Принцесса Вестола

      Противный писк прибора эхом отдавал по ушам. Трубки, шланги, небольшие мониторы, капельница… Стены, выкрашенные в белый цвет, белый потолок… Психушка? Вот тебе на… Попала! Неужели её сюда посадили? И кто же рассказал про все её косяки? Гас, никак иначе! Но… Что тогда здесь забыли эти трубки, мониторы? А, нет, не психушка… А жаль… Послышался звук открывающейся двери. Чьи-то тихие шаги рядом с кроватью, звук склянок и булькающей воды. Меняют капельницу? Хоть посмотреть, кто это…       С огромным усилием девушка смогла повернуть голову набок, чтобы получше рассмотреть «гостя». Через полуоткрытые глаза она смогла увидеть блондинистую девушку лет двадцати с короткой стрижкой и огромными очками. Окуляры ей явно не шли, а вот костюм медсестры смотрелся на ней неплохо. Она меняла капельницу и что-то мурлыкала себе под нос. Песенку какую-то… Но что это за песня Анна так и не могла понять, хотя мотив был ей знаком.       — Мммм… — с болью в голосе промычала брюнетка, когда попыталась двинуть ногой. Блондинка сразу обратила внимание на пациентку.       — Оу, вы уже проснулись! Я очень рада! Как вы себя чувствуете? — весело спросила она, наклонившись над больной. Анне было противно смотреть на её радостное лицо, а голос, полный веселья, бесил её.       — Нормально… — кисло ответила она. Затем вновь попробовала пошевелить ногами. Опять боль.       — Тс-с-с-с, что за фигня? — Корчась от боли, девушка попыталась подняться на локтях.       — Нет-нет! Не вставайте! — блондинка попыталась уложить её обратно в постель. — Вы ещё не окрепли!       — Убери свои руки проклятые! — завопила Анна, пытаясь высвободиться из лап медсестры.       — Лягте обратно! У вас могут разойтись швы! — уже заорала медсестра.       На брюнетку это подействовало моментально: она сразу прекратила все попытки сесть и аккуратно опустилась на кровать. Дыхание сбилось и приходилось чаще дышать, чтобы нормализовать давление в лёгких. Перед глазами медленно проплывали разноцветные круги, а во рту стоял сушняк.       — Принесите, пожалуйста, воды, — хрипло попросила брюнетка.       — Она здесь. Сейчас я вам налью. — Послышался удар стекла, а затем — плеск воды. Анна прекрасно слышала все звуки, но не могла открыть глаза: её вновь клонило в сон.       — Вот, прошу, выпейте. — Медсестра поднесла к её губам прохладный бокал с водой, и брюнетка жадно отхлебнула из него.       — Эм-м-м, спасибо… — чуть помедлив, ответила она. Подозрительное чувство овладело ей, и она никак не могла понять, о чём до этого говорила блондинка. Червячок сомнения закрался у неё глубоко в душе, не давая ей покоя.       — О чём вы только что прокричали? — смотря в белый потолок, спросила брюнетка.       — Что? А, вы об этом! Так вы что, ещё ничего не поняли? Вам же сделали операцию! — Девушка радостно хлопнула в ладошки. Глаза Анны округлились. Операция? Какая к чертям собачьим операция? Без её мнения? Да они явно хотят погибнуть от кары небесной!       — Что… какая… какая операция? — нервно дёргая глазом, спросила Роуз.       — Ну, как какая? Обыкновенная… — пожала плечами молодая особа.       - Э-э-э-э. — Анна хотела что-то сказать, но слова застряли у неё в горле. Она глубоко вздохнула. Значит, была операция, и прошла успешно, раз она жива. А если была операция, то должны быть швы… Тихонько откинув одеяло, она осмотрела своё худое тело, одетое в белую длинную рубашку. За последнее время девушка сильно исхудала, стрессы, так сказать… Легонько проведя по области живота рукой, она почувствовала маленькие рубцы.       — Не беспокойтесь, швы снимут через несколько дней. К тому времени мы достаточно окрепнете и, возможно, сможете сами передвигаться. Надо только соблюдать постельный режим и пропить кое-какие таблетки. Врач сейчас придёт и сам всё вам расскажет. А сейчас отдыхайте. — она помогла Анне укрыться и поспешила уйти.       — Простите, а обо мне не интересовались пара молодых людей? — уже около двери брюнетка окликнула медсестру.       — Не знаю, — пожала плечами та и оставила её одну.       — Да что ты вообще знаешь… — закатила глаза Анна и вновь окинула взглядом помещение. Сколько ей придётся пробыть в этой дыре? Неделю, две? А может месяц? Для неё это будут самые ужасные дни. А ещё эта операция… Неужели была необходимость проводить её? Неужели не могли просто поставить укол? Хотя, им лучше знать — они же врачи…       Последнее, что она запомнила — это обеспокоенное лицо Спектры и крик Гаса о помощи. Всё. Дальше темнота. Где сейчас эти двое? Наверное, переживают как неизвестно кто. Да и Шиба наверняка не даёт им там расслабиться. Эта кого хочешь построит. Не успеешь оглянуться — там уже и Гелиос будет под её дудку плясать «чангу-чангу». Но всё-таки, когда Анна с ними, ей намного спокойней, ведь есть, кому следить. Да и если Спектра чтоо-то не захочет рассказывать девушке, то бакуган всегда и всё донесёт. Роуз сдружилась с Шибой, и её не раз посещала мысль о том, как она скажет той, что она — лишь временный её бакуган? Пройдёт время, они свергнут Зеногелда и всё, дальше Анна уже всё решила! Она выучится, найдёт хорошую работу, построит карьеру, обзаведётся семьёй… А дальше будь, что будет. И во всех этих дальнейших планах нет места Шибе. Если Хейна ещё занимала какое-то место в её будущем, пусть даже самое мизерное, но оно было, то про Шибу и разговора не было! Что она потом принесёт ей? Защищать её уже будет не нужно, как и лишние ссоры в доме Анны. Ведь Шиба обладает не идеальным характером…       Хотя, о чём сейчас надо думать? О себе, а не о своих примитивных планах, которыми грезит любая девушка. Согласитесь, ведь всё в детстве — да и сейчас! — думают об этом. И у многих складывается совсем наоборот: брак по расчёту, нелюбящий муж, постоянные ссоры, беготня за деньгами, нежеланные дети, которые впоследствии и становятся «яблоком раздора». Которые больше родителей страдают, и которые понимают всё намного лучше! И где же та идеальная семья, о который ты так мечтала, дура? Посмотри на свою подругу: она работает в небольшой фирме, зарплата её не так высока, как твоя, муж её не успешный бизнесмен, а дети не учатся в лучшей в мире школе… Но у неё есть любящий мужчина, любимые дочь и сын! Вот она, настоящая семья! Семья, о которой ты только мечтала…       Слёзы заблестели в уголках зелёных глаз. Слёзы несбывшихся надежд и огромных потерь. Она всегда хотела, чтобы её семья была самой лучшей в мире. У неё для этого было всё: добрая мать, любящий отец, заботливый брат и она сама, такая весёлая и забавная. Всё было в её руках, но стоило лишь кому-то пустить злой слух, и всё разрушилось на тысячи осколков… И остались лишь осколки памяти…             «Осколки памяти — нашей истории фрагменты,             Нам уже не найти недостающих элементов,             Не вернуть обратно эти дни, эти дни,             Остались лишь осколки… осколки памяти…»*       Резко распахнув глаза, полные слёз, Анна чуть не села на кровати. Вот какую песню мурлыкала себе под нос медсестра! Резкая боль в области живота и судорога, охватившая ноги, не позволила ей даже привстать. Издав негромкий крик, девушка упала обратно, заливаясь слезами. Они не прекращали литься из глаз. Плакала Анна не из-за боли, которую ощутила, а из-за беспомощности. Она сейчас была так бесполезна, как никогда… Повернувшись на бок, сквозь слёзы проклиная Фантома за то, что он её сюда привёл, брюнетка уставилась в окно. Скорее всего третий-четвёртый этаж, не ниже. Виднелись только верхушки деревьев, в листьях которых сейчас резвился летний, и, скорее всего, тёплый ветер.       — Я хочу выйти отсюда… Я здесь долго не протяну… — пуская очередную слезу, пролепетала Анна. Глядеть в одну точку — единственное, что она сейчас могла делать. Опять эта беспомощность… Как же она угнетает! Но… Сил больше плакать нет и приходится смириться с этим. Затем начинает медленно приходить сон. Такой лёгкий и пушистый, словно перья на воротнике у Спектры… А в голове продолжают крутиться глупые на первый взгляд слова…             «Раны на сердце оставят насечки             Обрывки счастья, что так и не сумели сберечь мы…             Извечный исход для тех, кто был глуп и беспечен,             Наш поезда дальше не идёт – конечная…»* Лёгкий скрип двери, тихие шаги и шуршание халата… Ничего не может отвлечь юную особу от долгожданного сна. Человек лет пятидесяти присел на стул рядом с кроватью девушки. В его глазах горел нехороший огонёк, а сквозь небольшую седую бороду можно было увидеть звериный оскал. Он аккуратно сжимал в своих руках небольшой шприц с прозрачной жидкостью. Весь его взгляд был прикован только к ней, к той, что так сильно оскорбила его, к той, из-за кого некоторые Вексы предали его, к той, из-за кого уже погиб напарник и друг Спектры… ________________________________ *Тимур Родригез — Осколки памяти