Это ещё не война

Когда среди твоих родственников числится школьный завхоз, это не добавляет популярности в классе. Когда его к тому же зовут Аргус Филч, тебе приходится несладко на любом факультете Хогвартса. Но вряд ли где-нибудь хуже, чем на Гриффиндоре — в этом маленький Тиберий Филч был убеждён. Ученики "красного факультета" были излюбленной добычей завхоза, который обожал правила и ненавидел нарушителей, замещая этими двумя чувствами все остальные. Правда, он был к тому же по-пёсьи предан директору Дамблдору, но эти взаимоотношения ученики не умели постичь своим коротким умишком. Для гриффиндорцев Аргус Филч был средоточием всего того, что они презирали — мелочность, скупость, несправедливые нападки и придирки, раболепство перед властью, неусыпный надзор за соблюдением всех правил, противный голос, вонючие носки и крючковатый нос. Нос, кстати, был некоторым образом фамильной чертой. Он единственный связывал Филча с семейством, с которым тот рассорился много лет назад. Сам Аргус полагал, что родня, особенно родители, стыдились его бездарности и уродливой внешности. На самом деле родители любили своего "неудачного" сына не меньше, чем остальных детей. В немагических семьях так относятся к аутистам. Трудный. Особенный. Но Аргус ненавидел себя с такой силой, что это вполне компенсировало ненависть целого мира, которой не было. К пятнадцати годам он настроил против себя брата и сестру, к двадцати даже мать была вынуждена признать, что жить с ним под одной крышей невозможно. Должность в Хогвартсе ему выхлопотал отец, и это был последний след отца в жизни Аргуса, если не считать формы носа. Такой же нос красовался и на лице Тиберия. Нельзя сказать, чтобы он его уродовал, но огорчал невероятно. До поступления в Хогвартс дедушка Аргус был в представлении Тиберия фигурой размытой — какой-то сумасшедший родственник, из сострадания принятый Дамблдором на незначительную должность. Теперь оказалось, что, во-первых, должность, пусть не самая заметная, давала всё-таки довольно много власти. Во-вторых, сумасшедший или нет, сострадания Аргус не вызывал, да и не потерпел бы. В-третьих, он с первых же дней нездорово заинтересовался внучатым племянником, распределённым в Гриффиндор. "Я слышал, что профессор МакГонагалл была тобой недовольна, - скрипел он, отловив мальчика в коридоре. - Ты должен учиться прилежно и получать только хорошие оценки, чтобы вырасти приличным человеком, а не каким-нибудь жуликом!" Тиберий старался выкрутиться и убежать, но цепкие пальцы держали его, как тиски. "Ах ты негодник! Опять опаздываешь на урок! Вот погоди, вырастешь жуликом — наплачешься!" "Ты, парень, неплохо начал — загремел в Гриффиндор! А кончишь тюрьмой! Тюрьмой, и сведёшь свою мать в могилу!" "Куда побёг, жулик? Правонарушитель! Сосунок! Ни в грош не ставишь деда, все вы такие, вся семейка, ох..." Карьера жулика Тиберия не прельщала, но спорить со стариком было бесполезно. Товарищи по факультету скоро смекнули, какая драма разыгрывается на их глазах, и отнеслись по-разному. Кто-то сочувствовал Тиберию в красочных выражениях, от которых делалось совсем тошно. Кто-то высмеивал его филчевский нос. Кто-то высмеивал сам факт наличия внука, вернее, даже забавнее — внучатого племянника, у желчного нелюдимого сквиба. Находились и такие, кто был недоволен, что из-за младшего Филча повышенное внимание старшего обеспечено всему потоку. Тиберий отдал бы многое, чтобы оказаться на незаметном факультете Хаффлпафф, где ему не пришлось бы доказывать, что он не такой, как этот маньяк, который был ему вообще едва знаком. "Не уважаешь деда, а? И профессорам дерзишь, жулик! Знаю, как ты сегодня отвечал профессору Снейпу, до добра тебя эта дорожка не доведёт". Этот голос, казалось Тиберию, будет преследовать его всю жизнь и сведёт с ума. Он проклят и обречён, и никто, никто не понимает, как он страдает. - - - - Это маггловская штука, старинная и дорогая. Ни у кого здесь таких нет, могу поклясться! - Маргарет протянула небольшую коробочку, перевязанную коричневым бантом. - Магловская? Магловская?!! - раздался визгливый вопль. - Да за кого ты меня принимаешь, гадкая девчонка! Поиздеваться решила? Убирайся, чтоб духу твоего здесь не было! Тиберий наблюдал, как Маргарет Ли выбежала из каморки Филча, вслед ей неслись проклятия. Он едва не пожалел девочку, хоть она и слайзеринка. Его чувство справедливости подсказывало: чтобы заслужить даже пять минут наедине с Аргусом Филчем, нужно совершить преступление из числа недоступных студенту, например, ограбить сиротский приют. В следующий момент он жалел уже себя самого: старик заметил его и поманил пальцем через полуоткрытую дверь. - Чего вынюхиваешь, жулик? - раздался скрипучий голос. - Небось не зайдёшь навестить деда? Некоторые с каникул подарки привозят, так-то! Но только не собственный внук, только не он! Да, на Слайзерине приличные люди учатся... Тиберий так и застыл с открытым ртом. До каких низов подхалимства надо опуститься, чтобы подлизываться к Филчу! Маргарет Ли упала в его глазах окончательно и бесповоротно. - - - - Марго, я понимаю, - начала Геката с такой интонацией, с какой обычно произносят "я не понимаю", - полезно поддерживать хорошие отношения с окружающими. Но это же Филч! Противно! И толку никакого. - Филч клёвый, - беспечно отмахнулась Маргарет. - Что?! - Ну да. Как человек он, конечно, та ещё зараза. Но как обитатель замка он незаменим, - пояснила Маргарет. - Без него все наши забавы и акты неповиновения потеряли бы в цене. Если всё можно и совсем не страшно, какой интерес нарушать? - Разве что так... - с сомнением протянула Геката. - Но подарки... Долго ты выбирала, небось? И где благодарность? - Ой, вообще не выбирала. Я и не собиралась ничего привозить Филчу, веришь? Совершенно о нём не думала. А потом мне попались эти часы, и я как наяву увидела: вот он достаёт их из жилетного кармана. Образ сложился. Я просто не могла пройти мимо. Ведь это и мой Хогвартс тоже, я могу тут... немножко распоряжаться. Вот увидишь - он сперва будет пыхтеть, а потом всё равно станет их таскать, иначе и быть не может. - - - Они стоили друг друга — юные, непосредственные, жадные до жизни. Геката была менее странной, чем Маргарет, но она и не жила с детства в такой обстановке, чтобы ей приходилось нарочно воображать себе всякую всячину. Чудеса и так были вокруг неё, в то время как Маргарет приходилось их искать, буквально высасывать из пальца. Маргарет научилась смотреть на мир, как на сюжет. Она делила людей на сюжетных и не-сюжетных, и вторые просто не интересовали её. Первые же могли вызывать разные эмоции, но даже когда они раздражали и бесили, она всё равно их продолжала любить. "От них смысла прибавляется", - так она объясняла, когда кто-нибудь задавал вопрос из серии "что ты в нём нашла". Иногда, если очень донимали, добавляла: "А от тебя я прям чувствую, как мир теряет краски".