The Petite boy

Вчерашнее неловкое приключение надолго отпечаталось в памяти Минсока. По пути от общежития до университета его не покидало ощущение преследования. Ну, еще бы, маниакальный взгляд вчерашнего блондина вторгся даже в его ночные кошмары. И хоть с виду Лухан вроде как был «милым», в сновидениях он представал с острым крючком вместо руки, в пиратской шляпе и с усиками, гоняющий его по мрачным лабиринтам. – Мин-а, чего шуганный такой? «Лапа» Кенсу, которая так неожиданно опустилась на плечо, заставила Минсока подскочить на месте и задергаться как от удара тока. – Осторожней. – Я не монстр какой-нибудь, – озадаченно проговорил Кенсу, уставившись в телефон, когда на него пришло оповещение. – И вечно ты в телефоне, и вечно тебе нет до меня дела, – недовольно отозвался Минсок. – Даже если бы меня вчера убили, тебе было бы пофиг. – Прости, вчера мне действительно надо было в библиотеку, – пробубнил в ответ Кенсу. – А если бы меня убили? – Пф, этот неженка не способен на убийство. – Я тоже не думал, что такой неженка как ты способен бросить своего друга целых два раза, – Минсок серьезно ударил ногой по мягкой части тела Кенсу, когда тот ушел вперед. Кенсу едва вскрикнул, и так посмотрел на него, что мама не горюй. – Да-а, и этот неженка настоящий маньяк! К своему счастью Минсок неплохо бегал. И он подумал, что недурно бы почаще дразнить коротышку До. Убегая от него можно сбросить пару кило. *** Минсок учился плохо не потому, что не понимал предметы, а потому что было лень. И потому, что большую часть времени Минсок любил смотреть футбол и рубить в приставку. И предстоящая контрольная сделала головную боль. Бесполезно было отпрашиваться у старосты. У старосты были неопровержимые аргументы, чтобы Минсок не пропускал столь важную, но казалось столь пустячную контрольную работу по истории. «Баллы не соберёшь», «зачет не сдашь», «вылетишь из университета», «затаскают до конца сессии», «нервы», «деньги», «деньги», «коррупция». Доходило вплоть до «страшных вещей, происходящих в стенах престижного сеульского высшего учебного заведения». А доводы Минсока насчет «все равно выше тройки не получу» выглядели жалким оправданием. И Минсок сдался, втаскивая себя в пропахший мелом кабинет, отдаваясь во власть знаниям. Спустя пару часов контрольная была сдана, то есть Минсок постарался из двух слов сделать целых два предложения, походить вокруг да около, и еще немного воды – и вуаля! Он старался. Потянувшись и собрав портфель, Минсок собрался на выход, но там с кем-то столкнулся, что вызвало у него стойкое чувство дежа вю. И это мать его был Лухан. Каким образом он тут очутился? Между тем Лухан преспокойненько схватил одной рукой его за шею и притянул к себе, прошептав что-то на ухо, что заставило Минсока моментально покраснеть. Минсок никогда раньше не краснел от того, что ему говорили парни. И, в общем, за всю жизнь краснел-то он всего дважды – первый раз, когда Кенсу пукнул в спортзале, а все подумали на него, второй – когда его однажды девочка поцеловала в щеку (было это в младших классах). И сейчас луханевское «так бы и съел аппетитные булочки», вызвало у Минсока приступ смущения. Как бы аппетитных булочек все бы съели, но Мин подумал о совершенно других булочках, и совершенно случайно представил себе эту картинку, и совершенно зря. Лухан, довольный произведенным эффектом, отступился. – Ты очень милый, когда краснеешь. – Да бля! – вырвалось у Минсока, продолжавшего позорно краснеть. – Правда-правда, – улыбка с его лица не сходила, как будто прибитая. – Да заебись бля, – Мин открыл в себе способность материться. – Милый-милый, – уверенно закивал Лухан, что Минсоку захотелось тотчас одним кивком стукнуться с ним лбами и тем самым попытаться вытряхнуть мозги Лухана. – Хватит надо мной издеваться, – на удивление слишком спокойно сказал Минсок, и, присмирив серьёзным и гневным взглядом ухмыляющегося Лухана, удалился восвояси. Искать гребаного Кенсу, вечно ищущего свидания с книгами в библиотеке.