Love Me Like You Do

У вас когда-нибудь было ощущение ступора? Реального ступора, когда ты совершенно не знаешь, что сказать, куда пойти, где ты находишься или же почему ты в этом помещение. Будто перед глазами мелькает полжизни, и ты ничего не можешь с этом сделать, потому что ты обездвижен. У тебя нет даже возможности думать и ощущать. Лишь некоторые конечности работают, а каждый вздох сопровождается болью. Болью где-то в груди. Словно тебя уничтожают, а ты ничего не можешь сделать, поскольку конечности атрофированы. Именно такое состояние у меня было с самого утра, когда появились новости прямо с операционной мамы. Я не могла плакать. У меня банально сил на это не было. Я даже не смогла закатить истерику, лишь ушла в свою комнату, села на большую кровать, поджав ноги под себя, и закрыла глаза. Сначала мне показалась, что я дома. Откуда-то появился хорошо знакомый мне запах жасмина, отчего я резко открыла глаза. Но передо мной продолжала быть та же комната, обстановка и человек в дверном проеме. Он наблюдал за мной, словно недохищник. Он не бросится, потому что я бы ответила. В какой-то момент у меня возникло ощущение, что он хотел мне посочувствовать, но его властный взгляд говорил о другом. — Это только предварительные результаты, — тихий и уже привычный голос Арно заполнил комнату мою комнату, заставляя меня горько улыбнуться. На какое-то мгновение я и забыла, что он настолько пристально смотрел на меня. — Если бы они не были точными, тебе бы не сообщили, — безразлично сказала я, стараясь усмирить нарастающий гнев. Он обещал, что с ней все будет хорошо, однако, он солгал. Арно сделал шаг в мою сторону, но я резко дернулась в противоположенную сторону, мысленно защищая себя. — Ты же знаешь, что мне сообщают обо всем. И ты сама просила, чтобы я не утаивал ничего, — напомнил мне Арно, не обращая внимания на мою реакцию. Он банально игнорировал все мои действия, словно меня вообще не существовало. Я еще сильнее сжалась, притягивая к себе очередную подушку. Я не понимала, почему чувствовала себя такой опустошенной и уязвимой. — Ох, спасибо большое, благородный ты наш король, — мне было даже тяжело смотреть куда-то в сторону из-за сильной боли в глазах. Я закрыла их, надеясь, что очередной поток слез не успеет высвободиться. — Я хочу остаться одна, пожалуйста. — Тебе нельзя оставаться в таком состоянии одной, — Господи, будто он что-то понимал в этой ситуации! Ему никогда не приходилось испытывать такую боль и тяжесть в душе. — Я привыкла, что все уходят, когда мне больно. Ты не будешь столь великой потерей. — Хватит разводить сопли. Еще ничего не произошло, а ты уже строишь из себя умирающего лебедя, — четко и довольно громко сказал Арно, облокотившись на «перила» вокруг кровати. Он становился все ближе, а сердце стучало все сильнее. Я его действительно боялась. — Интересно, как бы ты повел себя, если бы твоя мама лежала на операции, а ты находился от нее на таком расстоянии. Как бы ты поступил? Его глаза резко потемнели, прямо как у меня дома, но в этот раз я не собиралась отводить взгляд. Иначе, я проиграю. Мы уже давно играли в игру, правила которой я не знала. Однако, я прекрасно понимала, что победа мне просто так не достанется. Раз уж все так происходит и мы с Арно не сможем развестись, я практически клянусь себе, что выпью из него все соки и повешу его нервы на той шикарной люстре в зале. Как сказал сам Арно, это и мой дом, раз мы не сможем развестись никогда. Меня спас банальный рингтон звонка на телефоне Арно. Мужчина продолжал сверлить меня взглядом, отчего по телу бежали мурашки, но я не думала отворачиваться. Дать отпор сегодня и не проиграть завтра — именно таков должен был быть мой девиз. Арно достал телефон из домашних штанов и ответил на звонок. Его злобное «слушаю» заставило меня поежиться. Я буквально чувствовала, что звонили прямо из Англии, ему сообщали о состоянии моей матери. А сам брюнет принимал на себя роль заботливого жениха бедной девочки. А я просто была уверена, что именно так со стороны все и выглядело. — Состояние стабилизовалось, будет жить твоя мать, — небрежно бросил он меня, швырнув телефон на мою кровать. Я покосилась на устройство и вновь посмотрела на Арно. Он провел рукой по волосам, отвернувшись. В голове продолжали крутиться его слова, но я упорно все игнорировала. Моя душа все еще твердила, что маме плохо, и она может пострадать. Я тяжело вздохнула, убрав подушку со своих ног. Тогда я ощутила, как внимательно Арно наблюдал за моими движениями. Также можно было легко понять, где он стоял — возле окна. Его большая фигура оставляла массивную тень на полу. Несмотря на то, что уже было примерно девять часов вечера, на улице был закат. Наверное, произошло бы еще что-то страшное или даже ужасное лично для меня, когда на весь дом раздался мощный хлопок. За эти дни я выучила, как закрывалась и открывалась каждая из дверей в доме, а это была входная. Арно слегка качнулся, что выглядело устрашающе по его тени, и вышел из комнаты. Я продолжала сидеть на месте, провожая своего будущего мужа взглядом. Его мускулы еще сильнее выделялись в темной комнате, когда во всем коридоре горел свет. Я опустила голову и сильно зажмурилась, стараясь выбросить такие мысли из головы. Мое сознание не имело права думать о подобных вещах. Я пыталась сконцентрировать на происходящем. Какое-то время были слышны голоса, один из них был женский, но потом, все прекратилось. В доме снова стояла гробовая тишина, от которой становилось не по себе. На секунду мне даже показалось, что Арно ушел. И я бы не стала возражать против такого расклада событий, но почему-то меня окутала реальная паника. Возможно, я испугалась только одной мысли, что мне снова придется остаться наедине со своими мыслями, рухнувшими надеждами и отчаянием, которое просто разрывало мою грудную клетку. А это чертовски больно. Я резко встала с кровати, не обращая внимание на головокружение. Оказавшись возле большого зеркала в комнате, я взглянула на себя. После слез совсем немного растеклась тушь, которую я быстро убрала подушечками пальцем. Глубоко вдохнув и поправив испорченный пучок, я мигом вышла из комнаты. Уже на автомате повернула в нужное направление и спустилась по лестнице. На кухне никого не было, как и в столовой. Пройдя вглубь первого этажа, где находился кабинет Арно и еще один зал, я остановилась. Еле уловимый женский голос эхом раздавался из кабинета брюнета. Я недоверчиво посмотрел на свои руки, решая, хочу ли я знать что-нибудь. Ведь никто не запрещал ему иметь любовницу. Я не осознано делала подобные выводы, но они быстро исчезли, когда я услышала одно из предложений: «мама, Ви устала». Несильно постучав в дверь, я снова прислушалась. Поскольку не последовало даже щелчка, я слабо приоткрыла дверь и просунула голову. Я приняла самое дружелюбное выражение лица, которое только может быть в такой момент жизни. На темном диване, который занимал половину стены, сидела миссис Ричардсон. У нее в руках были какие-то журналы и ключи от машины. Все еще не понимая, что происходит, я посмотрела на Арно той же непринужденной улыбкой. Он прикрыл глаза рукой и вздохнул. — Проходи, дорогая, — через несколько секунд он перестал выглядеть как тиран, став довольно влюбленным мужчиной. — Извините, что помешала. Я просто была в другой части дома, а когда увидела чью-то машину у дома, решила, что у нас гости. И, оказывается, очень важные гости, — широко улыбалась я, направляясь к жизнерадостной женщине. Она сразу же открыла свои руки, чтобы принять меня в свои объятия. Еще с нашей первой встречи я взяла на заметку, что миссис Ричардсон пользуется исключительно французскими духами, от которых просто сносило крышу. — Милая, как же ты хорошо выглядишь, — мысленно я ухмыльнулась, не показывая, насколько мне было тяжело. Смущенно опустив голову, мой взгляд упал на обложку журнала. На глянцевой бумаге красовались свадебные платья. Я недоверчиво посмотрела на толстый журнал, который держала в руках миссис Ричардсон, и тяжело вздохнула. Меня снова посетила новая порция воспоминаний из Англии. В голове мелькали картинки того, как мы с Камиллой долго спорили, какой фасон платья мне подходил. Тогда я вообще не понимала всех типов платьев, для меня это оставалось загадкой и на тот момент, но некая база по выноске мозга белоснежным покровом уже была. — Милая, нам стоит окунуться в эту суету свадебного процесса. Это же ведь так прекрасно! Я помню, как выбирала свое свадебное платье, — воодушевленно говорила миссис Ричардсон, скручивая в руках журнал. Я все еще стояла напротив женщины, которая мечтательно закинула голову на спинку дивана. Она выглядела очень расслабленной и складывалось впечатление, что мама Арно невероятно счастлива. Того же самого нельзя было сказать обо мне. У меня практически тряслись ноги от накатившихся проблем. Примерно час назад Арно вошел в мою комнату и сказал, что операция только началась, но уже появились осложнения. А потом, буквально за несколько минут до встречи с его матерью, он сообщил, что ее состояние улучшается. Но я даже не знала, что мне следует делать. Радоваться? Огорчаться? Плакать или же просто мило улыбаться? — Миссис Ричардсон, пожалуйста, давайте не сегодня. Я сегодня неважно себя чувствую, — учтиво сказала я, пытаясь облокотиться на стоящий рядом комод. Все же хорошо, что в этом доме именно такой стиль, ибо высокие вещи попадаются повсюду. Возможно, это было бы на руку, если бы Арно сильно злил меня. Я бы могла просто кидать в него мелкие вещички. И не важно, насколько дорогие они. Он сам сказал, что я имею право делать все, что хочу на территории этого дома. Но только все это не отменяло того факта, что я страшилась приближающейся даты. — Что-то серьезное? — Нет, все хорошо. Просто… — я не могла моментально придумать причину своего негодования, так как говорить о маме совершенно не хотелось. Хотя, с другой стороны, семья Арно прямо мечтала с ней познакомиться. — Дорогая, может, стоит рассказать? — надавил на меня Арно, заставляя выдать все на одном дыхании. Я подняла свой красноречивый взгляд на будущего мужа и разочарованно улыбнулась. — Я не хочу Вас этим обременять. — Мама Ви, мисс Стюарт, в данный момент лежит на операционном столе. Еще в течение нескольких часов будет продолжаться данная операция. Новости приходят не особо хорошие, хоть состояние и стабилизировалось. Кстати, поэтому она не сможет приехать на свадьбу своей дочери, — выложил ей все карты Арно, заставляя меня округлить глаза. Я медленно отвела взгляд от его матери, повернулась к нему, мысленно спрашивая, зачем он это сделал. В области сердце что-то сильно кольнуло. — Мы предлагали перенести свадьбу на следующий год, чтобы мисс Стюарт смогла оправиться после такого ужасного периода в жизни, однако, она настояла на скорейшей свадьбе, поскольку счастье дочери для нее важнее. — Ви, почему ты там сразу не рассказала? Почему ты сейчас не дома, рядом с ней? — ошарашенно говорила миссис Ричардсон, пытаясь превратить все сказанные слова в отчетливую картинку. Я беззвучно рассмеялась, зажимая рот рукой. Невольно сделав шаг назад, я отвернулась. На самом деле, это была последняя капля. Моя голова в буквальном смысле начинала взрываться. Меня просто трясло от происходящего дерьма в моей жизни. Уже безумно хотелось оказаться в финале этой истории, где все хорошо, и я не ошиблась в своем выборе. Ноги начинали подкашиваться, и я бы упала, если бы Арно во время не прижал к себе. Я знала, что он просто играл роль любящего человека, но в тот момент мне нужна была даже поддельная поддержка. Ощущать возле себя его теплое тело и слышать слова, которые тихим шепотом слетали с его губ, казалось более, чем просто правильным. Ко мне пришла мысль, что именно эти сильные объятия уже второй раз не дали мне упасть. — Как же все это ужасно, — миссис Ричардсон была шокирована такой новостью, но она старалась не мешать Арно успокаивать меня. Я взглянула на мать Арно. Она была поражена такой новостью от своей невестки и, естественно, злилась, что мы не сообщили раньше. Но что я могла ей тогда сообщить? Правду сказать мне бы никто не дал. — Мама, теперь ты понимаешь, что Ви не до просмотра журналов? — сказал Арно, в последний раз проведя рукой по моим волосам. Я же все еще была прижата к нему. Какая-то часть моего тела хотела сопротивляться, но почему-то этого не делала. — Отведи ее в комнату, Арно. Ви должна прийти в себя, а ты потом должен вернуться! Нас ждет разговор, — твердо и четко произнесла она, поправив волосы. Даже в таком состоянии женщина выглядела идеально. Дальше — хуже. Я оказалась в своей комнате, держа в руках ненавистный журнал. Арно дал распоряжение сидеть там и молчать, словно никакого в помещении и нет. Слабо махнув головой, я закрыла глаза. Все тело пробирала противная дрожь, а глянец слишком ярко блестел из-за лунного света. Не знаю, сколько времени прошло перед тем, как я взяла его в руки. Единственное, что отпечаталось в голове, это уже пришедший обратно Арно. Я нерешительно открыла первые страницы журнала, будто боясь увидишь содержимое. Возможно, так оно и было. Я страшилась правды, что накрывала меня с головой. Мне не верилось, что все это происходило со мной. Человек, который просто перевернул мой мир, стоял напротив и внимательно наблюдал, как я разворачивала журнал со свадебными платьями. На его губах играла ухмылка, отчего сказывалось впечатление, что он наслаждается моей беспомощностью. Что же ему сказала миссис Ричардсон. — Почему ты улыбаешься? — не выдержала я. — А почему ты так ёжишься, смотря на эти платья? Они же тебе нравятся, — с издевкой говорил он, пройдя в комнату. Я задумалась над его словами, признавая, что мне действительно все нравится. Платья отличались от тех, что я видела раньше. В них был шарм, красота, изысканность и…богатство. — В последний раз, когда я открывала подобный журнал, в моей жизни появился ужасный человек. Вдруг, это снова повторится? — будто в забытье говорила я, внимательно рассматривая фату, которая стояла больше всех моих вещей. У меня практически воздух сперло, когда пришло новое понимание — я смогу ее надеть, если захочу. — Правильно, сегодня тебе ещё стоит бояться такого развития событий. Но вот с завтрашнего дня, ты должна быть уверенной, что я не позволю ни одному мужчине в мире подойти к тебе достаточно близко. А знаешь, почему? — я оторвалась от журнала и посмотрела на Арно. Он стоял в метре от меня, поэтому мне пришлось задрать голову. Все мысли о моей маме, о маме Арно мгновенно испарились. — Потому что ты переходишь в мою собственность. Теперь нас не разлучит ни горе, ни трудности, ни измены. Мы оба подписали договор, не позволяющий расторгнуть брак. — Я знаю. Я сама на это пошла. После этих слов я захлопнула журнал. Каким-то образом, в одну секунду, я перестала думать о Крисе, о мнении других людей и неожиданно стала размышлять о будущем. И именно это пугало до косточек. Неужели я смирилась?