Это ещё не война

"Когда мы победим". Снейп не формулировал таким образом. В самом худшем случае он говорил "если" — и отметал эту мысль как вредительскую и диверсионную. Но если допустить такое развитие событий? Новый виток войны приносит победу Тёмному Лорду, а он, Снейп, не погибает и остаётся нераскрытым. И что тогда делать? Продолжать борьбу в одиночку, без союзников, без стратегии? В Ордене его даже слушать не станут. Каждый из них захочет его убить и только пожалеет, что не может сделать этого несколько раз. Точно так же, как в своё время было с Сириусом Блэком. "Надо же, Блэк, — подумал он вдруг, — теперь я тебя понимаю". Вся глубина одиночества, которое роднило его с давним врагом, отразилась в глазах Снейпа. — Северус, друг мой, — услышал он холодный голос прямо над ухом, — мне показалось, что ты в этот миг далеко от нас. Где же ты? Снейп едва успел среагировать, подсунув вместо неправильной мысли про Блэка первое попавшееся воспоминание. Это оказалась сцена в кабинете Кэрроу. "Оставьте девочку в покое, — услышал Вольдеморт. — Она чистокровная. Имя её матери — Ивейна О'Шейн". — Как мило, — Вольдеморт улыбнулся. Улыбка украшает черты самого закоренелого злодея. Но это лицо — лицо злобного призрака — стало только омерзительней. — Как мило, — повторил Вольдеморт, просматривая одно за другим воспоминания, связанные с Маргарет. — Значит, у нашей прекрасной Ивейны осталась дочь? Этому психопату не хватило решимости срубить дерево под корень... Очень хорошо. — Она станет достойным пополнением в рядах ваших слуг, мой лорд, — Северус нашёл в себе силы заговорить, — но пока что она умеет слишком мало. Травма, полученная в детстве, замедлила развитие на долгие годы... — Разумеется, она будет служить мне, но я подумал о другом, — Вольдеморт продолжал улыбаться. — Я подумал, что для тебя, Северус, наконец нашлась подходящая партия. Снейп поперхнулся. — Мой лорд изволит шутить? — холодно спросил он и обвёл глазами стол. Но никто не смеялся. — Отчего же? Я буду доволен, когда получу доказательство, что прошлые недоразумения тебя больше не тревожат. А дочь Ивейны окажется в надёжных руках. Нарцисса удержалась от искушения перехватить взгляд Северуса. Это подождёт. Сейчас её поддержка нужна в первую очередь мужу. — Ей шестнадцать. Это... — Извращение? — подсказал Вольдеморт, смакуя это слово с явным удовольствием. — Да. В некотором роде. Тебя это смущает, Северус? По крайней мере такое заявление давало ему повод испытывать какие угодно сильные эмоции, быть вне себя и при этом оставаться вне подозрений. — Вернёмся к делу, — вновь заговорил Вольдеморт. — За то время, что у вас было, можно было перевернуть весь мир. А что мы имеем? Никаких следов жалкого мальчишки Поттера? — Повелитель, трижды он был у нас в руках... почти, — заговорила Беллатриса, кинув злобный взгляд на Люциуса Малфоя. Люциус, осунувшийся, серый, почти сливался со своим креслом. — Меня не интересуют ни ваши старания, ни причины неудач! — взвился Вольдеморт. — Воображаете, что с вами будут носиться, как в школе? Впредь за каждую проваленную операцию я буду убивать по одному из вас. Один уже умер — я говорю о предателе Петтигрю. Если при следующей возможности Поттер не будет в моих руках, умрёт кто-нибудь ещё. - - - У камина его нагнала Беллатриса и нежно положила на плечо ладонь. — Не бери в голову, Северус. — Это унизительно, — бросил Снейп, не оборачиваясь. — Забудь. Уверена, он уже забыл. У него голова занята сейчас только Поттером. Кстати, жаль, что за всё время, что мальчик был в Хогвартсе, ты не сумел расположить его к себе. Завоевать доверие ребёнка, что могло быть проще? И какое было бы облегчение теперь для всех нас. — Неплохо, Белла, — он всё же повернулся к Беллатрисе и стоял, пытаясь поймать её блуждающий взгляд. — Я, знаешь, как-то об этом... не подумал. Да. Был слишком занят собой. Но как резонно заметил Лорд, мы здесь не для того, чтобы разбирать ошибки. Он своего добьётся, даже если мы все будем вести себя как полные идиоты. Он силён как никогда. А теперь прошу извинить. Произнеся это, он легко коснулся губами унизанных кольцами пальцев и шагнул в камин. - - - Она что-то чувствует! Снейп отряхнул золу с плаща, сделал несколько беспокойных шагов по комнате и застыл у окна. О чём-то догадывается. Всегда такая интуитивная, знаток человеческих душ... Объяснение в Паучьем тупике не убедило её, логика бессильна перед этим проницательным безумием. Конечно, прямые сведения взять неоткуда, их просто нет. Закрывать своё сознание он умеет лучше, чем кто-либо из ныне живущих волшебников. И всё же... что если она знает? Нет, невозможно. Что знает Белла, знает и Тёмный Лорд. Он был бы уже мёртв. Вводить в заблуждение великого легилимента лорда Вольдеморта было напряжённой работой для ума. Но в то же время это была грубая работа, даже — Снейп усмехнулся при этой мысли — скучная работа. Лорда интересовали факты — подумал, сказал, сделал, обосновал... И, может быть, самые простые эмоции, вроде жалости, мелькнувшей в глазах при виде мучений очередной жертвы. Неужели на этого... человека... он возлагал когда-то столько упования? Куда труднее было лгать Беллатрисе. Пребывание в Азкабане состарило её и сделало ещё более неуравновешенной. Если раньше она пользовалась необузданностью своих эмоций по прихоти, срываясь с цепи или снова принимая чопорно-отстранённый аристократический облик, то сейчас эмоции владели ей. Страсти раздирали её на куски и только одна главная страсть — к Тёмному Лорду — помогала склеивать эту развороченную преступлениями и бедами личность. Она совершенно утратила способность мыслить аналитически и ясно формулировать. Но природная интуиция только усилилась. Беллатриса кружила вокруг Снейпа, как слепая волчица, старалась угадать, что именно в нём причиняет беспокойство. Непреложный Обет, данный Нарциссе, привёл её в замешательство и почти заставил поверить, но вскоре беспокойство вернулось. Да, похоже, чтобы убедить Беллатрису, нужно действительно стать тем, чем пытаешься казаться. И, похоже, до этого недалеко... Директорское кресло на портрете Дамблдора было пустым.