Маскарад
9 марта 2015 г. в 00:33
Организованный Дракулой бал завораживал своей роскошью и размахом. В который раз Анна убедилась в том, как мало она видела, живя в затерянной между суровыми горными хребтами Трансильвании. Под высокими золочеными сводами были натянуты канаты и стропила, на которых воздушные гимнасты выполняли умопомрачительные трюки, с невероятной скоростью пролетая по залу над именитыми гостями. Одетые в костюмы средневековых шутов факиры выдували огненную лавину, заставляя проходящие мимо парочки со смехом наклонять голову, чтобы уклониться от жаркого потока. С первого взгляда казалось, что все люди, обслуживающие этот прием, поголовно состояли из цирковых актеров, разносящих на одноколесных велосипедах прохладительные напитки, привлекая внимание прохожих искусной клоунской игрой. В центре зала с установленного помоста виртуозно плакала скрипка, направляемая умелой рукой музыканта, стоящего на золотом шаре. Ленты, конфетти и хлопушки то и дело осыпали гостей мишурой или бумажными лепестками, довершая праздничную атмосферу.
Бальный зал также поражал своими масштабами и убранством. Прекрасные покои, расписанные искусными фресками, в которых Анна очнулась пару дней назад, не шли ни в какое сравнение с этим чертогом. Огромные мраморные колонны, украшенные золочеными капителями с растительным орнаментом, поддерживали высокие своды, поражающие искусными фресками. У каждой стены стояли статуи античных богов и героев, хранившие на себе печать минувших времен. Проходили века, обращались в тлен нерушимые твердыни, растворялись в вечности великие империи, канули в небытие грозные короли и их алчные приспешники, умерли древние боги, но эти статуи все еще хранили в себе атмосферу величия, покоя и согласия. Согласия, которое было практически утеряно в мире людей, раздираемом войнами, предательством и жаждой власти. Огромные зеркала, помещённые в золотые рамы были расставлены вдоль стен, зрительно увеличивая и без того огромный зал. И свечи... тысячи свечей в золотых канделябрах, расставленных по всему залу, освещали все это великолепие своим мерцающим светом. Глядя на них, Анне подумалось о том, что за один лишь вечер на свечи было потрачено столько денег, сколько могло хватить на провизию для всех жителей ее маленького городка, чтобы они всю зиму не вспоминали о том, что значит голод.
Анна боялась признаться себе в этих мыслях, но увиденное поразило ее до глубины души. Она была принцессой по праву рождения, но никогда не сталкивалась с придворным миром, его обычаями и интригами, читая об этом лишь на страницах романов и рыцарских баллад. Теперь же, увидев это воочию, она изо всех сил старалась заглушить восторженное биение сердца, чтобы ее спутник не подловил ее на этих мыслях.
С противоположной стороны зала располагалась огромная сцена, на которой разместились десятки музыкантов, облаченных в строгие фраки. Стройная игра оркестра эхом разносилась под сводами, задавая ритм вальсирующим парам. С удивлением для себя Анна отметила, что она была единственной дамой, облаченной в ярко-красное платье, что выгодно выделяла ее из черно-золотой толпы.
Пройдя через весь зал рука об руку, они остановились у сцены, где к очередному выступлению готовилась оперная певица, чье лицо сверкало едва ли не на всех афишах Будапешта. Принцесса обвела глазами вокруг, вглядываясь в танцующих в надежде отыскать знакомые черты, но, почувствовав, как рука графа накрыла ее ладонь, перевела взгляд на него.
— Оглянись вокруг, Анна... Громкие титулы, фамильные бриллианты, звон хрусталя – ты родилась в этом мире, но хотела бы ты в нем жить? Тебя растили вдали от всего этого, внушая ненависть ко мне, поставив перед тобой единственную цель – убить меня, но если ты достигнешь этой цели, что будет потом? Каким ты видишь свое будущее? – проговорил мужчина, смотря куда-то вдаль.
В этих словах не было интонации превосходства, с которой он обычно к ней обращался: впервые она услышала в его речи ничем не прикрытую горечь, которая растворялась под ритмичные напевы венгерской мелодии. Этот его вопрос вверг ее в состояние нерешительности, заставив оглянуться на свое прошлое. Действительно, Анна не знала, что она будет делать после смерти Дракулы. Вся ее жизнь сводилась к тому, чтобы уничтожить презренное вампирское отродье, с которым по иронии судьбы она вынуждена была находиться, но что будет, если его не станет?
В этот момент какое-то необъяснимое чувство подкатило к ее горлу, как это всегда бывает с человеком, пускающим все свои ресурсы на достижение цели, а достигнув финишной черты, не сумевшим испытать радости от содеянного. Она годами противостояла своему врагу, и это противостояние сроднило ее с ним до такой степени, что девушка не могла себе представить жизнь без него, отчего испытывала горечь и разочарование. Встряхнув головой, чтобы отогнать от себя эти мысли, Анна промолчала, сделав вид, что наблюдает за танцующей парочкой, кружащейся в такт с музыкой.
Через несколько минут по залу разнеслось прекрасное пение оперной дивы, на выступления которой съезжались аристократы из самых дальних уголков страны. Ее голос, подобно серебряному колоколу, огласил зал, выводя незабываемые рулады и поражая своей прозрачной чистотой.
Дракула повернулся к своей спутнице, грациозно предложив ей руку, приглашая присоединиться к танцу.
— Я не танцую, — проговорила Анна, бросив на него жесткий взгляд.
На этот раз ее отказ объяснялся не упрямством, вызванным нежеланием покориться врагу, а обычным неумением танцевать, что заставило девушку смущенно покраснеть. С детства она росла в атмосфере соперничества с братом, предпочитая фехтование вальсам и кадрили, а отец, тративший все время на поиски их семейного проклятия, не слишком вникал в воспитание дочери, считая, что умение постоять за себя куда важнее танцев. Видимо эти мысли отразились у нее на лице, потому что ее спутник не смог сдержать легкой улыбки, вызванной замешательством девушки.
— Не волнуйся, моя красавица, я поведу, — ухмыльнулся он, выводя девушку в самый центр зала.
В этот момент Анна почувствовала, что в очередной раз полностью утратила контроль над своим телом, поддавшись несгибаемой воле графа. Под стройные звуки музыки их руки сплелись, и они начали неторопливо описывать малый круг, закружившись под венские напевы. С каждым шагом Дракула все ближе прижимал ее к себе, пока девушка не стала ощущать его дыхание на своей щеке. Сильнее обхватив ее за талию, он властным движением снял золотую маску, скрывавшую прекрасные черты. Мужчина приблизился к ее губам настолько, что она чувствовала его каждой клеточкой своего тела, одновременно испытывая ужас и странное желание, которое, зарождаясь внизу живота, поднималось выше, приятным теплом разливаясь по телу. В этот миг она почувствовала на своих губах его страстный поцелуй, уносящий ее в новую бездну ощущений: казалось, что ее жар и его холод встретились в едином порыве, обращая лед в воду, необходимую каждому из них, чтобы утолить свою жажду. Полностью отдаваясь этому новому для нее ощущению, она не желала останавливаться, пока остатки сознания не заставили ее взглянуть на своего кавалера, будто окатив ледяной водой. Поцелуй, который секунду назад был сравним с райским наслаждением, превратился в адскую муку, подпитываемую ненавистью и уязвленным самолюбием.
Почувствовав это напряжение в девичьем теле, мужчина сделал достаточно резкий арч*, прогнув ее так низко, что в пояснице захрустели позвонки и проговорил:
— Нравится быть моей марионеткой?
— Тебе не удастся меня обменять! — прошептала Анна, стараясь не выдать своего негодования и эмоций, которые она испытала, впервые коснувшись его губ.
— А я и не собираюсь тебя обменивать, — ответил он, увлекая ее вглубь круга, плавно обходя вальсирующие пары. — И если я достаточно знаю Ван Хельсинга, он тоже не планирует заключать сделку.
Сделка — это отвлекающий маневр.
«Интересно, насколько хорошо он его знает? Известно ли ему, что оборотень оставил на нем свою печать и через пару дней он уподобится остальным кровавым тварям?!» — но девушке было и невдомёк, что эта неконтролируемая мысль, так некстати зародившаяся в ее голове, будет иметь катастрофические последствия, переломив вековую борьбу.
Легкий огонь вспыхнул в этот момент в глазах вампира, выводя свою партнершу на внешний круг, он в очередной раз заставил ее резко прогнуться, увлекая в след за собой.
— У меня от тебя мурашки по коже, — тихо прошептала она, пока он грациозным движением разворачивал ее спиной к себе.
— Я еще и не такое могу сделать с твоей кожей, — проговорил он, нарочито затягивая каждое слово, чтобы иметь возможность прикоснуться губами к ее шее.
В эту секунду сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди, на лице отразилась страдальческая гримаса, но вот тело предательски подводило девушку, и очередная волна ни с чем несравнимого жара накрыла ее с головой. Тело упорно отказывалось принимать доводы рассудка, заставляя Анну втайне желать этих коротких прикосновений, за что она начинала ненавидеть графа еще сильнее. Но мужчина, читая все эти эмоции в глазах девушки, никак не желал останавливать эту игру, увлекая ее все глубже в танцующий круг. Ловко обогнув танцующую парочку, он подвел ее к огромному зеркалу, в очередной раз, наклонив ее.
— Мы прекрасно смотримся вместе, не так ли? — бросил он, поворачиваясь к зеркалу.
Анна проследила за его взглядом, и в тот же миг холодный пот выступил у нее на висках. Она знала, что вампиры не отражаются в зеркалах, но картина, открывшаяся ее взгляду, вселяла истинный ужас: она стояла одна, вглядываясь в сияющую гладь зеркала, а вокруг, захваченные вихрем танца, кружились сотни человек, не отбрасывая даже тени на мраморный пол.
Она в ужасе перевела взгляд на вампира, пытаясь найти ответ на его вопрос. Безусловно, он был красив: высок, статен, умен. В каждом его движении чувствовалась нечеловеческая сила и грация, присущая свирепым хищникам; каждое его слово было наполнено притягательным шармом, заставляя сердце трепетать в груди подобно пичуге, загнанной в клетку. Найдя в себе силы, девушка неуверенно произнесла:
— Да... Ты... прав... — близость его тела, запах кожи дурманили ее разум хлеще крепкого абсента, поэтому, услышав звук своего голоса, девушка ужаснулась своим словам и теперь была готова отдать что угодно, лишь бы повернуть время вспять и не говорить их.
Воодушевленный этим признанием, Дракула продолжил:
— Я ищу себе новую невесту, Анна, сильную и красивую... Мгновенно проходящая боль... — при этих словах он сильнее прижал ее к своему телу, вдыхая аромат ее духов.
Анна, испытав ни с чем несравнимый ужас, скорее инстинктивно, чем осознано, положила ладонь на грудь мужчины, пытаясь нащупать биение его сердца, но тщетно.
— Твое сердце... оно не бьется, — прошептала она, с мольбой взглянув в его глаза.
В ту же секунду она почувствовала, как он осторожно наклоняет ее, поддерживая за талию, почувствовав скользящее прикосновение, поднимающееся от груди до ее шеи. Казалось, что даже время в этот момент замедлило для нее своей бег. Будто со дна колодца доносились до нее его последние слова:
— А может, его просто нужно снова разжечь?
Произнося это, его глубокие синие глаза приобрели пугающий голубой оттенок, а клыки непроизвольно удлинились.
«Господи, смилуйся», — взмолилась она, обратив свой взор к фрескам с изображением божественного правосудия под самыми сводами, где увидела Ван Хелсинга, летящего к ней, схватившись за трапецию. При виде его фигуры надежда вновь вернулась в ее душу, заставив радостно трепетать измученное сердце. И биение это было столь стремительно, что не ускользнуло от внимания графа, проследившего за ее взглядом.
В следующее мгновение все развивалось так стремительно, что впоследствии Анна не могла с точностью воспроизвести хронологию событий. Граф, сразу не заметивший Карла, приближающегося со спины, резко подмял Анну под себя, закрывая полами длинного плаща, когда факир, потеряв равновесие, обдал их огненной струей. В этот момент руки Дракулы впились в нее настолько сильно, что ей показалось, будто кости, не выдержав этого давления, рассыплются на мелкие осколки, но спустя лишь миг она почувствовала полную свободу, распластавшись на полу.
Тихий голос Дракулы, эхом разносящийся по залу, заставил Анну раскрыть глаза и оглядеться вокруг. Вампир, скинув плащ, тлеющей теперь в углу, стоял около нее, устремив свой взор на колоннаду второго этажа, где сейчас находился ее друг.
— Гэбриэл, о, Гэбриэл, добро пожаловать в мой дворец! — с легкой улыбкой проговорил он.
Возникшую паузу нарушили крики франкенштейновского монстра, которого ввезли в зал, связанного по рукам и ногам:
— Живые мертвецы! Да будьте вы прокляты, кровавые убийцы.
Провезя телегу через весь чертог под любопытными взорами собравшихся, они скрылись за массивной дверью, ведущей во двор.
— А теперь, дамы и господа, позвольте представить, Ван Хелсинг! — прогремел граф, занеся руку над головой.
При звуке этого имени все маски были сброшены, а прекрасные до этого момента лица гостей приобрели зловещее выражение, неестественно обнажив клыки и наполняя зал ужасающим шипением.
— Беги, — вскрикнула принцесса, встретившись с потерянным взглядом своего друга.
В туже секунду все ринулись наверх, желая схватить незваного гостя, чье имя держало в страхе всю нечисть от Рима до Стамбула, и преподнести его голову хозяину дома, устроившему незабываемый вечер. Анна, захваченная общим потоком, ринулась вперед, желая скрыться в возникшей давке. Путаясь в собственной юбке, она вбежала вверх по лестнице, пытаясь вырваться из толпы, но кто-то наступил ей на шлейф, оттолкнув девушку в глубокую нишу, где стояли средневековые доспехи. Ударившись головой о стену, девушка на мгновение осела вниз, но потом, взяв себя в руки, стала пробиваться к выходу.
Девушка пробежала через длинную колоннаду и влетела в первую, оказавшуюся открытой дверь. Судя по меблировке, это был кабинет. Вдоль стен стояли высокие стеллажи, наполненные книгами, у самого окна — огромный письменный стол из красного дерева. Подбежав к окну, Анна распахнула ставни, всматриваясь вниз. Окно выходило во внутренний дворик, через который они проходили, когда Дракула вел девушку в комнату. В десятке метров от окна находился балкон, с которого можно было спуститься вниз, если у нее получится добраться до него, пройдя по узкому парапету.
Сделав глубокий вдох, Анна взобралась на подоконник, готовясь сделать первый шаг в этот момент, когда чья-то рука с силой отбросила ее назад, втаскивая в помещение. Одним ударом незнакомец толкнул ее в стеллаж, сметая с полок древние фолианты. Собирая последние силы, чтобы оставаться в сознании, девушка обратила свой туманный взор на фигуру, показавшуюся из тени.
Перед ней стоял высокий, худощавый мужчина, устремив на нее пожирающий взгляд. В этот момент сердце в ее груди пропустило удар, замораживая в венах кровь. Глядя на него, в голове Анны невольно всплыл образ Дракулы: несмотря на свою силу и власть, в его глазах неизменно читался острый ум и сила воли, которая могла обуздать его плотские порывы, в глазах же этого вампира она видела граничащую с безумием жажду крови, выдающую в нем повадки настоящего животного.
— Что тебе надо? — вскричала она, отползая к стене, даже не осознавая, насколько глупым был этот вопрос в данных обстоятельствах.
Ответа не последовало — незнакомец навис над ней, ставя на ноги. Анна пыталась вырваться из его цепких рук, но эти попытки больше напоминали возню беззащитного ребенка, пытающегося вырваться из рук опытного гувернера, чтобы избежать наказания. Мысленно готовясь встретить свою смерть, девушка закрыла глаза, прося прощения у всех своих предков, чьи души навсегда останутся в чистилище, потому что она не смогла исполнить свой долг.
Неожиданно незнакомец отпустил ее, издав булькающее хрипение, и девушка почувствовала, как брызги чего-то липкого оросили ее лицо. Находясь на грани панического приступа, Анна нашла в себе силы открыть глаза. Перед ней стоял Дракула, голой рукой разодравший глотку нерадивого вампира. Секунду спустя его тело, упавшее к ногам девушки, обратилось в тлен, разлетавшийся по комнате при дуновении ветра из распахнутого окна.
Анна, готовая сию секунду провалиться сквозь землю, лишь бы не испытывать больше этого непреходящего ужаса, попятилась назад, пытаясь нащупать рукой хоть какую-то опору, но ноги будто налились свинцом, готовые в любой момент отказать своей хозяйке.
Мужчина, чувствуя, что девушка вот-вот лишится чувств, подошел ближе, схватив ее за плечи, и проговорил:
— Анна, смотри на меня. Успокойся.
Его голос обладал какой-то гипнотической властью, которой девушка не могла сопротивляться. В один момент ее тело послушно расслабилось и осело в руках мужчины.
— Вот и хорошо, а теперь — спи, — проговорил он, поднимая ее на руки.
Подойдя к сводчатому окну, Дракула перемахнул через парапет, на лету превращаясь в огромную летучую мышь. Несколько взмахов могучих крыльев подняли его высоко над дворцом, откуда он мог не без удовольствия наблюдать картину собственного триумфа.
Яркая вспышка прошла через весь дворец, озарив округу. В этом свете можно было заметить и небольшую лодку, скрывающуюся в ночном тумане, и двух человек, запертых в водной ловушке у подъезда к его летней обители.
— Домой! — бросил он подлетевшей к нему Алире, растворяясь в ночном мраке, как и положено воплощению ночного ужаса, заставляющего трепетать людские сердца.
* Одна из позиций в танце — сильный прогиб торса назад.
