его непременно надо застрелить. Главное, что он ведь и не чувствовал себя виноватым, а крайней, как всегда, оказалась Катя. Она виновата в том, что Чиглинцева уже во второй раз ранили, она виновата в том, что Зотова, скрывавшегося от закона, прикрывала, она виновата в том, что бедному и несчастному адвокату пришлось бегать за этим лжебратом по лесу с пистолетом... Поэтому, после всего этого Лаврова решила, что каждый должен заниматься своим делом, а тут вдруг адвокат со шприцом в руках. Приступ смеха у девушки закончился так же внезапно, как и начался, и она молча подставила ему руку для взятия крови. Игорь, боясь новой перемены ее настроения, быстро взял кровь и, положив сверху ваточку и кивнув, вышел из камеры, оставляя Катю одну.