Под светом незнакомых созвездий

      Когда Альтаир проснулся, солнце уже виднелось над верхушками деревьев. От воды веяло пронизывающей прохладой и свежестью. В костре едва заметно тлели остатки веток, почти скрытые под пеплом. В руке ассасин все еще держал Яблоко Эдема, которое не прекращало мерно мерцать. Линии на нем то угасали совсем, то разгорались неярким свечением. Значения такого поведения артефакта мужчина угадать не мог.       Некоторое время Альтаир сидел, в задумчивости глядя на остатки костра; ветер уже потушил последние красноватые искры, остававшиеся от пламени. Ассасину необходимо было решить, что делать теперь, ведь он не мог просто сидеть в попытках согреться у затухающего костра, периодически оглядываясь по сторонам. К тому же, несмотря на необъяснимость и непонятность произошедшего, голод уже давал о себе знать не меньше чем пронизывающий холод прошлого вечера. Обозначив своей целью замеченный ещё вчера небольшой, соответствующий такой же деревне, магазин, где можно было бы попытаться достать карту и хотя бы кусок хлеба, - а в крайнем случае попробовать стащить несколько золотых монет, которые здесь, как понял ассасин, и называли септимами, - Альтаир собирался встать и направиться туда, но Яблоко снова привлекло его внимание: на несколько секунд свечение, казалось, стало ярче, перестав периодично затухать, а затем погасло, более не проявляя себя как-либо. В какой-то момент это привело ассасина в некоторое недоумение, но он решил, что пока лучше будет не пытаться что-либо сделать с артефактом, потому что невозможно было предсказать, как тот поведет себя. И, осторожно взяв Яблоко в руку, мужчина снова направился в деревню.       Альтаир подошёл к двухэтажному дому; по табличке можно было судить, что это был магазин, как ассасин мог узнать, единственный в деревне. Без излишней уверенности сириец зашёл внутрь. Войдя, он почувствовал, как его обволакивает теплый, казавшийся густым по сравнению со свежим ветром улицы, воздух. Почти сразу же ассасин уловил запах свежеиспеченного хлеба, от которого ещё сильнее ощутил уже дававший о себе знать голод и убедился в том, что даже если всё это и было иллюзией, то, несмотря на это, ощущалось как реальность.       Подойдя к прилавку, ассасин взглянул на того, кто стоял за ним. То был ничем не примечательный мужчина, о возрасте которого трудно было что-то сказать с уверенностью. По всей видимости, это был владелец магазина. Как и большинство из тех, кого встречал Альтаир, он окинул его внимательным взглядом, но на этот раз недоверчивости ассасин не заметил.       - Ты, вижу, издалека, путник, - сказал, обращаясь к Альтаиру, торговец. Сириец в ответ кивнул.       – Что ж, говори, зачем пришёл.       - Нельзя ли здесь купить чего-нибудь съестного и карту?       - Карта найдется, и хлеб только что испечён, - ответил торговец, на что Альтаир снова кивнул. – За все будет восемь септимов.       Альтаир неуверенно глянул на торговца и выложил на прилавок горсть серебряных монет. Торговец взял одну из них и, осмотрев, без лишних слов, отсчитал несколько штук, отдав остальные обратно. Ассасин задумался было о том, почему здесь его деньги не вызвали недоверия, в отличие от таверны, но решил промолчать. Отойдя на несколько минут, торговец вернулся и, положив на прилавок не слишком большую буханку хлеба, наклонился, роясь на полке, и произнёс, кивнув в сторону Яблока, которое ассасин всё ещё держал в руке:       - Да, что это у тебя такое? Из двемерских подземелий что ли?       Альтаир глянул на Яблоко. Артефакт снова неярко мерцал, но теперь вспышки сияния будто бы имели случайный порядок, хоть, присмотревшись, он и увидел, что они совпадали по времени со словами, которые он слышал от кого-либо.       - Ладно, можешь не говорить, - продолжил торговец, видя, что ассасин замялся. – Но лучше спрячь. Не все доверяют магам и всяким артефактам.       Мужчина после продолжительных поисков подал Альтаиру сверток пергамента. Пробормотав какие-то слова благодарности, ассасин, взяв приобретенное, снова вышел на улицу, не испытывая желания более оставаться в магазине. Недалеко пройдя, мужчина нашел сколоченную из досок скамейку, на которой и решил пока устроиться. Сев, он положил карту рядом, и с наслаждением, которое можно испытать, только чувствуя голод, надкусил буханку ещё мягкого хлеба, слыша и ощущая, как хрустит, ломаясь, запеченная корочка.       Утолив голод, Альтаир развернул карту и вгляделся в аккуратные линии. Неожиданно для него буквы названий, начертанных на ней, будто бы мигнули, сменившись с непонятных ему знаков знакомыми символами. В тот же момент ярче, чем раньше, замерцали сиянием линии на Яблоке. Ассасин глянул на артефакт, будто надеясь, что тот даст что-то понять. Поведение Яблока начинало его немного нервировать.       Насторожившись, но решив, что в данный момент попытки понять, что происходит с артефактом или из-за него, ничего ему не дадут, ассасин осмотрел карту. Альтаир уже успел узнать, что деревня, в которую он попал, носила название Ривервуд. Ближайший крупный город – Вайтран – находился к северу от деревни. Направиться в более или менее большой город казалось сейчас самым лучшим из того, что можно было предпринять. Там ассасин мог бы попытаться узнать об этом мире или видении, в чем он еще не до конца удостоверился, или же просто не хотел пока задумываться. Ко всему прочему начинало казаться, что он почувствовал бы себя уютнее среди более привычных ему узких улиц и каменных домов, где можно было хотя бы попытаться избежать лишних или нежелательных взглядов, затерявшись в толпе. И, окончательно приняв такое решение, Альтаир наполнил из бочки с водой, стоявшей около одного из домов, флягу, которую нашёл там же, и отправился в путь.       На лазурно-голубом небе виднелись лишь редкие, полупрозрачные, словно размытые облака. Свет солнца хоть и слепил глаза яркостью, едва ли давал какое-то тепло, и потому Альтаир шёл, обхватив себя руками за плечи, стараясь как-то защититься от не сильного, но, несмотря на это, пронизывающего ветра. В какой-то момент около дороги, впереди, ассасин увидел нескольких человек. Один из них, безоружный, по виду обычный крестьянин, был окружен остальными. Вскоре до Альтаира донеслись ещё пока неразборчивые крики, но по интонациям можно было узнать в них угрозы. Ассасин едва ли колебался, хоть решение помочь неизвестному и было скорее спонтанным и необоснованным. Сойдя с дороги, он, стараясь не шуметь палой листвой, подобрался ближе. Несмотря на то, что редкие деревья и не скрывали убийцу, мародеры просто не обратили на него внимания. Взгляд Альтаира сразу же упал на того из них, кто, судя по более богатым доспехам, и был лидером. Ассасин стремительно подскочил к нему и, не выжидая чего-либо, вонзил скрытый клинок тому сзади в шею. Почти тут же он подскочил к стоявшей рядом лучнице, та не успела ни натянуть тетиву, ни выхватить кинжал и упала с перерезанным горлом. Альтаира несколько удивили необычная острота её лица и странный цвет кожи, но от боя он не отвлекся. Из всей шайки остались лишь двое, оба были вооружены двуручными мечами.       Ассасин достал из-за спины короткий меч и принялся привычно кружить между двух противников, запутывая их. В какой-то момент, уклонившись от очередного удара, Альтаир с кажущейся легкостью вонзил атаковавшему в шею меч и тут же с хрустом выдернул, уже разворачиваясь к другому противнику. Тот занес свой меч над головой, замахиваясь, но Альтаир почти что молниеносно кинулся к нему, и в быстром уверенном выпаде проткнул мечом открытую грудину.       В тени деревьев, чуть поодаль, стоял всадник в темных одеждах, не замеченный никем. Его лицо было скрыто тканью, натянутой как шарф почти до самых глаз. Понаблюдав за сражением, он, бросив последний взгляд на ассасина, углубился в лес, направляясь вдоль дороги на север.       Когда последний враг рухнул на землю, Альтаир убрал оружие и, повернувшись ко все ещё стоящему рядом крестьянину, поднял руки в знак того, что не имеет враждебных намерений. Тот слабо кивнул, явно ещё не придя в себя, глядя широко раскрытыми глазами на ассасина. Потом он сказал:       - Кажется, я обязан тебе жизнью. Чем я могу отблагодарить тебя?       - Разреши мне сопровождать тебя и занять ночью место около твоего костра, - ответил Альтаир, с неопределенными чувствами косясь на мертвую лучницу, на чью необычную внешность теперь мог обратить внимание.       - Конечно. Могу я узнать твоё имя?       - Альтаир.       - А я – Фритьёф, - крестьянин неуверенно глянул на снова засиявший артефакт, что висел на поясе Альтаира, но отвел взгляд, пока ассасин не заметил его. – Надеюсь, наше дальнейшее путешествие будет более спокойным. Ты ведь тоже направляешься в Вайтран?       Ассасин кивнул. И, не задерживаясь, так как у обоих не было каких-либо вещей, кроме того, что было на них, они продолжили путь к Вайтрану.       Пламя костра ярко горело в ночной тьме, разбрасывая искры. Около него сидели Альтаир и Фритьёф, их трапезу составил только что пойманный благодаря чистой удаче кролик. Альтаир, наслаждаясь теплом и сытостью и неосознанно положив руку на Яблоко, смотрел на звезды, на фоне которых уже слегка поблескивало завораживающее его северное сияние. Глянув на него, Фритьёф сказал:       - Почему ты так косился на эту несчастную босмерку?       - Вид у неё был какой-то странный, - ответил ассасин, поняв, что собеседник имеет в виду лучницу.       - Обычный лесной эльф, неужто не встречал их раньше?       Альтаир пожал плечами.       - Не важно, - продолжал Фритьёф. – Ты сам-то редгард, да? Из Хаммерфела? Тогда понятно. Не думаю, что лесным эльфам понравится Алик’р.       Альтаир кивнул, решив, что лучше согласиться.

***

      В подземелье около Данстара, не смотря на то, что коридоры были освещены свечами и напоминавшими жаровни лампами, было холодно и сыро. За каменным столом, стараясь в неярком свете свечи разглядеть буквы, выведенные неуверенной рукой на письме, сидел молодой белокурый мужчина. Не будь капюшон снят его головы, даже не смотря на свет свечи, его едва ли можно было бы разглядеть во мраке подземелья из-за темных одежд. От чтения его отвлек тихий звук быстрых шагов. Вскоре из теней показался знакомый ему юноша, немного запыхавшийся, словно после бега.       - Что-то случилось, Умберто?       - Ничего ужасного, Слышащий. Но у меня есть что рассказать.       - Так говори, вижу, ты спешил.       - По дороге из Фолкрита, - начал юноша, после недолгой паузы. - я видел, как мародеры напали на какого-то крестьянина, но дело не в том. Какой-то путник спас его. Убил их всех меньше чем за минуту, и его ни разу даже не задели мечом. Он не сделал ни одного неверного шага. Я никогда не видел такого стиля. Поверьте, я видел много хороших мечников, но ни один из них не двигается так, как он.       - Я верю тебе. Я правильно понял, ты считаешь, что можно попытаться сделать его частью Братства?       - Да, беру на себя эту смелость.       - Что ты думаешь об этом, Лашанс? – слегка развернувшись, проговорил Слышащий.       Во тьме возник мерцающий синеватым сиянием призрачный силуэт и, подойдя к столу, сказал, глядя, слегка прищурившись, на пламя свечи:       - Если этот путник действительно так искусен, как он говорит, и может стать тем, кто послужит Темному Братству во славу Ситиса, нашего Ужасного Отца, то пусть будет так. Решение не за мной, ведь не я слышу голос Матери Ночи.       - Но ведь ты тот, кто вернулся из Пустоты.       - Это не дает мне власти. Но раз ты хочешь услышать мои слова, то я согласен. Мы можем попытаться, вдруг ещё есть шанс вернуть то Братство, о котором раньше говорили зловещие слухи. Этим шансом может оказаться тот путник.       Слышащий кивнул и перевёл взгляд на Умберто. Юноша, уже поняв, что ему следует делать дальше, слегка поклонился и так же спешно и тихо удалился.