Подарок из будущего

Итак, день прослушивания. На мне надето белое платье чуть выше колена. Я пришла в агентство, получила номер и села в коридоре. Сейчас я действительно волновалась. Я много практиковалась, но теперь начала сомневаться в собственных силах. Было очень много кандидаток. Однако не все были с западной внешностью. Девушки вокруг меня были намного симпатичнее. Одна распевалась неподалеку от меня. Я наслаждалась ее звонким переливающимся голосом. – Так как прослушивание ведется в специализациях: актриса, певица и модель, просьба: певицы проходят в первый зал, – девушка указала на открытую дверь, - актрисы – во второй и модели – в третий. Я зашла вместе со всеми в большой зал, где кроме нас никого не было. Прошло приблизительно 15 минут. Некоторые девушки начинали нервничать. В это время я заметила за кулисами человека, который что-то записывал. Затем он поднял взгляд, посмотрел на всех и снова записывал. – Нет, сколько это может продолжаться?! – вдруг услышала я голос сзади. Девушка встала и пошла к выходу из зала. Она попыталась открыть дверь, но дверь была заперта. – Что это значит?! Почему нас здесь заперли? – она запаниковала. Испугалась. В это время из-за кулис вышли какие-то люди. – Здравствуйте! Мы рады, что вы пришли к нам, – сказал один из них. Девушка, что пыталась выйти, номер 16, только хотела подойти к только что вышедшим людям, но только что говоривший человек сделал жест рукой, чтобы она остановилась. – Нет, вы нам не подходите, – сказал он спокойно, просматривая бумаги. Те самые, которые недавно заполнял кто-то за кулисами. – Н-но как? Я даже не выступила… – начала оправдываться девушка. – Вы слишком несдержанная и нервная, поэтому нам не подходите, – он был так хладнокровен, что мне стало не по себе. – Постойте! Дайте ей хоть один шанс, – сказала я, вскочив с места, – это ведь не справедливо. Вместо ответа судьи начали что-то записывать, затем переговорили, снова записали. Я открыла от удивления рот и опустилась на свое место. – Итак, – сказал тот же человек, когда группа людей посовещалась, – девушка под номером 32 может идти домой. Мы Вам позвоним. Я знала, какой у меня номер, но всё равно не могла в это поверить. Я еще раз взглянула на бейджик со своим номером: «32». Я встала, еще раз посмотрела на людей, стоящих на сцене, и ушла. Однако у меня из головы никак не могла уйти картина того, как они дружелюбно мне улыбались. Значит ли это, что я прошла прослушивание, ничего не делая? Не может же мне так повезти. В фойе я столкнулась с Хонки. – Привет! – поздоровался он весело, – что не так? Неужели ты не прошла? – спросил он, увидев мое лицо. Я помотала головой в знак отрицания. – Нет, они не сказали, что меня не приняли. Просто сказали «Мы Вам позвоним» и всё. Что это значит? – Значит, что они тебе позвонят. Что не понятно? – засмеялся мой друг. – Оппа, ты всё шутишь, а я в шоке, – сказала я с обидой в голосе, – я даже не знаю, что думать: или мне огорчаться из-за того, что меня не приняли, или мне радоваться тому, что я прошла. – Как считаешь нужным, но если президент сказал, что тебе позвонят, это значит, что тебе позвонят, а значит, ты им понравилась, – успокоил он меня. У него снова зазвонил телефон, он ответил, и с его лица сразу же пропала улыбка. – Прости… – сказал он с виноватым выражением лица. – Ничего, ты же певец, к тому же вокалист группы, – сказала я с улыбкой, – ты должен идти. Он улыбнулся и пошел в сторону лифта. Я смотрела ему вслед. Он пару раз оборачивался, а я ему махала. Я побрела домой. Оппа вечером мне позвонил и пожелал спокойной ночи. После этого я спокойно уснула. С утра меня разбудил звонок моего мобильного. На дисплее высветился незнакомый номер. Я ответила. – Здравствуйте, Вы – Элизабет… эмм… – услышала я голос девушки. – Да, это я, что-то случилось? – перебила я девушку. – Президент хотел бы с Вами поговорить по поводу прослушивания. Когда Вам будет удобно подойти в наше агентство? – спросила она. Я застыла с телефоном в руках. Я не могла выговорить ни слова. – Алло, вы еще здесь? – услышала я голос девушки. – Да, да, я могу прямо сейчас, – сказала я, придя в себя. – Прекрасно, он сейчас свободен, я передам, что Вы сейчас подъедете. Кстати, машина уже едет к Вам. – Эмм… Спасибо, – сказала я и завершила вызов. Я быстро оделась, накрасилась. Спустившись вниз, я увидела машину, из заднего окна которой смотрел Минхёк из C.N.Blue. – Привет! – помохал он мне. Я поспешила сесть в машину, а то еще фанатки набегут... – Хён говорил, что ты красивая, – сказал он, разглядывая меня, когда я села в машину и мы поехали. – Благодарю, – сказала я, смутившись, – Можно поинтересоваться, какой хён тебе это сказал? – Можно. Хонки-хён, а еще он сказал позаботиться о тебе, иначе мне не жить, – сказав это, он рассмеялся. – Послушай, а мы ведь с тобой не знакомы лично, – вдруг осенило его. Я кивнула. – Меня зовут Минхёк, я – ударник C.N.Blue, – сказал он с милейшим выражением лица. – Я Элизабет, можешь звать меня Лиз, – сказала я и почувствовала, что больше не волнуюсь в его присутствии. – Хорошо, Лиз, тогда ты можешь называть меня «оппа», – он улыбнулся, – я ведь тебя старше. Мы доехали и, прежде чем я смогла что-либо сказать, оппа уже открывал для меня дверь машины. – Не думаю, что это хорошая идея, – прошептала я, выходя из машины. – Да ладно тебе, – улыбнулся он, пока мы шли к входу в агентство, – всё равно тебе надо перед дебютом «засветиться» в газетах. – Что ты сказал? – остановилась я. – Какой дебют? – Прости, кажется, я проболтался, но тебе не следует стоять посреди площади, – сказал он и потащил меня в здание. Мы поднялись на седьмой этаж, прошли в большой кабинет, где сидел тот самый человек, который сказал, что мне позвонят. Минхёк поклонился, я последовала его примеру. – А у тебя хорошие манеры, Элизабет, – улыбнулся мужчина, – присаживайся; спасибо, Минхёк, ты можешь идти. – Спасибо, но почему Вы выбрали меня, даже не посмотрев мое выступление? – спросила я, садясь на кожаный диван, что находился справа от кресла такого же дизайна, куда сел президент. – Помнишь ту девушку? – спросил он меня, – ту, которая взбесилась. – Да, Вы еще сказали, что она не прошла. – Так вот, она стажер в нашем агентстве, она актриса. И это был тест. – Тест? – переспросила я. – Да, тест. Та, кто станет защищать девушку, не смотря ни на что – настоящий лидер. Ты была единственной, кто заступился за незнакомку, – объяснил президент Хан. – Так значит, я дебютирую как лидер группы. И неважно, какого возраста будут другие мемберы? – спросила я, сильно сомневаясь в том, что всё это происходит наяву. – Именно, но если ты хочешь, я могу посмотреть твое выступление. – Можете? Я не уверена, что оправдаю Ваши надежды, но я занималась с Хонки целую неделю. – Я знаю, – сказал мужчина, – хватит там прятаться, выходи уже, – сказал он в сторону двери, которая была приоткрыта. В комнату вошел Минхёк. Он виновато опустил голову. – Минхёк-оппа, что ты тут делаешь? – спросила я, сильно удивленная. – Было любопытно, – признался Минхёк. – Вот и компетентное жюри собралось, – улыбнулся президент. – Что ж, пой. Я встала, взглянула на всех присутствующих и, глубоко вздохнув, запела. Сначала мой голос дрожал от волнения, но чуть позже я успокоилась, вспомнила все уроки оппы, и мой голос стал более сильным. Я закрыла глаза и наслаждалась собственным пением. «Сейчас начнется самое сложное», – подумала я. Когда мы занимались с Хонки, мне не давалась часть, где надо было брать высокие ноты. Однако я исполнила и эту часть безупречно чисто и мой голос ни разу не дрогнул. Когда я закончила петь, все зааплодировали. – Видишь, ты прекрасно справилась, – сказал президент. – Приходи завтра к 8. Начнешь тренировки.