Иди к чёрту, идиот двухметровый!

— Соня! Да что с тобой такое? — резко останавливаясь на месте, отчего девушка чуть не упала на землю, спросил Максим, глядя на развернувшуюся Соню. И правда, чего это она? Любая на ее месте уже давным-давно подошла бы и мирно разобралась во всем, или вмазала бы как следует за ложь. Да только Соня не хотела ни подходить к нему, смотреть в эти до боли серые, такие желанные глаза, ни разбираться — не таким она была человеком. Хотелось просто убежать, что она и сделала. Может, глупое и необдуманное решение, но лучше уж так. Макс стоял и смотрел, ожидая ее ответа. Она будто забыла о заданном ей вопросе. — Сонь, — уже мягче. — Ты в порядке? — Я и сама не знаю, — выдыхая, возвращаясь из толпы нахлынувших нужных и не очень мыслей, тихо сказала Соня. Хотелось плакать, да только что это даст? И может, если бы она была одна, то уже давно бы отдалась чувствам, но только не при Максиме. Интересно, когда Ярослав успел стать таким важным и необходимым? Таким любимым и нужным? Что этот чертов блондин сотворил с ней? С этой девчонкой, которая уже и забыла, когда в последний раз плакала не из-за него, а по действительно важным причинам. Ей почему-то вспомнилась автобусная остановка — место их первой встречи. — Максим… — и долгая, мучительно долгая пауза. — Да? — Ты влюблялся когда-нибудь? — не ожидая от самой себя, спросила девушка, всматриваясь в нежные янтарные глаза парня. — Влюблялся ли я? — спросил Максим, почесывая затылок. Он задумался буквально на пару минут. — Тысячу раз! Да только все это было не по-настоящему. Хотелось — встречался. Проблем с девушками никогда не было, только я никогда не влюблялся. — Может, нравится кто-нибудь? — Может, — пожимая плечами, ответил он. — А почему спрашиваешь? — Захотелось, — рассказывать ему она бы точно ничего не стала — все-таки они слишком мало знакомы. — Что бы ты сделал, если бы твоя любимая изменила тебе? — и снова поступил ненужный вопрос. — Разве измена не значит, что любовь прошла? — вопросом на вопрос ответил Макс, слегка улыбаясь, сам не понимаю отчего. — Так и зачем тогда мучить друг друга? Расстался бы. Ответ резанул по ушам не хуже лезвия самого острого ножа. Если Ярослав изменил, значит, он больше не любит ее? А может, и не любил никогда? И все его слова были одной сплошной пустой ложью? Мысли в голове путались, словно клубок шерстяных ниток. И взять бы ножницы, да только мысли — не нитки, не отрежешь. — Наверное, ты прав, — а что еще сказать? Спорить с тем, что она против не хотелось только потому, что Соня надеялась на то, что Ярослав не предаст. *** Соня стояла на полу посреди освещенной одним ночным торшером комнаты, расчесывая мокрые после душа волосы. Водопроводная вода не смыла дурацких мыслей и глупых надежд. Голова была забита, будто мешок с картошкой. Перед глазами в очередной раз встал образ улыбающегося Ярослава. От этой его чертовой улыбки хотелось выть. От всего этого оторвал голос Вячеслава Бутусова — зазвонил телефон. Соня взяла трубку, не глядя на номер абонента. — Привет, — мягкий мужской голос ударил по ушам. Звонил Ярослав. — Привет, — слишком прямо и сухо, пытаясь скрыть обиду, ответила девушка. — Завтра меня не встречай, — голос в трубке звучал вымотано. Это немного напугало Соню. — Ты уже приехал? — Нет еще, — Соня выдохнула. Кажется, это «нет еще» расставило все на свои места. Значит, все, о чем она думала — правда. Действительно, а чего она ждала? Долгой и крепкой любви? Такая, как она, не нужна таким, как Ярослав. — Ясно, — разбираться в чем-то, устраивать скандалы, спрашивать — можно, конечно, а нужно ли? Пусть сам ей все расскажет. — Увидимся в понедельник, — все так же скучно. — Люблю тебя. — захотелось заорать в пустоту небольшой квартиры. А кто ее услышит? Мама на работе, папы уже несколько лет в этом мире вообще нет. Соня подошла к торшеру, нажимая на маленькую кнопочку, отчего вся комната покрывалась кромешной тьмой. — Увидимся.