Победитель

Никита, одет в джинсы, рубашку и форменный пиджак. Под глазом синяк. Сидит в школьном коридоре, в руках какая-то книга. Я не могу понять, о чем эта книга, не могу понять и того, что сделал сегодня. Я действительно тупой идиот и неудачник…Слабак…Что самой обидное – это правда, и виноват я во всем сам. …Сижу я, значит, где-то неделю назад у себя в комнате, решаю задачу про индийского шахматиста на геометрическую прогрессию. Только понял в чем суть, как слышу из-за стены: «Почему я должен верить, что это мой сын?» - папа. Не понял? Про кого это он? У меня объявился внебрачный брат? Весело люди живут, оказывается, а я дурью маюсь, несчастную прогрессию какую-то решить пытаюсь… «Шестнадцать лет был твоим, а теперь сомневаешься?» - мама. Шестнадцать?.. ШЕСТНАДЦАТЬ? Это они про меня, получается? Я застыл на месте, как полнейший кретин. Как еще, спрашивается, реагировать на подобные разговоры? Я понимаю, что им приспичило развестись, но это уже слишком. Естественно, про задачу я в этот день забыл. Спокойно встал, оделся, хлопнул дверью со всей дури (чуть руку себе не оторвал! А родители так увлеклись изучением генетики, что даже не заметили моего ухода). Подышу свежим воздухом час-другой. Полезно для здоровья. Но не для нервов!..Встретил мексиканца. Что за день такой? Мексиканец еще так лыбился, будто сахара съел килограммов пять. Знаю, что для человека десять килограмм шоколада – смертельны, значит, есть надежда на скорую смерть мексиканца. Откуда во мне столько жестокости? Могу…Нет…Не могу сказать, кто меня еще ТАК бесит. - Маевский, лимонов объелся? – начинается… Давно заметил: стоит только Подольской исчезнуть из поля зрения, Бондаренко начинает нарываться первым. - А ты, вижу, скоро преставишься? – безусловно, он всё понял… Уставился на меня, как баран на новые ворота. - Смотри, как бы по тебе колокол не зазвонил! – неужели, до него дошло? Как до утки на третьи сутки. Врезать ему что ли, пока никто не видит? - «Не спрашивай по ком звонит колокол, ибо колокол звонит по каждому из нас», - неожиданно раздался голос у меня за спиной. Называется, Никита вышел погулять, а попал в клуб любителей Хэмингуэя. Такой знакомый голос…Я обернулся: Подольская. Я вздрогнул, глядя на неё. Длинные волосы обрамляли бледное худое лицо, губы были похожи на тоненькую ниточку, видимо, Подольская чем-то недовольна. И одета «по сезону»: куртка, шапки нет, рваные джинсы, кеды. Зато перчатки и свои обожаемые наушники не забыла! Вся какая-то уставшая, глаза грустные…Она напоминала мне утопленницу. - Сантьяго, пошли отсюда, - голос бесцветный, взгляд направлен, словно сквозь меня. Что с ней такое? Болеет? Иначе, почему она так выглядит странно и уже месяц не ходит в школу? К счастью, мексиканец послушно пошел за ней, напоследок одарив меня взглядом полным ненависти. Ой-ой-ой! Страшно-то как! Чего он на меня взъелся? Можно подумать, я виноват, в том, что Юля его не любит. Я пошел дальше, но на полпути остановился. Я…я назвал её Юлей? Господи, я сделал это! Я признался самому себе, что влюблен в неё. Я соскучился по ней, очень хочу её увидеть снова. Еще бы решиться сказать ей то, что сам понял… Прооздоравливался я по полной, почти до двенадцати! Теперь так хотелось бы и домой вернуться, так же, как и ушел. Мне это практически удалось: зашёл я тихо, снял верхнюю одежду, но не тут-то было! -Никита, солнце моё, где тебя носило…, - мама посмотрела на часы, - пять с половиной часов? Какая точность! Как она засекла время? - Никита, ты где был? Почему телефон не взял с собой? - Мам… - Что мам? Что ты мамкаешь? Эгоист чертов!.. Кажется, у неё начинается истерика. Этого еще только не хватало! Я быстро побежал на кухню и накапал ей валерьянки. - Спасибо большое, - выпила она всё залпом. – Прости меня, Никит, я просто сорвалась! Твой папа меня достал! Орёт, орёт! Всякую чушь несет! Не его ты сын! Хотя, ты и сам всё слышал. Хорошо, что он ушел, мы бы так и не успокоились иначе… Я сел рядом с мамой и обнял её. Что за человек мой отец? Кого угодно довести может. Бедная мама. Она права, я эгоист! Оставил её здесь одну с этим…монстром. Сам ушёл. Зачем ушел? Непонятно… Кого я обманываю? Я надеялся встретить Юлю! Опять наговорить ей кучу гадостей и услышать столько же в ответ, если не в два раза больше. Либо она просто сделает как при нашей первой встрече. Я непроизвольно поморщился от боли – да уж, это было незабываемо. Хорошее я впечатление о себе тогда оставил, ничего не скажешь. Теперь она про меня так и будет думать всю жизнь. Почему нельзя взять и вернуться назад? Я бы тогда вышел во двор один, всё было бы нормально. Или я обречен навеки «встречаться» со Строгановой? Прелестно…Просто прелестно! Какая мы пара? Иногда я думаю, что у нас чисто деловые отношения – король и королева школы, два пресловутых идеала… - Ты чего смеёшься? – удивилась мама. Черт! Я и не заметил. - Иди спать, сегодня больше никто не собирается орать. - Да, мамочка! С моей мамой спорить ещё хлеще, чем с отцом.