My Immortal girl

И мы никогда не знаем, что потеряли Впереди водоворот, я ранимый, не снимай с меня хитиновый покров Но кто же твоего лица теперь коснется руками Впереди водоворот, не щади меня сними с меня хитиновый покров. (Oxxximiron «Хитиновый покров») Она выкуривала по пол пачки в день, не обращая внимания на упреки Гарри. Никотин помогал меньше думать на отдаленные темы и больше - по существу. После многочисленных манипуляций с волосами черная краска почти сошла: волосы приобрели сероватый оттенок и особенно отчетливо стали видный белые корни. Каждый раз, глядя на себя в зеркало и видя знакомый оттенок волос, Кетлин вздрагивала – слишком мало осталось от той девочки, которая похоронила себя 31 июля. Она изучала книги, которые смогла набрать в доме Блеков, выучила наизусть заклинание, которое нашла в доме Ленца, а ночью, когда наступала ее очередь дежурить, уходила подальше от их лагеря и аппарировала в любой город поблизости. Натянув капюшон парки и запихнув руки в карманы, Кетлин бесцельно шаталась по пустым улицам спальных кварталов, изредка заходила в кофейни, чтобы нормально поесть. Парки она обходила стороной – за полгода скитаний ее достала растительность. Она не боялась того, что за ней может кто-то следить, кто-то напасть. Она узнала, что бессмертна до тех пор, пока жива ее сестра – так что ей терять? Каждый день она тренировала навыки, основу которых заложил еще профессор Снейп. Каталина прекрасно понимала, что если она хочет убить Адрию, то ей нужны силы, и, причем, не просто силы, а небывалая мощь. А для этого требовались каждодневные изнурительные тренировки на самоконтроль. Так продолжалось до тех пор, пока Гарри не решился отправиться в Годрикову впадину: ему казалось, что там он точно должен будет что-то понять, что-то обрести. Они приняли решение посетить родину Гарри. Разговор был не из приятных: - Гарри, ты уверен? Там может быть опасно, ведь Воландеморт знает, как важно для тебя это место, ты только представь… – не унималась Гермиона. - Да, Гермиона, я понимаю, - Поттер уже начинал злиться, – Но как ты не можешь понять? Мне кажется, именно там я и найду ответ, сама подумай: там вырос Дамблдор, там жили мои родители… - Я согласна, - Гарри и Гермиона синхронно обернулись на голос Каталины. Она как обычно сидела на своем стуле, закинув ноги на деревянный стол, – Там и правда можно найти много ответов. Так почему бы не попробовать? Будет хуже, если мы так и не воспользуемся этим шансом. Гермиона просто махнула рукой, больше не было смысла спорить: эти двое все равно сделают так, как захотят. - Пойду почитаю на улице, - устало сказала она. Когда Грейнджер вышла, Поттер подошел к столу и сел на табуретку, которая уже вот как недели две опасно шаталась и поскрипывала. - Не курила бы ты так много, - поморщился он, глядя, как Кетлин берёт очередную сигарету. - Иди в задницу, братец, - отмахнулась Каталина. – Я только что спасла тебя от очередной лекции, мог бы и спасибо сказать. - Спасибо за это, но про курение… - Просто заткнись, - не выдержала Кетлин. Поттер замолчал. В палатке образовалась тишина, слышно было только как Кетлин выдыхает дым. Немного подумав, он сам взял сигарету из пачки Кетлин и закурил от палочки. - Думаешь, это безумие – соваться туда? - после долгой паузы, наконец спросил Гарри. - Думаю, это самое разумное при складывающихся обстоятельствах, - отозвалась Кетлин. – Ты же не противился, когда меня посетил безумный план проникнуть на бал Ленца. С моей стороны это было более эгоистично и неоправданно глупо чем то, о чём просишь ты. И, возможно, ты прав, и именно там ты поймешь, что к чему. - На это я и надеюсь, - всматриваясь в разводы сигаретного дыма, ответил Поттер. *** Драко очень боялся. Он боялся того, что остался жив. Особенно сильно страх стал ощущаться после того, как он вспомнил, что именно Темный Лорд видел в его голове. Он и представить не мог, как далеко может зайти Темный Лорд в своем желании убить Поттера и всех, кто находится рядом с ним. На Николь уже давно была объявлена охота и то, что после бала она была всё ещё жива, указывало лишь на то, что «охотники» плохо выполняли свою работу. Сейчас Драко волновала его дальнейшая судьба. Точнее так: его судьба и судьба его родителей – кто знаете, как Темный Лорд предпочтет отыграться на нем или на его семье за то, что он, Малфой не умер? - Драко, Люциус хотел поговорить с тобой, - Нарцисса почти все время проводила в комнате Люциуса, но сейчас она вернулась от отца и стояла посередине комнаты, заламывая тонкие руки. - Хорошо, мам, - бросил через плечо Драко, стоя около окна и глядя на сереющий туман над полями. - Драко, будь аккуратней с отцом, ты же знаешь, что ему тоже нелегко, - тихо попросила Нарцисса, смотря в затылок сына в надежде, что тот обернется. Неспешный звук приближающихся шагов оповестил о прибытии Люциуса Малфоя. - Не беспокойся, мам, - Драко резко обернулся и посмотрел на мать: казалось, она постарела на лет на десять за последние два дня. Нарцисса улыбнулась сыну, подошла к мужу, сжала его ладонь, и, шелестя мантией, направилась к выходу. Люциус подошел к серебристому, обтянутому дорогой парчой креслу и вальяжно, насколько эта вальяжность еще оставалась в его забитых движениях, развалился в нем, опираясь на трость. На самом деле, Драко неоднократно задумывался, что последние полгода Люциус являет собой довольно жалкое зрелище. Он больше не был в его глазах героем, примером для подражания, главой семейства, нет. Драко больше ощущал на себе ответственность за мать, нежели видел ее исходящей от отца. Все движения Люциуса стали резкими и скованными; он все чаще заламывал огрубевшие после Азкабана руки, забывал побриться и вспоминал о щетине, когда та уже основательно покрывала его лицо; взгляд помутнел, а осанка пропала вовсе. Это был позабытый кумир старого и отжившего свою славу театра. Люциус Малфой растерял весь свой лоск и шик, высокомерие и надменность… Обо всем этом можно было вспоминать, глядя на прекрасные портреты, сочащиеся холодом, и многолетней давности фотокарточки. Драко вздохнул, садясь напротив Люциуса. Не таким он хотел видеть своего отца. - Ты хотел поговорить со мной, отец? – в голосе Драко уже не было подобострастного пресмыкания, теперь в нем звучала усталость. - Да, Драко, - голос Люциуса отдавал хрипотцой – он снова пил, – Та девушка, мисс Галлацких или Николлет. Так, кажется. Я хотел поговорить о ней. - И что же ты хочешь услышать? – изогнул бровь Драко. Было очень непривычно слышать от отца прямой вопрос о Николь. Драко искренне верил, что такой момент никогда не наступит. - Что тебя связывает с ней? – задал прямой вопрос Люциус. Драко задумался: он не знал, что хочет услышать от него отец, ведь он и сам должен был видеть все моменты, связанные с Николь там, в зале. - Ты имеешь в виду помимо обязанностей школьных старост? - Мне итак ясно, что ваши отношения зашли несколько дальше деловых, - скривился Люциус. - Да, зашли, - Драко совершенно не боялся говорить об этом. Наоборот, он чувствовал некоторую гордость и даже превосходство, – У нас были отношения, была связь, если так можно выразиться. - Ты же понимаешь, куда тебя завели отношения с этой девчонкой? - прошипел Люциус: его совершенно не устраивало неуважение сына. А из-за растревоженной в последние полгода психики он слишком резко реагировал на многие вещи, – Ты понимаешь сколько неприятностей доставила нам твоя связь с этой…. - С кем - «с этой»? – перебил отца Драко. – Что ты хочешь сказать? Ты хочешь назвать ее грязнокровкой? Но ты прекрасно знаешь, что это не так. Гриффиндоркой, подружкой Поттера? И что с того? - Не перебивай меня, когда я разговариваю с тобой! – повысил голос Люциус. – Связь с этой девчонкой чуть не лишила тебя жизни, стала причиной гнева Темного Лорда. Из-за ваших «тонких» отношений сорвалась свадьба с Паркинсон. И ты правда считаешь, что тебе это просто так сойдет с рук? Ты хоть понимаешь, как подставил нас всех? - Думаешь, я буду перед тобой оправдываться? – спросил Драко. Эти слова повергли в шок Люциуса Малфоя. Он явно не ожидал такого от сына. Драко наслаждался видом сбитого с толку отца. В подобном тоне Люциус не получал ответы давно, – Ты не знаешь ничего ни про меня, ни про нее. Тебя не было почти год с нами и, поверь, ты доставил нам с матерью больше проблем, чем мои отношения с Николь. После твоего ареста мы попали под опалу Лорда. После того случая в Министерстве. Ты же помнишь, что пытался убить Николь? И она помнит, поверь мне. Но, когда я умирал от яда, что дал мне Лорд, она спасла меня. Она вывела токсины, не дав мне ползти к Господину с просьбами о том, чтобы он спас мне жизнь. Тогда она ничего не сказала, просто сделала то, что даже не обязана была делать. Потому что, если ты не забыл, в глазах многих мы всего лишь жалкие убийцы, снобы, прикрывающие свои преступления деньгами и Черной меткой. Ты же знаешь, какого это, когда на тебе стоит клеймо - Пожиратель смерти. Но ее это не остановило. Также не остановило, когда Лорд решил избавиться от нас с тобой. Помнишь? Нет? После аппарации нас выкинуло в лес и на нас напали дементоры? Это был ее патронус, только благодаря ей твой смертный приговор не был исполнен. Драко внезапно замолчал. Он сказал слишком много, а в том состоянии, в котором пребывал его отец, Люциус вряд ли мог воспринять столько информации и связать ее воедино. - Может эта девчонка и оказалась умнее, чем я полагал, но это не меняет того факта, что ты предал Темного Лорда, отдав ей кольцо и позволив сбежать, - на удивление спокойно сказал Люциус, – Ты рассказал мне сейчас то, что должен был рассказать еще давно. Расскажи ты мне это раньше, мы бы нашли выход из такой щекотливой ситуации. Драко почувствовал приступ тошноты от пафосных речей отца. - Щекотливой, отец? - не сдержал раздражения Драко, – Может ты еще и свое заключение в Азкабан назовешь щекотливой ситуацией?! Холодный наконечник трости рассек пылающую от ярости щеку Драко. - Как ты смеешь дерзить мне, щенок? - выплюнул с гневом Люциус. Последовал еще один удар, но Драко успел перехватить трость отца. Кровь тонкой струйкой текла из его рассеченной щеки. В глазах и отца, и сына плескались неимоверная злость, жалящая ярость, и, казалось, с треском колотилось друг о друга. Люциус зашипел, шея и скулы пошли яркими красными пятнами, и он со злобой выдавил: - Ах ты… - Довольно! – оба обернулись на звонкий женский голос. Нарцисса быстро, но не без должной грации пересекла комнату и встала между мужем и сыном, поочерёдно смотря на каждого. Ее губы были поджаты, а в глазах стояли непрошенные слезы. - Что вы делаете? – почти взмолилась она. – Мерлин, что вы творите? - Отойди, Цисс… - Нет, Люциус! – ее глаза метали молнии, а в голосе звучала сталь, – Не в этот раз. Драко твой сын. Твоя кровь и плоть. Большая прозрачная капля упала на ее бледную щеку, оставив мокрую дорожку от глаза до подбородка. Она держала руку на груди мужа и ловила взглядом тень человечности на лице любимого человека. - Цисс, из-за его связи с этой… - Замолчи, Люциус! – на грани вскрикнула Нарцисса, - Ты не посмеешь винить Драко, он слишком много и слишком долго платит за твои ошибки, и ты не имеешь права указывать на его. - Я не имею права? – зашипел Люциус. На его щеках выступили красные пятна, а костяшки пальцев, сжимающие трость, побелели. – Пока я хозяин этого дома… - Уже нет, Люциус, - перебила его жена и едва различимым шепотом продолжила, – Ты больше не хозяин в собственном доме. С тех самых пор, как позволил Темному Лорду здесь заправлять. Ты даже не можешь распоряжаться эльфами, о какой власти ты говоришь? Не смей перекладывать ответственность за свои проступки на Драко, он пытался выжить. Также, как и я. С этими словами она задрала левый рукав черной бархатной мантии и заставила мужа посмотреть на Черную метку, уродующую аристократически-белую кожу ее предплечья. Люциус выдохнул. Когда он узнал, какую цену Нарцисса заплатила за его свободу, он ничего не сказал, но каждый раз видя ее метку, прятал глаза. - Нет, Люциус, посмотри! – настойчиво сказала Нарцисса, – Это - твои ошибки. Метка Драко, твоего сына - твои ошибки. И жизнь твоей семьи, превратившаяся в Ад - твои ошибки. Люциус Малфой взглянул на жену глазами, отражающими стыд и пренебрежение, ненависть к самому себе. Отвращение. Грязь. Нарцисса смотрела на него снизу-вверх и не могла поверить, что перед ней стоял не мужчина, ее муж, лорд Люциус Малфой, а жалкое подобие человека. - Уходи, Люциус, - тихо прошептала она. – Уходи. Еще с минуту Люциус стоял, опираясь на трость, затем повернулся, прихрамывая подошел к двери и, не оборачиваясь, покинул комнату сына. Драко взял мать за руку и прижал к себе, когда та дала волю рыданиям. *** Когда они прибыли в Годрикову впадину, был уже поздний вечер. Маленькие домики, напоминающие пряничные творения из детских сказок подсвечивались разноцветными гирляндами, а из каждого окна доносились чудесные ароматы запеченного гуся или поросенка. Годрикова впадина казалось местом, выпавшим из цепочки реальности – настолько все, происходящее здесь казалось невозможным. Здесь царили праздник, уют и веселье. Казалось, война не затронула этот островок сказки. В свое время, такое же впечатление на Каталину произвел Хогсмид, когда она его увидела – маленькая деревушка, где все друг друга знают и живут в своих сказочных законах, которым неведомы печали. Что же сейчас в Хогсмиде – остается только гадать. Ребята тихо шли вдоль пестрящих окошек низких домов пока не наткнулись на местное кладбище. Тут они и задержались. Бродя по запорошенным снегом могилам, Гарри наткнулся на странный знак на одном из надгробных камней. Именно этот знак Гарри встречал на страницах книги Гермионы. - Еще одна загадка, которую нам оставил Дамблдор? – поинтересовалась Кетлин, смахивая снег с камня и вглядываясь в символ и имя, – Порой, мне кажется, он переоценил наши умственные способности. - Согласен, - вздохнул Поттер, садясь на корточки рядом с надгробием. – Здесь написано Игнотус? - Кажется, но нам это все равно ничего не дает, - качнула головой Кетлин. - Гарри, Кетлин, сюда! Ребята быстро встали и пошли на зов Гермионы. Она нашла могилу матери и сестры Дамблдора, о которых рассказывалось в статье Риты Скиттер. Ужасное вранье, но с местом захоронения это журналюга не ошиблась. Немного постояв около их могилы, Гарри двинулся вперед искать родителей, а Каталина опустилась на колено рядом с Гермионой и стерла рукой снежное покрывало с могильных плит. На одной значилось следующее: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». - Гермиона, что это? – спросила Кетлин, проследив, что подруга тоже внимательно разглядывает надпись. - Это из Библии, я встречала эту фразу, когда в детстве читала ее с отцом, - ответила Гермиона. – Разве ты не помнишь этого? - Нет, - отрезала Кетлин. – У меня не было отца, чтобы читать с ним библию, да и детства-то особо не было. К тому же, я не придерживаюсь религиозных верований. Гермиона вздохнула: ярой католичкой она не была, но в Бога верила, и, порой, слышать от подруги подобного рода резкие заявления было неприятно. - Что ж, пойдем к Гарри, похоже, он нашел своих родителей, - тихо сказала Грейнджер. Действительно, Поттер стоял около памятника внушительных размеров со смешанным чувством перечитывая надпись на надгробии снова и снова. Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года Последний же враг истребится — смерть. Эти слова показались знакомы Кетлин. И не случайно, Гарри со злостью ударил кулаком о землю и сказал, что лозунги Пожирателей смерти не должны были быть на могиле его родителей. Гермиона уверяла его, что здесь скрыт другой смысл, но безуспешно – Поттер был слишком расстроен. Каталина отошла от друзей. Атмосфера кладбища не слишком ее воодушевляла, и она поспешила выйти через скрипящую деревянную калитку. Стоя и кутаясь в шерстяную шаль, девушка всматривалась в темнеющую даль: огни домиков постепенно гасли, звонкие голоса перетекли с улиц в дома, поближе к пылающим каминам, а запах жаренных гусей и уток стал сменяться ароматом свежей выпечки и сладкого пирога с патокой. «Хорошо, наверное, так жить – тихо, спокойно. Набивать пузо изо дня в день, греть пятки у камина и не знать проблем больше, чем простуда или плохая погода для игры в квиддич», - такая картина вызывала у Кетлин злобу и приступ тошноты. Конечно, она понимала, что это абсурдная зависть, и на самом деле жизнь этих людей не такая уж и беззаботная, но с другой… она слишком устала и ей хотелось искать виноватых в том неблагополучии, которое у нее имелось. Именно с такими мыслями, ковыряя носком ботинка сугроб, Кетлин в очередной раз посмотрела вдаль и испуганно вздрогнула. Всего в футах шести от нее стояла старуха. Она была одна на совершенно безлюдной улице, облаченная в старую потрепанную мантию, надетую поверх разваливающегося пальто. Седые, свалявшиеся волосы покрывал пуховый платок с заплатками в самых разных местах. - Вам чем-то помочь? – оторопев, спросила Кетлин. Старуха не ответила, лишь склонила голову, не прекращая смотреть на девушку. - Кет…что-то не так? – осекся Поттер, видя, что к сестре приближается незнакомая женщина. - Не знаю, - честно призналась Каталина, на нее эта старуха наводила леденящий ужас. Она чувствовала, что ее приморозили к мощенное, занесенное снегом дороге и не могла пошевелиться. - У вас что-то случилось, мисс? – обратился Гарри. Старуха быстро оторвала взгляд от девушки и пристально уставилась на парня. В эту самую секунду Каталина почувствовала, что снова может дышать и двигать руками и ногами. - С ней что-то не так, - прошептала она, когда Гарри поманил ее и Гермиону за старухой, направляющейся вдоль по улице. - Это Батильда, - также шепотом сказала подруге Гермиона, - Мы ведь сами думали ее искать… - Тебе не кажется подозрительным, что нашли в результате не мы ее, а она нас? Вот так вышла в Сочельник погулять к кладбищу и встретила Гар… - Шщщ, - закрыла ей рот ладонью Гермиона. – Ей незачем знать, кто мы. - А ты думаешь она не знает? – серьезно спросила Каталина: в ее глазах отражался недавний страх и серьезное беспокойство. - Да ладно тебе, - вклинился в разговор Поттер, - Посмотри на нее: ну что она может нам сделать? - Вы как знаете, конечно, но у меня возникло от нее такое ощущение, которое возникает при встрече только с одним типом живых существ в этом мире, - также тихо и внимательно следя за старухой, сказала Галлацких. - И от каких именно? – спросил Гарри, хотя он догадывался, о ком говорит его сестра, ведь помимо боязни высоты и воды, она боялась… - …Змей, - выдохнула Каталина. – И это не к добру. Тем временем они подошли к старому и покосившемуся домику: он уже отнюдь не напоминал те милые сказочные домики, которые встречались им до этого. Ступив на порог, Кетлин почувствовала, как в нос ударил резкий запах гнили и застоявшейся пыли. - Может пойдем, а? – в надежде проскулила она, дернув брата за рукав, но тот и не думал поворачиваться к ней. Пройдя по пыльной гостиной, вдоль каминной полки с кучей старых фотографий, Кетлин уловила, как ее брат одним взмахом палочки очистил от пыли старые фотокарточки и стал внимательно рассматривать. Девушки тоже изучающее оглядывали комнату, но никаких чувств, кроме отвращения, она у них не вызывала. - Мисс Бэгшот, кто этот человек на фото? – поинтересовался Гарри, довольно резко схватив фотографию с комода. Ответа не последовала, как и на следующий вопрос и на вопрос, следующий за ним. Но старуха довольно четка дала понять, что хочет поговорить с гари наедине наверху. — А, понял, - протянул Поттер, - По-моему, она хочет, чтобы я поднялся с ней наверх один, для того, чтобы передать мне меч. - Нет, - громко и четко сказала Каталина, подскочив к брату. Старуха качнула головой, с яростью и удивительной злобой посмотрев на девушку. Каталину прошиб озноб, но она не отступила. - Кетлин, да все хорошо, не беспокойся, она всего лишь хочет передать мне меч наедине, - попытался успокоить ее брат. В тот самый миг, когда Поттер назвал сестру по имени, черные глаза старухи полыхнули огнем. И не просто огнем, Каталина могла поклясться, что видела языки адского пламени. - Я сказала – нет, - безапелляционно повторила девушка, крепче сжимая в руках волшебную палочку. То, что последовало потом, было сложно описать даже в самом страшном фильме ужасов. Ребята застыли: тело старухи мешком упало на пол и из него появилась огромных размеров змея. Она стремительно бросилась на Кетлин, та только успела завизжать от ужаса прежде, чем челюсти змеи сомкнулись в дюйме от ее лица. Красный луч отбросил змею к стене и послышался истошный крик Гермионы: - Инсендио! Но заклятие попало в деревянную доску за змеиным телом. Она снова бросилась в сторону ребят, но на этот раз атаковала Гарри, ударив его хвостом и отбросив груду тряпок в углу комнаты. Кетлин схватила выпавшую палочку и крикнула: - Остолбеней! Заклинание проскочило мимо, разрушив покосившийся сервант. Кетлин подскочила к упавшей Гермионе и едва успела спросить ее, в порядке ли она, как адская боль пронзила левую ногу. Глаза моментально застелили слезы, и она увидела, как змеиные челюсти раздирают мясо на ее ноге. Дальше она ничего не помнила, тут же провалившись в обморок, то ли от боли, то ли от увиденного месива. *** - Мальчишка опять ускользнул! – раздалось на весь зал. Злости Темного Лорда не было предела. В комнате лежало три трупа, в которые превратились Пожиратели, пытавшиеся понять, что случилось и прибежавшие на шум. Драко стоял за колонной на балконе второго этажа и боялся показаться Лорду на глаза. - Мой Господин, - пролепетала Беллатрикс: ей не стоило показываться на глаза Лорду, как и всем остальным, однако она находилась в более привилегированном положении. – Мы еще поймаем мальчишку и его мерзких друзей, они заплатят за все… - Ты права, Белла, - внезапно тихо прошипел Воландеморт, - мы поймаем их, потому что теперь их будет на одного меньше. Нагайна укусила Каталину Галлациких – теперь она либо умрет, либо станет калекой. В любом случае, это сильно пошатнет их командный дух. Лорд поднял взгляд и посмотрел на колонну, в тени которой сидел Малфой-младший. Ухмылка, напоминающая оскал сытого зверя, расплылась на лице Темного Лорда. Боль как душевная, так и физическая – вот что приносило удовольствие Воландеморту. Особенно, если эту боль причинял он. Малфой буквально на четвереньках прополз к выходу с балкона и ринулся в кабинет отца, чтобы воспользоваться камином. Когда зеленое пламя перенесло его в кабинет директора он мигом вскочил и, чуть не падая, подлетел к столу Снейпа. - Это правда, Северус? – закричал он. - Ты о чем, Драко? – спокойно, привыкнув к истеричным всплескам крестника, поинтересовался директор. - Ты слышал про нападение? – не понижая голоса, спросил Драко. Снейп поднял голову и увидел лицо парня: бледное, с застывшим не нем ужасом и страхом. На щеках и шее красные пятна, пальцы сжимали деревяшку стола, готовые ее разломать. В этот момент, он понял, о чем говорит его крестник. - Да, я слышал, - спокойно ответил Снейп. - И что? Ты будешь вот так сидеть? Ты ничего не сделаешь? – взвился Малфой. - Драко, успокойся… - Успокоиться?! – он начал хватать воздух ртом, напоминая рыбу, выброшенную на лед, – Нагайна…ее яд… он же смертелен. Парень медленно осел на пол, закрывая лицо руками. - Не катайте истерику, Драко, - раздраженно бросил Снейп. – Ничего не случится с мисс Галлацких. - Нагайна укусила ее, и ты хочешь сказать, что с ней ничего не случится? – вскочил Малфой. – Я слышал, как Лорд сказал, что она либо умрет, либо останется калекой. - Она справится, даже если станет калекой, - с некоторой долей сочувствия сказал Снейп. Драко ошалело смотрел на своего преподавателя и не мог поверить. Он вот так легко говорит о том, что Кетлин справится с ядом Нагайны. Но почему?.. - Директор Снейп прав, мистер Малфой, - послышался глухой старческий голос за спиной. Драко обернулся и увидел портрет Дамблдора, висевший напротив стола Снейпа. - А вы то… - У мисс Галлацких есть сильнейшее противоядие даже от самых немыслимых ядов. Профессор Снейп лично его изготовил и передал ей, когда это было еще необходимо. Так что вы можете не волноваться за ее благосостояние, мистер Малфой. - Но.. – Драко онемел - от счастья или от шокирующей новости – он еще сам не понял, – Вы уверенны, что оно при ней? - Остается только надеяться, что при ней, - спокойно сказал Снейп. – В любом случае, если что-то пойдет не так, мы узнаем об этом. - Но как? – изумился Драко. - Это тебя уже не касается, - отрезал профессор. Драко выдохнул. На ватных ногах он побрел к двери: в поместье возвращаться не было причин, лучше провести остаток каникул в Хогвартсе. Можно было бы собрать вещи и сбежать, но… - Только не совершайте необдуманных поступков, Драко, - будто читая его мысли предупредил Снейп, – Мисс Галлацких взрослая девушка, поверьте, она справится со всем, что может на нее свалиться. Драко кивнул и сказал робкое спасибо, глядя на портрет Альбуса Дамблдора. Когда за ним закрылась дверь, Снейп рухнул в директорское кресло и сжал пальцами переносицу. - Ты ведь отдал девочке противоядие, Северус? – серьезно поинтересовался портрет бывшего директора. - Да, и когда я последний раз её видел, флакон был у неё на шее, - успокаивая себя, сказал Снейп. - Куда ее укусила Нагайна? – обеспокоился портрет старика. - Она разодрала ей ногу, - Снейпу было тяжело говорить об этом и понимать, в какой опасности сейчас находится девушка. - Что ж, будем надеяться, что из мисс Грейнджер и из самой мисс Галлацких выйдут отличные колдомедики, - вздохнул Дамблдор. Снейп ничего не сказал. Ему было жаль девочку. Теперь и за Малфоем придется смотреть пристальнее – ударится в подвиги еще. - Все-таки, юный мистер Малфой любит эту девочку, - протянул портрет. Даже будучи заключенным в картинной раме, Дамблдор изрядно досаждал Снейпу своими размышлениями. - Да, к сожалению. И пока это ни к чему хорошему не привело, - сурово отрезал Северус.