Сказка о серебряном лисе

После возвращения из Руконгая они старались избегать друг друга. Доложив о ситуации командующему разбежались по отрядам и только раскланивались, встречаясь на улицах. Рукия не знала – любовь это или болезнь. У нее болело в груди и пекло глаза. Она много работала и мало спала. Она тенью ходила от поместья к казармам и обратно. Ичимару стал еще ехиднее, чем обычно. Даже обожающий своего капитана Изуру - и тот готов был взвыть. Ичимару стал пить саке в одиночестве – смотреть в понимающие глаза Мацумото не хотелось. Кажется, они оба сходили с ума. По крайней мере, такой диагноз им наверняка поставила бы капитан Унохана, обратись они к ней. - Поймали вашего с капитаном Ичимару Пустого, - капитан Укитаке улыбается, прихлебывая чай. – Капитан Маюри умеет быть настойчивым. Рукия вздрагивает, но быстро берет себя в руки. - И что? - Выяснилось, что он обладает способностью гипнотизировать жертву – она видит то, к чему стремится больше всего на свете, и сама идет к нему в пасть. Впрочем, после опытов капитана Маюри, - Укитаке зябко ежится, - вряд ли он уже сможет кого-то гипнотизировать. По Сейретею упорно ползут слухи о ее романе с Ренджи. Все вполне правдоподобно – давние друзья, трепетные отношения. То, что они оба упорно все отрицают, только утверждает сплетников в их мнении. Ренджи страдает от презрительных взглядов, которыми что ни день награждает его капитан, а Рукия… У нее все еще хуже. Избегавший ее Ичимару теперь встречается за каждым углом и искренне интересуется здоровьем Абарая-фукутайчо, датой свадьбы, цветением сакуры. Однажды Рукия не выдерживает. - Прошу вас оставить эту тему, Ичимару-тайчо, - она холодна и спокойна, как подобает знатной даме. - Тебе неприятно, Рукия-чан? Молчание, холодный взгляд. - Вряд ли обсуждение личной жизни с малознакомым человеком может быть кому-то приятно. Холодные камни стены больно впиваются в спину, а жаркий шепот обжигает губы – почти как тогда, в Башне Раскаяния. - Рукия-чан, Рукия-чан… Ты совсем не умеешь врать. И тема действительно тебе неприятна. - Отпусти меня! - Даже и не подумаю, - короткий взмах ресниц, и алое пламя прокатывается по венам растерянной Кучики, растекаясь жаркой волной внизу живота. – Ты – моя. Каждый поцелуй – как клеймо, утверждающее право собственности. Они оба забыли, где находятся и что их могут увидеть. Алое пламя пожирает Рукию, сжигает ее без остатка. - Пойдем ко мне, – он с трудом отрывается от ее губ. Она кивает и скорости их шунпо позавидовала бы сейчас даже Шихоин Йороуичи. Комнатка за кабинетом в казармах третьего отряда – небольшая, просто обставленная. Она успевает заметить это, пока Ичимару закрывает дверь, ставит кеккай и бросает на пол футон. Он раздевает ее стремительно и жадно, а ласкает медленно и томительно. Он изучает ее тело, каждую выпуклость и впадинку. У него явно нет никакого представления о стыде. А Рукия стонет, всхлипывает, кричит в голос. Потом он вдруг останавливается, гладя ее по бедру. - Мы можем закончить на этом,- шепчет ей в ухо. Она яростно мотает головой. - Нет. Гин, пожалуйста, - знает ли она, что после этого «пожалуйста» он уже не сможет остановиться? Он старается быть осторожным. До боли сжимает зубы, чтобы не войти одним толчком. И вот она уже мечется под ним, царапает спину, шепчет имя. Ичимару Гин, шут без короля, на одно короткое мгновение дарит своей принцессе взрывающуюся сотнями сверхновых Вселенную – и сам летит к звездам.