Белые лилии в солнечный день

Черные: Крe7-d8 В Тени все аморфно и призрачно. Там нет прямых углов и ровных линий. И если кажется, что линия прямая, — это верная примета ловушки. Демон Китти парила над шахматной доской, размышляя, что игры, добытые из мира за Завесой, интересны своими прямыми линиями границ и своей окончательностью. Вот, например, как эта доска. Ей понадобилось очень много времени, чтобы осознать суть пространства, поделенного на равные клетки. Тогда, в подземелье того забавного мага, Вильгельма, у нее было как раз очень много времени для этого. Вильгельм на какое-то время так увлек ее этой своей физической устойчивостью, умением поделить все ровными линиями и ни одну не загнуть и не исказить при этом, не продлить в бесконечность, что она позволила себя пленить, увлечь — и даже выболтала кое-что лишнее. Жаль Вильгельма. Он был интересным собеседником. Но духам сложно держать себя в рамках. Она не удержала. А теперь уже было поздно о чем-то сожалеть. Разве что о сказанном. Коварный маг узнал тайну защиты от духов и даже создал заклинание. По счастью, прежде чем он стал неуязвим, ей удалось проникнуть в его мысли и кое-что выведать по части устройства жезла управления его големом. Теперь маг мертв и их тайна похоронена вместе с ним. Да вот только та монета, на которую он уже наложил сильное заклинание защиты, досталось этому юному храмовнику. С тех пор Китти снова стало не скучно. Завеса приоткрыта для нее пока только для проникновения в его разум, но и это неплохо для хорошей игры. Сколько возможностей для искушений. Сколько комбинаций. Она почти достигла своей цели… несколько раз. Сама и с помощью ничего не ведающих этих людишек из Ордена. Каждый раз храмовник чудом избегал то гибели, то безумия… Ах, как это захватывающе — иметь дело с сильным игроком. Но сегодня партия заканчивается. — Ты проиграла, — раздался ехидный голос со стороны потока лавы, падающего в озеро расплавленного стекла. — Что же, — Китти приподнялась над поверхностью шахматной доски и задумчиво сделала свой последний ход. — Это была неплохая партия. Зато та, другая игра, с магом, для нас окончилась победой. Тебе стоит признать, что мне все-таки нет равных в искушении. Хотя… — она с сожалением взглянула на совершенно проигрышную расстановку своих фигур, — совершенство недостижимо. — Заговоренная монета все еще в руках инквизитора, — напомнил голос. — И пока все так, она неуязвима. Не слишком ли высокая цена за интересную игру? — Мы можем подождать, когда она умрет, и тогда попытаться вновь вернуть заклинание в Тень, — предложила Китти. — Нет, — кисло отреагировал голос. — Это безумно скучно. Мне понравилась партия. Мы могли бы начать следующую. — Прекрасная мысль! — согласилась Китти и щелкнула пальцами. Шахматные фигуры двинулись на свои изначальные позиции на покрытой ровными клетками доске. Белые: Фf7-f8#. «Всё изменилось с тех пор, как я встретил тебя». Он и сам не понял, как у него это вырвалось. Вероятно, солнце напекло голову. Ингрид долго хохотала и делала вид, будто сейчас упадет прямо на зеленую траву рядом с мабари. В белом платье, между прочим — прямой путь к экзекуции в собственноручном исполнении советника Жозеффины. — Извини, я, наверно, еще не привык к тому, что это все по-настоящему, — смущенно оправдывался он. Ингрид отдышалась. — Банальности, красивая ложь и золотой горшок — нет, почему же, иногда это могло бы пригодиться в семейном хозяйстве… — Но я правда думаю что-то подобное… — Ты сам изменил все. Иначе бы ничего не было, — сказала она уже серьезно. — И ты сам знаешь это. — Но ведь я по-прежнему тот же самый человек. Я тот самый, и несу ответственность и за мое прошлое, и за настоящее. Но сейчас все как-будто по-другому. В чем же дело? — Это до ближайшей катастрофы, — утешила его женщина и провела рукой по его волосам. — Мы не вольны остановить мир в его идеальной точке. Равно как и самих себя удержать на острие совершенства. Но ты, Каллен, именно тот человек из плоти и крови, который мог бы не дать Тедасу рухнуть в небытие. И я всегда буду рядом с тобой, куда бы нас не завел избранный путь. — Даже на сегодняшнем празднике Плодовитых несушек в нижнем Хайевере? Ингрид расхохоталась. Затишье перед обещанной бурей сказалось не лучшим образом на жизни Инквизиции. Роль их стала исключительно представительной. Церковь получала свои дивиденды, а Инквизитора выставляла этаким посаженным генералом то на торжестве по случаю рождения очередного наследника хоннлитского банноора, то на столичном балу в честь визита тевинтерского посла. — Нет, плодовитые несушки обойдутся без меня. Там и Жозеффины одной будет вполне достаточно. Никто уже не помнит, как я и выгляжу-то. А уж когда все выпьют по пятой кружечке… Может, проведем этот солнечный денек в каком-нибудь местечке получше деревенской ярмарочной площади? Она лукаво улыбнулась и нежно поцеловала его. Он обнял ее за талию, позволяя обнять себя за шею и придвигая плотнее к себе. Правой рукой хотел взять ее за другую руку... Но вовремя вспомнил, что теперь это уже невозможно. Ингрид почувствовала этот оборванный жест и грустно кивнула. — Нда, поначалу все-таки Жозеффину будет сложно выдать за меня. Придется поприсутствовать хотя бы на торжественной части. Но обещай, что после нее мы вернемся обратно к озеру. — Обещаю тебе, моя леди, что мы сделаем все так, как ты просишь. И так будет всегда. — До первой катастрофы, любимый, не забывай это добавлять каждый раз после каждой банальности, произнесенной тобой из лучших побуждений. Каллен резко притянул ее к себе и обнял крепко, обеими руками. Как тогда, когда они стояли перед статуей Андрасте в Скайхолде накануне решающей битвы с Корифеем. Они оба знали, что ничего не закончилось и впереди у них еще множество таких битв.