Часть 3. Глава 11. Свобода Птицы
2 апреля 2016 г. в 12:25
Путь домой из Страны Птицы занял шесть дней. Они шли пешком по караванному тракту, решив не сокращать дорогу через горы. Миссия завершена, смысла торопиться нет, да и Мамору был слегка ранен в плечо, когда подставился, защищая даймё, который оказался не парнем, а девушкой. Харуно подлечила своего нового сокомандника, но бередить рану прыжками по деревьям и отвесным скалам в любом случае не стоило.
Неджи шёл, вспоминая детали прошедшей миссии, которая сильно зацепила его. Слова и вся эта неоднозначная ситуация вскрыли и его старые раны, не физические, а душевные.
Саги и Токи были близнецами. Сыном и дочерью феодала Уоши, который погиб весной. Как выяснил Неджи с помощью бьякугана — Уоши был отравлен. А когда следующим даймё был назначен Саги, то через некоторое время умер и он. Его сестра-близнец Токи, пользуясь их сходством с братом, объявила, что погибла именно она, а Саги выжил. Токи заменила себя братом и жила ради мести. Именно Токи изображала того призрака в доспехах — Норои Муша, весьма успешно используя чёрный воздушный змей для полётов, дымовые шашки и фосфоресцирующую краску, для «призрачной» ауры, и кучу подземных ходов, проходящих от дворца по всей стране, чтобы сбегать с мест своего появления. Но для бьякугана в этом смысле нет преград и секретов.
Впрочем, в ходе их расследования выяснилось, что этих «призраков» несколько и дело не только в одержимой местью за смерть брата Токи. Другие «призраки», которыми были переодетые шиноби, чтобы остаться неузнанными, использовали техники подмены и даже специальный яд, который растворял тело: в доспехах они находили лишь зеленоватую слизь.
Заказчик их миссии, советник феодала по имени Мосо, на самом деле оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал. Мосо главенствовал в банде шиноби-путешественников — «ватари», которая решила захватить маленькую, но довольно состоятельную Страну Птиц. Они подставили стратега страны Коумея и дискредитировали военный гарнизон, организовав открытое покушение на даймё и разбросав оружие, которым пользовались воины Коумея.
Стоило показать отбитые Неджи трёхлучевые сюрикены, как те тут же «узнали», и буквально через час после покушения Коумея арестовали. А им объявили о том, что их миссия завершена.
Они долго совещались. Потому что даже Шино сказал, что вся эта «подстава» за километр смердит большими неприятностями. Да и его жуки обнаружили около двух десятков шиноби в районе резиденции «заказчика». Впрочем, именно то, что им объявили, что их миссия закончена, развязывало руки.
В качестве парламентёра к даймё решили отправить Неджи. Всё же он — представитель Великого клана в Конохе и умеет быть вежливым, знает этикет и смог бы доходчиво объяснить, что может произойти, если Коумея казнят. Тогда у феодала не останется защитников и в стране произойдёт переворот в пользу псевдосоветника.
Да и по здравым размышлениям, Конохе и Пяти Великим Странам вовсе не нужно было зарождение новой скрытой деревни почти у них под носом с оттягиванием доли миссий этими шиноби. Плюс ко всему, убийствами феодалов они напрямую нарушали Кодекс.
То, что произошло дальше, словно показало Неджи изнанку собственных проблем. Даймё даже не стала слушать его, погружённая в собственные убеждения и питая месть. Неджи арестовали и приговорили к казни! Когда он сидел в подземной тюрьме, чётко вспомнились события на экзамене чуунина.
Да и вообще вся эта история с близнецами и подменой одного на другого живо напоминала Неджи историю собственной семьи. Тогда, когда он сидел в комнате лазарета, к нему пришёл Хиаши-сан — глава клана и его дядя. Передал послание от его отца, Хизаши, в котором говорилось, как тот ненавидел главную ветвь, но решился исполнить приказ с подменой Хиаши для Облака, но не ради клана, а ради своего родного брата. Отец обрёл свободу и не жалел. Но Неджи почему-то всё равно было горько и обидно. А потом к нему зашёл Учиха Саске и сказал те самые слова. О том, что Кимимаро — тоже часть великого клана и всё детство просидел не в воображаемой, а в настоящей клетке. И не сломался.
Неджи, с момента появления Кимимаро в Конохе и когда тот переступил порог их класса, ощущал странные чувства. Словно кто-то походя разбивал его броню и спокойствие, забирал крохи внимания, которых так не хватало Неджи в собственном клане. Кимимаро был гармоничен и уравновешен, а ещё — счастлив. Бьякуган на самом деле может видеть многое. А ещё этот парень был весьма силён, легко со всеми общался. Кимимаро любили и поддерживали в классе и в вернувшейся семье Учиха. Всё это безумно раздражало Неджи.
А потом, когда он разговаривал в тюрьме с Токи в костюме Норои Муша, которая пришла его убить, Неджи словно видел в этой одержимой демонами девушке себя глазами Кимимаро. Это было неприятное зрелище. И от этого отчего-то было невыносимо больно. Неджи не понимал причины этой боли, но всё равно в груди ныло, а голова пылала, словно на нём испытывали воздействие проклятой печати, поставленной в пятилетнем возрасте на лбу.
С помощью своего контроля чакры Неджи смог освободиться от чего-то вроде жёсткой смирительной рубашки и увернулся от копья, нацеленного в грудь. Так как на него напал официальный «призрак», не имеющий официального статуса феодала, Неджи был в праве оказать сопротивление. Неимоверно хотелось выбить всю дурь из девчонки, которая вообразила себя великой мстительницей. Которая показала ему собственное отражение в зеркале. Но Неджи сдержался. Пара ударов, и шлем слетел с «призрачного воина», открыв личину Токи.
А потом его пришли освобождать. Как ни странно, вместе с восьмой командой был и их сенсей — Учиха Итачи. Удалось поговорить с даймё и придумать план по освобождению Коумея. Стратега хотели заставить совершить ритуальное самоубийство.
Учиха помог выкрасть Коумея, но сообщил, что самоустраняется из их миссии и продолжит наблюдение за их действиями. Неджи гордился своим планом, который поддержал Шино и остальные, но всё чуть не испортила глупая девчонка. Эта одержимость местью стала раздражать Неджи особенно после того, как он понял, что вёл себя точно так же. Чуть не подставила всю операцию и их всех под удар из-за глупой торопливости и эмоций. Не говоря уже о том, что разрушила половину собственного дворца.
После Мосо показал истинное лицо и чуть не убил Токи. Сражение с этим шиноби и половиной банды ватари. Ранение Мамору и Чисимы, который привёл их в Страну Птиц и когда-то был лучшим другом Саги. Обоих вовремя подлатала Харуно Сакура.
Неджи шёл и анализировал их бой и действия, ломая голову, что напишет в отчётах Учиха Итачи. Командиром их группы был Шино, и тот тоже молчал всю дорогу.
* * *
На последнем привале, когда до Конохи остался один дневной переход, Неджи поднялся на ветку к Мамору, который сидел на дереве и любовался закатом. Парень весьма неплохо готовил, они это оценили ещё по дороге в Страну Птиц. Сейчас из-за ранения что-то делать ему не разрешила Сакура. Приходилось питаться сухпайком, который они, по возможности, покупали в дороге. Неджи подозревал, что Шино ещё и поэтому предложил пойти именно караванной дорогой. Так как, когда готовила Сакура или сам Шино, есть это было можно, но не получая ни малейшего удовольствия. Неджи готовить не умел вообще, в их команде эту проблему изначально решала Тентен, и он никогда не задумывался о питании в дороге. — Как рука? — спросил Неджи у Мамору, протягивая рисовый колобок в нори, запас которых они купили в пригороде Химачи. — Сегодня намного лучше. Думаю, что через пару дней окончательно поправлюсь, — вежливо улыбнулся Мамору, принимая еду, и Неджи чуть не вздрогнул: ему опять вспомнился Кимимаро. Казалось, что тот ни о чём не беспокоится. Та самая гармония и счастье наполняли его внутренним светом. Мамору очень похоже улыбался и, как вспомнилось Неджи, с недавних пор тоже принадлежал теперь уже клану Учиха. — У тебя необычные техники, — решился всё же поднять тему Неджи. — Ты… Я хотел поблагодарить тебя за помощь на миссии. У меня почти чакра кончилась, когда тот синеволосый шиноби на меня напал, а благодаря твоей музыке... Ты был ранен, но играл для нас ту мелодию… — Ну что ты, — немного смутился Мамору, пожав плечами. — Незачем меня благодарить. Мы же друзья. И Неджи снова вздрогнул, услышав такие слова. От разговорчивой Тентен и немного — от Хинаты, он знал, что Мамору вместе с сёстрами долго где-то скитался. А на экзамене чуунина у него погибла старшая сестра, а вторая была ранена, и их обнаружил Орочимару-сан и отправил в госпиталь. А потом Мамору и его сестру взяли в клан Учиха. — Скажи, а вы… — переборов себя, тихо спросил у парня Неджи. — Ты в клане Учиха, верно? Как тебя взяли? — Сестра принесла клятву полной верности, — всматриваясь во всполохи заката, улыбнулся Мамору. Как показалось Неджи — мечтательно. — Но… — он оторопело моргнул и активировал бьякуган, внимательно посмотрев на Мамору. На нём было несколько странных фуин, но ничего похожего на собственную печать Неджи не заметил. — Неужели ты рад этому? — воскликнул он. — Я очень рад, что оказался им нужен, — серьёзно посмотрели на него голубые глаза. — Иметь семью — это очень здорово. Жаль, что Кин не узнала этого. — Это твоя сестра? — спросил поражённый Неджи. — Да, — односложно ответил Мамору и принялся за рисовый колобок. Неджи тоже смотрел на закат и вспоминал те слова, которые сказал ему Учиха Саске. Кимимаро, Мамору, да и Саске, они столько пережили, как и Неджи, может быть, даже больше, но они не сломались и не сдались. Они не приняли свою судьбу, а продолжили бороться. Значит, птица может вырваться из клетки, не только если умрёт в ней? Даже Токи, после того, как Мамору сказал ей, что месть ничего не решит и что видел призрак её брата, который просил сестру не мараться, кажется, обрела внутреннюю гармонию. Девушка призналась, что подменила брата, но настояла, чтобы остаться феодалом своей страны. Народ воспринял это нормально, а Токи принесла всем свои извинения. Может быть, с этого и стоило начинать новую жизнь?