1
23 февраля 2015 г. в 12:29
Баба с возу - кобыле легче
Зима в этом году в Асгард не спешила. Декабрь выдался препаршивенький. С неба падало нечто холодное, липкое и застилающее глаза. Не поймешь – то ли снег, то ли дождь. Улицы и бульвары захватила чавкающая грязо-серая каша, сдобренная изрядным количеством глубоких луж. Периодически кашу прихватывал морозец - и вот тогда-то начиналось самое интересное. Мостовые превращались в сплошной каток, и приходилось идти, мелко-мелко переступая ногами, чтобы, не дай Один, не растянуться на земле. Многие, конечно, все равно падали, и медицинские бригады в такие дни мелькали на улицах чаще городских стражей. Даже воздух и тот был не зимний – влажный, остро пахнущий грязью и мокрым снегом. При условии, что это вообще можно назвать снегом. Из подворотен, прижавшись к земле, тянул сырой холодный ветер. Злой, коварный, он словно отчаянно завидовал своим вольным степным братьям и жестоко мстил асам, запершим его в тесноту улиц. Попадешь в склизкие ледяные объятья такого ветерка минут на пять-десять – непременно сляжешь с простудой. Столица за несколько недель убогонькой зимы успела превратиться в настоящий рассадник болезней. Кашляли и чихали везде: на улицах, в тавернах, учебных заведениях, прямо на рабочих местах. Про общественный транспорт и говорить нечего. Концентрация болезнетворных микробов и вирусов в тамошнем воздухе была настолько велика, что сунуться в общественную карету согласился бы только очень серьёзно настроенный самоубийца. А поскольку дрянная погода не считается уважительной причиной для отсутствия на рабочем месте, подобные суицидальные устремления демонстрировала значительная часть городского населения. Хильди нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Потрясающие замшевые сапожки на тонюсеньком каблучке, на которые она спустила большую часть последней зарплаты, стремительно теряли товарный вид. Мало того — капризная замша ещё и промокала. Ничего удивительного при таком-то кошмаре под ногами. Хильди в который раз посетовала, что поддалась женскому самолюбию и при выборе обуви руководствовалась принципом: «Хочу быть неотразимой», а не доводами рассудка. Карета задерживалась уже на четверть часа, и на остановке успело столпиться немало народа. Все сонные, недовольные, с тусклыми, запавшими глазами. А откуда, с другой стороны, в половине восьмого утра, в декабре, взяться на улице счастливым и бодрым асам? Тем более, что солнце не радовало столицу уже недели три. Что ни день — серость и хмарь. Тут поневоле предашься унынию от одной только погоды. Пожилой мужчина справа от Хильди зашелся нехорошим сухим кашлем. Девушка скосила глаза на старика, и сердце у неё зашлось от жалости: латаные-перелатанные штаны, ветхие сапоги да куций полушубок, который успел выйти из моды задолго до её рождения. А Один хвалится, что социальные проблемы в Асгарде полностью решены. И какое же это, позвольте поинтересоваться, решение, если даже в столице встречаются вот такие бедняги? Судя по внешнему виду, дедушка не очень-то шикует на казенную пенсию. На душе Хильди стало совсем уж муторно, когда она подумала, что отцу, останься он в живых, было бы сейчас примерно столько же, сколько несчастному мужичонке. На остановку наконец-то спустилась общественная карета. Разумеется, уже полная. Заждавшиеся асы ринулись к распахнувшимся дверям. Хильди подхватил поток, и она сама не поняла, как очутилась в переполненном салоне, прижатая к запотевшему окну. В спину ей упиралась чья-то объемная сумка. Остро пахло мокрой шерстью и приторными духами. Кто-то кому-то отдавил ногу и теперь шумно извинялся, кто-то просил подвинуться «вот совсем чуть-чуть, только чтобы в дверь влезть». Миловидная пухленькая кондукторша все ещё питала надежду, что сможет в этом аду проверить билеты. Горожане активно её разубеждали. Водитель объявил следующую остановку. Двери закрылись, и карета мягко взлетела. Хильди, уцепившаяся было за поручень, перевела дыхание. Хороший попался возчик. Опытный. Не то что вчера, когда на каждой остановке асы падали, словно кегли. Собственно, карета называлась каретой только в память о старых и, может быть, добрых временах, когда повозки тянули за собой лошади. С тех пор сменилась не одна сотня поколений: как асовских, так и технологических. Сначала лошадей заменили двигатели, а потом кареты оторвались от земли и переместились в воздух. Ныне они представляли собой сложные машины – сплав современной техники и современной же магии. На рынках предлагали широчайший ассортимент. От миниатюрных, изящных и маневренных - до тяжелых грузовых, от индивидуальных - до огромных, рассчитанных на несколько сотен асов, от медленных и надежных – до легких суперскоростных. Чего Хильди, а вместе с ней и большинство горожан, решительно не могли понять, так это почему движение карет, происходящее в воздухе, нарушается всякий раз, когда дороги Асгарда приходят в плохое состояние из-за погодных условий. Какое каретам может быть дело до гололеда и каши? Тем более что они нашпигованы навигационным оборудованием, позволяющим без труда ориентироваться даже в кромешной тьме, и оснащены самообучающимся автопилотом, а воздушные коридоры расписаны таким образом, что транспортные потоки в принципе не пересекаются. Тем не менее, пробки, заторы, задержки и другие коллапсы регулярно приходили в Асгард в начале зимы. Хильди – не без иронии – перекладывала вину на плечи возниц. У них, должно быть, на генетическом уровне прописано, что коли на дорогах распутица – с движением непременно должны возникнуть проблемы. Карета приземлилась на нужной остановке, и Хильди, проявив сноровку и ловкость, присущую только тем, кто с детства пользуется общественным транспортом, просочилась сквозь плотную толпу и спрыгнула на мостовую. Приземление получилось не слишком грациозным – в основном из-за того, что она угодила прямиком в глубокую лужу, подернутую тонкой корочкой льда. Под сокрушительным напором острых каблуков лед треснул. Хильди обдало мутными вязкими брызгами. В сапогах захлюпало. Чертыхнувшись сквозь зубы, Хильди подняла страдальческий взгляд к небу, желая пожаловаться на черную несправедливость и полосу неудач, преследовавшую её с самого утра. Небо было серым, хмурым, неприветливым и за несправедливости этого мира отвечать категорически не собиралось. Шмыгнув носом (промокшие ноги уже давали о себе знать), Хильди поплотнее запахнула пальто и побрела на работу. Здание Министерства Строительства по праву считалось одним из архитектурных шедевров Асгарда. Правда, в столице, особенно — в центре, этих шедевров было больше, чем бродячих собак. Каждый член правящего дома и большинство представителей высшей знати считали необходимым увековечить своё имя в истории, построив что-нибудь эдакое. А где строить, если не в столице? В провинции? Помилуйте. От провинции (за исключением модных курортов) большинство аристократов пренебрежительно воротили нос, полагая, что там недостаточно много ценителей прекрасного, да и вообще, цивилизованная жизнь кончается аккурат за городской чертой. Провинция - по мнению значительной части населения - от этого предрассудка только выигрывала и тихо ликовала, хотя архитектурных шедевров там действительно было на порядок меньше. Впрочем, здание Министерства Строительства возвел не какой-нибудь амбициозный аристократ, а Гильдия Асгардских Архитекторов. Значительного капитала у Гильдии, разумеется, не было. Да и откуда ему взяться у добровольного профессионального объединения? Деньги на строительство собирали в качестве пожертвований в течении сотни лет, но ничего — в конце концов собрали достаточно. А уж как построили! Сразу видно — для себя старались и вложили душу. Здание – не слишком высокое, всего двадцать этажей – тем не менее, устремлялось вверх, как стрела. Стройные ряды широких окон словно создавали веревочную лестницу к облакам, острые шпили спицами пронзали пеструю небесную пряжу. Никаких излишеств – простота, лаконичность и изящество, свойственные позднему асгардскому классицизму. Но в первую очередь в глаза бросался камень, которым облицовали стены. Изначально это был всего-навсего обыкновенный светлый мрамор, какой в изобилии добывают на западном побережье. Но маги основательно над ним поработали, и камень приобрел уникальные свойства. Он в точности повторял оттенок неба. На закате, например, здание полыхало золотым и багряным, в погожие летние дни переливалось лазурным, а ночью принимало глубокий, насыщенный, иссиня-черный цвет, отчего зажженные окна смотрелись горящими звездами. Сейчас оно было темно-серым, нависало, словно древний гранитный утес, о подножье которого разбилась сотня кораблей. На фоне точно такого же мрачного неба зрелище получалось просто ошеломительное. Хильди даже на секунду остановилась, чтобы полюбоваться. Уже полгода здесь работала — и всё равно, каждое утро замирала от восхищения. Наверное, это и есть свидетельство подлинного архитектурного гения — сколько не смотри, не надоедает. Вдоволь налюбовавшись, Хильди опять понурилась. День предстоял... не из легких. Полгода назад Хильди закончила столичный Институт Магии по направлению заклинаний. В целом, Институт выпускал специалистов четырех профессий: магов-заклинателей, магов-зельеваров, магов-предсказателей и стихийных магов. Заклинатели создавали и модицифицировали заклинания, которые использовались во всех областях жизни асов — от медицины до техники, от научных изысканий — до сельского хозяйства. Зельевары носили свой титул больше по традиции — их работа отнюдь не ограничивалась магическими смесями, кипящими в котлах, а включала в себя куда более сложные задачи, связанные с преобразованием химической и физической структуры веществ. Предсказатели, понятное дело, занимались прогнозами и видениями, что получалось у них с переменным успехом. Самым малочисленным был факультет стихийных магов. Магов вообще рождалось немного — на тысячу асов – не больше двух. Но стихийные встречались того реже — всего-то десятая часть. Ценили их очень высоко. Они взаимодействовали с природой - умели вызвать дождь среди засухи, изменить направление ветра, управлять животными, разговаривали с камнями... Да всего и не перечислить. Их очень уважали... но и побаивались. Иной раз глянешь в глаза такого колдуна — а они словно пеленой подернуты, смотрят не на тебя, а куда-то вглубь, и ты для них ничуть не более интересен, чем камни или трава... Иногда — далеко не каждое поколение — на свет появлялись Повелители Магии — те, для кого в колдовстве вообще не существовало ограничений, те, для кого магия была послушным инструментом, те, кто творить заклинания умел раньше, чем ходить и говорить. Но вреда от них зачастую было больше, чем пользы, ибо колоссальный талант рождает непомерные амбиции. А за примером далеко ходить не надо — взять хотя бы последнего асгардского Повелителя... Хильди, разумеется, до Повелителей было, что канарейке до коршунов, но это её не слишком огорчало. Куда больше магии она любила математику. А заклинание, это что такое? Это, по сути, физико-математическое уравнение, точнее — его решение. В качестве переменных выступает магия (как магия конкретного колдуна, так и природная, свободная) и физические свойства объекта, на который, собственно, заклинание и направлено. С одной стороны, заклинаний существует не очень много — около трех тысяч. А с другой— бесконечное количество, потому что, в то время как базовые формулы остаются одними и теми же, переменные меняются в зависимости от каждого конкретного случая. Маг решает уравнение и начинает плести заклинание — направляет собственную магическую силу в том количестве и в той форме, которая требуется. Например, заклинание увеличения. Хочешь ты чуть-чуть подрастить иголку или увеличить огромную глыбу мрамора — уравнение одно и то же. А вот решение, понятное дело, разное. Бывало, маги, найдя его, шли за помощью к коллегам — в одиночку не всякое заклинание осилишь. Разумеется, не каждое магическое действие требует интенсивного мыслительного процесса. На изрядном числе заклинаний – особенно, бытовых, повседневных – можно довольно просто набить руку, и дальше уже применять их интуитивно, так сказать – на глаз. А вот когда дело доходит до заклинаний посерьезней – в технике, медицине, строительстве, транспорте, да, собственно, любой области общественной жизни – ту уж маги предпочитают страховаться и рассчитывать точно.***
В Министерстве Хильди против обыкновения поднялась не на шестой, а на третий этаж. Здесь квартировали большие начальники, и обстановка была богатая – ковры на полу, удобные кресла вдоль стен, лепнина на потолке. Хильди вежливо постучала в пятую слева дверь, дождалась строгого «Войдите» и нырнула в личный кабинет министерского директора по работе с личным составом – госпожи Йодис Эльвдоттир. - Сванхильд? – несколько удивилась директор. – Что такое? Госпоже Эльвдоттир было не меньше трех тысяч, и фигуру для такого возраста она сохранила просто умопомрачительную. Выдавало лицо – сероватая истончившаяся кожа, глубокие морщины. А как без морщин при такой нервной и напряженной работе? Профессионалом Йодис была просто потрясающим. Чего стоит одна только способность с первого взгляда навсегда запоминать имена и лица. - Видите ли, госпожа Йодис… - пролепетала Хильди. – Я… - Говори скорее, - немного раздраженно произнесла директор. – У меня дел по горло. «Сейчас или никогда», - подумала Хильди. К этому разговору она готовилась довольно давно. - Я наверное увольняюсь. Директор посмотрела на неё так, будто ослышалась. - Увольняешься? Хильди кивнула. - Наверное? Хильди снова кивнула, чувствуя, что выглядит дурочкой. - Да, если только... Если только не получится найти для меня другого наставника. Госпожа Йодис выглядела искренне удивленной. Едва ли кто-то раньше обращался к ней с подобной просьбой. - Другого наставника? - Понимаю, это звучит дико. Однако мы совершенно не срабатываемся с господином Асвальдом. Боюсь, от нашего сотрудничества нет пользы ни мне, ни ему, ни Министерству. Маги — это узкая социальная группа, общество внутри общества, которое живет в соответствии с особенными традициями и обычаями. Один из них заключается в том, что молодому колдуну назначают наставника — зрелого профессионала, который должен следить за обучением и развитием недавнего выпускника. Хильди в этом смысле не вполне повезло. Бывают асы, которым лучше никогда не пересекаться, потому что их встреча сродни союзу иссушенного летнего леса и случайной искры. Одним словом — катастрофа. В принципе, ничего страшного в этом нет. В конце концов, без друзей прожить ещё можно, но вот без врагов — скучно. Ощущение, что каждый миг тебе могут воткнуть нож под лопатку, придает окружающему миру ни с чем не сравнимый привкус. Проблемы начинаются, если этот самый «враг» — твой непосредственный начальник. Хильди считала Асвальда жадным, трусливым да ещё и любителем позлословить за глаза. Он её — недостаточно почтительной и, кажется, не слишком талантливой. На такой почве, разумеется, продуктивные личные и профессиональные отношения вырасти не могли. Директор потерла виски и неожиданно мягко произнесла. - Я понимаю. Да не смотри ты так удивленно – я на самом деле понимаю. Характер у Асвальда… не самый лучший. Но ты уж постарайся с ним ужиться. Что случилось-то? Он тебе нагрубил? - Да не в этом дело… - Значит – нагрубил. У него бывает. Быстро вспыхивает – быстро остывает. Не бери в голову. - Госпожа, Йодис, - уже тверже произнесла Хильди. – Я пыталась сработаться с мастером Асвальдом в течение полугода. К сожалению, у нас ничего не получается. Не потому что кто-то не прав. Просто как наставник и ученик мы друг другу не подходим. У магов такое бывает. Йодис смерила её оценивающим взглядом. - Значит, настроена ты серьезно? - Да, - ответила Хильди. – Я уже несколько недель к вам зайти хотела. Просто… Только сегодня смелости набралась. Йодис набрала на сенсорной панели комбинацию, и на её рабочем экране появилась анкета Хильди. - Так.. – директор пожевала губами. – Заклинатель, университет в этом году закончила, красный диплом… Что же мне с тобой делать? Да ты иди, иди, - махнула она рукой. – Загляни ко мне часа через полтора. Я пока подумаю, с коллегами пообщаюсь…***
В назначенный срок до предела взвинченная Хильди явилась пред светлы очи директора. Йодис посмотрела на неё без особой симпатии. - Вот что, Сванхильд, - немного растерянно произнесла она, - я поговорила с другими наставниками. Они лестно отозвались о твоём резюме, а те, кто знаком с тобой лично – очень хвалили. Но в ученики взять не согласились. Корпоративная этика. Хильди про себя застонала. Именно этого-то она и опасалась. Маги крайне нервно относятся к вопросу учеников, и переманивать у коллег молодых адептов считается постыдным. Но её-то никто не переманивает, верно? - Может быть, если объяснить им ситуацию… Йодис резко перебила: - Поверь мне, я описала все в красках. Они прекрасно знают Асвальда и понимают, какого рода проблемы возникают у его учеников. Они не могут взять тебя не потому, что сомневаются в твоих способностях. Они… - директор тяжело вздохнула и на тон тише добавила, - они не хотят наживать врага. Хильди хмуро молчала. Подоплека все этих закулисных игр была ей понятна. Просто обидно, что из-за чьего-то нежелания портить отношения с неприятным коллегой ей придется… А что, собственно, ей теперь придется делать? - Вот что, Сванхильд, - голос Йодис зазвучал неожиданно мягко. – Успокойся, возьми себя в руки и возвращайся в управление. Уверена, в самом скором времени с наставником все наладится. На душе у Хильди стало совсем тоскливо. Последние пару часов, несмотря на дикую нервозность, она позволила себе надеяться, что вот-вот все изменится к лучшему. И после этого вернуться к тому же, с чего начинала? Невыносимо. - Нет, - удивляя саму себя, сказала Хильди. – Боюсь, я не могу этого сделать. Помимо всего, господин Асвальд совершенно точно узнает, что я пыталась сменить наставника. Он и раньше-то меня не жаловал, а теперь и вовсе житья не даст. - Ты же понимаешь, - медленно произнесла Йодис, - что, согласно уставу Министерства, молодой маг может работать у нас только под руководством наставника? - Что ж… - Хильди печально развела руками. – Видимо, мне придется искать его где-то ещё…***
Формальности заняли чуть больше часа, и под хмурые декабрьские небеса ступила уже совсем другая Хильди. Свободная, как степной ветер, как бирюзовая морская волна, как падающая сквозь вечный мрак звезда. Одним словом – безработная. В карете она ещё более-менее храбрилась, но по лестнице, ведущей в небольшую квартиру на четвертом этаже, поднималась с тяжелым сердцем. Придется обо всем рассказать маме – а это очень неприятно. Мама, конечно, не разозлится – это не в её характере. Но – расстроится. На звук хлопнувшей двери в прихожую вышла невысокая стройная женщина. Когда Хильди родилась, Сольвейг была очень молода – только-только тысяча сравнялась, и до сих пор сохраняла прекрасную форму. Светлая кожа, золотисто-каштановые волосы и большие глаза редкого, сине-зеленого цвета. Ни дать, ни взять – озерная вода, подсвеченная солнцем. Глазам Хильди в тихую завидовала – ей самой достались отцовские. - Как ты сегодня рано! – всплеснула руками мама. – А я как раз ужинать сажусь, вечером на дежурство надо. Иди скорей на кухню, пока все не остыло. Хильди вымыла руки и послушно уселась за стол, хотя есть ей совершенно не хотелось. На душе было муторно. - Что случилось-то? – легко, словно между делом, спросила мама и плеснула в чашку кипятка. Чаинки взвились к поверхности, словно осенние опавшие листья, всколыхнутые ветром. Хильди вспомнила, как давным-давно, курсе на втором, их учили читать по ним будущее. Так и не научили, если честно. Глупо было и думать, что получится что-то скрыть от матери. Она слишком хорошо её знает. Мудрено ли – всю жизнь вместе живут. Взяв в ладони обжигающе-горячую чашку, Хильди выпалила: - Я уволилась. Сольвейг подняла на неё глаза, пожала плечами и обронила: - Ясно. Давно пора. - Почему? – искренне удивилась Хильди. - Тебе ведь там не нравилось? Хильди раздраженно потерла лоб. Она старалась не прибавлять матери головной боли своими проблемами и в принципе не любила жаловаться, но чуткая Сольвейг, конечно же, не могла не заметить, что дочь работой не вполне довольна. - Не нравилось. Зато платили неплохо. А теперь ещё голову придется поломать, куда уйти. Нужно искать нового наставника – это непросто. Сольвейг проницательно поглядела на неё. - Насчет денег волнуешься? Не волнуйся – мы справимся. Раньше же справлялись? Хильди улыбнулась, но про себя решила, что у матери ни медяка не возьмет. Достаточно уже того, что во время учебы та зарабатывала на жизнь им обеим. Замуж Сольвейг вышла очень рано – на первом курсе медицинского училища – за мужчину гораздо старше себя. Хегин был не слишком богат и не особенно хорош собой, но, говорят, всякого умел рассмешить, отличался на редкость острым умом (как-никак – профессор), а молодую супругу чуть ли не на руках носил. Хильди отца помнила не очень хорошо – он умер от сердечного приступа, когда она ещё в школу не ходила. Лучшим доказательством любви, которая царила между родителями, стало то, что мама впоследствии так больше и не вышла замуж. Хотя желающие находились – привлекательная и веселая Сольвейг нравилась мужчинам. - Да нет, - сказала Хильди. – С деньгами проблем нет. Я откладывала достаточно, чтобы несколько месяцев протянуть. Если не шиковать, конечно. Кое-какая заначка действительно хранилась в бабушкиной шкатулке. Правда, она рассчитывала потратить её на отпуск… Но, как говорится: «Не все коту Праздник Конца Зимы…» - Ну, тогда и беспокоиться не о чем, - беспечно улыбнулась Сольвейг. – Ты тут доедай, а я – на дежурство. Хильди хмыкнула и кивнула. Этому качеству матери – легкому и веселому характеру – она тоже немного завидовала.***
К поиску нового места Хильди приступила на следующий же день. Внимательнейшим образом просмотрела все объявления с вакансиями, припомнила, что слышала от знакомых, переписала устаревшее за полгода резюме и отправила его по всем заинтересовавшим ее адресам. Около недели ждала ответов. Это было нелегко - Хильди всю жизнь не выносила бездействия. Как назло, заняться было особенно нечем. Домашние дела она закончила за несколько часов, а развлечения - даже любимые книги - не подходили под настроение. Можно было бы, конечно, потратить время на то, чтобы проштудировать какие-нибудь учебники... Но для учебы Хильди слишком нервничала. Чувствовала, что в таком взвинченном состоянии в голове все равно ничего не уложится. С досады взялась помогать матери в госпитале - но там несанкционированная магия не допускалась, поэтому возможности Хильди ограничивались простейшим уходом за больными. Ну там - в душ сводить какую-нибудь слабенькую старушку, обед привезти, мусор выкинуть, беспорядок убрать... Работа не самая приятная, но лишние мысли из головы на раз убирала - это факт. Через десять дней начали приходить ответы. Безукоризненно вежливые, на дорогой бумаге. И все, как один - отрицательные. "С глубоким сожалением вынуждены отказать..." "Сокращение штатов..." "Избыток специалистов..." В общем, Хильди поняла, что таким макаром ей ничего не светит. Нужно ехать лично. Она смоталась в парикмахерскую, сделала новую прическу. Внешность изменилась не особенно сильно, а вот уверенности в себе прибавилось - что, собственно, и требовалась. Мама пожертвовала из своего гардероба строгий серый костюм, соседка - леди Ингрид - одолжила подбитый мехом черно-бурой лисы плащ и нитку искусственного жемчуга. Все вместе составило вполне приличную композицию: "молодая разумная ведьма ищет работу". Хотя, на вкус Хильди не хватало какой-то особенной детальки, изюминки. Вроде метлы, вредного черного кота или пылающих огнем глаз. К сожалению, единственный имеющийся в наличии кот был рыжим и слабохарактерным, кухонный веник - облезлым (даже на помойку нести - и то стыдно), а на эксперименты с собственной сетчаткой Хильди не согласилась бы даже ради поста Верховного Асгардского Чародея.***
В первую неделю она бегала на два собеседования в день. Во вторую - по одному. В третью - поток стал откровенно жиденьким, и удалось наскрести всего две беседы. И везде – одно и то же. - Не понимаю, почему они меня не берут, - жаловалась Хильди за чашкой чая. – Они даже толком и не расспрашивают. Тестов на уровень магии не дают… Такое впечатление, что и разговаривают со мной только из вежливости, чтобы отделаться. И что им не нравится? Ну, ладно ещё Министерство Транспорта и Управление Связи… Согласна, тут я, возможно, выше головы прыгнула. Но Гильдия Рыболовов-то чем недовольна? - Может, им стихийный маг требуется? – задумчиво произнесла мама, жуя печенье. - Чтобы сети чинить? – фыркнула Хильди. – Глубоко сомневаюсь. А в издательство почему не взяли? Неужели красный диплом не убедил их в том, что я смогу печатными станками управлять? Сольвейг сжала руками голову. - Не представляю… Но согласна, есть в этом что-то странное. Знаешь, что? Попробую-ка я кое с кем из знакомых твоего деда поговорить. Хильди вздохнула. Им обеим известно, что, если бы у них были какие-то «знакомые», вопрос с работой в принципе не стоял бы. Но мама искренне хотела помочь, потому Хильди не стала спорить. Между тем, ей все так же продолжали отказывать. Когда – в очередной раз – представитель Асгардской Ассоциации Парковых Работников – сухопарый пожилой мужчина – указал Хильди на дверь, она не выдержала. - Пожалуйста, просто объясните мне, - взмолилась она, - что не так? Я за последние полтора месяца весь город обошла. И везде одно и то же. Что во мне отталкивает? Какой изъян? Может, я что-то не так делаю и сама того не замечаю? Старичок посмотрел на неё с жалостью. Пожевал губами. Хильди показалась, будто он что-то хочет сказать, но не может решиться. - Пожалуйста, объясните, - тихо произнесла она, - мне очень важно знать. - Ладно, - вздохнул мужчина. – Видите ли, госпожа Хегиндоттир… Любого, кто хочет устроиться к нам на работу, мы проверяем по картотеке. - Картотеке? - Верно. К ней имеют доступ директора по персоналу всех столичных организаций. Картотека содержит обширное досье на каждого, кто работал в более-менее приличном месте. В первую очередь – на магов, ведь вас так мало... Старичок включил голографический экран и поманил Хильди пальцем. - Посмотрите, что содержит ваше. Хильди послушно вчиталась в скупые строки. Так… Маг-заклинатель, диплом с отличием, стаж – шесть с половиной месяцев в Министерстве Строительства… А это что ещё за чушь? Не веря собственным глазам, в графе «личные качества» Хильди прочитала: «труднообучаема», «безынициативна» и «имеет сложности в налаживании социальных контактов». «Твою мать», - подумала Хильди. Видимо, её лицо отражало мысли, потому что старичок энергично кивнул и сказал: - То-то и оно. Я – если честно – с удовольствием бы вас нанял. Не часто к нам выпускники с красным дипломом заглядывают. Но это… - он вздохнул. – С такими характеристиками с вами не согласится работать ни один наставник. Ну, естественно. И во всех учреждениях, пороги которых она с энтузиазмом обивала последние недели, было то же самое. А она ещё голову ломала! Дура! - А откуда здесь появилась эта… - «чепуха!», «ложь!», «клевета!», - запись? - Должно быть, её добавил ваш прежний работодатель. Асвальд – больше некому. Гнусный, злопамятный, мелочный выродок ётуна и взбесившейся гиены! Первым порывом Хильди было тотчас же отправиться к бывшему наставнику и сотворить с плешивым предателем что-нибудь нехорошее. Однако, немного поразмыслив, от плана она отказалась. Во-первых, хоть Асвальд и ниже её на пол головы, он намного более опытный маг и её по стенке размажет. Во-вторых, в случае чего она будет первой подозреваемой, а в тюрьму Хильди очень не хотелось.***
Вечером она в который раз сидела за чаем, кусала губы, чтобы не разреветься, как маленький ребенок, и сбивчиво рассказывала матери о разоблаченном коварстве. Жизнь, кажется, кончена, сообщила она, потому что в магию ей теперь путь заказан, а без магии она жить не желает. Сольвейг слушала дочь без особого трепета. В конце концов, она много лет работала в медицине и умела отличить потенциального самоубийцу от разобиженной и озлобленной девчонки. - Не вздумай плакать, - мягко произнесла мама. – От этого кожа портится. Слезы – они ведь очень едкие. - Самое обидное, - сипло произнесла Хильди, - что Один буквально в каждой своей речи подчеркивает, насколько маги важны для государства! Мама замерла с недоеденным печеньем в руке. - А это идея… - медленно произнесла она. – Пусть твоё трудоустройство станет государственной проблемой. - Я согласна, - мрачно фыркнула Хильди. – Причем – самой важной, куда более актуальной, чем конфликт в Ванахейме. Так и вижу следующее заседание министров. На повестке дня: «Какое место работы соответствует выдающимся талантам Хильди Хегиндоттир?» - Было бы неплохо, - заметила Сольвейг. – Эти бездельники хоть какую-то пользу начали бы приносить… Но я не об этом. Обратись на биржу труда – они будут обязаны подыскать тебе место. Это ведь государственная организация – значит, они чтут указы царя. - На биржу? – усомнилась Хильди. - Понятное дело, они будут предлагать не самые лакомые куски. Может, в провинцию отправят… - Провинция – это, наоборот, хорошо, - заметила Хильди. – У тамошних магических школ несколько другие подходы… Столичные шишки, конечно, воротят от них нос и называют дилетантством. А вот серьёзные ученые, у которых глаза не зашорены большими деньгами и царскими почестями, придерживаются совсем другого мнения. Они говорят, что провинциалы бережно хранят старинные колдовские традиции, и – вместе с тем – не боятся экспериментов, что позволяет им разрабатывать уникальные методики и технологии. Эйрик Виттенскап в последней монографии открыто пишет, что будущее магии, как науки, не за чопорной столицей, а за талантливой и самобытной провинцией. Седобородые мужи из Университета очень на него обиделись за эти слова, однако… Факты говорят за себя. У нас на курсе ребята с периферии были самыми талантливыми. Они и мыслили как-то иначе – свободнее, без рамок, не боялись применять воображение… Тут Хильди заметила, что глаза Сольвейг приняли какое-то уж очень отстраненное выражение, и спохватилась. - В общем, - она вернулась к теме, - в провинцию я бы с удовольствием поехала. Там есть, чему поучиться. Вот только, боюсь, я там нужна, как пятое колесо в телеге. У них своих магов хватает. Нет, мне предложат что-нибудь другое – боюсь, с заниженной квалификацией. - Все лучше, чем ничего, - рассудительно произнесла Сольвейг.***
Асгардская биржа труда располагалась в классическом особняке, бывшем когда-то родовым гнездом князей Хойскелтен. Князьки выродились, растратили состояние и давным-давно исчезли с лица Асгарда, а особняк перешел во владение короны. Тем не менее, кое-где ещё сохранились остатки былой роскоши. Широкая мраморная лестница на второй этаж сделала бы честь и царскому дворцу. Тонкие изящные колонны; лепнина на потолке – не навязчивая, позолоченная, как в том же Университете – а белая, воздушная, словно морская пена; тяжелые хрустальные люстры… На фоне этой изысканной, полной достоинства старины кощунством смотрелись суетливые и беспокойные толпы народа. Биржа гудела, как переполненный улей. Там и тут, среди пестрых, порой неопрятных одеяний соискателей, мелькали аккуратные униформы чиновников. К кабинетам выстроились длиннейшие очереди. Возле двери с надписью «Транспортные работники» толпилось никак не меньше сотни асов – бесконечная живая змея извивалась несколькими кольцами, ругалась и переговаривалась. Зато в отделе магических специалистов не было абсолютно никого, кроме одинокой служительницы. И та – молодая девушка, сверстница Хильди – до того удивилась неожиданной посетительнице, что уронила книжку, которую с увлечением читала. - Добрый день, - осторожно произнесла Хильди. – А я по поводу работы. Маг-заклинатель. Может, я не туда… - Туда-туда, - с энтузиазмом произнесла служительница. – Просто я удивилась немного. У нас тут в основном никого не… То есть, я хотела сказать, обычно немноголюдно. Хильди сжала зубы. Слушать о том, что она, чуть ли не единственная из магов, испытывает проблемы с трудоустройством, было неприятно. - Вот только не надо расстраиваться, - проявила неожиданную проницательность служительница. – мы вам быстренько место подыщем. Девушка поправила на носу очки, что неожиданно придало ей собранный и профессиональный вид. - А теперь покажите, пожалуйста, ваши документы. Нужно будет заполнить кое-какие формы… Следующий час Хильди провела, в поте лица заполняя десяток анкет. Вопросы в них содержались самые разные и – местами – достаточно неожиданные. «Прошлое место работы» - это понятно. «Аллергические реакции» - ну, это, если с химическими соединениями иметь дело. «Развитая зрительная память» - да она у любого мага развитая, сколько формул в голове держать надо! «Психические проблемы» - вот тут, наверное, пишут больше всего неправды… Но, во имя всего святого, кто включил в анкету пункт: «способность к сочинению поэзии»? А «пространственное мышление» зачем понадобилось? Или – совсем здорово – чувствительные вкусовые рецепторы? Они кого тут подбирают – поэта-дегустатора, на полставки работающего архитектором?.. - Закончили? – весело спросила служительница. Видимо, соискатели её действительно посещали очень редко, поскольку выглядела она откровенно наслаждающейся работой. – Вот и хорошо. Как только будут результаты – вы получите извещение. Хильди поблагодарила, не особенно, впрочем, надеясь на быстрый успех. Некоторые, вон, месяцами на бирже стоят, не получая никаких предложений.***
Пессимизм, однако, был преждевременен. Ответ пришел на следующий день с утреней почтой. - Не могу поверить! Они уже что-то нашли! Мама, завтракающая перед дневной сменой, подняла на неё радостные глаза. - Вот видишь. Сразу надо было к профессионалам обращаться. Зимой кухонный пол из плитки становился чудовищно холодным. Стоять на нем босыми ступнями было невыносимо. Хильди с ногами забралась на стул и принялась перечитывать замечательное письмо. - Когда они хотят тебя видеть? - Здесь сказано – так скоро, как я только смогу. - Что за должность, написано? - Нет… Но тут к гадалке не ходи. Третий помощник младшего ассистента в какой-нибудь Одином забытой дыре. На большее с моими «рекомендациями» рассчитывать не стоит. Что делать – на безрыбье и рак вполне неплох…***
- Маг-заклинатель третьей категории, - сообщила служительница, - с возможностью последующего повышения. Хильди моргнула раз, потом – другой. Ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что не спит. Глубоко вздохнула. Вспомнила, что вроде бы с утра не пила ничего, крепче чая. «Наверное, проблемы со слухом, - решила она. – Меньше нужно музыку слушать на полной громкости». - Повторите, пожалуйста. - Маг-заклинатель третьей категории… Хильди не смела поверить в такую удачу. Все серьезные организации предоставляли колдунам возможность пройти по карьерной лестнице. В начале молодой чародей получал звание мага третьей категории, через несколько лет (при усердной работе) – второй, потом – первой. Если к тому времени колдун был магистром в двух направлениях, он мог стать Мастером. Если - в трех и более, да ещё и закончил магаспирантуру – Грандмастером. Грандмастеров отрывали с руками - за их услуги платили баснословные гонорары, и, уж конечно, специалисты такого уровня имели возможность самостоятельно выбирать себе клиентуру и расписание. Впрочем, обычные Мастера тоже жили весьма неплохо. За спиной у Хильди пока было всего лишь полгода в звании мага третьей категории – первый, маленький кирпичик, заложенный в фундамент магической карьеры. Если честно, она и вовсе думала, что карьерный рост придется пока отложить и какое-то время поработать на младшей должности лаборанта или чего-то подобного. А тут такие замечательные условия… - …Жалование – двести золотых в месяц, не считая премии. Премия рассчитывается в соответствии с результатами деятельности… Двести золотых! В Министерстве ей платили несколько больше, но все равно… В создавшейся ситуации она на подобное и не рассчитывала. Это очень хорошие условия. Слишком хорошие, чтобы быть правдой. - Так как вы говорите, называется эта организация? – вкрадчиво спросила Хильди. Служительница опустила глаза и замешкалась. Сняла и зачем-то протерла очки. «Всё ясно, - обреченно подумала Хильди. – Наверняка, городская свалка. Они там до сих пор не умеют пользоваться технологией стопроцентной утилизации без участия мага. Или очистка сточных вод. Или какое-нибудь вредное производство – там везде маги нужны». Девушка наконец-то набралась храбрости и, откашлявшись, произнесла: - Лаборатория магических преобразований веществ и материалов под руководством Его Королевского Высочества принца Локи Одинсона. Хильди рефлекторно отступила на шаг. Вот оно что. Нет, на вредное производство она бы согласилась. Работа, конечно, трудная и опасная, но – нужная. К тому же, существуют разнообразные защитные методики. От очистки сточных вод Хильди тоже не стала бы нос воротить. В конце концов, это очень важно для окружающей среды. Даже с проклятой свалкой – ётун её побери! – она смогла бы сдюжить. Но работать под начальством мага, которого боится и презирает весь Асгард? Мага, который загубил блестящую карьеру ради непомерных амбиций и жажды власти? Мага, который потратил колоссальный, почти не имеющий аналогов талант на убийства и разрушения? Мага, с которым и здороваться на улице – зазорно? Работать под начальством подобного аса? Больше того – принять его, как наставника? - К сожалению, - процедила Хильди, - я вынуждена отказаться. Я не буду работать в подчинении у Его Высочества. Никогда. А про себя добавила: «Лучше по миру пойти или с голода умереть».
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.