Сделка.

14. Ливень давно закончился. Даже следов на окнах не осталось. Ночь была ясная и мертвецки тихая. Не было ни шума улицы, ну звуков птиц – ничего. Вязкая, душная тишина. Казалось, бури и не было вовсе, но я помню, что она была. Мне никогда её не забыть. Она всё ещё продолжается в моей душе, отзываясь тихим гулом где-то в голове. Свет фонарей еле доставал до окон, поэтому в комнате было темно, но у меня ни разу не возникло мысли включить хотя бы прикроватную лампу. И я посреди всего этого. Комната, некогда казавшаяся огромной, стала вдруг тесной, стены надвигались со всех сторон. Сам мой мир вдруг стал крохотным, никчёмным и ничтожным. Я ничтожна. Спряталась в углу, у кровати, не в силах пошевелить и пальцем. Мокрая от дождя одежда давно высохла прямо на мне, прилипнув к телу плотной коркой. Во что превратились волосы сказать страшно. Том…Как кстати была бы его поддержка сейчас. Он наверняка бы строго нахмурился, свёл брови к очкам и сказал бы что-то типа: - Да, ну и устроила ты тут. Хотя, когда хоть раз его поддержка и помощь были некстати. Это я появилась и, как навязчивый репейник, прицепилась к его жизни. Закрываю глаза, и на коленки падают горячие слезы. Давно я не чувствовала себя такой слабой. Казалось, что я повисла на краю пропасти, и никто не придёт, чтобы вытащить меня. Он больше не придёт… Вдруг из кармана послышалась трель телефона. Быстро сую руку туда и в спешке чуть не роняю аппарат на пол. На экране высвечивается имя Кейт, и я разочарованно вздыхаю. Впервые я была бы рада, если бы это был кто-то другой, а не Кейт. - Да? – отвечаю я как можно естественно и радостно. - Привет! Господи, как же я рада тебя слышать! -Да, это взаимно. - Как ты там? Ты в Ирландии с Томом? – Кейт так громко кричит, что приходится отставить телефон подальше от слуховых перепонок. То ли от радости она так, то ли меня очень плохо слышно. Шутка ли звонить из Торонто в Дублин. - Да, всё в порядке. Мы в Дублине, - к горлу подступает комок, но я прикладываю все усилия, чтобы сдержаться и прикусываю губу до резкой отрезвляющей боли. - Ах, прости, не могла раньше ответить, у нас тут столько хлопот, ни секунды свободной. Как у вас дела? Как Том? Прикусываю губу ещё сильней, пока по моему подбородку не сбегает то-ненькая струйка крови. - Да с ним всё в порядке, - наглая, наглая, наглая лгунья! – Он вышел. - Чёрт, жаль, думала, застану его и перекинусь хоть парой слов, а то звонить со старого номера очень дорого. Ничего, как куплю местную сим-карту так обязательно свяжусь с ним. Передай ему привет от меня и Лео! - Обязательно. Лучше скажи как вы там? - Всё прекрасно, даже лучше чем я ожидала. Только холодно немного. Тебе обязательно нужно будет приехать сюда, здесь так красиво на природе, тебе точно понравится. Давай прямо из Дублина к нам вместе с Томом, чего тянуть! - Я передам ему твоё предложение, - понятное дело, что Кейт сказала это не серьёзно, но чем больше она упоминает о Томе, тем быстрее мне хочется закончить этот разговор. - Вэл, у тебя точно всё в порядке? – с подозрением спрашивает Кейт, сменив радость на вкрадчивость. Как бы мне хотелось рассказать ей всё, как хотелось раскаяться и вывернуть всю свою притворную душу на изнанку, но нет…Какое глубокое разочарование постигнет её в человеке, в котором она не сомневалась ни на секунду. Я не могу этого допустить. - Да, просто устала, сегодня был тяжелый день. Да и на часах час ночи, ты забыла про разницу во времени? – ответила я, тихо глотая слёзы. - Вот же гадство! Прости, я совсем забыла про разницу, еще не привыкла. Тогда отдыхай, лучше созвонимся чуть позже, как я куплю новую сим-карту и привыкну к новому часовому поясу. - Да, конечно. - Люблю тебя и целую. Можно ли чувствовать себя более одиноко, чем когда ты никому не можешь рассказать о своей печали? ……………………………………………………………………………………… Мне удалось снова увидеть Тома только утром, в холле. Сегодня должна состояться встреча с Энтони Франко – многократным победителем конкурсов для барменов – в пабе Маллиганс. Не знаю, для какой цели я вышла и уже битый час как дурочка слоняюсь по залу взад – вперёд. Мне хотелось увидеть Тома, кинуться ему в ноги и вымаливать прощение, и одновременно мне хотелось бежать, спрятаться от него подальше, чтобы никогда больше не пересекаться. Но это глупо. Время от времени я встречаю других участников конкурса. Они быстро меня запомнили, поскольку я здесь единственная сопровождающая. Никто, кроме Тома не воспользовался возможностью привезти с собой второго человека. Уж лучше бы и Том ею не пользовался. Тут с тихим звоном на этаж прибывает лифт и из него выходит Шеймус, на ходу поправляя ворот ярко-красного пиджака. Он широко улыбается, но как только сталкивается со мной - его улыбка тут же пропадает за пышными усами. - Доброе утро, Вэл, - сдержано произносит он, сомкнув руки за спиной. - Какое прекрасное утро, не правда ли? Он всё знает, это видно по его бегающему взгляду. ОН смотрит на что угодно, только не на меня. - Да, несомненно… Беседа о погоде явно не задалась. Но Шеймус быстро прерывает неловкое молчание. - Я достал тебе билет первым классом на сегодняшний вечер. Моё сердце резко сжимается и падает куда-то вниз. Казалось, все мои органы сжали металлические тиски и безжалостно давили их. Шеймус достаёт из внутреннего кармана конверт и протягивает мне. - Вот, такси заберёт тебя в девять вечера…- он глубоко вздыхает и поджимает губы, у меня даже возникло впечатление, что вся эта история ему не безразлична. Дрожащими руками беру конверт, и к глазам тут же подступают слёзы. От чего я так горько плачу? Сама во всём виновата. - Жаль, что ты уезжаешь так рано, - хлопает меня по плечу Шеймус видимо пытаясь ободрить. – Ну, чтож, ещё увидимся в Нью-Йорке. Обнимает меня на прощание и выбегает на улицу к небольшому микроавтобусу, специально заказанного для участников конкурса. Я продолжаю высматривать Тома, всё крепче сжимая конверт в руках. Сердце колотится всё быстрее с каждой уходящей секундой и кажется, что Том никогда не придёт. Но нет, он появляется из лифта, вместе с толпой других постояльцев. Бледный, уставший, а под очками виднеются два тёмных полукруга – главный признак бессонной ночи. Я смотрю на него, не моргая, и меня разрываю двоякие чувства. Поэтому я просто стою на месте, не зная как действовать дальше. Том замечает меня, смотрит изучающим взглядом, в нерешительности топчась на месте. Уж лучше бы ты просто ушёл сейчас, потому что если ты пойдешь хотя бы на шаг ближе - я разрыдаюсь, и ничего путного из нашей встречи не выйдет. Мы смотрели друг на друга через весь холл до тех пор, пока Тома не окликнул один из организаторов. - Том, мы отправляемся через две минуты. Ждём только тебя. Даже издали я вижу, как он прикусывает губы. Потом отводит взгляд и широкими шагами выходит на улицу к остальным. Внутренняя сила, движимая моими чувствами, толкает меня вперёд, крича во весь голос: - Догони его! Скорее, догони! Но разум с ловкостью ковбоя накидывает лассо и крепко затягивает узел, приказывая стоять на месте и перестать гнаться неизвестно за чем. И я стою, даже не решаюсь подойти к окну и проводить его хотя бы взглядом. ………………………………………………………………………………………. Весь день я провела в номере, распластавшись по кровати и разглядывая резные деревянные завитушки потолочного плинтуса. Ничего лучше не смогла придумать. Вроде бы начала собирать чемодан, но посреди процесса мой разум завис, и я просидела на полу около часа, бесцельно смотря в окно. Перебралась на кровать и вот уже…чёрт знает сколько, пялюсь в потолок. Во всём теле ощущение пустоты, словно во мне нет органов. Хотя с самого утра не могу избавиться от ощущения комка в горле. Даже не комка, а какой-то мелкой гравийной крошки, она неприятно царапается где-то чуть ниже гортани, но так хоть понятно, что внутри меня не один воздух, а ещё и куча камней. Больше не хотелось плакать, не хотелось что-то менять. Уехать отсюда, и забыть обо всё, словно никто из нас не сотворил роковой для себя ошибки. Никто никого не встретил, мы не заметили друг друга на том рождественском ужине. Почему же ты не извинишься Вэл? Просто скажи - прости меня, - неужели это так сложно? Не забывай, мисс гордячка, это то - что тебе в любом случае нужно сделать! Или может, ты опять отмахнёшься от голоса разума? ….Неужели жизнь тебя ничему не учит… Может, хотя бы вещи, соберёшь? Это уж точно не сложно. Быстро заталкиваю вещи в рюкзак, вместо того, что аккуратно сложить – как и планировалось вначале. Это стало не важно. Страшно подумать, сколько ещё не правильно расставленных приоритетов в моей жизни. И мне неоднократно намекали на это: родители, друзья, даже сама вселенная, но моя гордыня оказалась непробиваемой даже для неё. Но в отличие от моих близких, у вселенной нет привычки настаивать – нет, значит нет – теперь разбирайся сама. Как же много я упустила. Но ничто не идёт в сравнение с упущенными чувствами, не только с моей стороны, но и с противоположной. И почему всегда понимаешь это так поздно? Когда человек, к которому ты – как выяснилось – испытываешь самые тёплые чувства, уже не хочет видеть тебя…Глупая… Закончив с вещами, забираюсь в ванну и на время отключаюсь от реально-сти, погрузившись в горячую воду с лавандовой пеной. Крепко сжимаю веки и погружаюсь в воду с головой. «Вот так бы всегда!» - думала моя несчастная голова, оказавшись изолированной от всех звуков. «Какое блаженство!» - ликовало тело, избавившись от всех внешних раздражителей. « Молодец Вэл, давай, пожалей себя…» «Нет! Я не жалею, просто хочу отдохнуть немного. Я не спала всю ночь, а мой организм не железный!» «Да, да. Бедняжка, одна бессонная ночь, и она уже не железная. Ты использовала своего друга ради своих целей! Зная это, ты могла спокойно спать » « Нет, это не так!» «Хватит себя оправдывать! Ты трусиха, самая обычная трусиха» Выныриваю из воды, буквально на последней секунде. Ещё немного и я бы задохнулась, но в бурном споре со своей совестью я совершенно забыла, что не дышу уже почти минуту. Мда, лучше сейчас не вступать с ней в перепалку, а то она меня точно убьёт чем-нибудь. ……………………………………………………………………………………… Вечер. Я видела из окна, как вернулся микроавтобус. Все были такими счастливыми, с вдохновлёнными лицами. Даже Том улыбался. Я не видела его всего чуть больше суток, но соскучилась по этой озорной улыбке, по морщинкам в уголках глаз и волшебному блеску глаз. Я пыталась разглядеть его через оконное стекло, прижимаясь к нему всё сильнее, словно пытаясь выдавить. Интересно, знает ли он, во сколько я должна уехать? Конечно знает, я бы хотела чтобы он знал. Хотела, чтобы он пришёл проводить меня - украдкой, незаметно – а я бы чувствовала его взгляд и ,питая надежду, что он остановит меня, двинулась к самолёту. 20:55. Звонок с ресепшена сообщил, что меня ожидает такси до аэропорта. Ну вот и всё. Повесив сумку на плечо, окидываю номер взглядом, прощаясь с каждой вещью. Это как повод задержаться здесь ещё ненадолго, ожидая, что сейчас произойдёт какой-то неожиданный пустяк и спасёт меня. Но нет… Сдаю ключи приятному молодому метрдотелю. - Спасибо, что выбрали наш отель, будем рады увидеть вас снова. Доброй дороги. Хм, хоть кто-то будет мне тут рад. Роджерсон не поскупился и на такси – новенькая чёрная BMW это вам не шутки! Первым дело закидываю на сидение рюкзак, делая это как можно медленнее. Я всё оттягиваю и оттягиваю неизбежный момент. Всё огляды-ваюсь через плечо, в желании увидеть Тома. Разрешаю себе выждать пять минут…Одна…Две…Три….Четыре….Шофёр нервно покашливает, намекая, что давно пора ехать. Ещё одна минуточку! Я слышу, как в моей голове тикают часы, отмеряя последние секунды, и… - Вэл! Подожди! Из дверей выбегает Шеймус. Да Вэл, это точно не Том, он не носит такие ярко-красные пиджаки. Оставь мысль, что он просто взял его у Шеймуса на время. Нет, это не Том. - Передай это Джеку, когда прилетишь, хорошо? Тут ему парочка распоряжений от меня, - рыжебородый протягивает мне плотный конверт, без подписей и я молча кладу его во внутренний карман кожаной куртки. На какое-то мгновение мы с Шеймусом встречаемся взглядами и читаем мысли друг друга. - Он не выйдет. Езжай, а то опоздаешь. Эта фраза, словно поток мощного ветра, сдувает меня в машину и она трогается с места, резко дёрнувшись на повороте. А из глаз слёзы, горькие крокодильи слёзы, размером с грецкий орех. Ну давай же, признайся наконец себе! Хотя бы себе! Стисни зубы покрепче, если боишься случайно прокричать это вслух. Хватит от этого бежать, ты ведь уже всё поняла, правда Вэл? Глядя в иллюминатор самолёта, я прощалась с зелёными полями Ирландии, её теплом. Через несколько часов самолёт приземлится в сером и холодном Нью-Йорке, и я окажусь полном неведении, что теперь меня ждёт. В который раз за год в мою жизнь приходят неожиданные перемены. Настолько неожиданные, что способны шокировать так же, как столкновение с поездом, или с розовым слоном посреди людной улицы. И такие перемены вовсе не радуют. Всё моё нутро дрожало от страха перед ними! Хотелось, чтобы самолёт попал во временную петлю и кружил где-то под облаками вечно, так и не приземлившись в аэропорту Кенеди. Или вообще разбился к чёртовой матери! Мой внутренний голос молчал. Зная мои мысли, ему было нечего добавить, кроме того, что я трусиха. Ровно в полночь самолёт приземлился. Он не застрял в петле, а на то, что мы можем разбиться, не было даже крохотного намёка. Закутавшись потеплей, выхожу на стоянку такси и сажусь в первую попавшуюся машину. Таксист какое-то время пытается завести со мной разговор, но моё каменное выражение лица даёт ему понять, чтобы он оставил надежды, с третьего раза. Ночь, как и жизнь в городе в самом разгаре. Повсюду огни, светящаяся реклама, огромные экраны в несколько этажей – по сравнению со скромной, почти деревенской, обстановкой Дублина – Нью-Йорк шумный, никогда не спящий муравейник. Мне никогда ещё не было так плохо в этом городе. Дома меня встретил полумрак и забитый доверху газетами почтовый ящик. Родной угол показался мне чужим, и я ещё долго сидела у порога на чемоданах, не решаясь пройти дальше. « Ну, давай же! Тут то, чего бояться? » - наконец подал признаки жизни внутренний голос. Поднимаюсь и медленно прохожу в гостиную. Диван, журнальный столик, шкаф, книги – я их узнаю, они ни капли не изменились. Прохожу в кухню – та же плита, кастрюли, сковородка и тарелки, в спальне тоже всё так же, как и в день моего отъезда. Странно, меня не было всего несколько дней, а я так отвыкла от своей любимой квартиры, в которой прожила четыре года. Замечаю красный мигающий огонёк автоответчика. Неужели мне кто-то звонил пока, меня не было?...Включаю и прослушиваю. Несколько сообщений от мамы, что она не может дозвониться на мобильный, несколько сообщений на счёт квартиры Кейт и Лео от людей, которые также не смогли достать меня по мобильному. Интересный факт – я ни разу в поездке не побеспокоилась о том, что мне никто не звонит. И не смотря на то, что голос мамы в сообщении был довольно взволнованным, я не переживала ни капли. Впервые в жизни я оказалась так далеко от её опеки и мне это понравилось. Может, стоит переехать в другой город? « Идея не плохая, но прежде чем преступить к столь глобальным решениям, разберись ка со всем остальным» - Слушай, раз ты такой умный, где ты был раньше? – обратилась я к нему вслух. « Ты не была готова слушать. Ты любила свою гордость больше, чем себя» Господи боже, можно подумать, что я сумасшедшая. Разговариваю сама с собой, как с другим человеком. Но мне сейчас пригодился бы союзник, который подсказал что делать, так почему бы им не стать внутреннему я? Всегда рядом, никому не проболтается о твоих ошибках и знает тебя лучше, чем кто либо. Отличный кандидат. Чтож, тогда пора браться за дело. …………………………………………………………………………………….. На следующее утро первым делом отправляюсь в бар, дабы передать Джеку письмо вверенное мне. Надо было видеть глаза этого парнишки, когда ни с того ни сего в бар вошла я. - Вэл, что ты тут делаешь? – шокировано спросил он, тараща на меня голубы глазки. - По очень важному поручению. Протягиваю ему конверт. Джек внимательно рассматривает его со всех сторон и поднимает на меня недоверчивый взгляд. - Ты прилетела из Дублина раньше срока, чтобы передать мне конверт? - Это от Роджерсона. - … Ну что мне тебе сказать? Пожалуйста, не смотри на меня так. - Посмотришь что внутри? Джек несколько мгновений буравит меня взглядом, но потом всё же разрывает конверт, из которого выпало несколько аккуратно сложенных листов А4. Пока Джек будет занят письмом, я решаю пройти в уборную. Нужно плеснуть в лицо немного холодной воды, ибо температура моего тела поднялась наверно до сотни градусов от волнения. - А Том прилетел с тобой? – бросает Джек вопрос мне в спину. Вдох, выдох, вдох, выдох! - Нет, конкурс ведь ещё не завершился. Забегаю в туалет и начинаю буквально обливать свою голову водой. Всё сильнее и сильнее, но не могу избавиться от чувства, что вот-вот взорвусь. Нужно успокоиться. Эй, внутренний союзник, что посоветуешь делать? …Но в ответ тишина. Намекаешь, что я должна молчать? Или хочешь, чтобы я сама нашла выход?... Молчишь? Ну ладно, иногда это самое мудрое высказывание. Привожу себя в порядок и возвращаюсь. Джек сидит за барной стойкой, курит и с нахмуренным видом водит глазами по строчкам. Усаживаюсь напротив и, стащив из его пачки сигарету, тоже закуриваю. Наступил один из тех особых случаев, когда я могу позволить себе это. По наморщенному лбу Джека понимаю – то, что он читает, не особо его радует. Что же там такого? Мне одновременно страшно и любопытно, но больше страшно. Я завороженно наблюдаю за Джеком и пытаюсь хотя бы смутно представить, о чём он читает, опираюсь на его гримасы. Только моё разбушевавшееся воображение рисует один только ужасы, поэтому бросаю эту затею, закуривая вторую сигарету подряд. - Мда…- вздыхает Джек. Его лицо полно разочарования и моё сердце сжимается до размеров сушеного винограда. Закуривает. Выпускает дым и смотрит в сторону окна. Я тоже отворачиваюсь, боясь встретиться с его глазами. Мне кажется, что я умру, умру в тот же миг. - Ты знала? - Что знала? - Что в этом письме, ты знала? Опускаю взгляд на листки, в тщетной попытке разглядеть напечатанные слова. - Нет, - машу головой я. Джек делает глубокую затяжку. - Том увольняется. Недокуренная сигарета выпадает из моих пальцем на поверхность стойки. Хватаю письмо и бегло пробегаюсь по нему глаза. Помимо прочих распоряжений, почти в самом конце натыкаюсь «…вместо мистера Т. Каулитца назначить бармэном мисс В. Даммер, в связи с увольнением и ….» Я не стала дочитывать до конца, в глазах всё помутнело, и не было сил читать дальше. - Нет…Не может быть…Это какой-то бред! Он не мог уволиться! Потихоньку начинает подкатывать истерика, и даже мой молчаливый благоразумный союзник не в силах её сдержать. - Конечно бред, какой из тебя бармэн. Как я понял, Тому предложил место в его родном Кёльне Генрих Курц владелец одной из самых крупных сетей баров и ночных клубов в Германии. И тут я вспомнила, как Том, после конкурса, разговаривал с каким-то представительным джентльменом – как теперь выяснилось Генрихом Курцом. - Нет…Только не это… По щекам заструились слёзы, капая прямо на письмо и размывая буквы. Истерика всё сильнее сдавливает мне горло, из которого начинают вырываться нервные, громкие всхлипы. Сердце трепыхалось, как подбитая птица в предсмертных конвульсиях. Не могу больше сдерживаться и срываюсь рёв. Я кричу, всхлипываю, бью кулаками по столешнице, да вот только от этого только больнее. Мой мир рушился на глазах. - Вэл! Вэл! Успокойся! – пытался перехватить мои руки Джек. – Прошу тебя, объясни, что произошло? Я ничего не понимаю. Не мог Том просто взять и уйти в другое место, да ещё и за тысячи километров. Но из моей груди могут вырываться только всхлипы. - Подожди, я принесу что-нибудь успокоительное, а то так ты ничего сказать не сможешь, - Джек скрывается в комнате для персонала. « Чего ты сидишь! Вставай и иди туда, где всё это началось! И прекрати реветь как размазня, иди пока не поздно!» В одно мгновение истерика отпустила меня, и с моих губ сорвалось только одно слово: - Эллис. Подрываюсь с места и пулей бегу в Argosy, в сторону 59-ой улицы. - Эллис, нам надо поговорить! – выпалила я, схватила подругу за руку и потащила в сторону книжного склада – единственное место, где нам никто не помешает. - Вэл! Ты что с ума сошла?! Что происходит? Почему ты здесь? Я же на работе! Роджер смотрит! Эллис забрасывает меня вопросами и возмущениями до тех пор, пока мы не оказываемся на складе. Мне сейчас глубоко плевать на Роджера, что бы он ни сказал – Эллис ни за что не уволят, поскольку она теперь одна единственная, кто тут действительно работает. Эллис смотрит на меня с полным непониманием, даже со страхом. Это не-удивительно, мой внешний вид оставлял желать лучшего – растрёпанные волосы, покрасневшее, взмокшее лицо, дыхание сбивчивое. Того и гляди в обморок упаду. - Ты что десять кварталов бежала? Почти угадала – 11 кварталов. Упираюсь руками в колени и из последних сил привожу дыхание в норму. Это тяжелее чем кажется, сердце колотится где-то в области глотки, а голова сходит с ума от недостатка кислорода. Весёлое сочетание. - Вэл, с тобой точно всё в порядке? Ты кошмарно выглядишь, может вызвать скорую помощь? – взволновано лопочет Эллис, положив руку мне на плечо. - Присядь, так будет легче, - усаживает меня на огромную стопку из не распакованных книг, да так и правда легче. Поднимаю на неё покрасневшие глаза и без всякой подготовки выпаливаю, как из пушки: - Эллис, я обманула тебя. Она округляет глаза. - Когда? – пожимает плечами она. - Спор, Том знал о нём. Я ему всё рассказала. Подруга нахмуривает свои угловатые брови и сводит их к переносице. - Ничего не понимаю… Сделав ещё пару глубоких вдохов, я окончательно прихожу в себя. - Помнишь, после твоего дня рождения я поехала к нему? -Ну… - Вот тогда – я ему и рассказала, что поспорила на него. Эллис безмолвно шевелит ртом, словно рыба, выброшенная на берег. А моя душа ликует – с неё сбросили оковы обмана и теперь она снова свободна. Мне стало так хорошо, что я снова заплакала – от счастья и лёгкости, которых не ощущала уже два месяца. - Но я не понимаю… Если Том знал всё с самого начала, почему он подыгрывал тебе? - Сначала, он говорил, что помогает мне чисто из-за дружбы. Но Эл-лис…Какая же я идиотка, я два месяца не могла увидеть, что дело вовсе не в дружбе… - Неужели он… - Да, он любил меня, уже тогда любил. А я ничего не видела, я хотела только одного – выиграть! Прости меня, Эллис, прости! Я кидаюсь ей на шею и крепко прижимаю к себе. Она какое-то время сидит неподвижно, но потом всё же обнимает меня в ответ. - Ах, Вэл… - Я всё испортила… Наделала столько глупостей….Теперь Том видеть меня больше не хочет… Эллис утирает мне слёзы маленьким кружевным платочком, и я не вижу в её глазах, ни обиды, ни злости на меня. Мой страх сказать ей правду был беспочвенным, и только теперь я понимаю, что нужно было рассказать ей всё ещё в начале. Думаю, она бы даже и не потребовала меня с меня свой выигрыш, этот спор имел сверхважное значение только для меня. И желание победить. Я совсем забыла, что Эллис – мой друг, а не соперник. Глупая…Глупая Вэл… - А ты пробовала с ним поговорить? - Нет…Он слышать меня не хочет. Эллис растянула губы в добродушной улыбке. - Ты в этом уверена? - Да…из-за меня он уволился и после конкурса бармэнов, при любом раскладе, уедет работать в Кёльн. - Думаю, из-за того, что ты так и не решилась поговорить с ним, он и уезжает. Он думает, что ты ничего к нему не чувствуешь, но…я вижу, что это не так. И если ты признаешься ему, он ни за что не уедет в этот Кёльн! Ни за какие коврижки! - А если… - Никаких если! – жёстко отрезала Эллис. – Хватит уже прятаться и бояться. Сила духа проявляется не в том, чтобы казаться холодной и бесчувственной, а наоборот – когда в тебе находится сила духа в них открыто признаться. Это действительно смелый поступок. Уходя от Эллис, я всё ещё прибывала в смятении. Вся моя система приоритетов была неверной изначально, и теперь я видела, как сильно она мне мешала жить. Но её слова вселили меня уверенность и, прокручивая их в голове, я была готова к самым решительным действиям, каких ещё ни разу не делала. И теперь стало отчётливо ясно, что мне делать дальше. ……………………………………………………………………………………. В этот же день, я приехала в университет и направилась к декану. Он был удивлён моему преждевременному появлению не меньше чем Джек и Эллис. - Я решила оставить обучение. - И на какой срок вы планируете это сделать? – спросил декан Адамс, поправив очки на носу, продолжая что-то писать в своих бумагах. - Навсегда. Декан нервно закашлялся, подавившись слюной. Снимает очки, и протерев глаза, поворачивается ко мне с недоверчивым прищуром. - Как это…Навсегда? - Я больше не хочу учиться на литературном факультете. Вообще не хочу учиться в этом университете. От моих слов декан явно занервничал. Он стал без всякой цели то брать, то передвигать предметы по своему столу, при этом силясь что-то сказать, только вот не знал что. - Мисс Даммер, у вас какие-то проблемы? Проблемы с преподавателями, с сокурсниками?...Или может в семье? - Нет, мистер Адамс, я просто больше не хочу здесь учиться. Мне это не нравится, и никогда не нравилось, только не находилось смелости в этом признаться. Декан придвигает своё кожаное кресло ближе ко мне. - Но вы одна из лучших на нашем факультете, вы его гордость! Пожалуйста, подумайте ещё раз! Ведь вам осталось учиться всего каких-то полтора года… - Да, я понимаю, но я не хочу тратить свою жизнь на то, от чего у меня комок подступает к горлу, на то, что мне не нравится. - У вас уже есть альтернатива нашему университету? Вы пойдёте учиться в другое место? - У меня самая замечательная из всех альтернатив – работа, которая мне приносит радость. Я в любом случае получу образование, но точно не здесь, и не в этом году. Мои губу сами растягиваются в улыбке. Это улыбалась моя освобождённая душа. Декан Адамс, грозно нахмурившись, раздумывает какое-то время, потом пробует ещё несколько попыток меня отговорить, но я непреклонна, и уверена в своём решении, как никогда прежде. - Ну чтож, мисс Даммер, я принимаю ваше заявление, хоть оно меня и не радует. Но знайте, если вы снова решите здесь учиться – двери нашего университета всегда открыты для вас. - Спасибо. Надеюсь, что я никогда не воспользуюсь этой возможностью. Мы пожимаем друг другу руки. - Удачи, мисс Даммер. Выйдя из университета, я обошла его кругом – вроде ритуального прощания. Здесь я провела четыре долгих года, но не буду ни о чём сожалеть. Благодаря этому месту у меня за плечами огромный опыт труда и знаний и я ухожу отсюда с добрым сердцем и лёгкой душой. ……………………………………………………………………………………… Спустившись на станцию метро, успеваю заскочить в последний вагон поезда, который направляется в Бруклин. Я ужасно соскучилась по родителям, да и у меня столько новостей для них. Сомневаюсь, конечно, что они воспримут мой уход из университета так легко, как я, но надеюсь, что они примут моё решение. По дороге к дому родителей, забегаю в цветочный магазин и покупаю букет белых роз, это одновременно и порадует маму и задобрит. Перепрыгивая через ступеньку, поднимаюсь по лестнице и звоню в дверь. - О Боже мой, Вэл! Дорогая моя! – накидывается на меня мама с объятьями, даже не заметив огромный белый букет. – Как же я переживала, я не могла до тебя дозвониться! Оставила кучу сообщений на автоответчик. - Ах, мама, я же всё равно смогла бы их прослушать только по возвращению. - Проходи скорее. Ох, мои любимые розы. Подхватив букет, радостная мама убегает на кухню, а из гостиной появляется папа с газетой в руках. - А вот и наша пропавшая дочь. Не смотря на то, что я долго не выходила на связь, родители оставались совершенно спокойными, криков и горестных причитаний не было, к которым я подсознательно готовилась. - А где же твой красавчик Том? Сняв пальто, целую папу в щёку. - Он ещё в Дублине, приедет чуть позже. - А почему ты приехала раньше времени? – раздался мамин голос из кухни. Прохожу и усаживаюсь за обеденный стол. Оглядываю всё вокруг - кухон-ные принадлежности, тщательно отполированные до блеска, белые полотенца на крючках у раковины, кружевные салфетки с любовью связанные мамой. От созерцания этих, до боли родных, предметов – меня саму переполняет светлое чувство любви, от которого хочется петь. - Мне нужно было тут кое с чем разобраться. - Правда? И с чем же? – присаживается на соседний стул папа. - Ммм, со многим. Мама заваривает чай и подаёт его с моим любимым домашним печеньем. - Во-первых, дорогие мои родители, - начала я. – Я ушла из университета. В кухне повисла гробовая тишина. Лица родителей вытянулись в изумлении. - Да, именно такой реакции я и добивалась, - улыбнулась я, откусив кусочек шоколадного печенья. - Дорогая…Когда? Когда ты успела принять это решение? – заволновалась мама, прижав к груди сложенные в замочек руки. - Около месяца назад, а решилась буквально час назад. Я только что от декана. - И он тебя не пытался отговорить? – присоединился папа. - О, ещё как пытался, всеми возможными способами, словами и аргументами, но я не изменила своего решения. Папа схватился за сердце. - Господи, мне сейчас будет плохо… Мама тут же бросилась в соседнюю комнату за лекарствами. - Папа, я тебя прошу, не надо драматизировать. - Вэл, доченька…Как же ты не понимаешь, что высшее образование это очень важная и нужная вещь. - Я это прекрасно понимаю пап, и вернусь к нему, но это будет не литературный факультет и уж точно не в этом году. Мама что-то накапала в стакан с водой и протянула отцу. - А чем ты тогда собираешься заниматься? - А вот это – уже вторая новость. Папа вновь вздыхает и делает ещё один глоток из стакана. - Я уволилась из магазина и теперь работаю в баре официанткой. Теперь мама накапала чего-то себе в стакан. - И как давно? - Где-то около двух месяцев. - Вэл, я не понимаю, почему ты ничего не рассказывала нам? – недоумевал папа. - Потому что была дурой – вот и всё. А сейчас у меня открылись глаза. Родители ещё долго забрасывали меня вопросами, совершенно позабыв про чай и печенья. А я отвечала, отвечала честно абсолютно обо всём, что они хотели знать. И где-то в голове слышалось, как довольно мурчит мой внутренний голос, словно кот объевшийся рыбы. Значит, я делала всё правильно. - А что на счёт Тома, дорогая? – спросила мама, когда страсти вокруг темы учёбы и работы улеглись. - Ваша дочь безумно его любит, - ответила я с радостным придыханием. – Очень давно любит, только боялась себе в этом признаться. А самое главное боялась признаться ему. - Так он ещё об этом не знает? – воскликнула мама. – Как же так? - Ничего мама, очень скоро я это исправлю. Разговор выдался долгим, в некоторых моментах тяжёлым, но он был необходим как мне, так и родителям. Теперь они знают, что их девочка уже давно может принимать за себя решения самостоятельно, и она в них уверена на все сто процентов. Это сулит большие перемены для нас всех. Около десяти вечера я уехала от родителей и прямым ходом направилась в бар к Джеку. Скоро начинается ночная смена и ему не помешает ещё одна пара рук.