I can be your painkiller, killer, killer Я могу утолить твою боль, You'll love me till it's all over-over-over Ты будешь любить меня, пока все не будет кончено, Cause I'm the shoulder you cry on Ведь я подставляю тебе плечо поплакать, The dose that you die on Я доза, что убивает тебя, I can be your painkiller, killer, killer Я могу утолить твою боль, боль, боль
"Почему я не испытываю никаких чувств к нему?" - я задавалась этим вопросом. Целый день думала об этом и совсем не обращала на него внимания. Он сидел рядом со мной, сжимая мою холодную руку и взволнованно разглядывая мое бледное лицо с впавшими щеками и темными кругами под глазами. Я не замечала его. Не могла и не хотела видеть его глаза, его лицо, его губы, которые меня целовали. Я не смогла бы этого выдержать и разрыдалась бы. Результатом стал бы нервный срыв и продление срока пребывания в этом аду. Я ощущала его присутствие даже во время сна. Это было чем-то необъяснимым, но я чувствовала его тепло. Сквозь сон до меня смутно доносились его слова, обрывки фраз врачей, чувствовалось изменение погоды за окном. Это все так странно.***
Я лежала и перебирала в голове фрагменты из прошлого. С самого детства мне не везло: смерть родителей, шрамы, оставшиеся на всю жизнь. И шрамы не только телесные, но и душевные. Первая и, пожалуй, главная внутренняя травма - сиротский приют. Об этом никто не знал, но только ему я открылась. Я росла в детском доме с 15 лет. С тех самых пор хоть и прошло лет пять точно, но в моей жизни ничего не изменилось. Да, сейчас. находясь в этой палате, я не осознаю, в каком времени нахожусь, какой сегодня месяц и день недели. Всё потому, что мне наплевать на все и вся, как и другим наплевать на меня в принципе. Ни один из наших родственников не согласился взять меня к себе. Все мне сочувствовали, жалели о смерти моих родителей и моей несчастной судьбе, но никто не отважился помочь мне, спасти от одиночества и этого ужасного места под названием "детский дом". Это еще одна рана, оставшаяся на всю жизнь. Моя болезнь - очередная травма. Ненужность любимому человеку, который смог так легко от меня отказаться - это также заставляло меня страдать. После его ухода я желала больше никогда не просыпаться. Но почему-то во время очередного приступа я позвонила именно ему. Сама не знаю зачем, просто так получилось. А потом... Я не могла поверить, что он будет рядом со мной в этот сложный для меня период. " - Понимаешь, я верю, что мне нужна только ты. И всегда была, есть и будешь нужна. Я очень хочу быть рядом с тобой, в моменты твоих приступов помогать тебе, поддерживать тебя, только очнись, я тебя умоляю. " А после этих его слов во мне словно что-то оборвалось. Я не знаю, что именно произошло, но я перестала что-либо чувствовать. Может, на мне проклятье? Бред. Нет, правда, почему со мной всегда что-то не так? Чувствую, как начинает не хватать воздуха. Так, нужно успокоиться и вдохнуть поглубже. Вода. Где вода? Я пытаюсь нашарить рукой стакан с водой, но не получается - его там нет. В груди сдавливает все сильнее, дышать становится невозможно, что-то давит на голову, будто сжимает её тисками. Я хватаюсь за сердце.***
- Доктор, можно я пройду к ней? Со мной все в порядке уже, - он стоит в больничной пижаме в кабинете врача. Да, его уговорили отдохнуть. - Чуть позже. Сейчас она, должно быть, спит, - доктор, видимо, устал, так как устало трет виски пальцами и присаживается в кресло. - Как вы себя чувствуете? - Нормально. - Хорошо. Чуть позже вы можете проведать её. Он вышел из кабинета и сел на стоящую у окна лавочку. Он все это время думал о ней даже тогда, когда сам оказался в палате от сильного переутомления. Его мысли теперь всегда были заполнены ею. Как он мог упустить тот момент, когда она начала отдаляться от него? Да, именно отдаляться.Разумеется, он заметил, что расстояние между ними становится всё больше и она ему теперь не очень рада, будто её чувства истощались, как и тело. У него закружилась голова, поэтому он сжал руками голову, но потом резко вскочил и поспешил в ее палату. Его посетило нехорошее предчувствие...***
Воздуха в палате становится всё меньше, словно кто-то похищает его. Она понимает, что нужно дышать, но не может - не получается. Одновременно хочется пить и не хочется. Она слышит звук открываемой двери, но дверь не открывается, а продолжает быть закрытой. Вокруг шум, какие-то шорохи и странные звуки. И к каждому новому звуку она поворачивает голову, продолжая хвататься рукой за сердце. Она не осознает, что происходит вокруг нее. В одно мгновенье она видит кого-то рядом с собой, в другое мгновенье его уже нет. Какие-то посторонние тени на стенах появляются и исчезают. Она сходит с ума. Вокруг все начинает быстрее кружиться, и она уже не успевает поворачивать голову. Приходит сильная тошнота и ее будто выворачивает наружу. Ей кажется, будто она очистила желудок, но этого совсем не было. Внезапно, в одно мгновенье это прекращается. Вокруг пустота и звенящая тишина. Теперь она больше ничего не чувствует, ничего не видит и не слышит.***
- Доктор, доктор, помогите кто-нибудь! - он вылетает из палаты и кричит на весь коридор, залетает обратно и подлетает к ней. Она лежит без сознания уже несколько минут и не двигается. В палату вбегают врачи и медсестры, начинают крутиться вокруг посиневшего тела девушки. - Она скончалась, - огласил врач после осмотра, - еще до того, как мы пришли. Казалось, его душераздирающий крик был слышен во всей больнице, он разносился по этажам непрерывной волной, пробирался в каждую палату, доносился до каждого больного. Только она уже не могла его услышать. Её душа отделилась от тела, и теперь на пути к новому миру, где она наконец-то сможет обрести покой и счастье.