Аферистки: Все законно.

— Зотов, ты рехнулся? — шипела сквозь зубы Женя, боясь, что Рокотов может очнуться в любой момент. — А если ты ему череп пробил?! — Книжкой? — вор криво усмехнулся и аккуратно обошел неподвижное тело, лежащее на полу лицом вверх. Встав у изголовья, он наклонился и, придерживая Нила за плечо, перевернул его на живот. — Цел его череп, и крови нет, — проговорил Саша, осматривая голову мужчины. — А вот шишка будет, — на его лице появилась злая улыбка. Женя судорожно вздохнула и подошла к окну, стараясь не смотреть на лежащего без сознания майора. — Что, жалко любовника? — издевательски протянул Зотов. Лаврова хмыкнула. — Вот еще... Ты лучше скажи, что делать теперь с ним. Он видел тебя? — девушка вопросительно на него посмотрела. Александр отрицательно покачал головой. — Отлично.

***

      В кабинете Михаила Чиглинцева пахло кофе и булочками из пекарни напротив, которые с утра пораньше принес Захаронок. Майор грустно улыбался, видя, что с каждым днем Тема все больше времени проводит на работе. В личной жизни молодого лейтенанта ничего хорошего не происходило, и потому он целыми днями просиживал здесь, разбирая бумаги, которыми до этого никто не занимался. Так и сегодня он пришел в ОВД почти за три часа до начала своего рабочего дня и уже над чем-то трудился.       Привычная приглушенная трель служебного телефона нарушила тишину в кабинете, и Миша незамедлительно поднял трубку.       За пару минут разговора лицо майора так испуганно вытянулось, что Артем даже с интересом зашевелился, пытаясь понять, с кем же разговаривает Михаил Львович.       Вскоре Чиглинцев положил трубку и неожиданно со злостью ударил по столу кулаком. — Что-то случилось? — аккуратно поинтересовался лейтенант. Михаил посмотрел на него тяжелым взглядом, постепенно успокаиваясь. — Лжебратец Лавровой, Зотов, несколько дней назад умудрился сбежать. — Ты серьезно? А где мне по-твоему все это время сидеть? — возмущался Зотов, в то время как вокруг него ходила Женя, собирала его вещи и ему же их отдавала. Рокотов, которому Лаврова вколола сильнодействующее снотворное из запасов сестры, лежал без сознания в другой комнате. — Меня уже наверняка в розыск объявили! Женя резко остановилась и развернулась к «брату». — В смысле, уже?.. Я чего-то не знаю? — Только не говори, что ты не знала, что я уже год, как сижу, — Александр удивленно приподнял правую бровь, что напомнило девушке Катю. — Не знала... — медленно и настороженно проговорила она. — Но с этим мы разберёмся потом, а сейчас тебе нужно уйти на время, пока я не объясню все этому майору и не сопровожу его отсюда. — Мне даже интересно, что ты ему скажешь, — Зотов откровенно веселился, видя, что Женя нервничает. — Иди уже. А то я же не знаю, насколько сильное у Кати снотворное. Он может проснуться когда угодно, — добавила она чуть тише, на секунду оглянувшись назад. — Или не проснуться вообще, — вставил свои пять копеек Саша. Лаврова замахнулась на него сумкой, но передумала и просто указала на дверь, сказав, что позвонит, когда избавится от общества Рокотова.       Как только Зотов ушел, Женя направилась в комнату, в которой находился Нил.

***

      Холодная камера. Глухие, шершавые стены. Слабый белый свет из окна с решеткой.       Катя не знала, какое сегодня число, сколько дней прошло и что происходит снаружи. Она уже давно — по ее меркам времени — не видела людей. К ней не приходил никто: ни ее адвокат Леоновский — он думал, что она уже на свободе; ни сестра Евгения — она, наверняка, забыла, окунувшись в чужую жизнь; ни даже надоедливый Ковалевский — ему, видимо, доходчиво объяснили, что нужны более существенные доказательства вины Лавровой, вот он и пошел их добывать.       Женя соврала, и Катя прекрасно знала об этом, но ничего не могла выяснить, находясь в камере. Женя подставила ее, засветившись на записи с Бояновым, так что Катя даже не может теперь оправдаться.       Радость от приезда блудной сестры быстро закончилась. Катя скучала. Скучала по разговорам с мамой, по расследованиям с курсантами, по вечерам в ОВД с Мишей, по смешным фразам Темы и даже по обмену колкостями с Рокотовым. Ей начинало казаться, что Женя забрала у нее всю жизнь, оставив в качестве «подарка» только эти холодные бетонные стены. Но Катя не имела права обвинять ее, ведь она сама предложила сестре поменяться.       Катя сидела на железной кровати, устремив взгляд в сторону решетки на единственном окне в этой камере. Сбылся самый главный страх ее жизни — она преступница и находится под стражей.       Сейчас Лаврова уже не хотела ни справедливости, ни каких-то расследований — ей просто хотелось сбежать. Почему-то вспомнился страх Зотова перед тюрьмой, прикрытый истерическим оскалом. А ведь он ясно сказал, что на зоне его ждет смерть. Интересно, жив ли он вообще?..       Вдруг Екатерина резко схватилась за голову, тихо зашипев от боли, а перед глазами зарябили давно знакомые радужные круги. По зеленой аллее рядом с девушкой шел мужчина в темной кожаной куртке, и что-то говорил. Речь казалась слишком громкой, но слова почему-то не улавливались. Радужный свет периодически закрывал его лицо. Вдруг мужчина остановился и достал из своей сумки какую-то фотографию и показал Кате...       Лаврова напряглась, чувствуя, что голова уже раскалывается от боли и ведение скоро закончится. ... — Вот он... создатель «сыворотки гнева»... Леонид Игнатьев... но...       Обрывки речи прекратились, и девушка пришла в сознание, уже лежа на кровати. Но внезапно ей вспомнилось еще кое-что... — Установили личность человека, в убийстве которого тебя обвиняют, — произнес Леоновский. — Это Игнатьев Леонид Павлович...