My Immortal girl

«Героические души не имеют тела» Толпы учащихся, болельщиков и просто тех, кто хотел поддержать чемпионов в этот вечер, шли к трибунам квиддичного поля. Сегодня был последний этап соревнований Турнира Трех Волшебников. Самого большого события за последние сто лет для всего магического мира. Огромный зеленый лабиринт раскинулся на все поле. Звучали барабаны, трубы и волшебные флейты, звуки победного марша разливались по всей территории Хогвартса. Разноцветная толпа начала рассаживаться на трибунах, стараясь занять самые лучшие места. Николь, Гермиона и Рон вместе шли поддерживать Гарри. На третий тур приехало почти все семейство Уизли. Друзья уже давно были уверенны, что Гарри станет самым юным победителем Турнира Трех Волшебников. Конечно, это было очень даже не плохо, но всю четверку насторожило, то что Дамблдор неоднократно повторял - Темный Лорд становится сильнее. Насколько это было правдой, ребята судить не могли, директор утверждал, что у него есть проверенный источник информации, который снабжает его сведеньями. Гарри рассказывал, как он подслушал разговор Снейпа и Каркарова, по его словам они разговаривали о Темной Метке. Внезапные изменения в волшебном мире, казалось, сказались на всех обитателях Хогвартса. Гермиона все чаще обеспокоено просматривала сводки в «Пророке», Гарри недоверчиво косился на Снейпа. Дамблдор стал более сдержанным в радушных улыбках ученикам. Некоторые слизеринцы, чьи семьи некогда были причастны к сотрудничеству и службе Темному Лорду, притихли и старались не ввязываться в нелепые перепалки с представителями остальных факультетов. Все как-то насторожились. Гладь спокойного озера пошатнулась, но недостаточно сильно, что бы всполошить страх или иные чувства. Те, кто знал, что происходит, те понимали, насколько серьезным может стать легкий ветерок. Николь все чаще рассказывала товарищам о своих наблюдениях за Грюмом, Гарри, который раньше считал ее подозрения банальной паранойей, тоже начал присматриваться к профессору. Гермиона сказала, что недовольна его методами обучения, но ничего больше друзья не сказали девушке по поводу ее отношения к Грюму. Ровным счетом, гриффиндорцы не видели ничего, что могло бы изменить их доброжелательное отношение к профессору. А светловолосая гриффиндорка не могла оставить свои подозрения. Она не была из тех, кто бежит жаловаться, она просто предостерегала или молчала. Порой, тишина говорит о большем, чем тысячи бесполезных звуков. Гермиона и Рон нашли места на трибуне и сейчас поднимались туда, изредка спотыкаясь. Николь пожелала Гарри удачи и побежала по лестнице к гриффиндорцам. Близился вечер, серые облака начинали заволакивать небо, не позволяя последним лучам солнца пробиваться сквозь них. Экзамены уже были сданы, предэкзаменационная лихорадка спала и теперь, Гермионе и Николь не нужно было волноваться за свои знания. Николь даже не ожидала, что так сильно будет переживать по поводу сдачи экзаменов. Казалось, что все, что она узнала за год, таинственным образом исчезло из ее памяти. Она понимала – волнения напрасны, но все-таки было не по себе. Четыре чемпиона стояли на небольшой зеленой площадке перед четырьмя входами в бесконечный лабиринт. Места, которые выбрали ребята, находились на самом верхнем ряду, поэтому отсюда можно было увидеть, насколько далеко раскинулась живая паутина с нависшим над ней туманом. На середину поляны вышел мистер Бэгмен, волшебник от министерства, которому доверили вести турнир после смерти мистера Крауча, и громогласным голосом объявил о начале последнего тура соревнований. — Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков! Все верхние ряды, заполняемые гриффиндорцами и пуффендуйцами, разразились радостными возгласами, за ними последовали свистки, вопли других факультетов и гостей, приглашенных на турнир. Потом министерский работник объявил от тех, кто занимают второе и третье места, это были Виктор Крам и Флер Делакур. Как только мистер Бэгмен пронзительно свистнул в позолоченный свисток, Гарри и Седрик Диггори устремились в глубь лабиринта. Поттер успел махнуть на прощанье друзьям и полувеликану Хагриду. Почему-то когда Гарри скрылся за стеной живой изгороди, Николь стало пусто и неуютно. Незримое чувство защищенности, которое ей давал Гарри, находясь рядом, растаяло. Девушка не могла никак объяснить, то что с ней происходило, когда она находилась рядом с братом. Наверное, потому что раньше она никому не доверяла так, как ему, никому она не могла сказать: «я тебе верю» и не сомневаться в своих словах. Такие отношения для нее и стали родственными, семейными, незаменимыми. Хогвартс поменял ее, изменил отношение к жизни, изменил отношение к людям и взгляды на вещи. По словам директора, обучение анимусов, улучшение их способностей, и помощь по обузданию их стихийной магии, должно начаться в следующем году. Будут проводиться дополнительные уроки, после обычных занятий по расписанию. Это очень порадовало Николь, потому что она никак не могла справиться со своей второй половиной магии. От внезапных смен настроения или непонятной раздражительности у нее взрывались котлы, заклинания, вылетавшие из ее палочки, очень часто были слишком сильными и приносили ущерб, попадая в парты или магические артефакты. Если честно, Николь это совсем не радовало, она переживала, что ее магическая энергия выходила из под контроля, становится неконтролируемой. На сколько она знала, эта проблема присутствовала только у нее, причин – она не понимала. В следующем году курсы для волшебников-анимусов будут вести Снейп и МакГонаглл. Друзья часто успокаивали Николь, что выбросы ее магической энергии – это нормально, Дамблдор говорил то же самое. К концу года она поняла, что ей даются зелья, нумерология и чары, а трансфигурация почти не получалась, именно результатов экзаменов по трансфигурации она боялась больше всего. Сидя на трибуне, делать было нечего, оставалось как только ждать результатов тура. - Что-то мне не нравится вся эта затея с лабиринтом, - повернулась Гермиона к Николь. Девушка с копной вьющихся волос задумчиво прикусила губу, посмотрев поверх раскинувшегося сооружения, в котором где-то плутали четыре совсем еще юных подростков. Над лабиринтом поднимался серый туман, застилая пеленой облака, он уходил вверх. Николь проследила взглядом за очередной струйкой еле видного пара. Вокруг стало прохладно, девушка обернулась на Гермиону: незримый приступ страха, будто волной прошел через все тело Николь. Она могла поклясться, что на одно мгновение, земля содрогнулась, она могла доказывать всем, как почувствовала сильную вибрацию воздуха, лишь на одну секундочку. Что-то произошло, Николь поднялась, потеряла ориентацию в пространстве и реальности, она почувствовала, как ноги становятся ватными, а глаза беспорядочно забегали. Гермиона потянула подругу вниз за рукав мантии, но та, находясь в полной прострации, не обратила ни малейшего внимания. Николь отчаянно пыталась понять, что с ней происходит: мозг выдавал непонятные картинки, смешивая их с самыми темными моментами ее жизни. Картинки менялись одна за другой, как в быстрой перемотке маггловского кино, сопровождаемые непонятными звуками, переходящие в пронзительный визг и крик. Гермиона в испуге, пыталась силой посадить подругу на скамейку, без конца щелкая пальцами перед лицом и произнося ее имя. Некоторые стали оборачиваться на странную девушку, похоже впавшую в ступор или транс. Николь чувствовала, как кто-то дергает ее за руку, что-то маячит перед глазами. Она закрыла глаза и в этот момент увидел мчащиеся тени, два ярких луча; зеленых и красных, и голоса – пронзительный крик отчаяния и оглушительный вой в котором слышалось яростное «нет!». Внезапно девушке стало так плохо, что голова загудела, а разлепить веки было невозможно, сквозь непонятное полуобморочное состояние она ощутила, как опустилась на твердую скамейку и как сразу несколько пар рук хватают ее за запястья, предплечья. Как будто после тяжелого кросса, Николь резко распахнула глаза и тяжело задышала. По телу прошел холодный пот, тяжелый комок подкатил к горлу – девушка закашлялась силой цепляясь за поверхность скамейки. - Николь, ты меня слышишь? – испуганно спросила Гермиона. – Может позвать мадам Помфри? Николь долго не могла ответить переживающей подруге, тошнота, то и дело подкатывающая волнами к горлу, препятствовала, а голова неистово гудела. Наконец, справившись с тошнотой, девушка выдавила: - Нет, Гермиона, спасибо, - это было единственное, на что хватило сил Николь. В следующую минуту она услышала громкий хлопок и с горечью подумала, что это опять игра ее больного воображения. Но как не странно, все, кто находился в этот момент на трибунах, обернулись на внезапный хлопок. На поляне материализовалось две фигуры, а потом из воздуха упал кубок, горевший пронзительным синим пламенем. Николь резко поднялась, за что была наказана сильной болью отдающей в висках, приглушенно завыв от нестерпимо раскалывающейся головы, она все же решительно быстро ринулась вниз с трибуны. Ей не требовалось спрашивать кого-то, что случилось, по испуганным визгам девчонок, она поняла – случилось непредвиденное. Гермиона и Рон побежали вслед за Форс, беспрестанно натыкаясь на толпившихся людей. Перепрыгнув через последний на пути ряд скамеек, Николь неудачно приземлилась на землю, подвернув ногу. В нескольких метрах от нее на зеленой траве лежало бездыханное тело Седрика Диггори, а над ним склонился Гарри. Плечи Поттера тряслись; Дамблдор, пытавшийся оторвать его от мертвого тела Диггори, резко поднял юношу и встряхнул все еще трясущегося Гарри. Гермиона и Рон, стоявшие за спиной Николь, не могли пошевелиться. Трое гриффиндорцев не моргая, наблюдали за неподвижным лицом Седрика, наверное, каждый из них теплил надежду, что все это розыгрыш, что сейчас к ним повернутся Дамблдор и Гарри и весело улыбнуться. Но ничего не происходило, мальчик – умер. Вокруг нарастал шум, плачь, люди не замечая троих ребят, пробегали, больно толкая их. Гермиона повернулась к Рону и спрятала лицо у него на груди - она плакала. Николь сделала шаг назад, прижавшись спиной к друзьям, но не отрывала взгляда от того места, где недавно было лицо Диггори. Она не плакала, не кричала, не визжала от страха, испуга, она только понимала, как закончилась жизнь, пусть и незнакомого человека, но все-таки – человека. Все трое друзей прекрасно слышали слова Гарри, он безустали повторял лишь одну фразу : «Волдеморт вернулся». Об этом слышали ВСЕ, но никто не слышал смысла слов. Конечно, для некоторых слова четырнадцатилетнего мальчика, пережившего шок, были лишь пустым звуком, а для других они были настолько малозначимы по сравнению с потерей сына, что горе просто заглушало здравый смысл. Если бы в тот момент Николь могла ясно соображать, она бы наверняка долго еще сочувствовала мистеру и миссис Диггори, самое страшное горе для родителей – это пережить своего ребенка. Николь не знала - что такое терять близких, она знала - что такое расти без них. Кто-то легонько потянул девушку за руку, на этот раз она не сопротивлялась. Гермиона села на ближайшую скамейку, Рон присел рядом, Николь на автомате последовала примеру друзей. Примерно минуту они сидели молча, первой нарушил тишину сиплый голос Грейнджер: он был таким сиплым от рыданий. - А где Гарри? – девушка вскочила со своего места, посмотрев на друзей. Николь сначала не поняла чего от нее хочет Гермиона, но потом до нее дошел смысл вопроса. - Точно, а где Гарри? – Рон закрутил головой по сторонам в поисках друга. - Я к Дамблдору, - предупредила Гермиона, и не дожидаясь ответа, убежала в ту сторону где мелькала светло-голубая мантия старого волшебника. Рыжий Уизли то же встрепенулся и побежал за Гермионой. Николь медлила, головная боль вернулась, и для того, чтобы подняться ей понадобилась целая минута. - … Нужно позвать Аластора Грюма, он всегда был лучшим аврором в министерстве. - Да Патрик, ты прав, но он ушел с бедным мистером Поттером, что бы отвести его в больничное крыло. Бедный мальчик, он и так пережил слишком многое… бедный мальчик! Услышав знакомые имена Николь резко поднялась, и пошатываясь, огляделась по сторонам. Голова гудела, а до слуха еще доносились восклицания двух старых причитающих волшебников. «Грюм ушел, забрав собой Гарри. Он повел его в больничное крыло?», - подумала Николь, растирая отчаянно ноющие виски. Шум в ушах и нескончаемая пытка головной боли не давали ясно соображать. Девушка ринулась искать директора и вместе с ним своих друзей, но толпа, которая мелькала туда-сюда, не позволяла даже войти в свой поток. Гриффиндорка наивно подумала, что должно быть Гарри сейчас уже лежит в больничном крыле и пьет успокаивающие зелья. Девушка побежала по протоптанной тропинки к замку. Каждый быстрый шаг глухой болью отдавался в голове. Николь почти добежала до главного входа, обернувшись назад на квиддичное поле она увидела процессию колдомедиков в белых халатах и волшебников с носилками. Вряд ли сейчас мадам Помфри занимается Мальчиком-который-опять-выжил. Николь решила найти Грюма а вместе с ним и Гарри. Развернувшись и приготовившись опять побежать в поисках брата, Николь больно врезалась во что-то мягкое, но недостаточно, что бы удар не почувствовался. Не удержавши равновесия, девушка начала падать назад и могла поклясться, что на этом вся ее беготня в поисках Гарри - закончится. Но кто-то грубо схватил ее за запястье и резко дернул вперед. Теперь Николь стояла на мраморном полу, прямо около входа в замок ее до сих пор больно держали за руку выше локтя, до слуха стали доноситься слова, которые летели прямо в ухо девушки. - Мисс Форс! У вас где глаза находятся? Двадцать балл… - Потирая ушибленный нос и крепко зажмурив глаза от невыносимой боли, теперь уже казалось во всем теле, девушка узнала бы этот голос даже на том свете. Только один человек во всем Хогвартсе мог такими радужными словами поздороваться с неуклюжей студенткой. Наконец разлепив веки, Николь посмотрела на профессора зельеварения снизу вверх. - Профессор, мне нужна ваша помощь, - самым умоляющим голосом на который была способна, выпалила Николь. Она подумала, что Снейп наверняка знает, где Грюм, пусть он на нее наорет и может даже баллы снять, но ей было просто необходимо найти Гарри. - Боюсь вам мисс Форс уже никто и ничто не поможет, - Снейп развернулся на каблуках и взмахнув мантией, быстро вышел из дверей замка. - Ну пожалуйста, мне очень нужна ваша помощь! – умоляющий голос заставил остановиться зельевара. Он обернулся, девушка стояла в дверях главного холла, растрепанная и очень бледная. «Гриффиндорка, а просит помощи у ненавистного Снейпа», - декан Слизерина был прав, у этой девушки было собственное мнение на многие вещи и общественность на него никак не влияла. - Профессор Грюм у себя? – увидев колебания в глазах профессора, Николь решила не давать ему сомневаться в правильности своего решения. По крайней мере, ей было необходимо найти брата, а что будет потом… это будет потом. Снейп пока не до конца понимал, что от него хочет Форс, но со странностями гриффиндорки он уже свыкся. - Я видел, как он минут пять назад вел Поттера в сторону замка. Николь ринулась к большой мраморной лестнице, ведущей наверх. То что Гарри не в больничном крыле было понятно, на квиддичном поле лежало тело мертвого семнадцатилетнего мальчика, естественно никто не стал заниматься здоровым и невредимым Поттером. А зачем Грюм увел Гарри собой, когда от них обоих было бы больше пользы на поле около лабиринта, было не ясно. - Мисс Форс, я должен бежать за вами?! – за спиной раздался раздраженный голос Снейпа. Не останавливаясь, Николь, задыхаясь от быстрого бега, сказала: - Профессор, это очень важно! Все что сейчас произошло, не просто так! - девушка остановилась. Оказывается Снейп все-таки бежал или он просто быстро шел, но, во всяком случае, спешил за сумасшедшей студенткой. – Грюм… он ушел вместе с Гарри, как только услышал, что Волдеморт вернулся. Зачем? Девушка не могла видеть лица зельевара, она облокотилась спиной о стену, все это время голова нестерпимо болела, кроме жгучей боли, полыхающей во всем теле, она не ощущала ничего. Наверное, только благодаря нестихаемой, впивающейся, как штыки, боли она сохраняла ясность разума. Что Снейпу больше не нужны объяснения ее поведению, Николь узнала, только увидев сквозь прислоненные к лицу ладони, как взлетели полы черной мантии. Теперь Снейп неимоверно быстрым шагом шел впереди нее, Николь почти бежала за ним. Дойдя до коридора четвертого этажа, зельевар вынул палочку из рукава мантии и развернулся к Николь. - Стойте здесь мисс Форс. - Но…. - Не смейте перечить! Иначе ваш обажаемый Поттер не досчитается одной слишком умной подруги, - последние слова были сказаны с таким ядом и сталью, что они подобно гипнозу, заставили юную Форс подчиниться. Снейп последний раз угрожающе сверкнул глазами в сторону Николь и, пройдя в глубь коридора, рывком распахнул дверь кабинета профессора ЗОТИ. Сразу послышался ступефай Снейпа и последующий за ним грохот ломающейся мебели. Профессор вошел в кабинет, держа палочку наизготове, переступая через обломки мебели, он подошел к лежащему навзничь Грюму. Николь аккуратно крадучись подошла к двери, сама не понимая, от чего она пыталась ступать как можно тише. Гарри сидел на стуле его левая рука, из предплечья которой еще текла тонкая струйка крови, лежала на подлокотнике соседнего кресла. Николь обвела комнату внимательным взглядом. В углу стоял большой сундук, на каминной полке чуть накренился вредноскоп, в котором мелькали две мутные тени и отражалось разъяренное лицо Снейпа, в комнате царил бардак и хаос. Девушка поморщилась; в комнате витал противный запах крови, пота и еще какой-то дряни. Около камина, на груде разломанной тумбочки или стола, бесформенной кучей лежал оглушенный профессор ЗОТИ. - Мисс Форс, приведите профессора Дамблдора, я уверен его это заинтересует, - Снейп склонился над бесчувственно лежащим Грюмом, резко отдернув полу мантии, достал фляжку профессора и теперь внимательно нюхал ее содержимое. Тени мелькавшие до этого во вредноскопе стали ярче, и теперь они четко вырисовывали образы МакГоннагл и Дамблдора. - Не нужно, Северус, - непривычно строгий и жесткий голос, прозвучавший за спиной Николь, принадлежал профессору Дамблдору. Его голубые глаза были холодны, в них больше не играли задорные огоньки, они внимательно сканировали тело лежащего Грюма. Пока Снейп отдавал Николь распоряжения, он достал из кармана мантии какой-то пузырек, и теперь его тонкие длинные пальцы смыкались на крышечке пузырька. Дамблдор одним шагом преодолел небольшое расстояние между ним и зельеваром, он взял у Снейпа пузырек и посмотрев его на свет отложил в сторону. - Северус, принесите, пожалуйста, Сыворотку Правды, а потом зайдите на кухню и приведите домовика по имени Винки, - обратился старый волшебник к Снейпу. – Минерва, если вас это не затруднит, сходите к Хагриду, там около его дома есть грядки с тыквами, возле них вы увидите большого черного пса, приведите его в мой кабинет. Если профессора, которым были отданы эти приказы, были удивлены, то свое мнение на этот счет они предпочли не высказывать, а молча выполнить поручения. Дамблдор осмотрел убытки в кабинете и развалившегося на полу Грюма. - Профессор… Грюм он… - начал Гарри, его голос звучал непривычно тихо, - …кинул мое имя в Кубок. Он сам сказал. - Нет Гарри, - тихо перебил его Дамблдор, подходя к сундуку в углу комнаты и оглядывая его со всех сторон, - ты никогда не знал настоящего Аластора Грюма, он никогда бы на такое не пошел. Тем более он бы не заставлял мисс Форс, в качестве наказания, испытывать запрещенные заклинания. Вы зря не сказали мне об этом мисс Форс. Николь опешила, такого заявления она не ожидала. Она была полностью уверенна, что Дамблдор ничего не знает о ее высказываниях, которые ей назначал лже-Грюм. - Школьные сплетни, порой бывают весьма и весьма полезны, - туманно ответил директор, видя некоторое замешательство девушки. – Вы Николетт, были единственной у кого возникали подозрения на счет этого мерзавца. Надо признать он отлично обводил вокруг пальца меня и весь педагогический состав, вот только насколько я понял, не умеет он достойно принимать вызов. После так называемых объяснений профессора Дамблдора, Николь запуталась даже в том что знала и без него. Гарри просто ничего не понимал, он даже не старался вникнуть до конца, о чем говорит старик. Директор разобрался со странным сундуком и теперь один за другим открывались семь больших железных замков. В каждом сундуке прятался еще один такой же сундучок, но меньший по размерам. Когда пирамидка из семи железных сундуков выстроилась, Дамблдор прикоснулся палочкой до крышки последнего хранилища, и та с треском распахнулась. - А вот и настоящий Аластор Грюм, - сообщил Дамблдор, заглядывая во внутрь сундука, возвышающегося на вершине всей пирамиды. Гарри непонимающе посмотрел сначала на Николь, а потом перевел взгляд на лежащего на полу профессора. Лицо его сестры не менялось, наверное, она догадывалась до чего-то подобного, но не столь крупномасштабного! Дамблдор подобрал полы мантии и легко спрыгнул в сундук. Ребята аккуратно, стараясь не наступать на обломки разломанного стола, подошли к сундукам и заглянули вовнутрь. Внизу было что-то, напоминающее подземелье, глубиной в метров десять. Внизу Дамблдор склонился над совершенно истощенным и обезвоженным настоящим Грюмом. Деревянного протеза у него не было, край робы прикрывал обрубок ноги, а вместо искусственного глаза виднелась темная глазница. Седые волосы неровными прядями свисали на лицо – человек крепко спал. - Гарри, кинь мне мантию этого самозванца, Аластор совсем продрог, - послышался из глубины подземелья голос Дамблдора. Когда юноша бросил теплую мантию в руки старого волшебника, директор накрыл ею спящего аврора и вылез обратно из сундука. - Оборотное зелье. Это довольно действенная вещь, - Дамблдор подмигнул Гарри, - поэтому самозванцу нужен был живой Аластор, что бы постоянно пополнять запасы зелья. Видите ли, все знают, что Аластор Грюм пьет только из своей фляжки, поэтому выдавать оборотное зелье за что-то другое не было нужды, он просто наполнял им свою фляжку. Я думаю, во всей этой суматохе он забыл принять очередную порцию зелья и… - Профессор, вы все это время знали? – неуверенно перебил Гарри. - Нет, Гарри, - вздохнул Дамблдор. - Я не имел не малейшего представления о том, что сейчас происходит. Думаю, будет лучше, если мы сами выслушаем все подробности от этого человека, - Дамблдор жестом указал на все еще бессознательного мужчину. Гарри и Николь присмотрелись к некогда Грюму, который теперь постепенно приобретал совершенно другую внешность. Волосы менялись, превращаясь из седых неровных в соломенного цвета коротко стриженые. Искусственный глаз выпал и яростно закрутился на полу, деревянный протез с глухим стуком упал на пол. Через несколько мгновений перед Гарри и Николь лежал бледный и худой мужчина, высокого роста со светлыми волосами. Гарри знал кто это, он видел этого человека в Омуте памяти Дамблдора, он рассказывал друзьям, но они его не видели, поэтому Николь не могла догадываться, кто все это время прятался под личиной профессора ЗОТИ. Из коридора послышались шаги. Снейп влетел в кабинет, а за ним, поминутно вздрагивая, просеменил домовой эльф с кухни. Ребята знали этого эльфа, они видели Винки, когда заходили здороваться с Добби. Оба эльфа теперь были свободны и работали в Хогвартсе, Добби был несказанно рад своей сложившейся судьбе. А вот Винки никак не могла привыкнуть к свободе. Зельевар протянул директору пузырек с прозрачной жидкостью. Зелье правды. Дамблдор повернулся к лежащему мужчине. Снейп остолбенел и застыл в дверях, профессор МакГонагалл, следовавшая за ним, споткнулась. - Барти Крауч, - тихо пробормотал Снейп, - Барти Крауч младший. - Мастер Барти! Мастер Барти! – залепетала Винки, пытаясь подойти к своему хозяину. Уши домовика опустились, а глаза наполнились слезами. – Вы убить моего хозяина! – большие, как теннисные мячики глаза Винки зло сверкнули на Дамблдора. - Нет Винки, он оглушен, - покачал головой Дамблдор и, приблизившись к Барти Краучу, влил ему в рот содержимое флакончика. - Оживи! – скомандовал директор. Мужчина пошевелился и по команде открыл глаза. Взгляд казался стеклянным, зрачки сильно расширенны, глаза распахнуты, всякие эмоции полностью отсутствовали на лице; все это предавало ему безумный вид. Дамблдор стал задавать вопросы, спрашивать, как он сбежал из Азкабана, как получил волшебную палочку, как попал в Хогвартс. Рассказ молодого Крауча потряс всех присутствующих. Это был второй человек в истории, которому удалось сбежать из Азкабана. Похоже, дементоры волшебной тюрьмы теряли хватку. Его мать пожертвовала собой, что бы сын жил на свободе, предпочла сама закончить свою жизнь в ледяных стенах тюрьмы, нежели такой участи удостоится ее единственный отпрыск. Винки выхаживала ослабевшего хозяина, а мистер Крауч держал сына под Империусом, что бы тот не пытался противиться решениям отца, но прежде всего, чтобы он не сбежал к Волдеморту. Что и случилось. Барти Крауч рассказал, как выпустил Черную Метку в небо на Чемпионате по квиддичу, как нашел хозяина, как вместе с Хвостом обезвредили Аластора Грюма, как приехал в Хогвартс, как подстраивал все обстоятельства, чтобы Гарри дошел до финала турнира, как убил своего отца и, наконец, как заколдовал Кубок в портал на кладбище. Николь слушала весь рассказ безумного фанатика Темного Лорда. Она не понимала, что должно подталкивать человека на подобные действия: апатия или выдуманная безграничность власти господина. Убить отца, погубить все надежды матери и все это что бы получить похвалы от безумного полукровки? Как же низко падают люди «ради общего блага». Они даже не задумываются: благо это или прямая дорога в Ад? - … Я идеально следовал указаниям хозяина, я выполнял все, что от меня требовалось, - страшная улыбка исказила лицо Пожирателя смерти. – Никто! Даже Дамблдор не догадывался о моем обмане! Поттер верил каждому моему слову, как и все остальные студенты, они видели во мне экс-аврора Аластора Грозного глаза Грюма. Все шло замечательно, я подкинул листок Поттера в Кубок, никто не знал что это я, только одна гриффиндорка заподозрила меня. Эта пустоголовая блондинка оказалась опасней и умней, чем я думал. Николетт Форс. Иметь такого врага было не выгодно. Я не мог справиться со своими эмоциями, я понимал, что все это от слишком сильного и частого воздействия Империуса, я даже думал убить ее, но тогда школа сразу загудит и всем моим планам придет конец. Я назначал ей высказывания, чтобы она меньше шаталась с Поттером, я не знал, расскажет она о своих подозрениях или нет. Сначала, я заставлял ее использовать Круцио на животных, она не смогла, потом мне это надоело, и я отдал ее Снейпу, пусть котлы драит. Но, тем не менее, она мне никак не помешала, конечно же, никто не прислушивался к ее мнению, а теперь это не важно! Темный Лорд вернулся! И меня ждет великая награда! Повисла тишина. Сидящий на полу Крауч хищно облизывал губы, рядом тихонечко начала всхлипывать Винки. Все смотрели на него с ужасом, отвращением и призрением. - Я не блондинка, - нарушила тишину Николь. Холодный голос прозвучал железно. Металлические нотки заставили Пожирателя повернуть голову. Его глаза бегали по комнате, пока не наткнулись на подошедшую Николь, верхняя губа задергалась, острый язык судорожно облизнул ее, посмотрев горящими глазами на Форс, Крауч безумно засмеялся. Дамблдор направил палочку на безумца и его смех затих, он опять обмяк и кучей остался сидеть на полу. - Теперь ты будешь смеяться в Азкабане, - спокойно прервал его директор. – Минерва, останьтесь с мистером Краучем, за ним скоро прибудут из Министерства. Пойдем Гарри, тебе нужно в больничное крыло, но сначала мы поднимемся ко мне в кабинет. Северус, приведи, пожалуйста, сюда мадам Помфри и Корнелиуса Фаджа, думаю, он лично захочет допросить мистера Крауча. Мисс Форс, - Дамблдор повернулся к Николь, - я считаю нам нужно поговорить. Девушка согласно кивнула и последовала за директором к выходу, на пороге она обернулась. - Спасибо, - тихо, но четко обратилась она к Снейпу. Мужчина тоже спешил покинуть кабинет и отправиться за министром магии и колдоведьмой, но слова гриффиндорки заставили его остановиться. Он посмотрел на Дамблдора, сомневаясь, что слова благодарности принадлежат ему, но тот лишь снисходительно улыбнулся. - Обращайтесь, - инстинктивно и сухо ответил оторопевший зельевар. Не дожидаясь дальнейших слов или вопросов, Николь вышла из кабинета и поспешила за Дамблдором и Гарри. Никогда еще путь до директорского кабинета не был таким длинным, наверно, виной всему была непривычная тишина в замке. Николь шла за Гарри, не решаясь заговорить ни с Дамблдором, ни с братом, она чувствовала себя так, словно нарушила сотни три школьных правил и сейчас ее ведут на своеобразный эшафот. Сейчас она считала себя виноватой перед директором и братом, потому что не сказала Дамблдору о своем недоверии, сейчас ей казалось, что ее бы поняли, поверили. Головная боль, которая приносила ей столько неудобств, почти отступила. Горгулья отъехала в сторону, пропуская Дамблдора и двоих студентов внутрь. Круглый, всегда светлый кабинет сейчас наполнился ночным сумраком, впуская прохладный ночной воздух через открытое окно. Профессор взмахнул палочкой, и помещение озарило золотистое мерцания свечей. Как только засиял свет, из кресла напротив директорского стола поднялся высокий человек и протянул Дамблдору руку. - Сириус, - ответил на пожатие старый волшебник. - Профессор Дамблдор, - мужчина серьезно посмотрел на Дамблдора, но когда он увидел Гарри из-за его спины, на его лице отразилась нервозность и обеспокоенность. Сириус обнял своего крестника и встревожено его осмотрел. - Что произошло, Гарри? Он вернулся? – Сириус опустил руки на плечи Гарри и с опаской взглянул ему в глаза. - Подожди Сириус, все по порядку, - остановил его директор, жестом приглашая всех присесть. Дамблдор занял свое большое кресло за столом и оглядел всех собравшихся внимательным и серьезным взглядом. - Сначала, Сириус, я хотел бы тебе представить мисс Николетт Форс. Я думаю Гарри писал тебе о ней. Блэк посмотрел на Николь, как ей показалось оценивающе, но беззаботная улыбка, которая больше подходила бы пятнадцатилетнему мальчишке, заиграла на его губах. - Николь, - протянула руку Николь и тоже улыбнулась. - Сириус Блэк, крестный отец Гарри. - Теперь, когда вы познакомились, я бы хотел выразить вам свою большую благодарность мисс Форс. Вы вовремя обезвредили мистера Крауча, - начал Дамблдор и протестующее поднял руку, на открывшую было рот девушку. – В том что случилось нет ни вашей вины, ни твоей Гарри. Лорд Волдеморт возродился, и его возвращение было лишь вопросом времени. Возникла пауза. Сейчас Николь корила себя за то, что ничего не сказала профессору, надеялась, что все могло бы быть иначе. Дамблдор наклонился к ребятам и тихо сказал: - Гарри, мальчик мой, то что ты пережил было ужасно, но не мог бы ты рассказать нам все события этой ночи еще раз. Это очень важно. Поттер, ничего не сказав, начал свой рассказ монотонным и безразличным голосом, наверное, пытаясь не задумываться над смыслом собственных слов. Так переносить произошедшее было легче. Не думать о чем говоришь, и не переживать все еще раз. - Кубок был порталом. Мы вместе с Седриком добрались до него, и я предложил обоим взять Кубок, ведь мы дошли до конца вдвоем. Как только мы взяли его, я почувствовал рывок, и только тогда понял, что нас куда-то переносит. А потом было кладбище, вышел Хвост, он нес на руках сверток, ему приказали убить Седрика, что он и сделал. Седрик умер, а я оказался прикован к могильной плите, было очень темно, кроме Хвоста из Пожирателей больше никого не было. Петтигрю сделал зелье, или там оно было почти сваренным, не знаю, в общем, он взял мою кровь, кость из могилы отца Волдеморта, потом отрезал себе запястье и положил существо из свертка. Это не был человек, наверное, это все что осталось от Волдеморта. Я почувствовал резкую боль в шраме, он горел так сильно, что у меня в глазах потемнело. Я видел, как он возродился, такое не реально для нормальных людей, он восстал, появился и этого зелья! Пока я следил за ним, мне казалось, он забыл про меня. Риддл заколдовал то, что осталось у Петтигрю от руки, на месте обрубка появилась серебряная рука. Волдеморт взял свою палочку и через Метку Хвоста вызвал Пожирателей смерти. Их было немного, точно не помню, там был Люциус Малфой, Яксли, Эйвери, Макнейр и еще кто-то. Он говорил с ними, а потом быстро подошел ко мне и ударил рукой по лицу. Все засмеялись, а он закричал, что с моей кровью, защита… которую дала мне моя… мама, теперь перешла и к нему. Он снял заклятие, и я упал с могильной плиты, он заставил меня сражаться с ним. Я не хотел подчиняться, не потому что я боялся дуэли, просто я не хотел подчиняться ЕМУ! Но он заставил, и наши палочки… сэр, они… два заклинания встретились, мы удерживали их довольно долго, а потом начали появляться тени старик, которого я видел во сне, Диггори, мои родители… - Эхо, - пробормотал старик, - эхо заклинаний, последние убийства, совершенные с помощью этой палочки, только в хаотичной последовательности. Появилось бы больше теней, если бы ты держал связь дольше. - Сер, это было очень… странно, - теперь Гарри опустил голову на сцепленные руки, он больше не пытался не думать об этих ужасных событиях. Он старался воссоздать картинку, чтобы лучше понять произошедшее. – В тот момент, когда я держал связь, я думал, что больше всего на свете не хочу сейчас умирать! Все только-только начало восстанавливаться, у меня появилась семья, и в тот момент все могло разрушиться, рухнуть, как будто ничего и не было! И в какой-то момент, когда связь начала разрываться, мне показалось, что кто-то вселился в меня, что что-то теплое и живое находилось во мне. Это странное ощущение преследовало меня; пока я бежал до Кубка обратно, пока отражал заклятия, пока хватал тело Седрика, мне казалось, что вокруг меня было поле. Все непонимающе посмотрели на Гарри. Дамблдор ждал от Гарри что-то еще, Сириус вообще не понимал о чем идет речь, поэтому он взял руку Гаррри и ободряюще сжал ее. - В тот момент, - тихо пробормотал юноша, - я думал… о… - Обо мне, - это не было вопросом, Николь просто подумала, что все, что с ней произошло на поле как-то связано с событиями на кладбище. По крайней мере, они согласовались во времени. Теперь она поняла, что это были за тени и кому принадлежали голоса. Гарри вопросительно посмотрел на сестру, но все же кивнул. - Магия крови – великая вещь, - усмехнулся Дамблдор, который все это время наблюдал за ребятами. – Мне кажется, после всего произошедшего будет несправедливо не посвятить Сириуса в вашу тайну. Ребята согласно кивнули, а Дамблдор добродушно улыбнулся и с той же улыбкой попросил рассказать Николь, что с ней произошло. - Удивительно, - прокомментировал директор, складывая пальцы домиком после рассказа Николь, - магия крови настолько сильная и неизведанная область, что каждый раз в ней открываются новые глубины. Именно это всегда и было главной причиной такого трепетного отношения многих волшебных семей к чистоте своей крови. Считалось, что чем чище и старше твой род, тем сильнее и мощнее родовая магия. - Профессор, - перебил Дамблдора Гарри, - но как такого рода магия может действовать? - О, мой мальчик, это довольно абстрактный вопрос. Магия действует в самый непредсказуемый момент, от сильного желания, от чувства страха или сильной любви. Думаю защита, которой тебя наделила твоя мать и была той древней магией, ведь род Галлацких – один из самых древних родов Франции, я даже уверен, что по чистоте крови он может соревноваться даже с Блэками и Малфоями. Каждый выброс такой энергии способствует вероятности выброса вторично, что и произошло. Гарри, ты не хотел умирать, хотя не боялся смерти, ты не хотел причинять боль любимым людям, поэтому магия помогла тебе. Вы оба, ты и Николь, должны держаться вместе по жизни, вы нуждаетесь, друг в друге, ваше присутствие рядом дает вам защиту, поверьте, она вам еще пригодится. Каким бы не был тяжелым сегодняшний день, Дамблдор не прекращал улыбаться, своей доброй теплой и, наверное, стариковской улыбкой. Нельзя объяснить все на свете, но можно найти смысл в простых чувствах, эмоциях и привязанностях. Простая улыбка давала надежду, простой жест дарил тепло, а мысли несли с собой такие импульсы, которые только своим присутствием творили невиданную магию. Завтра Николь и Гарри расскажут Сириусу о своей тайне, завтра он сначала удивится, а потом обрадуется. Завтра будут похороны Седрика Диггори, завтра весь Хогвартс будет нести траур. А послезавтра за учениками приедет поезд и отвезет их на летние каникулы домой, а потом будет пятый учебный год Гарри, Гермионы, Рона и второй для Николь. Но все это будет потом…