My Immortal girl

Пятнадцатое октября. Самый обычный день, если не одно «но»… - Студентки Шармбатона и их директор мадам Максим! – громогласный голос профессора Дамблдора объявил о прибытие французских учениц. Обе дверные створки большого зала отворились и словно пресные потоки воды, вливающиеся в море, буйным потоком хлынули вновь прибывшие француженки, а над ними, как скала среди этого чистого моря, возвышалась директриса-великанша. За ними последовали воспитанники Дурмстранга и их наставник Игорь Каркаров: мрачный мужчина с призрительно-гнусной гримасой, странно, но, наверное, мышцы его лица всегда сохраняли это выражение, ибо за весь вечер оно не изменилось. Николь подумала, что его лицо очень похоже на лицо Черта. Дамблдор рассказывал о правилах состязаний, об их опасностях и о том, что это очень важное решение, так как кинув свое имя в Кубок Огня, ты пускаешься в беспорядочное плаванье по штормящему морю. Слава Мерлину Гарри не достиг семнадцати и не сможет участвовать! Ох, как же Николетт ошибалась… *** - Чемпион Шармбатона – Флер Делакур! – зал разразили аплодисменты, а директор помахал в воздухе обгоревшим клочком пергамента. - Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам! - вторая волна радостных криков оглушила учеников и преподавателей. Дамблдор снова подошел к Кубку и схватил вырвавшейся из красного пламени еще один листочек. - Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори! – все завизжали, радостно засвистели и кинулись поздравлять Диггори. Николь спрятала улыбку. Она видела, как скривились слизеринцы, не увидев на месте чемпиона своего представителя, она видела, как разочарованно уронили головы близнецы Уизли, она видела, как восторженно Чжоу Чанг подлетела к своему избраннику и как осунулось лицо Гарри. Но тут Кубок затрясся, и из него полетели искры, все ученики встревожено обернулись, а яркое пламя стрелой пронзило пространство и выплюнуло еще один огрызок пергамента. Дамблдор поймал его на лету. - Гарри Поттер, - прошептал директор. – Гарри Поттер! – пронеслось по всему залу. Никто не шевельнулся, Гарри не мигая, смотрел на директора. Николь чувствовала, как сердце стало пропускать удары. - Гарри Поттер! – крикнул директор, и Рон с Гермионой стали подталкивать Гарри. Он встал и ошарашено озираясь, пошел к Дамблдору, который протягивал ему обугленную бумажку. «Для чемпиона нет обратного пути», - послышался голос директора в голове у Николь. Все остальное было как в тумане. Ее единственный родной и любящий человек, встал на тропу конца. Что происходит на состязаниях, если на них погибали люди? Как имя Гарри оказалось в кубке? И какого Мерлина понадобилось его туда кидать? Николь скользнула взглядом по лицам профессоров. Все до единого смотрели на Гарри с отчаянием и непониманием, только у одного человека глаза горели алчным огнем победителя. Точнее, глаз. Аластор Грюм пожирал листок глазами, Николь ни на минуту не отводила от него пронзительно голубых глаз. Наконец почувствовав чей-то взгляд, он повернулся и увидел сверкающие глаза Форс, его лицо сначала потускнело, а потом на нем появилась уродливая улыбка, а волшебное око пристально уставилось на гриффиндорку. Николь хищно улыбнулась, скрипнув зубами, и вышла из зала. Никто не заметил, как она исчезла, все галдели, спорили и возмущались, кому было дело до маленькой гриффиндорки? *** Гарри был в шоке. Рон с ним не разговаривал. Вот уже две недели длился этот кошмар. Гермиона и Николь пытались всячески содействовать Гарри: Гермиона помогала ему с некоторой домашней работой, уговаривая его поупражняться в защитных заклинаниях, для состязаний в Турнире, а Николь занималась своим делом. После того случая с именем Гарри в списке чемпионов, ее отношения с учителем по ЗОТИ сильно испортились. Как только предоставлялась возможность, он вынуждал использовать ее самые ужасные заклинания, такие, что даже у слизеренцев холодело внутри. И она подчинялась, с трясущейся рукой, она направляла палочку на животных и говорила Круцио. Но ничего не происходило, ведь для того чтобы пытать, надо очень сильно этого желать. Что она могла сделать? Гарри и Дамблдор не поверят, если она скажет, что это Грозный Глаз подкинул листок с именем Гарри. Доказательств нет, ей просто покрутят пальцем у виска. Как бы то ни было, ее брат успешно прошел первое состязание, и теперь у него был ключ ко второму заданию. Но за эти несчастные две недели Малфоя превратили в очаровательного белого хорька, и запустили бегать в очаровательных штанах Гойла, после чего он так очаровательно убегал от ржущей толпы студентов! Слизеринцы стали раздавать значки с оскорблениями в адрес Гарри, а Николь удалось кое-что разузнать. *** Она отбывала наказание у Снейпа, Грюм ей назначил высказывание и отправил к Снейпу. Профессор предоставил проверять ей эссе третьекурсников. Он признал в ней талантливую ведьму: умную, хитрую и сдержанную. Она резко выделялась на фоне всех гриффиндорцев. Он часто говорил сам себе, читая ее огромные конспекты и эссе, исписанные ровным летящим подчерком, что она должна была учиться на Слизерене или на Когтевране, но никак не с гриффами. Дочитав очередной сверток, Николь устало потерла болящие глаза и уронила голову на парту. - Мисс Форс, только не вздумайте здесь засыпать! – зельевар даже не оторвался от бумаг. - Угу… - послышалось в ответ. - Мисс Форс! – на этот раз интонация изменилась, и Николь была вынуждена признать, что спать ей придется в другом месте. - Простите, сэр, – сказала гриффиндорка, взъерошив волосы, что бы не засыпать. Она внимательно смотрела на молчащего Снейпа, скрупулезно проверяющего работы бездарных студентов. Николь взяла проверенные работы, и аккуратно сложила на столе перед профессором. - Можете идти. Николь замешкалась, Снейп поднял голову и увидел, как она в нерешительности покусывает нижнюю губу. - Вы что-то хотели? - Да, - твердо сказала девушка, скрещивая руки на груди. – Профессор, что вы знаете об Аласторе Грюме? Снейп удивленно вскинул брови и непонимающе посмотрел на студентку. - Он аврор, в отставке. - Это я тоже знаю, - отмахнулась Николь, - я имею ввиду вы знаете какие-нибудь особенности связанные с ним? Случаи? Профессор был удивлен столь внезапному допросу, поэтому лишь отрицательно качнул головой. Николь опустила голову и уставилась в пол, потом тихо чертыхнулась и подхватив сумку поспешила к выходу. - До свидания, профессор! – воскликнула Николь, открывая дверь. - До свидания, мисс Форс, да и предупредите Поттера, что если у меня еще раз пропадут ингредиенты для оборотного зелья, то моя рука может случайно дрогнуть над его тыквенным соком. Девушка замерла, профессор не услышав хлопка двери поднял голову от своих работ и выжидающе посмотрел на девушку. Она медленно обернулась и с округлившимися глазами спросила: - Ингредиенты для оборотного зелья? - Да и причем уже два месячных запаса, так что предупредите Поттера. Николь медленно кивнула, не замечая вопросительного взгляда профессора, она развернулась на каблуках и пулей вылетела из класса. *** Теперь у Николь были все основания подозревать профессора по ЗОТИ, но все, что она могла делать, это только строить предположения… До второго этапа соревнований осталось два дня, а яйцо все еще упорно не желало раскрывать свою тайну. Вечером, можно сказать уже ночью, Николь сидела в общей гостиной и дописывала работу по трансфигурации. На коленях грелся ее любимый кот – Чешир, почему Чешир? Девушка сама часто сравнивала свою жизнь со сказкой Льюиса Кэрролла. Алиса в стране чудес, вот и она попала в такую страну чудес, волшебство, летающие метлы, взрывающиеся котлы и говорящие шляпы. В это просто невозможно поверить, если не быть безумной мечтательницей. Расплывающиеся строки бежали по пергаменту, а сонные глаза норовили закрыться и погрузить Николь в бездонную пучину сна. Тут Чешир вспрыгнул с колен своей хозяйки и приземлился на подлокотник кресла, опрокинув чашку с чаем. Николь подпрыгнула от неожиданности и попыталась поймать летящую кружку, но она со звоном упала, стукнулась об забытое Гарри золотое яйцо, а светло-зеленая жидкость медленно начала заливать артефакт. Сонная девушка наклонилась собрать осколки и закрыть разоравшееся яйцо, но когда чай начал заливать золотистую сферу, душераздирающие крики прекратились и послышались мелодичные обрывки песни. Постепенно остатки жидкости из чашки вылелись на ковер и вместо песен в ушах стали звенеть жуткие крики непонятных существ. Николь хлопком закрыла ревущий предмет и бросилась вверх по лестнице, к спальням мальчиков. Она подлетела к двери и забарабанила в нее кулаками. - Какого… Форс? – заспанный Симус открыл дверь и ошарашено уставился на запыхавшуюся гриффиндорку. - Живо позови Гарри! - Ааа… - Живо! – прикрикнула Николь. Удивленный Симус почесал голову, но все же позвал Поттера. Как только Гарри появился на пороге, Николь схватила его за рукав пижамы и потащила обратно в гостиную. - Николь, какого черта, что случилось? Девушка ничего не ответила, она плюхнулась на диван, призвала большую вазу из-под фруктов, яйцо и скомандовала: - Агуаменти! - хрустальная ваза наполнилась водой, Николь аккуратно положила туда яйцо. Гарри смотрел на раскрывающуюся вещицу из которой полились ласкающие слух мелодии. С минуту они оба слушали песни русалок, запоминая каждое словечко. - Как ты это обнаружила? – наконец выпалил изумленный Гарри. - Чашка с чаем упала, и вот, - Николь выразительно кивнула в сторону все еще мокрого яйца. - Класс, теперь у нас есть разгадка! - Да есть, но ты знаешь, что она обозначает, - девушка встала и направилась к лестнице, ведущей в комнаты девочек. Улыбка с лица Поттера сползла, Николь махнула на прощание, и сказала, что они придумают что-нибудь завтра. - Сейчас все равно уже очень поздно. *** - Малфой, ты проиграл! – Блейз Забини небрежно сгребал колоду волшебных карт, посмеиваясь над своим проигравшим соперником. Забини всегда любил играть на спор, особенно он, любил играть с выпившими, или просто разгоряченными товарищами. Именно в таком состояние он и встретил Драко. Надо признать, Блейз был весьма благородным, он не играл на деньги, а попросту любил измываться над людьми. В этот раз они играли на желание. - Ну и что ты хочешь, Блейз? – Малфой уже истратил свой запал, еще в начале игры и теперь ему ничего не оставалось, как спокойно слушать извращенные, или садистские желания Блейза. С видом тяжелой думы на лице, Забини уселся в кресло напротив Драко и стал внимательно его разглядывать, будто ища на нем свой выигрыш. - Вот я думаю Малфой, вправду гены обольщения передаются по-наследству? - Драко непонимающе изогнул бровь, и устало посмотрел на Блейза. - Говорят в прошлом, твой отец был неплохим ловеласом, даже моя мать признала! – чернокожий парнишка напротив Малфоя уже окончательно издевался и причем в своих издевательствах он зашел слишком далеко. - Еще одно слово о моей семье Забвини, и я спущу тебя вниз по лестнице, – чем сильнее Драко начинал злиться, тем тише становился его голос, обычно все понимали когда надо остановиться. Но Блейз никогда не относил себя к числу всех. Пропустив угрозу мимо ушей он продолжил: - Так вот, если это правда, то тебе не составит большого труда соблазнить девушку, скажем… гриффиндорку! - лицо Драко начало бледнеть, - Скажем… новенькую! - Малфой яростно скрипнул зубами, - Скажем… Форс! Блондин резко поднялся и схватил друга за шиворот. - Опозорить меня решил?! - Ты чего, - просипел Блейз, - все по правилам. Драко опомнился и отпустил парня. - Ну ладно, если ты такой чокнутый, давай так: придешь с ней на бал – я отдам тебе моего филина, нет – ты отдаешь мне ту клетку, которую тебе подарили для совы на прошлый день рождения. Малфой подозрительно прищурился, но протянул руку. - По рукам. - По рукам. Блейз весело тасуя колоду, пошел в спальню, а Драко остался сидеть в гостиной. Остался месяц, за который он должен соблазнить эту Форс. Как бы он ее не называл, Драко прекрасно понимал, что она далеко не дура, и что просто так, подойти и пригласить ее, он не сможет. Она просто рассмеется ему в лицо. Слишком сильно он ее задел, слишком сильно она была похожа на него. Неприступная. Другая. Высокомерная. Холодная. Но так ли это? Он устал. Слишком тяжело все стало, слишком трудным. Перед тем как уехать в Хогвартс, Драко слышал разговор отца. Случайно. Он впервые слышал, как тот напуган - Метка начала проступать. Люциус всегда умел держать все под контролем, но в этот раз от него ничего не зависело. Его родители были уверены, грядет вторая волна войны. Вторая волна подчинения и пресмыкания, а вместе с ними унижение и непомерная жестокость. Драко просто не мог разочаровать родителей, они ждут от него уверенности и твердости своих решений. Он не мог оскорбить честь семьи, даже в таком мелком деле, как спор.