Краткая повесть о том, что бывает, если экзорцистов не кормить

      Балалаечник забрался на пианино (так вот почему оно такое потрёпанное!) и начал играть. Играл он, пожалуй, не хуже сенсея, хотя скрипку я всё равно люблю больше. На лице сенсея ясно читалось желание засветить ему лаптем в лоб с криком «Фальшивишь!» На лице Лави читалось желание найти ещё кружку пива. На лице Канды, как всегда, читался кандафейс. На моём же лице, вероятно, читалась мысль: «Мать моя командир Ривер, я ж физиогномист!»       Ничто не предвещало феерической концовки, но, стоило балалаечнику заиграть мелодию, подозрительно похожую на мою любимую песню, как все дружно повскакивали и отправились к выходу. Такая, знаете, толпа пьяных зомби. Среди них почему-то оказался Лави.       - Та-а-а-ак, Лави больше не наливать! – залепила ему подзатыльник сенсей.       - А? Что? Где? – очухался парень.       Канда презрительно фыркнул.       - Кажется, мы нашли нашу Чистую Силу, - отозвалась сенсей.       - Тогда пошли её стырим! – радостно заявила я.       - Нельзя, - буркнул Канда. – Тот балалаечник может иметь с ней взаимосвязь.       - Я надеюсь, в России есть подразделение ЧО? – спросила я.       - Конечно, нет, - ответили мне экзорцисты.       - К нам его не надо! – испугалась я. – Давайте в другое подразделение!       - В Азиатское я больше не пойду! – сообщила Ржач-сенсей. – И вообще, может, он и не взаимосвязан.       - А почему ты туда не пойдёшь? – удивилась я.       - Не скажу, мы на работе.       - Даааа… - протянула я, вспомнив недавние танцы и «Яблочко» на скрипке. – На работе, как же... Пойдёмте, а то уже почти все ушли.       И все, как были: сенсей в сарафане, Канда с Лави в фартуках, я с вороньим гнездом на голове, - отправились за толпой.       Когда зазомбированные пьянчужки остановились, я окинула взглядом местность. Лес. Поляна. Какая-то фигня с глазами посередине, напоминающая языческий идол.       - Так вот ты какое, идолище поганое, - задумчиво изрекла я, а в следующую секунду радостно завопила. – Перун-сааама!       - Мужик, а мужик, ты зачем людей в лес увёл? – потряс балалаечника за плечо Лави.       - Та я шо? Я нишо. Я вам мамой клянуся, - испуганно ответил мужик с подозрительно украинским акцентом. – Я играю – они идуть.       - А ты не играй, - резонно посоветовал Лави.       - Да ты шо? – ещё больше испугался мужик. – Меня ж тады огнь по всем жилам пробирает.       - Шо? – удивился Лави.       - Током его бьёт, - пояснила я.       Тут налетели акумы. Отбиваясь от них, Канда совершенно случайно снёс Перуна-саму и придавил балалаечника.       - Упс, - прокомментировала сенсей, доставая пистолеты.       - Этакий упсище, - подтвердила я, подпинывая очередного акуму. – Лави, балалайку не растопчи!       Лави аккуратненько отодвинулся от балалайки, сиротливо торчащей из-под поверженного идола, и принялся размахивать молотом, чуть не припечатав при этом меня.       - Огненная… - начал он.       - Идиот! – засветила ему шишкой в лоб сенсей.       - Да я аккуратно! – обиделся Лави, потирая ушибленное место.       - Оно и видно, - заметила чуть не припечатанная я. Канда презрительно фыркнул, заканчивая рубить акум в салат.       Ржач-сенсей мрачно смотрела на придавленного чувака.       - Я предлагаю отсюда валить. С балалайкой, естественно.       Вроде никто не возражал, даже напротив, все были только за.       - Вот только где балалайка? – спросил Канда.       - Тупые экзорцисты, вам никогда нас не поймать, бугагагашеньки! – послышалось из леса.       - Я их догоню, - пообещала я.       - Догнать-то догонишь, а вот вернёшься ли живой? – резонно заметила сенсей.       - Так что мы уж лучше сами! – оседлал молот Лави. – Дамы, - протянул он руку Канде. На лице Юу ясно читалось, что ещё одно такое поползновение, и к салату из акум добавится ещё один ингредиент: наглая рыжая крольчатина.       - Да шучу я, шучу, - отмахнулся Лави. – Кэт…       - В сарафане отказываюсь! – отрезала сенсей.       - Ой, да кто же тебя спрашивает! – отозвался Лави. – Изменяющийся молот: расти, расти, расти!       Издалека послышался крик: «Идио-о-о-о-о-от!»       Канда презрительно фыркнул и тоже исчез вдали. Я осталась наедине с Перуном-самой и придавленным балалаечником.       - Интересно, они всегда такие, или на них так пиво действует? – вздохнула я. – Перун-сама, вот ты чувак русский, земляк, можно сказать, хоть и непонятно, откуда ты в Сибири, вот помоги мне, - душевно продолжала я, положив руку на идола. В голове мелькнула мысль: «Догонять их надо, догонять! Не возвращаться же к дяде Ване!»       - Спасибо, Перун-сама! – обрадовалась я, активировала кеды и побежала.       - Вы это что, без меня всех перебили? – расстроилась я, наконец догнав друзей.       - Молчи, Шпендель номер два! – отозвался Канда. – Со вторым уровнем ты бы всё равно не справилась!       - Почему это я Шпендель, да ещё и номер два? – оскорбилась я.       - Потому, что у нас уже есть Аллен, - сообщила сенсей. – Он тоже новенький, маленький, и на него фыркает Канда. Была бы воля Канды, он бы и Комуи Шпенделем назвал, - тихо добавила она. – Ибо всё, что не Юуська – то Шпендель.       Канда схватился за Муген, но промолчал.