Краткая повесть о том, что бывает, если экзорцистов не кормить

      Проснувшись, я обнаружила, что надо мной кто-то стоит. «Вспомнишь – всплывёт», - подумала я, ибо это был олень.       - Еда-а-а! – обрадовалась я и тут же получила подзатыльник от сенсея, которая, как ни странно, ещё спала. Хотя нет… не странно… вчера все упали именно на неё.       - Нельзя есть оленей, - сквозь сон пробормотала она.       Канды и Лави поблизости не оказалось – как выяснилось, они ушли в разведку. За неимением собеседника я решила поболтать с оленем. Через пять минут сенсей проснулась – видимо, я её всё-таки достала. Так сказать, во избежание, я решила сразу задать тон разговора на позитив.       - Удивительно, какая сегодня отличная погода! – пропела я. – Какое солнышко… наверное. Залезем на дерево, посмотрим?       - Ещё слово про хорошую погоду – прострелю башку, - буркнула сенсей.       - Прострелишь башку – навернусь тебе на... башку, - ответила я, повиснув на ветке. – И вообще, прекращай ненавидеть вчерашний день.       Сенсей нахмурила брови и всё-таки пальнула. Откуда-то из ветвей с воплем: «Дура!» вывалился Лави. Кажется, сенсей прострелила ему… ветку, на которой он сидел.       - Сам дурак, - оскорбилась сенсей.       Послышался треск – видимо, соседней ветки, - и с воплем: «Ипа-а-ать!» вниз полетел Канда. Правда, в отличие от Лави, Канда самурай, и рожей в лужу ему по статусу не положено, поэтому он технично приземлился на обе ноги. Потом посыпалась дичь со следами Мугена.       - О, завтрак! – обрадовалась сенсей. – Спички у кого-нибудь есть?       - Кое у кого есть… - Лави размахнулся молотом, - Огненная Печать!       - Идиот, - выдохнула тучку пепла обгоревшая сенсей.       - Зато согрелись, - снова внесла свою долю позитива я.       - Идиотка, - констатировал не менее обгоревший Канда.       - Из твоих уст это звучит как комплимент, - заметила я.       - Точно идиотка, - согласился Лави.       Позавтракав угольками, мы отправились в путь. Он мало отличался от вчерашнего, только теперь все были ещё и голодные.       - Кутузов, - внезапно констатировала сенсей.       - У тебя глюки от голода, это Лави, - ответил Канда.       - Да нет, вон там табличка висит.       Далее последовал дружный вопль: «Еда-а-а!»       - У вас у всех глюки, - заметила я, - это табличка.       Пропустив моё замечание мимо ушей, славные экзорцисты из ЧО понеслись в городок. Про себя я отметила, что он был очень маленький и очень провинциальный.       «Трактиръ «У дяди Вани»» - гласила вывеска на здании, в которое вломились экзорцисты.       - Кхм… а вам не кажется, что еда здесь навряд ли вкуснее нашего завтрака? – хмыкнула я, оглядев помещение и принюхавшись.       Всем было как-то пофиг, правда, возникла проблема: где взять русские деньги? Впрочем, сенсей, кажется, нашла решение этой проблемы – она достала скрипку.       - А Канда и Лави пойдут мыть посуду! – заявила она. Как ни странно, они послушались, что смотрелось довольно забавно, учитывая то, что оба были чуть ли не на голову выше сенсея и выглядели намного брутальнее, нежели она.       - Ну вот, а я не при делах, - расстроилась я.       - Ага, щас, - злорадно ухмыльнулся Канда и вручил мне швабру.       - Ура, кёрлинг! – обрадовалась я.       Сенсей с покерфейсом принялась играть. Играла она хорошо, но владельцу «заведения» всё равно что-то не нравилось. Он схватил сенсея за руку и утащил в какую-то комнату. Минут пять оттуда доносились какие-то непонятные звуки, после чего сенсей вывалилась с косой и в чисто русском сарафане.       - Стра-а-айк! – высунулся из кухни Лави.       - Ещё слово, и я прострелю не ветку! – пригрозила сенсей и снова принялась играть. «Яблочко». Я не удержалась и устроила пляску со шваброй. Из кухни послышалось презрительное фырканье Канды. Сенсей вспомнила про то, что он вообще в фартуке, и смирилась со своей участью, особенно учитывая то, что фартук был розовый в голубой цветочек.       Но всё это неважно – главное то, что уже через пятнадцать минут мы были богаты. Какой-то уже изрядно поддатый мужичок предложил сенсею кружку пива, на что они хором с Кандой презрительно фыркнули.       После того, как все поели, всё происходило по схеме «я знаю пароль, я слышу хе-хе-хе, я вижу: Ленин-чан бухая пляшет на столе». Тем временем сенсей пыталась вернуть хозяину трактира сарафан. Он упорно не соглашался и просил поиграть ещё, ибо посетителей становилось как-то подозрительно много.       - Там вон шпендель танцует, - отказывалась сенсей, указывая на меня.       - Но вы так чудесно играете! – хватал её за руки хозяин.       - Ладно, только одна я отдуваться не буду! – сенсей вручила Канде и Лави по гитаре. Гитара Канды была тут же благополучно раздолбана об голову Лави.       - Не нравится гитара – будешь играть на пианино, - сообщила сенсей. – Дядя Ваня, у вас же есть тут пианино?       - Конечно, есть, Катенька, - отозвался «дядя Ваня», отчего сенсея передёрнуло. Я решила, что, вероятно, сенсей просто использовала название трактира, а дядя Ваня назвал её так же, как двадцатипятирублёвую купюру того времени, ибо стала бы сенсей знакомиться с каким-то там дядей Ваней.       В углу и правда стояло пианино, настолько старое, что сливалось со стеной.       - Давай, Юусенька, я знаю, что ты умеешь, - указала рукой сенсей. На этот раз передёрнуло Канду. – Надеюсь, пианино на голову Лави ты не обрушишь.       - А это хорошая мысль! – поднял палец мечник.       В это время мне надоело танцевать на столе, и я полезла качаться на том, что здесь называлось люстрой – на самом же деле это была обыкновенная керосиновая лампочка. В трезвом состоянии я поняла, что мне очень повезло навернуться со стола и не пролить на себя керосин.       Канда, Лави и сенсей затянули длинную песню о войне 1812 года. Дядя Ваня прослезился, но на самом интересном месте, в котором повествовалось, как сам Наполеон отрубил храброму Ивану ногу, в трактир ввалился непонятный мужик с балалайкой.       - Не палим контору, народ, не палим, - шепнула сенсей, переставая играть.