My Immortal girl

<I>Окунувшись в грязь, женщина превращается в камень. (Виктор Гюго. «Отверженные») Цинизм – та же сердечность, только с отрицательным показателем. (Э.М.Ремарк «Черный обелиск»)</I> ----- Раз. Два. Три. Кажется, кран в ванной все-таки нужно починить. Он сидит здесь уже очень долго, судя по тому, что уже сбился, подсчитывая падающие капли из крана. За это время Николь ни разу не оторвала взгляд от стенки. Уже прошла неделя с его Дня рождения, с того момента, как они нашли Николь на границе аппарационного щита Норы. Уже прошла неделя… В первые два дня она не приходила в сознание. Никто и не думал, что Николь выкарабкается. Но она смогла, справилась. Никто не мог поверить, что такое случилось с этой девочкой: вся ее семья, подруга – все умерли, да еще и столько ранений. Все эти два дня Гарри чувствовал, что у него выбели землю из под ног, что жутко хочется спать, но как только закрываешь глаза, то в мозгу всплывает картинка с изуродованным телом его сестры. Это было похоже на кошмар. На третий день, благодаря заботам миссис Уизли и Флер, работающей в больнице Святого Мунго, Николь пришла в сознание. Гарри чувствовал, что он родился второй раз. Порезы, раны, шрамы – все сошло, кости срослись, и, казалось бы, что все хорошо. Вот только она ни слова не сказала с того дня. Хотя нет, как только она увидела Гарри, она сначала долго смотрела на него, будто пытаясь осознать, кто перед ней стоит, а потом сухо, холодно и безжизненно сказала: - Они умерли. И все. Больше она не говорила ничего. В Норе было тихо. Так тихо здесь не было никогда. Даже в тот день, когда Перси ушел из дома. А сейчас все было по-другому. Отпевали не только горе Николь, но и Грозного Глаза Грюма и потерянное в бою ухо Джорджа. Редко кто разговаривал друг с другом, а на Гарри все чаще и чаще стали кидать сочувственные взгляды или просто отводить глаза, что бы не делать ему еще больнее. Но приближалась середина августа и на пятнадцатое число была назначена свадьба Билла и Флер. Сначала Флер даже упрашивала Билла отменить пышное празднование и скромно попраздновать за вечерним чаем. Но Гарри сказал, что это уже слишком и тихо добавил: - Николь не хотела бы, чтобы из-за нее отменяли чью-то свадьбу. И он был прав. Не хотели праздновать, потому что такое веселье никак не сочеталось с девушкой неподвижно сидящей уже неделю на третьем этаже Норы. Но все-таки уговоры сделали свое, и пятнадцатого числа Флер появится в белом подвенечном платье, а Нора будет напоминать огромный муравейник. Сегодня за завтраком огромная сова из Министерства принесла письмо, в котором говорилось, что Гарри, Рон, Гермиона и Николь должны явиться завтра в Министерство, чтобы получить вещи, завещанные Дамблдором. Вот теперь Поттер сидел перед кроватью своей сестры и не знал, что ему делать завтра: вести Николь в Министерство к главному аврору или в больницу Святого Мунго к главному психиатру. - Мы завтра в Министерство пойдем, - нерешительно сказал Поттер, виновато опустив голову и пряча взгляд: совестно ему было за то, что Николь сидит перед ним в таком состоянии. – Хочешь с нами? Хотя, это… как ты пойдешь… там нужно по поводу наследства Дамблдора… Вообщем, я не знаю. Ты не разговариваешь, не ешь почти. Прости меня, он тихо поднялся с кресла и встал на колени рядом с Николь. – Прости, солнце, - Николь вздрогнула (Вивьен часто ее так называла), - ну вот, теперь я хотя бы знаю, что ты меня слышишь. Прости за все. И за Малфоя весь тот год и за то, что скандалы тебе такие из-за него закатывал, я же понимаю, не железная ты – не выдерживаешь. Это внешне ты такая непреступная, а на самом деле ребенок еще… Николь никак не реагировала. Она по-прежнему смотрела на обшарпанную стенку перед собой. Гарри встал с затекших колен и сел рядом с ней на кровать. Он проследил за взглядом сестры и не нашел в стенке ровным счетом ничего интересного. Потом он как-то замялся, неловко потерев руки друг об друга и продолжил: - Слушай, я знаю, что я во всем этом виноват: в смерти Валерии, Таси и Вивьен. Если бы не эта чертова операция ничего бы не было… Прости, мне жутко тошно, когда я начинаю говорить об этом слух. И только я, виноват в том, что сейчас ты в таком состоянии. Николь! – он вскочил с кровати и, схватив ее безвольные руки, вздернул их, - Ну прости, умоляю, прости меня, делай все что хочешь, правда, я не обижусь. Наори на меня, ударь, дверью хлопни, в конце концов, но черт! вернись, пожалуйста, вернись к нам. Он задыхался от чувств, которые его переполняли, он пытался поймать мысль, хоть какую-то надежду в ее глазах, но… Они оставались пустыми и безжизненными. *** - Гарри, - Гермиона потянула друга за рукав, - пойдем, камин скоро закроется. Поттер еще несколько секунд смотрел на лестницу и, обернувшись, шагнул за подругой в зеленое пламя камина. Они выкатились на пол в атриум Министерства Магии. Рядом с ними стояли пять авроров в строгих черных мантиях – охрана была обязательным условием, при котором они смогли отправиться в Министерство. Внезапно раздался треск в камине и Гарри, Рону и Гермионе пришлось отойти, чтобы вновь прибывший не столкнулся с ними. Гарри на секунду задумался, что очень мало людей пользуются каминами в атриуме, связанными напрямую с домами волшебников, все больше предпочитают аппарацию, чтобы не привести на хвосте в свой дом нежелательных гостей. Может это какой-то еще неопытный чиновник, неподозревающий о возможной опасности… Но это оказалась… Николь. В этот момент Рон закашлялся, а глаза Поттера рисковали выпрыгнуть из-за стекл очков. На ней был строгий деловой костюм и черная клешеная мантия до колен. Поттер не знал, чем был вызван столь элегантный внешний вид его сестры, которая еще вчера не реагировала на внешние раздражители и даже не отзывалась на свое имя. - Эм…Николь… - только и смог выдавить он. - Ну что, я полагаю все в сборе? Готовы идти? - радостно улыбнулся подоспевший аврор-стажер. - Да, - за всех ответила Гермиона тоже немного шокированная внезапным появлением Николь. Николь, даже не посмотрев на своих друзей и не сказав ни слова, зашагала вслед за аврорами. Они прошли весь атриум, сопровождаемые редкими взглядами недоумевающих волшебников, и вышли к давно знакомым им лифтам. Ехать им пришлось на пятый уровень – «Отдел управления внутренних дел Министерства». Ребята напряженно молчали. Гарри видел, что Николь не собирается ничего говорить и уж тем более объяснять свое внезапное появление, Рон угрюмо смотрел в пол, а Гермиона семенила рядом. Перед ними открылась дверь в кабинет главы аврората и они зашли, а пятеро сопровождавших их авроров остались за дверью, вытянувшись в шеренгу. За темным массивным столом сидел человек на вид лет пятидесяти, может чуть меньше, с помятым и небритым лицом, трясущимися красными руками и в дорогой форменной мантии с пришпиленным значком министерства на лацкане. - Мистер Поттер, Мистер Уизли, мисс Грейнджер и мисс Галлацких, - он привстал из-за стола и перегнувшись пожал руки Рону и Гарри. – Рад, что вы пришли. Ребята ничего не ответили и только заняли предложенные им места на диване. Глава аврората сел напротив ребят в кресло и представился. - Гаспар Холдстоун – Глава аврората в Министе…. - Это мы уже поняли из вашей таблички на двери, - перебил его Гарри: ему совершенно не нравился этот заискивающий лицемер с трясущимися руками. – Простите, но у нас нет времени на долгие беседы, так что если можно – к делу. Мистер Холдстоун смешался и смутился от таких резких заявлений Поттера. Он даже и не знал, что в последнее время Гарри Поттер с легкостью мог сорваться на лучшего друга из-за того что тот не закрыл дверь в их комнату. - Да, да, конечно, - ответил волшебник. - Извините за мой тон, сэр, - поспешил исправиться Поттер, видя, что аврор сбит с толку такой грубость. – Много проблем в последнее время, знаете ли… - Да, мистер Поттер, я все понимаю, - успокоился Холдстоун и, взмахнув палочкой, призвал на столик между креслом и диваном пергамент и два небольших деревянных ящичка. Он развернул пергамент и стал зачитывать ребятам завещание Дамблдора. - «… мисс Гермионе Джин Грейнджер, зная ее любовь к книгам, я оставляю свой сборник «Сказок барда Бидля», - он вынул из первого ящика старый и потрепанный сборник сказок и передал его Гермионе, презрительно посмотрев на книжку. – «Мистеру Рональду Билиусу Уизли я завещаю свой делюминатор собственного производства.» В руках Рона оказался маленький серебряный предмет, по форме напоминающий зажигалку. Рон повертел делюминатор в руках и щелкнул им. Весь свет в кабинете мгновенно погас и будто бы всосался в серебряную «зажигалку». - Ух ты, круто, - пробормотал Рон, возвращая освещение кабинета на место. Он кисло улыбнулся, хотя по нему и было видно, что он надеялся получить что-нибудь посущественнее чем какой-то делюминатор. - Итак продолжим, - откашлялся мистер Холдстоун, - Так где это я… ах вот! «… мистеру Гарри Джеймсу Поттеру я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются мастерством и упорством». Гарри получил маленький золотой снитч. Он удивленно покрутил его в руках, но ничего не сказал. - Мистер Поттер вы не знаете почему профессор Дамблдор завещал вам все эти вещи? – озадачено спросил мистер Холдстоун. - Ну, может потому что он был очень сентиментален и подумал, что они нам где-то могут пригодиться, - цинично заметил Гарри. - Хм… - после недолгой паузы ответил мистер Холдстоун, - возможно. Директор Дамблдор также завещал вам, мистер Поттер, меч Годрика Гриффиндора, но Министерство вынуждено было отклонить эту волю усопшего, так как меч не являлся собственностью профессора Дамблдора. Гарри нахмурился, но не стал пререкаться с Холдстоуном. Если Министерство отклонило что-то, то хоть ты об стенку разбейся, но свое решение они не отменят. - У меня есть еще один наследник в списке и это мисс Галлацких, - продолжил аврор. - Вам профессор Дамблдор оставил вот это, - с этими словами на столе появилась коробка из темного старинного дерева и маленькая, потрепанная железная шкатулка с кучей царапин, вмятин и непонятных разводов. Николь, которая до этого момента сидела неподвижно за спиной Гарри, поддалась вперед и удивленно посмотрела на мистера Холдстоун. - Мисс Галлацких, вы не знаете, что может быть в этих коробках? - обратился мистер Холдстоун. Николь сидела неподвижно, казалось, она застыла и взгляд ее заморозился на маленькой жестяной шкатулке. Она стала еще бледнее, а яркие некогда прежде глаза, сейчас были мутными и темными. - Мисс Галлацких? – повторно обратился глава аврората. - Сэр, - наконец сказал Гарри, видя, что Николь никак не реагирует на слова Холдстоуна, - она не разговаривает уже достаточно долго, поэтому я сомневаюсь, что она вам ответит. - Что ж, - немного смешался аврор, - ну ничего страшного, я думаю мисс Галлацких может посмотреть вещи, Министерство проверяло их и они не представляют никакой опасности… Николь буквально вырвала их рук аврора коробки и трясущимися руками аккуратно открыла маленькую шкатулку. Гарри ахнул. Из шкатулки полились знакомые слова, а на пружинке выскочила куколка, точная копия той, что Николь нарисовала почти год назад. - Делай все, как Лорд велит, Лорд велит, Лорд велит, Делай все, как Лорд велит, Моя милая Леди. Бац. Звон. Музыка затихает. Николь уронила шкатулку и немигающее уставилась на свои руки, в которых минуту назад играла мелодия-призрак. Гарри поднял шкатулку и осмотрел ее со всех сторон. Ничего необычного или странного он не заметил на ней. Поттер поднял взгляд на сестру и друзей и удивленно пожал плечами. - Что-то не так, мистер Поттер? – спросил Холдстоун, сидевший до этого момента тихо и наблюдавший за странным поведением ребят. - Нет, нет, сэр, - заверила поспешно Гермиона, беря из рук Гарри шкатулку и поскорее пряча ее в сумку. Послышался звук ломающегося дерева и, обернувшись, Гарри увидел, что Николь открывает другую коробку. Он наблюдала за тем, как стремительно быстро меняется выражение ее лица от удивление и недоверия до восторга, огня жадности в глазах и снова сменяется недоверием… Удивительно, насколько красноречивыми стали ее глаза, полуулыбка, усмешка, вздернутая бровь… как только Гарри понял, что слов он не добьется от Николь он стал вглядываться в ее жесты и мимику, замечая, что поведение человека, говорит намного больше о нем, нежели его слова и фальшивый смех. Николь достала из коробки книгу. Это был старинный, толстый фолиант с позолоченными страницами, обтянутый черной змеиной кожей. Николь провела пальчиками по корешку книги и заметила стертую позолоченную надпись «А.Данте. Божественная комедия». Гарри видел как полыхнул ее взгляд. Он прекрасно понял, что это значит – Николь узнала книгу. Точно такую же они видели в руках одиннадцатилетнего Тома Риддла, в воспоминаниях Дамблдора. Гермиона еле заметно кивнула, не привлекая внимания Холдстоуна и взяла из рук Николь книгу. - Мисс Галлацких, - снова обратился к ней Холдстоун, который, видимо, не заметил немого диалога между ребятами, - ах ну да, вы же не хотите говорить, - спохватившись опомнился он. – Тогда, может вы, мистер Поттер, ответите мне, что значат эти вещи, которые профессор Дамблдор завещал мисс Галлацких. - А что сам профессор пишет по этому поводу? – осведомился Гарри, который не знал, что ответить Холдстоуну, чтобы тот ничего не заподозрил. - Кхм, - Холдстоун уже откровенно смешался и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он зашуршал страницами завещания и, откашлявшись, начал читать: - «Каталине Бланш Галлацких я завещаю старую музыкальную шкатулку, в надежде на то, что она сумеет оценить по-достоинству все тонкости этого изделия, а так же свой том «Божественной комедии», как символ того, что душа человека вечна, и только пройдя через весь Ад, она сможет постигнуть Рай.» На этой трагичной ноте мистер Холдстоун замолчал и перевел взгляд сначала на Гарри, потом на Николь. Гарри покрутил в руках волшебную палочку и, наконец, поднял голову на аврора. - Ну, вот, видите, - все разрешилось само собой. - Но, мистер Поттер, - возмутился Холдстоун, - я хотел бы услышать ваше мнение на этот счет. - Простите, мистер Холдстоун, - Гарри поднялся из кресла и поправил мантию, - но я полностью согласен со словами профессора Дамблдора и мне больше нечего добавить. - Но… - Я ведь не обязан перед вами отчитываться? – с нажимом спросил Гарри. Глава аврората в надежде посмотрел на Рона и Гермиону, полагая, что может хоть они внесут некоторую ясность. Но он не был удостоен даже взглядом с их стороны. Если мистер Холдстоун и был поражен поведением ребят, то он очень хорошо это скрывал. Ему ничего не оставалось, как подняться вместе со всеми и проводить своих посетителей к двери. Снаружи их ждали пять авроров и маленький, старичок, который явно выделялся на фоне пяти верзил. Увидев Николь его глаза заблестели и он засеменил в ее сторону. - Мисс Форс, мисс Форс! - затараторил старичок, подбегая к Николь. – У меня для вас посылка оставлена. Николь обернулась и увидела в руках старичка довольно большую коробку, завернутую в холщовую бумагу. - Это вам от… миссис Форс – вашей… - старичок замялся, пытаясь подобрать слова: он знал о том, что Валерия умерла. Николь грустно улыбнулась и старичок как-то ободрился. - Она работала со мной в одном отделе и велела передать вам это, если сама будет уже … не в состоянии, - он передал коробку Николь. - Спасибо, - тихо прошептала Николь и еле заметно улыбнулась старичку. - Не за что, мисс Форс, - старичок потряс руку Николь, - и примете мои соболезнования, Валери она была… - Незлопамятной, - прошептала Николь больше для самой себя, чем для старичка. - Да, да, - энергично закивал старичок. – Всего хорошего вам, мисс Форс, берегите себя! Николь уменьшила коробку с помощью магии и последовала за Гарри, который ждал ее у лифта. - Кто это был? – спросил Гарри, когда они зашли в лифт. Николь ничего не ответила. - Ты меня игнорировать собираешься? – раздраженно спросил Поттер. – С ним ты вроде бы разговаривала. Николь по-прежнему ничего не отвечала. Она смотрела куда-то поверх решетки лифта и задумчиво улыбалась. - Ладно, игнорируй, хоть как зомби себя больше не ведешь – и на том спасибо, - пробурчал Поттер и первый вышел из дверей лифта. В атриуме Министерства магии их поджидала целая армия журналистов и фотографов. Николь прекратила улыбаться, и на ее лице мгновенно застыла презрительно-холодная маска. Гарри шел немного впереди Николь, пытаясь как-то пробиться через толпу пираний и акул пера. В глазах заблестели вспышки фотоаппаратов, уши заложил шум голосов, криков, звуки щелчков колдокамер… Николь не помнит как они сумели добраться до каминной сети, пройдя через этот Ад и суматоху. Когда они с Гарри снова оказались, стоящими в маленькой гостиной Норы на пыльном и старом ковре, Николь смогла спокойно вздохнуть. Гермиона и Рон ждали их, сидя на диване и держа в руках, кружки со знакомы запахом чая миссис Уизли. Николь подошла к Гермионе и молча взяла ее сумочку. Грейнджер удивленно посмотрела на Николь, но ничего не сказала. Николь достала книгу и шкатулку и отдала сумочку обратно Грейнджер, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. - Николь, что все это значит? – схватил ее за руку Поттер, когда она уже собиралась уйти. Форс с минуту смотрела на брата, а потом сказала холодным, чуть охрипшим от долго молчания голосом: - Я Каталина, а Николь умерла 31 июля. Гарри ошарашено уставился на нее и выпустил ее руку. Николь воспользовалась моментом и исчезла из гостиной, аппарировав в свою комнату. - Оставь ее, друг, - вздохнув, сказал Рон, кладя руку на плечо Гарри. – Ей время нужно чтобы справиться со всем этим дерьмом. Гарри покачал головой, и, скинув руку Рона, плюхнулся на диван рядом с Гермионой. - Она права, Гарри, - тихо заметила Гермиона, - Николь умерла в том доме. Пора смириться, что ничего не будет как прежде, у нее больше ничего не осталось, что связывало бы ее со старым миром, ей нужно начать жить заново. - А я? Я же остался с ней! – воскликнул отчаянно Гарри. - Ты, - Гермиона усмехнулась и потрепала Поттера по взъерошенным волосам, - ты – не то. Хотя, если бы не ты, она бы сейчас не жила бы. Ей просто не за что было бы бороться. Так что, ты и так сделал для нее все возможное. Поттер посмотрел на Гермиону долгим, пронзительным и одновременно ужасно измученным взглядом и опустил голову еще ниже. - У нее есть еще кое-кто, ради кого она живет, - сказал она и поднялся с дивана. Гермиона пожала плечами, а Рон хотел пойти за другом и спросить кто же это, но Гермиона остановила его, жестом показав на диван. *** Николь аппарировала в свою комнату и сразу же ушла в ванну, закрыв за собой дверь. На раковине ее ждала посылка, Она сорвала оберточную бумагу и вынула пачку самой обычной магловской краски для волос. Она заказала ее в магазине, в который долгое время ходила, пока еще жила в Масленке. Распечатав коробку, Николь взглянула на себя в зеркало. Она уже давно приняла решение что пора бы умертвить ту маленькую и доверчиваю Николь и пора возродить новую героиню, пора принять себя как Каталину Галлацких. У Николь не осталось ничего: ни дома, ни семьи, ни прошлого, ни будущего… А у Каталины вся жизнь впереди – она стойкая, сильная, властная, беспринципная, безжалостная… - Здравствуй, Каталина, - тихим шепотом сказала Николь в зеркало самой себе. С этими словами на пол упала первая белоснежная прядь волос, а по щеке побежала первая теплая и соленая слеза. Волшебные ножницы прыгали вокруг головы Николь и на пол летели одна за другой длинные пряди некогда шикарных волос. Когда в зеркале прекратила отражаться маленькая девочка с большими, мокрыми от слез глазами, а вместо нее появилась подстриженная, напоминающая растрепанного воробья девчонка, Николь прекратила плакать. Благодаря магии, краска схватилась на волосах моментально и через пять минут Николь увидела острые скулы, впалые щеки, огромные, как два мутных озера глаза, искаженные губы и черные, как смоль волосы, обрамляющие обезображенное лицо. Она больше не плакала. Зачем? Все уже сделано. Все остатки сущности Николь умерли и безвозвратно пропали с каждой упавшей прядей волос на пол. Теперь нужно бороться. Нужно начать жить заново. Форс подошла к кровати, вынула уменьшенную коробку, которую ей передал старичок в Министерстве и открыла ее. На красной бархатной подушке лежали два серебряных клинка, отдаленно напоминающие древние кинжалы, с витиеватыми знаками на лезвиях. Николь нахмурилась и покрутила в руках клинки. Ничего особенно не произошло. И только сейчас она заметила, что внизу, под клинками, лежит конверт. «Моей Николь, если я умру раньше, чем смогу ей это передать» - значилось на письме. Девушка вскрыла конверт и достала на свет коротенькую записку. Каталина, если ты это читаешь, значит меня уже нет. Прости, все это время я была тебе плохой заменой матери, но я правда старалась. Прости, если сможешь. Я оставлю тебе эти клинки, в надежде что ты научишься ими пользоваться и они еще не раз спасут тебе жизнь. Все остальное про них узнаешь сама. Удачи тебе, ты уже взрослая. Береги себя, ведь ты – Каталина Галлацких и всегда есть и будешь ей. Твоя Валери. Николь сложила записку и спрятала ее в железную шкатулку Дамблдора. Она долго сидела напротив отрытого ящика с серебряными клинками и смотрела как лучи постепенно заходящего солнца играют и переливаются на точеных гранях мистического оружия. Когда стало совсем темно и Николь проигнорировала уже третий настойчивый стук в ее дверь она наконец встала, пошатываясь на онемевших ногах, подошла к письменному столу и нацарапала на обрывке пергамента: Нужна помощь. Она завернула клочок пергамента в трубочку и спрятала в пробирку с мятой. Если записку перехватят, то хотя бы не сразу найдут. К ней подлетела сова и она привязала пробирку к лапе совы, шепнув ей адрес. Ближе к полуночи сова вернулась с новой привязанной пробиркой к лапке. На этот раз это была пробирка с семечками гремучей тыквы. Завтра, в девять утра. Место за Вами. Николь усмехнулась и снова написала ответ. Центральная Лондонская галерея искусства. Картина «Девушка с горностаем». Николь положила записку обратно в пробирку и, дав сове крекер, прибавила: - Неси обратно в Тупик Прядильщиков. И не опаздывай. Николь откинулась на спинку кресла и подтянула ноги к груди. Завтра, с восходом солнца, уже окончательно пропадет Николетт Форс. ----- От автора: Очень извиняюсь за долгое отсутствие. Хотелось бы почитать ваши отзывы)) Коллаж к главе: http://vk.com/catalunafan?z=photo-22682340_295780619%2Falbum-22682340_00%2Frev