Волка ноги кормят
Городок Свартсамп оказался таким, как Хильди его и представляла – типичным провинциальным городком. У неё была родня по матери в восточной провинции, и проживали они в почти точной его копии, со скидкой на несколько иной климат. Таверну, пользуясь наставлениями Локи, она нашла быстро. Крепко сбитое двухэтажное здание с большим двором и закрытой сейчас верандой. На первом этаже располагалось два зала для посетителей – побольше и поменьше – и просторная кухня с большим очагом, дубовым столом и уймой утвари. Туда Хильди и проводили. Собеседование, если это можно так назвать, она прошла легко. Возможно, невесело думала Хильди, сказывался опыт минувший зимы. Набила руку, так сказать, в общении с будущими работодателями. Хозяин таверны – высокий и немного полноватый мужчина в летах - представился Шуннаром Дагсоном. Он внимательно изучил её документы, без всякого любопытства выслушал путаную историю о несчастной любви и стремлении вырваться из-под навязчивой родительской опеки, оценивающе рассмотрел её – без всякого подтекста, как лошадь на рынке – здоровая ли, сильная ли - и дал заполнять стандартный договор найма. Потом показал хозяйство. Оказалось, помимо таверны Дагсон держал еще небольшую лавку с широким ассортиментом продукции: от книг и одежды до продуктов питания и домашней утвари. - В наших краях живут, в основном, фермеры и охотники, - пояснил он удивленной Хильди, - хозяйство и леса неплохо кормят, несмотря на суровый климат. Однако кое-что приходится выписывать из центральных и южных районов. Асы говорят, что им требуется, а я заказываю у поставщиков, поэтому товары часто меняются… Оставив вещи в выделенной ей комнате – узкой клетушке на втором этаже – Хильди надела фартук и отправилась на кухню. До обеда хозяин торговал в лавке, поэтому смотреть за таверной и обслуживать редких посетителей полагалось ей. Слава Одину, должность не предполагала готовку. Кухарка в таверне уже была - маленькая косоглазая Аста с замедленными движениями и печатью умственной болезни на лице. Стряпала, впрочем, женщина восхитительно, а искренняя доброжелательность, с которой посетители к ней обращались, убедила Хильди в том, что о слабоумной заботятся очень хорошо. Саму Хильди встречали тоже дружелюбно, без всякой настороженности. Интересовались, кто и откуда, но вежливо и ненавязчиво. Что, если подумать, было несколько странно. Всего неделю назад целая семья была чудовищно убита, и всякий чужак должен казаться местным, как минимум, подозрительным. С другой стороны, если асам не известна теория следователей о выворотне, то они считают случившуюся трагедию следствием нападения животных, и появившаяся невесть откуда молоденькая служанка едва ли привлекает внимание. Хильди отругала себя за мнительность и бесплодные размышления и попыталась сосредоточиться на работе: навострить ушки на макушке и почерпнуть из разговоров посетителей все, что можно. Но ощущение – неприятное, подспудное и неотступное – будто кто-то постоянно наблюдает за ней, ощущение, возникшее в тот момент, когда она сошла с кареты, ни на мгновение не оставляло её.***
Локи неторопливо брел по городу. Погода выдалась изумительная: несмотря на трескучий мороз (по меркам обычных асов, разумеется), солнце светило очень ярко. Его тянуло скинуть с плеч мохнатый полушубок, возможно даже остаться в одной рубашке, но с образом изнеженного столичного поэта это, увы, не вязалось. Смотреть в городе было ровным счетом нечего. Центральная улица - скопище муниципальных и общественных заведений: управа, где вместе заседали чиновники и местные хранители правопорядка, небольшая школа, совсем крохотный лекарский дом, рынок и, конечно же, таверна. Несколько улиц с домами горожан, большими, крепко построенными, совсем небедными. Это была только часть – самое сердце города, центр управления. Остальная часть населения, преимущественно промышляющая охотой на местную богатую фауну и некоторыми видами фермерства, проживала в так называемом «большом Свартсампе», раскинувшемся на несколько десятков лиг среди лесов. Дома стояли на большом расстоянии друг от друга, да к каждому прилагался изрядный участок земли, а граница города шла по самым отдаленным из них. Убедившись, что никто не интересуется делами чудаковатого поэта – за прошедшие два дня Локи постарался примелькаться горожанам – принц свернул с дороги у крайнего дома и углубился в лес в северо-западном направлении. Отчеты сыщиков гласили, что именно там, на расстоянии полутора лиг, находилась ферма погибших. В лесу снега было еще больше, без помощи магии он бы проваливался в сугробы по пояс. Несмотря на необходимость постоянно колдовать, Локи снова удивился красоте здешней природы. Лес был… идеальным. Густой, но не непролазный, чистый, на деревьях ни следа вредителей. Удивительно гармоничный, в суровом северном стиле – темная хвоя, высоченные, прямые, как мачты, стволы, кристальный воздух. Такие леса он и любил с самого детства, предпочитая их многоцветному буйству южной растительности. К бревенчатому, добротно построенному дому он вышел внезапно. Позади были разбиты поля, сейчас заснеженные, и высились хозяйственные постройки. Животных в хлеву уже не было – у погибших не оказалось родственников, потому все имущество перешло государству. Во дворе на ветру слабо поскрипывали детские качели. Локи взошел на крыльцо. Местные сыщики, очевидно, не ожидали, что дело передадут в столицу, поэтому в доме уже прибрали. Он теперь тоже принадлежал государству, и власти, вероятно, рассчитывали сбыть его с рук. Локи сомневался, что в ближайшее время найдутся покупатели. Асы весьма суеверны. Принца интересовали не вещественные доказательства – тут он верил асгардским криминалистам, а отпечатки, которые оставляет любая совершенная магия. Прошла всего неделя – для рядового мага срок достаточно большой, но для Повелителя – приемлемый. Локи сосредоточился, нащупывая след... И след нашелся, но идентифицировать его не получалось. Без сомнения, магия была связана с животной формой, но как именно? Локи прежде с таким не сталкивался, и в то же время было в отпечатке что-то неуловимо знакомое, будто когда-то он об этом читал или слышал. Это опровергало теорию о том, что выворотни магией, в понимании асов, не пользуются. Они используют некую её практику, быть может, причудливую, но, несомненно, той же природы. Локи задумчиво поскреб новообретенную бороду. Его раздирали противоречия. Результаты опытов, привезенные Сванхильд, оказались многообещающими, и ему хотелось вернуться в лабораторию. В то же время, здесь он стоял на пороге открытия, способного расширить, а то и перевернуть представления о древней и загадочной расе. Пожалуй, стоило пока полностью сосредоточиться на этом деле. Локи аккуратно уничтожил следы пребывания в доме и вышел на крыльцо.***
Во дворе его ждали трое асов. У ближайшего – невысокого светлобородого мужчины - были знаки отличия сыскного управления провинции Кнъялйорд. - Не двигайся, - грубо сказал он принцу, - и держи руки на виду. Кто ты и что здесь делаешь? Локи придал лицу выражение глуповатой мечтательности, которое частенько видел у рифмоплета Фандрала. - Меня зовут Торкел Персон. Я… Смею надеяться, что сумел снискать себе славу умелого стихотворца. В столице меня не раз приглашали выступить среди знатных особ… - Но здесь о тебе ничего не слышали, Торквел Персон. Тебе известно, что ты находишь на месте преступления? Локи смущенно понурил голову. - Да, я… Признаться, я случайно услышал разговор. Ужасное событие, просто ужасное! Но я… Понимаете, я сейчас работаю над поэмой. Очень мрачная вещь, о смерти, одиночестве и тщете сущего. Я предположил, что здешняя атмосфера поможет мне что-то почувствовать. Я сознаю, как это выглядит со стороны, но для творчества необходимы сильные эмоции. Прозвучало откровенно паскудно. Лицо офицера сделалось еще более недоброжелательным. - Именем закона и Его Величества Одина ты задержан до выяснения обстоятельств. Локи про себя выругался. Он, конечно, предполагал, что однажды Всеотец предпримет попытку снова заключить его в темницу. Но чтобы так скоро?***
Вечером посетителей в таверне значительно прибавилось. Как принц и говорил, это было основное место, где жители могли пообщаться: приходили и поодиночке, и семьями, а для желающих поговорить без лишних глаз несколько столов были отгорожены тяжелыми ширмами. К восьми часам Хильди устала так, что не чувствовала под собой ног. Голова трещала от попыток вслушаться в несколько разговоров одновременно, поясница ныла, пряные запахи вызывали дурноту. Вдобавок, её несколько раз ощутимо шлепнули ниже пояса (однажды прямо под носом у дородной супруги), и она с огромным трудом удержалась от того, чтобы ответить каким-нибудь коварным заклинанием. По большому счету, она не услышала ничего полезного. Местные обсуждали дела: как торговые, так и домашние. В основном они промышляли охотой и продавали в столицу и дальше, на юг, ценные меха и редкие, считающиеся деликатесами, ягодные настои и дичь. Кое-кто занимался бортничеством и фермерством, за короткое лето успевал взойти не слишком щедрый урожай, но местные плоды пользовались спросом. Пару раз она слышала споры на политические темы, но не особенно жаркие и заинтересованные. В целом, у Хильди сложилось мнение, что местные живут не слишком, по столичным меркам, фешенебельно, но в достатке и привольно. В очередной раз забежав на кухню с подносом, Хильди чуть не столкнулась с Астой. Кухарка небольшими, но на удивление сильными руками обхватила её за предплечья. - Сядь. Хильди улыбнулась, но помотала головой. - И впрямь, сядь, отдохни немного, - из кладовки показалась темноволосая голова хозяина. – Я на полчаса займусь посетителями. С непривычки тяжело, но для новичка ты справляешься неплохо. Хильди, не став спорить, устало рухнула на скамейку. Оставалось только уповать, что за это время она не пропустит ничего важного. Аста поставила на стол блюдо с дымящейся кашей и ароматным настоем трав, а сама устроилась напротив. Хильди попробовала – еда будто таяла во рту. - Очень вкусно, - пробормотала она с набитым ртом. Аста застенчиво улыбнулась. Теперь, когда первое инстинктивное отторжение из-за очевидной болезни женщины прошло, Хильди заметила, насколько та обаятельна. Аста создавала вокруг себя умиротворяющую атмосферу – её раскосые глаза глядели ласково и спокойно. Закончив с едой, Хильди откинулась на спинку и прикрыла глаза. Через пару минут придется вернуться в зал, хотя тело отчаянно протестовало. Аста неожиданно наклонилась к ней и прошептала: - Ты хорошая. Хильди мягко улыбнулась. - Ты тоже очень… Аста мотнула головой и прижала палец к её губам, заставляя замолчать. - Не нужно бояться, - сказала кухарка. – Здесь тебя никто не обидит. Хильди насторожилась. Конечно, Аста могла заметить её волнение. Это не страшно, волнение оправданно, как-никак она – новый ас здесь. Однако, кухарка, очевидно, была куда более проницательна, чем Хильди показалось сначала. - Ты что-то знаешь? – осторожно спросила она. – Кто-то здесь кого-то обижал? Делал кому-то плохо? Кухарка разом помрачнела и замотала головой. - Не знаю, - невнятно пробормотала она и принялась убирать со стола. Хильди пристально вгляделась в её лицо. Аста явно расстроилась. Но почему? До неё доходили слухи о гибели семьи фермеров? Или здесь что-то совсем иное? В кухню ввалился хозяин со стопкой подносов: - Видят Небеса, что творится! Давненько у нас не было такого наплыва посетителей… О, Сванхильд, ты уже закончила! Тогда возьми на себя стол за дальней ширмой, там обосновались важные господа… - в его голосе звучала явная ирония. - Важные? – переспросила Хильди. - Как же. Давенсон – местный сыщик, хранит у нас порядок. И Риверсон – он глава муниципалитета. Потомок знатного рода, когда-то его предки владели этими землями. Славная семья. Ныне он небогат, но с должностью справляется очень хорошо. Хильди собрала поднос – мужчины заказали мясо и наливку – и вернулась в шумный зал. Около нужного столика она замешкалась, будто бы перехватывая поднос поудобнее – из-за ширмы звучали раздраженные голоса. - Поэт? – спросил более низкий. – Сомневаюсь. Как он может быть связан?.. - Однако его появление здесь подозрительно. Сказка про вдохновение выглядит неправдоподобно. - Предположим, вы правы. Но зачем ему появляться здесь спустя неделю? - Преступников часто тянет вернуться на место преступления. - Но у этого вашего поэта, полагаю, нет ни клыков, ни когтей? Вы помните версию областных следователей… - Это чушь! Они просто не захотели разбираться. В наших краях никогда не было выворотней. Их вообще не существует! - Дорогой друг, я уже не знаю, что и думать. Я отправил запрос в столицу, рассчитывал на помощь, но никто так и не приехал… - Нам не нужны асы из столицы! Я и мои люди справимся сами! - Так отчего же не справились до сих пор? - Я подержу нашего гостя до утра в одной из камер в подвале. Возможно, это сделает его более сговорчивым, и завтра мы услышим что-то новое. - Не переусердствуйте, друг мой. Ваше рвение похвально, но быть слишком жестким с невинными асами… В столице не одобрят. Дальше тянуть было невозможно – на неё уже начали посматривать – и Хильди скользнула за ширму. Двое сидящих резко обернулись. Тщедушный светловолосый ас в форме сыскного управления («Давенсон,» - отметила Хильди про себя) выглядел раздосадованным. На щеках – щетина, под глазами – мешки, острый кадык выступает из высокого, очевидно жмущего ворота мундира. Крупный темноволосый мужчина в костюме богатого кроя мог быть только местным управителем Риверсоном. Он тоже казался озабоченным, но в могучих руках ощущалась недюжинная сила, в глубоко посаженных карих глазах сверкали веселые искорки. - Небеса, помилуйте! – произнес он глубоким голосом. – У Шуннара новая работница! Да еще такая красивая! Мягкая улыбка управителя заставила Хильди слегка покраснеть. Сыщик едва мазнул по ней взглядом. Хильди постаралась задержаться у стола мужчин подольше, но они сосредоточились на еде и не сказали более ничего интересного. Спустя пару часов, после того как за последним, нетвердо держащимся на ногах посетителем закрылась дверь, вся посуда была перемыта, а зал – вычищен до блеска – Хильди поднялась в комнату. На душе у неё было неспокойно. Получалось, Локи попал в местную тюрьму. Не то чтобы это было для него в новинку, да и постоять за себя принц умел – тут Хильди больше сочувствовала надзирателям. Если подумать, он сам виноват – плохо скрывал свое присутствие на месте преступления. Естественно, местным представителя правопорядка это показалось подозрительным. Вопрос в другом: нашел ли он там что-то? И чего он ждет от неё в данной ситуации? Следует ли ей затаиться и продолжить играть роль служанки или стоит проявить инициативу? Второй вариант казался Хильди более предпочтительным. В конце концов, если они играют в сыщиков, ей тоже стоит осмотреть место преступления. Едва ли ночью, да еще после задержания подозреваемого, там будет наблюдение. И на всякий случай она использует магию для маскировки.***
Местное сыскное управление ютилось в нескольких комнатках, выделенных для них в здании управы, и состояло всего из троих асов: сержанта Давенсона и помощников. Камеры для подозреваемых находились тут же – в подвале, и были вырублены прямо в земле. От стен, еще скованных многомесячными морозами, исходил могильный холод, что, в совокупности со скудным освещением, низкими потолками и омерзительным затхлым воздухом, должно было угнетать узников и приводить их к мысли о необходимости чистосердечного признания. Локи ни стужа, ни убожество обстановки не тревожили, ему доводилось бывать в местах куда худших. Более того, чувствуя себя несправедливо угнетенным в гражданских правах, он использовал природную магию йотунов, чтобы понизить температуру еще на несколько градусов, отчего на полу образовался тонкий ковер инея, а молодой сыщик, дежуривший в углу каземата, мерз даже в мохнатой шубе. Принц достаточно разбирался в юриспруденции, чтобы не сомневаться: утром его допросят и, не найдя оснований для дальнейшего задержания, отпустят. Тем не менее, проявленная беспечность раздражала: он совершенно бесполезно потратит несколько часов. Около десяти часов вечера наверху раздались обеспокоенные голоса. Высокий, немного визгливый женский что-то настойчиво твердил, глуховатый мужской невнятно отвечал. Потом распахнулась дверь, ведущая в темницу – на лестницу упал косой луч света. И Локи, и вусмерть замерзший сыщик уставились на появившуюся пару асов. Женщина – хрупкая и грациозная даже в длинной накидке – решительно приближалась к камере принца. Семенящий следом мужчина, в котором Локи признал второго помощника сержанта, тщетно пытался её остановить. - Прошу вас, госпожа, - умолял он. – Вам не полагается здесь быть! - Я полагала, заключенным разрешено встречаться с посетителями. - Я не заключенный, любезная леди, - тотчас поправил Локи. – Я – жертва недоразумения. Женщина напряженно смотрела на него продолговатыми дымчатыми глазами. Лицо у неё было вытянутое, немного лисье, но по-своему очень привлекательное. Сыщики замерли у неё за спиной, не решаясь приблизиться, но, вне всякого сомнения, готовые отразить атаку узника. - Я слышала, вас задержали на ферме Индридсона. Локи напустил на себя приличествующие случаю растерянность и огорчение. - Боюсь, госпожа, я виноват, но – исключительно в постыдном любопытстве. Узнав о трагедии, постигшей несчастных асов, я не мог устоять перед возможностью увидеть их дом собственными глазами. Я – поэт, удары судьбы, даже самые ужасные, питают моё творчество. Женщина вздернула подбородок. Тонкие ноздри её трепетали, Локи затруднялся сказать: от негодования или от тошнотворного запаха темницы. - Вы либо лжец, либо стервятник, находящий удовольствие в погружении в чужое горе. Я близко дружила с семьей Вагнисона. Здесь их все любили, и никому не понравится, если их память будет осквернена. На вашем месте, господин поэт, я бы не тревожила покой мертвых… и не злила живых. С этими словами женщина резко развернулась и покинула темницу, подол накидки живописно завился вокруг её ног. Сыщики переглянулись и последовали за ней. У самой лестнице дежурный по темнице едва слышно спросил у коллеги: - Что на неё нашло? Тот пожал плечами и ответил: - Наверное, расстроены нервы. Им с сержантом за столько лет Небеса так и не подарили ребенка, а к детям Индридсона, особенно – к младшей малышке, она была очень привязана. Локи лег на лавку. Значит, это была супруга сержанта… Похоже, время он потратил вовсе не напрасно. Что значила угроза этой женщины? Почему местные не хотят вмешательства аса извне? Обычный шовинизм закрытой общины, разделенная на всех скорбь по погибшим? Или им выгодно похоронить это дело как можно скорее, поэтому сыщики рады любому подозреваемому, даже самому маловероятному? А, может, дело в госпоже Давенсон лично? Женщина, отчего-то не способная зачать ребенка, но нежно любящая чужих – это подходящая почва для несчастья.***
Ночной Свартсамп встретил Хильди усилившимся морозом и потрескивающим под ногами снегом. Тихо ступая, она ни на секунду не прекращала поддерживать маскирующее заклинание. Едва затворилась дверь таверны, неожиданный, негромкий, но резкий шелест заставил её вздрогнуть. Она обернулась всем телом, готовая применить магию, но это всего лишь снялась с ветки ночная птица. Хильди проводила удаляющийся силуэт взглядом. По пути к лесу ей так никто и не встретился. Казалось, городок мирно спал, убаюканный стужей и тьмой. Мягко мерцал снег, редкие фонари отбрасывали длинные тени, по небу неспешно ползли белесые облака. Хильди гадала, что за жизнь разворачивается за глухими стенами, насколько безмятежная обертка отвечает скрытому от посторонних глаз содержимому. В лесу было темнее, свет луны слабо проникал сквозь крону елей и сосен. Хильди сотворила небольшой направленный источник света – только-только осветить почву под ногами. Изредка хрустели ветки, да порой ухали ночные птицы, а в остальном в лесу было тихо и холодно, словно в склепе. Хильди не знала, отчего в голову лезут такие мрачные мысли: вокруг не было ничего угрожающего, но ощущение, что за ней наблюдают, усилилось. Оно давило, раздражало, постоянно хотелось взглянуть через плечо. Несколько раз обернувшись и не обнаружив никого за спиной, Хильди усилием воли заставила себя не обращать внимания. Поплутав по чаще и порядком озябнув, она вышла к нужному месту. Молчаливый темный дом не казался ни зловещим, ни пугающим, но ей все равно было не по себе. Не столько от страха, сколько от печали. Внутри было чуть теплее, чем на улице. Хильди прошла в гостиную. Прежде, вероятно, здесь было очень уютно: мягкие кресла, пушистый ковер, камин. Теперь все казалось заброшенным и осиротевшим. Хильди прошлась по комнате, настраиваясь, остановилась в центре, закрыла глаза. Сосредоточилась, пытаясь нащупать остаточный след магии. Поначалу у неё ничего не получалось, потом показалось, что она что-то ощущает. Вроде бы магия, но в то же время… Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось, словно оборвалась нить. Хильди заскрежетала зубами от досады – ей не хватало способностей, а, быть может, опыта. У Локи, надо думать, вышло лучше. И его тотчас же бросили в тюрьму. Быть может, он понял что-то важное? Впрочем, если бы он мог найти выворотня, в темнице бы не сидел. Раз продолжает маскарад, значит, информации пока недостаточно, и преуспел он не намного больше нее. Едва слышный звук заставил её распахнуть глаза. По ту сторону большого окна, прямо напротив, кто-то был. Поначалу Хильди разглядела только темный силуэт и мерцающие глаза. Не совладав с собой, она взвизгнула. Тень мгновенно отпрянула, послышался хлопающий звук. Ругая себя за неосторожность, Хильди выскочила за дверь и подбежала к окну, но там уже никого не было. Она внимательно осмотрела землю, но снег был чист и нетронут. Получалось, что незнакомец не касался ногами поверхности. Или скрыл следы магией? Но она ничего не чувствовала. Еще раз осмотревшись, Хильди приметила слабые отметины на тонком слое снега, покрывающем подоконник. Птичьи следы, судя по форме – совиные. А ведь сова была в числе животных, напавших на ферму. Хильди сделалось не по себе. В поединке с обычным асом у мага неоспоримое преимущество, но что можно сказать о вывротнях? Действует ли на них магия? Способна ли она от них… защитить? Хильди оглянулась вокруг. Дом высился темной громадой, лес – тихий, мрачный напоминал замершего перед прыжком зверя. Неожиданно явственно наступило прозрение. Здесь не любят магов. Из-за выворотня ли, или по иной причине, но здешние места относятся к магам очень недружелюбно. По пути обратно Хильди вздрагивала от каждого звука и непрестанно держала в уме формулу защитного заклинания, но до таверны добралась без происшествий.***
На допросе Локи старался казаться испуганным, усталым и безобидным. Несвежая помятая одежда в этом существенно помогала. Сержант выглядел паршиво, словно всю ночь не спал. Его поведение изменилось. Прошлым вечером он был раздраженным и подозрительным, но теперь в нем чувствовалась настороженность. Он опрашивал Локи достаточно дотошно, но принцу все равно казалось, что допрос – фикция, что сыщик мало слушает его ответы, но очень пристально за ним наблюдает. Вдобавок, одна из стен комнаты для допросов явно просматривалась с другой стороны, и там кто-то был. Начальство или, быть может, супруга сержанта? Как бы то ни было, Локи чувствовал, что легенда его трещит по швам, и возможно, стоит раскрыться и расследовать дело уже официально. Но прежде чем принимать решение, он хотел увидеть Сванхильд и узнать, удалось ли ей что-нибудь выяснить. Как Локи и ожидал, после допроса его отпустили, потребовав более не приближаться к месту преступления. Вещи ему также вернули, правда, кристалл связи носил следы взлома. Разумеется, ничего важного местные… специалисты обнаружить не смогли, квалификация не та. За неимением в городе обычной гостиницы, Локи квартировал у местной одинокой вдовы, которая предоставляла редким приезжим что-то вроде пансионата. Когда он, полюбезничав с хозяйкой, поднялся к себе, обнаружил, что его комнату тоже безуспешно обыскивали. Нравы, однако, здесь более суровые, чем в столице. Локи достал кристалл и, сняв с него защиту, принялся за разбор сообщений. Несколько было из столицы, а самое последнее – полученное поздней ночью – от Сванхильд. Прослушав его, Локи крепко задумался. Потом – переоделся и отправился завтракать в таверну (чем чрезвычайно обидел хозяйку пансионата, намеривавшуюся откормить симпатичного, но очень уж худого приезжего поэта). В таверне было немноголюдно, в зале витали манящие ароматы завтрака. Локи устроился за столиком у окна и подождал, пока Сванхильд подошла к нему со списком блюд. Вероятно, сказалась бессонная ночь – ассистентка выглядела бледнее обычного, что-то загнанное мелькало в её взгляде. В сообщении она сказала, что чувствует постоянное наблюдение. Локи пару раз ощутил нечто подобное, но чувство схлынуло так же быстро, как появилось, не дав возможности провести анализ. Причин тому могло быть несколько: возможно, Сванхильд более чувствительна к магии выворотня, возможно, именно она его заинтересовала. Локи, поначалу намеривавшийся общаться только через кристаллы, изменил мнение – с ассистенткой следовало поговорить. - Во сколько ты будешь свободна? – тихо спросил он, склонившись над списком блюд, и добавил более громким голосом. – Пожалуй, я буду омлет с беконом. И добавьте туда побольше специй. Я люблю пряности. - До полудня у меня час на отдых, - почти не открывая рта, пробормотала ассистентка. – Разумеется, господин. Позвольте предложить вам пирог с грушевым вареньем. Восхитительный вкус! - Встретимся в твоей комнате.***
Долго ждать не пришлось. Хильди едва успела снять фартук и пригладить беспорядок на голове, как раздался едва слышный стук. Она открыла дверь, и в комнату ужом скользнул принц. Осмотрел обстановку, хмыкнул и без зазрения совести расположился на кровати. Впрочем, больше присесть было негде. Вздохнув, Хильди примостилась рядом. - Отрадно видеть, что вас выпустили, - заметила она. – Или вы сбежали? Я боялась, как бы не пришлось брать темницу штурмом. - Твоё остроумие, вижу, не пострадало, - съехидничал Локи, - чего не скажешь об изобретательности. Только болваны атакуют в лоб, хорошие маги действуют артистичнее. Заморочь голову надзирателю, отрави охрану, подкупи кого-нибудь на худой конец. - Учту на будущее, - серьезно кивнула Хильди. Интуиция подсказывала ей, что, учитывая переменчивую натуру принца, подобные навыки пригодятся неоднократно. Локи пересказал свои злоключения. Хильди отчаянно старалась не улыбаться, а под конец по-настоящему задумалась. - Значит, на вас хотят повесить всех собак… - Ещё вчера хотели, - кивнул Локи. – Но сегодня что-то переменилось. На допросе сержант меня едва слушал, явно хотел поскорее отделаться. Вопрос, почему? - Жена на него повлияла? - Да, в её отповеди не было обвинений в убийстве. Только – в излишнем любопытстве. - Она что-то знает. - Или поняла, увидев меня. Но что можно сказать по внешнему виду? Тем более, что я в жизни не носил такой бороды и волос. Разве что госпожа Давенсон знает, как выглядит убийца? - И молчит, хотя была привязана к убитым? Почему не поделилась подозрениями с мужем? - Может, и поделилась. Поэтому легкомысленного поэта отпустили. - По виду Давенсона не скажешь, что расследование идет активно… Здешняя кухарка, Аста, немного не в себе, но, кажется, тоже что-то знает. Она просила меня быть осторожнее. - Наслушалась разговоров, скорее всего. - Возможно, это неспроста. Некоторые не считают таких, как она, полноценными асами, а, значит, не боятся, как свидетелей. Аста могла видеть что-то важное. Лицо Локи все ещё выражало скептицизм. - Хорошо, попробуй её разговорить. Но меня скорее волнует твой вчерашний… сопровождающий. - Это была сова, я уверена, - Хильди активировала кристалл и вывела голографическое изображение. – Вот отпечатки лап. Но зачем сове подлетать так близко к жилью, еще недавно обитаемому? - Дикой птице - незачем, - мягко заметил Локи. - Это был выворотень, - полувопросительно произнесла Хильди. Её снова продрал мороз по коже от мысли, что совсем рядом с ней было существо, безжалостно расправившееся с пятью ни в чем не повинными асами. А она даже ничего не почувствовала. Позволяла разглядывать себя, изучать, анализировать. Впрочем, способно ли это существо к анализу? - Возможно… - принц задумчиво смотрел в окно. - Но почему он не напал? - А почему напал на ферму впервые за тысячи лет? Зачем объявился? - Акт устрашения? Локи покачал головой. - Это все домыслы. Надежных фактов у нас нет, сколько-нибудь обоснованных выводов – тоже. Магический след на месте преступления кажется мне смутно знакомым. Хильди округлила глаза в демонстративном восхищении. - Я его едва почувствовала. - Да, след слабый, - рассеянно согласился принц. – Скажи, Сванхильд, - неожиданно перевел тему он, - что ты думаешь о здешних лесах? - О лесах? – удивилась Хильди. – Не знаю. Дремучие, но красивые. Северные леса, как их изображают. - Не показалось тебе, - Локи будто тщательно подбирал слова, - что они чересчур красивы? Не только красивы, но и здоровы? Хильди честно попыталась припомнить, но вчерашняя ночная эскапада оставила скомканные воспоминания. Она больше думала о выворотне и последствиях встречи с ним, чем любовалась природой. - Полагаете, это влияние выворотня? - Снова домыслы, - согласился Локи. – Однако, что-то в этом… Прежде чем принц успел договорить, по лестнице прогрохотали тяжелые шаги и за дверью раздался раскатистый бас хозяина. - Сванхильд, можно тебя побеспокоить? Знаю, я дал тебе свободное время, но внизу такая прорва народа… - к ужасу Хильди дверь начала открываться. Она забыла её запереть. Локи резко притянул её к себе и впился в губы пылким поцелуем. Одна рука принца обвилась вокруг её талии, другая беззастенчиво коснулась груди. Замерший в дверях Дагсон подавился репликой. Хильди отпрянула от Локи. - Я… Э… - замялась она, - я сейчас спущусь, господин. - Уж постарайся, - наконец совладал с даром речи хозяин и вышел прочь. Хильди повернула к принцу пылающее лицо. Локи от души смеялся. - Интересный вкус, - заметил он. – И запах приятный… - Клюква в сахаре, - мрачно пояснила Хильди, которая не удержалась и купила в лавке любимое лакомство. Здешняя клюква была восхитительна – не чета столичной. – Хотите, угощу. - Ты уже угостила. Ну, не дуйся. Должны же мы как-то поддерживать легенду. Что общего может быть у поэта и официантки, кроме… ммм, прекраснейшего из чувств? Хильди не позволила улыбке показаться на лице и потянулась за фартуком. - Я поищу в архивах что-нибудь о здешней природе, а сейчас мне лучше спуститься. Пока господин Дагсон не подумал обо мне совсем плохо. - Если ты спустишься слишком быстро, то он плохо подумает уже обо мне, - усмехнулся принц. Хильди поджала губы. Не то чтобы намеки Локи её шокировали, но то, что уместно в компании сверстников, недопустимо в присутствии начальника, наставника и, тем более, амнистированного преступника. Принц, вне всякого сомнения, был на редкость привлекательным мужчиной. Даже в чужом обличье проступали отличительные черты его натуры. Хильди понимала, почему женщин тянет к нему. Её саму влекло, но ставить под угрозу будущее и карьеру ради мимолетного удовольствия? Это было не в её характере. - Господин Дагсон… Очень хороший ас. Пусть мы знакомы всего ничего, я это чувствую. Он заботится о бедной Асте… и добр ко мне. Я бы не хотела его огорчать без нужды. - Очень по-отечески, - вкрадчиво произнес Локи. Хильди вздрогнула и машинально коснулась часов, скрытых длинными рукавами платья. Проклятый проницательный принц. Отец… Она отчаянно тосковала по нему всю сознательную жизнь, но не любила обсуждать эту тему даже с близкими людьми. Локи, казалось, это понял. - Я тем временем поговорю с местными. Если выведаешь что-то, тотчас сообщи. Хильди кивнула и поправила прическу перед зеркалом. Потом первая выскользнула из комнаты. Бесшумно спустилась по лестнице и юркнула в обеденный зал таверны. Собирая посуду с ближайшего стола, она краем глаза заметила сполох рыжих волос. Локи бесшумно прошел к выходу – и был таков. - Ах, молодость! – доброжелательно произнесли у нее за спиной. Хильди с трудом удалось подавить испуганный возглас. Она обернулась и изобразила на лице недоумение. Позади – за столиком, незаметно притулившимся в уголке, сидел глава муниципалитета. Перед ним исходила паром тарелка с наваристым мясным супом. - Не бойся, - он заговорщически подмигнул, - это останется между нами. Я знаю, Шуннар держит своих работников в ежовых рукавицах. Но я тоже однажды был молод… Хильди зарделась. Риверсон и теперь был совсем не стар. Зрелый – да, с проседью в темных густых волосах, мощной фигурой и хищной грацией. Таких мужчин и должны были рождать здешние леса: неторопливых, спокойных, однако, полных скрытой силы и огня. Хильди легко могла представить, как Риверсон по многу часов сидит в засаде во время охоты и как он с голыми руками идет на лесного зверя. С таким, должно быть, и выворотню справиться будет нелегко. - Это вовсе не то, что вы подумали, - запротестовала она. Риверсон лукаво улыбнулся. - Как скажешь, красавица. А не принесешь мне лепешку со специями? Здесь их делают – пальчики оближешь. Хильди расторопно побежала на кухню. В таверну потихоньку собирались посетители – обеденное время. Накрывая на столы и убирая с них же, она совсем закрутилась и пару раз чуть по привычке не прибегла к помощи магии, но в последнее мгновение спохватывалась. Время летело незаметно. Обед плавно перетек в подготовку к ужину с недолгим отдыхом за чашкой отвара и куском потрясающего вишневого пирога. Ужин растянулся до поздней ночи. В таверну заявилась развеселая компания, несколько часов праздновавшая то ли помолвку, то ли развод – Хильди так и не смогла понять. Шуннар подкручивал усы и искоса глядел на все более разгорячающихся асов: ели-пили они изрядно, и лишнего не позволяли, так что гнать их было не с руки. И все же, когда один из гуляющих уютно прилег на стол и заразительно захрапел, а еще двое затянули разнузданную песенку, хозяин отпустил Хильди наверх и занялся посетителями сам. Физически она страшно утомилась, но спать пока не хотела – раздражал бездарно проведенный день. Ничего путного разузнать не удалось, хотя краем уха она слышала, как заезжий торговец древесиной до небес превозносил здешний материал и сетовал, что местные не одобряют масштабную вырубку хотя бы части необъятного леса. Это на каком-то уровне совпадало с версией Локи о красоте местной природы, потому, несмотря на усталость, Хильди решила покопаться в данных. Личный информационный кристалл работал не блестяще, и она в который раз пообещала себе выторговать у принца рабочий – для увеличения продуктивности деятельности. Впрочем, худо-бедно сигнал поймать удалось, и именной допуск открыл ей виртуальные двери в государственный архив. Она толком не понимала, что и где нужно искать, поэтому задалась очень широкой областью: от экологии до искусства. Природа северного края была популярной темой исследований асгардских натуралистов, но ни в одном из просмотренных трудов Хильди не нашла упоминания Свартсампа, как уникальной местности. Просто заурядный городок в составе региона, ничего необычного. Но время, пусть и не очень долгое, проведенное в работе с принцем, научило Хильди верить его интуиции. Поэтому она продолжила копать: уже не принимая во внимания чужие выводы и опираясь лишь на статистические сводки. Результаты - на первый взгляд, малопримечательные - в совокупности сложились в любопытную картину и в который раз заставили ее подивиться проницательности Локи. Для изучения она выбрала участок лесного массива диаметром в несколько десятков лиг с центром в Свартсампе. Каких-либо уникальных форм растительной или животной жизни тут не водилось - все то же, что и в окружающих районах. Но - факт, который косвенно подтверждали исследователи флоры и фауны - природа Свартсампе была удивительно здоровой. Окрестные леса время от времени оказывались порчеными вредителями и паразитами, животных косили болезни и эпидемии - ничего сверхъестественного, все в рамках естественного хода событий. Но выбранный Хильди участок словно был отгорожен от окружающего мира непроницаемой стеной. За полмиллиона лет - срок, за который архив предоставлял статистику - там не было зафиксировано ни одного больного животного или растения. Лесные пожары тоже обходили Сварсамп стороной, хотя торфяные болота этого района в засушливые годы то и дело оказывались во власти пламени. Разумеется, все это могло быть случайным стечением обстоятельств. Но была еще одна странность - красота. Убедиться в достоверности этого довода Локи ей помогли визуальные данные. От самых давних времен не осталось голоизображений - только картины. Но на них Хильди видела то же, что и в съемках последующих тысячелетий: высокие деревья с дивными пышными кронами, узорчатые ковры мха и лесных трав, по которым хотелось пройтись босиком, кристально чистые ручьи с мелкой рыбешкой. Идиллическая пастораль, да и только. Словно сговорившись, художники писали полотна именно в этой части района. Видимо, как и Локи, подспудно чувствовали красоту. Активная мыслительная работа прогнала усталость, и Хильди почувствовала прилив возбуждения, который случается, когда у организма открывается второе дыхание. Прихватив голокристалл, она спустилась на кухню. Громадная изразцовая печь топилась круглыми сутками, поэтому в помещении царило упоительное тепло и ароматно пахло сосновыми поленьями. Хильди заварила крепкий ягодный отвар и уютно устроилась с чашкой возле печи. Надо было набросать отчет для принца, но мысли ее никак не желали собираться в кучу. Идиллия, думала она, в этом месте царит редкая идиллия. Но что это, в сущности, значит? Для медведя идиллия - здешний лес, для осетра - теплые южные реки, для кладбищенских червей - обширный погост. Если согласиться с доводами принца, и предположить, что здешняя природа тысячи лет подвергалась воздействию выворотня, напрашивается вывод, что он адаптировал ее под себя. А это значит, что формы, которые он принимает, комфортно обитают именно в этой климатической зоне. Следовательно, количество и типы обличий, в которые оборачивается это существо, определены физиологически, с большой вероятностью - генетически, и не могут быть изменены по желанию выворотня. Хильди ощутила воодушевление. Это - да ещё если найдется доказательная база - потянет на публикацию, притом весомую, а не высосанную из пальца. Есть еще, конечно, Локи, но принц, с его научным весом, может позволить себе не мелочиться из-за статьи-другой. Или - так будет даже логичнее - они выступят соавторами, всё-таки именно царевич натолкнул ее на интересную мысль. Если так пойдет дальше, попытать счастья в аспирантуре можно будет уже осенью. Раз уж принц обещал - пусть держит слово. По большому счету, Хильди и так нравилось с ним работать, за пару месяцев она получила больше опыта, чем за предыдущие несколько лет. Впрочем, знания и умения доставались ей не так чтобы играючи - Локи не щадил невежество, неуверенность и ленность, да и вообще гонял ее без всякой жалости. Обнаружив слабое место или недостаток знаний, он вцеплялся в него, как клещ, и не отставал, пока Хильди не подтягивалась хотя бы до среднего уровня. В целом, как наставник, Локи был очень хорош, следовало это признать. Не побывай он в цепких, но справедливых руках асгардского правосудия, не загуби на корню свою репутацию, в жизни бы умненькая, но не гениальная магичка из небогатой семьи не ходила бы у него в ученицах. Как прекрасно, что принц одно время был властолюбивым безумцем! Хильди уже собиралась активировать кристалл, чтобы отправить замечательному (и сулящему, как она надеялась, немало выгод) наставнику отчет, но по лестнице кто-то спустился. Судя по тому, как надсадно скрипели ступени - хозяин. - Господин, Дагсон? - приветливо произнесла Хильди, пряча кристалл в кармане юбки. - Вам тоже не спится? Я приготовила отвар, не желаете? Аромат чудесный, а вкус - и того лучше, спасибо вашим заготовкам! В жизни не видела такого изобилия трав и ягод. - Их собирала и сушила Аста, она хорошо знает лес, - хозяин остановился на пороге. Лицо его скрывалось а полутьме, только поблескивали глаза. - Спасибо, но нет, а то совсем не засну - бессонница и без того мучает. - Тогда просто составьте мне компанию, - предложила Хильди. Дагсон покачал головой: - Я услышал внизу шум и спустился проверить, все ли в порядке. - Сожалею, что побеспокоила. Но дверь закрыта надежно, на засов, я проверяла. И ставни тоже. Дагсон тяжело вздохнул. - Еще недавно мы вообще не запирали дверей. До других селений лиги и лиги леса, чужих здесь почти не бывает. - Вы давно здесь живете? - Всю мою жизнь. Я люблю Свартсамп и не желал бы себе иной судьбы. Но теперь всё не так, как прежде. - После того, что случилось с той семьей? - осторожно спросила Хильди. Изображать неведение не было смысла, тяжелая тема то и дело всплывала в беседах посетителей. В голосе хозяина появились стальные ноты. - Боюсь, что так. Сванхильд, послушай… Мы знакомы совсем немного, но я вижу, что ты хорошая девушка. Прошу тебя, будь осторожна. Не знаю, что случилось с Индридсоном и его семьей, но опасность еще есть. Не ходи одна по лесу, особенно - ночью. Хильди остолбенела. Мог ли Дагсон знать о ее вчерашней эскападе? Она полагала, что выскользнула незаметно, но что, если он или Аста видели ее в окно? Что он подумал и как расценивать это предупреждение? Может ей, как и Локи, деликатно советуют не лезть в местную жизнь? - Аста тоже просила меня быть острожной, - заметила Хильди. - Мне кажется, она напугана. - Как и все мы, - глухо произнес хозяин. - Доброй ночи. Хильди долго смотрела ему вслед. Потом залпом допила отвар и принялась за отчет. Вспышка хорошего настроения безвозвратно угасла, и теперь Хильди было за нее стыдно. Здесь творилось что-то неладное, а жертв уже ничто не могло вернуть, и видеть в этом только научный интерес было бессовестно. Поскорее закончив работу, Хильди поднялась к себе, но еще долго не могла уснуть, ворочаясь в постели. В голове ее вертелись мысли - сколь мучительные, столь и бессмысленные. Всегда ли чья-то радость должна произрастать из чьего-то горя? Почему с хорошими людьми порой происходят кошмарные вещи? Есть ли в этом вообще какой-нибудь смысл или лишь игра беспощадного случая?***
Хозяйка пансиона была женщиной общительной, и паче того - падкой на романтически настроенных поэтов. Последнее стоило Локи гордости и нервов - он самозабвенно строил томные мины, ворковал бархатистым голосом и даже процитировал кое-что из ранних, да так и не увидевших свет стихов Фандрала. Достопочтимая асинья растаяла, словно воск, и с готовностью выложила ему всю подноготную городка. - Я здесь с юности живу, - вещала она, млея от благосклонного взгляда Локи. - Встретила Йорна на ярмарке, и уже через месяц мы поженились. Я поначалу скучала. Улдрад, откуда я родом, всё-таки большой город, а здесь... Сами видите. Но потом привыкла, есть прелесть в том, что знаешь любого по имени. После бурной столицы вам, наверное, это кажется глупым... Локи неопределенно улыбнулся. - Напротив. Я за этим и приехал. Но, боюсь, мирное течение жизни было прервано чудовищным событием? Я слышал о нем краем уха в таверне... - У Дагсона? - презрительно выдохнула хозяйка. - Неотесанный мужлан! А что у него за кухня? Никакой изысканности. Но его семья держит таверну с незапамятных времен, вот народ и ходит... По привычке. - Асинья пожевала губами. - Скажу по секрету, после смерти Йорна мне было очень одиноко, и я сама хотела открыть небольшое кафе. Что-что, а готовить я умею, - Локи, которого потчевали сытнейшими обедами, охотно закивал, - но тягаться со старожилом... - женщина обреченно махнула рукой. - Я так понимаю, община здесь очень тесная, - мягко заметил Локи. - Не то слово! – согласилась хозяйка. – Мы все словно срослись друг с другом, ветвями сплелись, как деревья в буреломе… Или, знаете, как грибница, - она заливисто хохотнула. – Что говорить, я прожила здесь большую часть жизни, а меня все равно считают приезжей. Местные семьи живут здесь поколениями. - Я удивлен, - Локи тонко улыбнулся. – Мне пришлось слышать ваше имя в разговорах. Надо отметить, асы упоминают о вас с неизменным уважением. Как о… столпе общества? Женщина приосанилась. Видимо, именно на эту роль она в глубине души претендовала. - Ну что вы, что вы… - пробормотала она, довольно улыбаясь. – Если кто и столп, так это, пожалуй, Риверсон. Вы его не встречали? Локи покачал головой. За время, что он провел в Свартсампе, это имя всплывало неоднократно, но пообщаться с главой муниципалитета пока не удавалось. - Местный управитель? – уточнил он. - Да, его родичи жили в Свартсампе с незапамятных времен. Достойные асы, и небедные. Правда, кто-то из предков, то ли дед, то ли прадед, был совсем беспутный и спустил состояние на выпивку и… Ну, вы понимаете, - глаза асиньи хитро блеснули. – Говорят, женщины в нем души не чаяли, дело доходило до трагедий. Но господин Риверсон совсем на него не похож! – поспешно добавила она. – Он очень разумный и благородный ас. И отзывчивый, ни одну проблему не оставит без внимания. Он очень хорошо образован, учился в столице, много путешествовал. - Да, надо отметить, инициатива Одина по назначению провинциальных чиновников из числа местных, оказалась успешной. Присланным из столицы никогда не удалось бы завоевать подобного доверия коренных жителей. Хозяйка уставилась на него с удивлением. Локи проклял свой длинный язык. С каких это пор поэты стали интересоваться политикой? С некоторой натяжкой этим еще могли грешить социально направленные, но он распинался про златокудрых дев, а не борьбу на баррикадах против режима… - Впрочем, политика – ужасно скучная вещь, - добавил он как ни в чем не бывало. – Асы, их натура, чувства, страсти – вот, что действительно захватывает. Я, знаете, очень люблю наблюдать за незнакомцами. Удивительно, как много может сказать об асе внешность – и я даже не черты лица или телосложение имею в виду, а походку, манеру держаться, привычные жесты и мимику. Хозяйка даже раскраснелась от удовольствия. Эта тема явно больше пришлась ей по душе. - Прошлую ночь, как вы знаете, я провел в темнице, - сокрушенно произнес он. – Ваши стражи порядка уж слишком рьяные… Но я не держу зла, служба есть служба. Утром я встретил сержанта Давенсона в компании супруги. Красивая пара, и очевидно увлечены друг другом. Да еще оба рыжие, вроде меня. Знаете, как говорят: на голове пожар – в сердце пламя. Но было в них что-то, - Локи щелкнул в воздухе пальцами, подыскивая слово, - будто надломленное… Тень какой-то трагедии. Хозяйка склонилась над столом и заговорила вполголоса. - Они и вправду очень привязаны друг к другу. Великая любовь, с самой юности… Родители Магды не вполне одобряли этот брак, но они никого не слушали и поженились. Насколько можно судить, живут душа в душу, вот только ребенка у них нет. Уже много лет. Магда, конечно, переживает… Но печаль, которую вы заметили, скорее всего вызвана гибелью семьи Ирдидасона. Они были очень дружны. Да их все любили – достойные, добрые люди! А уж какие прекрасные у них были дети… - хозяйка всхлипнула. По её щеке покатилась слеза. Локи успокаивающе коснулся её локтя. - Прошу прощения. Я меньше всего хотел бередить свежие раны. Проклятое любопытство художника – мы пытаемся окунуться в жизнь с головой, чтобы потом выплеснуть её в творчество. Хозяйка покивала, глотая слезы. - А вы? – неожиданно спросила она. – От чего вы сбежали из столицы? Неужели только в поисках вдохновения? Женщина смотрела на него с такой надеждой, что Локи стало неловко её разочаровывать. В конце концов, поэт должен быть овеян романтическим ореолом, а что может быть романтичнее неразделенной любви? Давно, очень давно это было, годы выхолостили воспоминания, не оставив почти никаких чувств. - Есть одна девушка, - произнес он, глядя сквозь столетия, - смелая, красивая и веселая. Из тех, кому палец в рот лучше не класть и поперек дороги не становиться – сотрет в порошок, да ещё и припечатает словом. А язык у неё всегда был острым. Я творил для неё ма… стихи и рвал цветы в дворцо… городском саду, а она предпочла моего брата. - У вас есть брат? – с восторгом спросила хозяйка. – Он на вас похож? - Вылитый, - не моргнув глазом соврал Локи. - Но теперь между нами ничего не может быть по-прежнему. - Какая трагедия для семьи… Локи принял вид аса, стоически сносящего печаль. - Что вы, до трагедии это не дотягивает. Так… житейская драма. - А ведь они и есть самые страшные… - тихо сказала хозяйка. - У вас здесь, готов поспорить, тоже такие случались? - Думаю, драмы случаются везде. Не важно, велик город или мал, - женщина принялась перечислять. - В прошлом году у Йохансона, его хозяйство в паре лиг от центра, умерла маленькая дочь. Сколько лекари не бились – и местные, и столичные – не смогли спасти. Болезнь…Несколько лет минуло, как у Свенсонов амбар сгорел, а с ним и старый Свенсон. Пил изрядно. А пару месяцев назад, Резега – помощница в таверне у Дагсона – сбежала с каким-то проходимцем. То ли контрабандист, то ли игрок, то ли ещё какой жулик, но познакомились они на осенней ярмарке. Дагсон, болтают, пытался её отговорить… Такие, как он, любят лезть в чужие дела. И что в итоге? Несчастную девушку недавно видели в Йордфорде, это городок по соседству, крупнее нашего. Она была на сносях, а того мужчины и след простыл. Бедняжка, - судя по тому, как блестели глаза хозяйки, история Резеги вызывала у неё не столько сочувствие, сколько жадное любопытство. – Как пить дать, приползет обратно к Дагсону. А он уже взял новую девушку. Говорят, городская, глаза – наглые, так и шныряют… Локи сделал мысленную пометку познакомить Сванхильд с методами незаметного ведения наблюдения. -…вот увидите, тоже найдет себе какого-нибудь жулика. Дагсон совершенно не умеет воспитывать молодежь! - Вот как... Прежде чем Локи успел задать следующий вопрос, в прихожей раздался грохот и тонкий женский вскрик. Потом низкий мужской голос что-то властно произнес. Хозяйка страшно побледнела и метнулась на звук. Локи не отставал ни на шаг. В прихожей, до того чистой и опрятной, теперь было изрядно наслежено, тут и там таяли хлопья снега. Одна из вешалок для одежды опрокинулась, плащи и накидки валялись на полу. Виновником беспорядка оказался высокий, страшно худой ас, выглядевший настоящим дикарем. Его лицо до ярко блестевших, навыкате, глаз заросло жесткой пегой бородой. Волосы, пребывающие в полном беспорядке, спускались ниже плеч. Одет мужчина был в видевший виды шерстяной кафтан и растоптанные грязные унты, на которые налипло изрядно снега. - Это что еще за фигляр? - грубо спросил он, неприязненно глядя на Локи. - Скарре, милый, успокойся, - очень мягко произнесла хозяйка, прижав руки к груди. - Это постоялец. Раздевайся и пойдем наверх, тебе нужно поесть. Во имя Небес, как же ты исхудал! Пойдем, пойдем... Ас бросил хищный взгляд в угол комнаты, где, как Локи теперь заметил, в тени гардероба испуганно сжалась служанка, а потом последовал за хозяйкой. Локи проводил их взглядом, и, убедившись, что про него забыли, переступил через сваленные вещи и склонился над женщиной. - Вы в порядке? - имени ее он не помнил, но асинье явно было не до любезностей. - Да, благодарю, - прошептала она, отворачивая заплаканное лицо. - Ох, какой же здесь беспорядок, надо прибрать... - Погодите, придите сначала в себя. Кто был этот мужчина? - Кто-кто! - брезгливо бросила женщина. - Хозяйский сын. - Я не знал, что у госпожи Магнидоттир есть дети. - Есть, а как же. Просто он подолгу отсутствует... - тут служанка осеклась и испуганно посмотрела на Локи. - Простите, но у меня совсем нет времени на разговоры. Еще столько всего нужно сделать... Локи принял гневный вид. - Вы пережили нервное потрясение, сейчас вам нельзя работать! Послушайте. Наверху у меня в комнате есть превосходный апельсиновый ликер прямиком из столицы. Позвольте мне угостить вас стаканчиком, великолепно успокаивает! Служанка посмотрела на него с негодованием, и Локи запоздало понял, что предложение звучит двусмысленно. - Не подумайте дурного, - быстро добавил он, - я и в мыслях не допускал чего-то предосудительного... Ну, решайтесь! Женщина обвела беспорядок виноватым взглядом, но потом на её лице мелькнул гнев, и она кивнула. Бережно поддерживая служанку под руку, Локи проводил ее в свою комнату и усадил на единственный стул за рабочим столом, а сам принялся разливать угощение. - Я слышала, вы поэт, - тихо произнесла асинья, скользя взглядом по листам с незаконченными стихами, которые Локи разбросал по столу для поддержания легенды. - Наверное, это прекрасно, иметь такой талант. - Трудно сказать, чего в этом больше: радости или горя, - честно ответил Локи, который на протяжении многих лет был вынужден слушать жалобы Фандрала то на отсутствие вдохновения, то на узколобых издателей, не желающих публиковать его уникальное творчество, то на приземленных читателей, не спешащих это творчество покупать, то на мизерные гонорары, поступающие от упомянутых групп неблагодарных граждан. И все это ради редких счастливых минут истинного озарения, когда не ты - сама Вселенная обращается в слова и течет сквозь тебя, как разбушевавшийся поток. Так, во всяком случае, это выглядело в пересказе Фандрала. - Прошу вас, - Локи протянул женщине стакан и встал спиной к окну, чтобы свет падал на лицо служанки, в то время как сам он оставался в тени. Они сделали по глотку, смакуя вкус и аромат. Ликер делали в далекой южной провинции, где на склонах горной гряды раскинулись апельсиновые плантации. Напиток пах солнцем, побережьем и знойным летом, а еще был весьма коварен: незаметно и очень быстро туманил разум и развязывал языки. Стакан женщины опустел почти мгновенно, и Локи тотчас подлил еще. Асинья не протестовала. - Часто такое случается? - мягко спросил он. - Нет, не слишком, - служанка покачала головой. - К счастью, не слишком. Скарре подолгу пропадает в лесах, живет там месяцами. А в каком состоянии вернётся, никогда заранее не предугадаешь. Бывает, ему становится лучше, бывает... Как сегодня. - Живет в лесах? - искренне удивился Локи. - Даже зимой? Женщина пожала плечами. - Наверное, для вас, столичных, это звучит дико, но для местных в этом нет ничего сверхъестественного. Наши мужчины промышляют в том числе и охотой, а значит умеют выживать в своих землях. - Едва ли охота, даже самая длинная, может растянуться на месяцы. Скарре чем-то болен? Служанка бросила на него опасливый взгляд, явно колеблясь. Желание излить душу и алкоголь перевесили недоверчивость. - Он с детства был немного... странным. Ребенком он потерялся в лесу и блуждал там пару дней, пока следопыты наконец не нашли его. Его основательно потрепало: стояла поздняя осень, он порядком оголодал и подхватил лихорадку. В бреду рассказывал чудные истории про получеловека-полузверя, который то ли гнался за ним, то ли хотел похитить... С тех пор он такой. Словно... одичавший. Леса очаровывают его, манят. Где-то в районе болот у него хижина. Охотники говорят, там нет даже очага: голый пол, лежанка и все. Говорят... Говорят, что зверей, которые попадают в его капканы, Скарре ест прямо так, сырыми. А потом одевается в их шкуры и бродит по чаще. - И никто ничего не делает? - изумился Локи. - Я думал, народ здесь скорый на расправу. - Так ведь он, по большей части, никому не мешает. И все жалеют госпожу Магнидоттир. Скарре ведь ее единственный ребенок. В основном он нормальный, лишь иногда... бывают приступы. Несколько лет назад его осматривал лекарь из магов и посчитал, что Скарре не опасен. - Маг? - переспросил Локи. Такая возможность не приходила ему в голову. - Разве здесь есть маг? - Несколько лет назад был, - ответила служанка, - Торстен, младший сын Хагема. Потом он получил должность где-то на востоке и, конечно, уехал. - Вы не боитесь здесь работать? - А какой у меня выбор? - горько улыбнулась асинья. - Когда был жив муж, мы держали свое хозяйство. Но одна, да с ребенком на руках, я не могла с ним справиться. Пришлось продать и идти в услужение. Счастье еще, что хоть такое место нашлось, у нас здесь работы немного. Госпожа Магнидоттир - хорошая хозяйка, незлая и справедливая. Только вот слепо любит сына, но это... можно перенести. Женщина утомленно помолчала. - Спасибо за угощение, - наконец произнесла она, - теперь мне пора. Господа скоро закончат и... - Вам не хотелось бы сегодня с ними встречаться, - понимающе кивнул Локи. Женщина, не поднимая взгляда, ушла. Локи отвернулся к окну, впиваясь взглядом в непогожее беззвездное небо. Разговор со служанкой навел его на интересную мысль. Настолько интересную, что проверить её стоило немедля. Набросив на плечи плащ, он неслышно спустился вниз и выскользнул из дома.***
Хильди проснулась очень резко, словно от оклика. Вокруг царила кромешная темнота и тишина. Наощупь отыскав кристалл, она едва-едва его засветила и прищурилась. Два часа ночи – час зверя, как любила говорить её бабушка. Хильди поудобнее устроилась в кровати, пытаясь не дать сну ускользнуть, но подспудно размышляя, что могло её разбудить. И вот, опять – слабый звон и дребезжание стекла, словно кто-то стукнул в окно. Хильди встала и раздвинула шторы. Ночь снаружи была сумрачной, беззвездной, небо затянули низкие дымчатые облака. Окно её комнаты выходило на лес – темный и молчаливый, частокол деревьев средь снежной перины. Вот из сосновой тени выступила фигура – Хильди узнала темный плащ и буйную рыжую шевелюру. Локи поманил её рукой. Поминая принца последними словами, Хильди принялась натягивать вещи. По возвращению в столицу нужно деликатно напомнить ему о таких вещах, как нормальная продолжительность рабочего дня и право сотрудника на отдых. Впрочем, сетовала она не всерьез. Бродить по заснеженному ночному лесу, охотиться на жуткое существо в компании опального принца – это до боли напоминало приключенческие романы, прочитанные в далеком детстве, и именно так – тогда же, ребенком – она представляла себе удивительную жизнь мага. Не отчеты, доклады, карьера, настойчивое желание занять место повыше на иерархической лестнице, а длинный плащ с карманами на десятки снадобий, дальняя дорога, тайны, открытия, борьба за что-то по-настоящему большое. Отчасти поэтому ей и понравилось быть ассистентом Локи: он умел сочетать академическую, сильно бюрократизированную часть работы с полевыми исследованиями и творчеством. А ещё он по-настоящему любил магию. Для принца она не сводилась, как для иных, к суперспособности, позволяющей продавать обществу уникальные услуги, а была делом, которому стоит и хочется посвятить всю жизнь. Хильди никогда бы напрямую об этом не заговорила, но она полагала, что неудача, постигшая Локи при попытке захватить власть, была не только закономерна, но и к лучшему. Правитель мира или его части должен быть сконцентрирован на одном лишь управлении, и в распорядке его, полном забот о подданных, едва ли найдется значительное время на что-то иное. Но натура Локи была натурой исследователя, и сведение роли науки в его жизни к хобби никогда не сделало бы его счастливым. Когда она бесшумно выскользнула из таверны, Локи уже был у кромки леса. Ночной мороз пробирал до костей, в глаза лезла мелкая колючая пурга. Хильди со всех ног поспешила за принцем. Стоило домам городка скрыться за деревьями, как начинало казаться, что чаща незыблема, бесконечна, и именно ей - древней, могучей - принадлежит этот мир, а асы в нем не более чем гости, но уж никак не хозяева. Было удивительно тихо. Небо совсем заслоняли далёкие кроны сосен. Меж стволов царила колючая тьма. Локи, размашисто шагая, все больше углублялся в лес, и Хильди пришлось перейти почти что на бег. Вслух окликнуть его она не решалась, интуитивно понимая, что не следует нарушать ночную тишину, но про себя честила принца на все лады. Мир раскололся внезапно. Голова справа взорвалась чудовищной болью. Свет в глазах на какое-то время померк, но сознания она не потеряла. Чувствовала, как страшный удар повалил её в сугроб, как поднялась, окутывая её, поземка. И - рев, низкий, утробный. Даже в полубессознательном состоянии Хильди не могла ошибиться - да и никто из асов, которых с детства предостерегают против самых опасных лесных хищников, не смог бы. Медведь. Лицо залепило снегом, и какой-то миг Хильди казалось, что она не может вздохнуть. Она даже рада была бы провалиться в беспамятство, лишь бы не видеть вблизи зверя, но разум не покинул ее. Кое-как проморгавшись, Хильди уставилась прямо в блестящие бешеные глаза. Он был близко - ближе, чем в самом кошмарном сне, на расстоянии вытянутой руки. В глаза бросилось сразу все: и оскаленная пасть, и мощные лапы, и несвежее смрадное дыхание. Если не двигаться, мелькнуло у нее в голове, он уйдет. Только не двигаться, звери не любят резких движе... Медведь снова взревел и кинулся к ней всей огромной тушей. Хильди инстинктивно прикрыла глаза и попыталась сжаться в крошечный, невидимый комочек. Она почувствовала движение громадного тела, зубы клацнули совсем рядом с ее ухом, но потом раздался смачный удар и глухой обиженный рев. Тушу медведя словно что-то отшвырнуло от неё. "Локи," - с облегчением подумала Хильди. Но на поляне принца не было. Зато был еще один медведь. Огромный - гораздо крупнее первого, двигающийся с грацией, неожиданной для такого мощного тела. Он теснил и толкал своего собрата прочь от Хильди, в непроницаемую тьму чащи. Раздался свирепый рык, и два зверя сцепились в плотный воющий клубок лап, клыков и когтей. Хильди сотрясала сильная дрожь. Над верхней губой у нее было влажно - носом шла кровь. Две капли упали в сугроб, темными пятнами расползлись по мерцающий белизне. Сознание наконец-то ее покинуло.***
Незадолго до полуночи Локи без зазрения совести оглушительно постучал в дверь дома Торстена Хагенсона – мага первой категории города Литенаг, а в прошлом – коренного жителя Свартсампа. В провинции Трёгардел было не в пример теплее, чем на севере. По узким улочкам текли ручьи, небольшие островки грязного снега светлели только на клумбах и среди деревьев. Меха на плечах оказались явно излишними. Зато придавали облику царственность, так впечатляющую рядовых подданных. Хагенсон, судя по свирепому выражению лица, горел желанием хорошенько отлупить незваного гостя, но разглядев стоящего на пороге, растерял запал и почтительно пригласил принца в дом. Внутри было тесновато и не слишком богато, но опрятно. Висящие в гардеробе вперемешку взрослые и детские вещи говорили о том, что хозяин успел обзавестись семьей. Со второго этажа раздался обеспокоенный женский голос. Хагенсон торопливо заверил супругу, что все в порядке, провел Локи в гостиную и предложил отведать домашнего эля. Локи позволил хозяину проявить гостеприимство, и, пока тот хлопотал, оценивал молодого мага. Коренастый, крепко сбитый, как многие уроженцы северных провинций. На первый взгляд может показаться немного медлительным, но Локи знал, что за внешней неторопливостью северян кроется вдумчивость и смекалка. - Чем могу служить, Ваше Высочество? – спросил Хагенсон, наконец устроившись напротив. И поза, и тон его явственно выдавали настороженность, но не страх. Это Локи импонировало. - Я слышал, вы родом из Свартсампа. - Значит, убийство семьи Индридсона? – помрачнел мужчина. - Боюсь, что так. - Но почему вы им интересуетесь? - Вы хорошо осведомлены о событиях на малой родине, - заметил Локи. - В Свартсампе по-прежнему живут мои родители и два брата, - криво усмехнулся Хагенсон. – Они информируют меня даже с избытком. Но неужели, Ваше Высочество, вы поддерживаете версию об участии выворотня? Даже существование вида не признано научным сообществом… Локи не мог не отметить, как быстро озабоченность мужчины сменилась сухим профессиональным интересом. Речь шла о его земляках, с которыми он, должно быть, частенько встречался, но его больше интересовала исследовательская сторона вопроса. Качество настоящего ученого – со всеми вытекающими достоинствами и недостатками. - Я надеялся, вы сможете мне помочь в разрешении этого вопроса. - Я? – удивился Хагенсон. – Каким образом? Локи соединил кончики пальцев. - Существование выворотней не доказано, это верно. Но если принять гипотезу, что в Свартсампе все же водится подобное существо, оно появилось там уже довольно давно. Вы, как мне стало известно, изучали магию с самого детства. - Да. Отец возил меня к учителю в соседний город, еще когда я был ребенком. - Скажите, Торстен, когда-нибудь вы замечали нечто, указывающее на существование кого-то или чего-то нетипичного поблизости? Может быть, изменение магической ауры? Или какой-то след, на одушевленном или неодушевленном предмете? Хагенсен крепко задумался. - Нет, - ответил он через некоторое время. – Не только не видел, но и не слышал о чем-то подобном. Еще до моего рождения в Сварсампе жил другой маг, Брентсен. Мне, вроде как по наследству, перешли его записи, и там нет ни единого упоминания о каких-либо загадочных событиях. Заурядная жизнь маленького городка, только и всего. Сейчас, когда вы об этом упомянули, я вспомнил, как удивился, когда мать рассказала о якобы существующем выворотне. Дело в том, что это далеко не самый распространенный фольклорный образ в Асгарде, и с нашей местностью он вообще не связан. В детстве у костра мы пугали друг друга совсем иными чудовищами. Откуда у местных вообще появилась эта мысль… - Скарре Йонсон, по слухам, однажды видел в лесу получеловека-полузверя. - Наслышан, - презрительно хмыкнул Хагенсен. – Но, думаю, тут больше его матушка постаралась раздуть шум, наконец-то у неё появилась возможность оправдать странности сыночка. Мы со Скарре погодки, росли вместе. Еще до исчезновения в лесу он пугал нас, детей, до дрожи своими повадками. - Какими именно? – уточнил Локи. - Например, он любил разрезать червей пополам и смотреть, как их тела извиваются в агонии. Однажды специально поймал мышь в мышеловку и подложил её, обездвиженную, кошке – наблюдал, как та с ней расправилась. А еще старался, чтобы у его экспериментов были свидетели. Как-то раз он показал очередную гадость моей младшей сестре, она потом полгода мучилась от кошмаров. Больше Хагенсен ничего путного сказать не смог. Локи вежливо поблагодарил молодого мага и откланялся. В голове у него постепенно начинала вырисовываться картина - пока не слишком ясная, словно видимая сквозь дымное марево. Но скоро, он был уверен, ветер отнесет дым в сторону.***
В Свартсамп Локи вернулся во втором часу ночи. Городок, как и всегда, казался погруженным в мирную дрему, но Локи ощутил, что в этот раз она притворная. Он прошелся по центральной улице, пытаясь понять, что вызывает его беспокойство. Причина обнаружилась достаточно быстро. Окна таверны ярко светились в ночной тьме. Около двери толпились мужчины. Подойдя ближе, Локи узнал двоих - давешних служивых, ревностно стороживших его в темнице. - Вам что здесь за надобность, господин поэт? - крайне недружелюбно поинтересовался тот, что стоял на крыльце. Прежде чем Локи успел выдать какой-либо ответ, дверь в таверну распахнулась и наружу выглянул городской управитель Риверсон. - Аа, молодой человек! - произнес он, сочувственно глядя на Локи. - Вы уже слышали? Ну, не волнуйтесь, все не так плохо. Проходите, проходите. Свенсон, пропустите его. Локи вошел в обеденный зал, пустой и темный в этот час, проследовал за Риверсоном в кухню. Там - у ярко горящего очага - собралась группа асов. Локи узнал хозяина таверны Дагсона, сыщика Давенсена и еще пару местных старожилов в меховых тулупах и громоздких сапогах. - ... Женщины и дети пока пусть из дома носа не кажут, а мы соберем самых опытных и пойдем в лес. Снег скоро прекратится, авось и сможем на него выйти. - Недурной план, - заметил Риверсон. Взгляды присутствующих обратились к нему и к Локи. Принц внимательно оглядел присутствующих, пытаясь понять, что у них на душе. Дагсон выглядел задумчивым, сыщик Давенсен – раздосадованным и почти испуганным, при виде вошедших он нервно мотнул головой и отвел глаза, словно не желая встречаться с Локи взглядом. - Господин поэт пришел навестить девушку, - продолжил управитель. Локи похолодел. Подспудно он ожидал этого, только заметив переполох в таверне, но… - Что случилось? - спросил он. У него внезапно пересохло во рту. Мужчины глядели на него со смесью недоумения и раздражения, как на невесть откуда взявшегося клопа. Риверсон повелительно кивнул трактирщику. Тот посмотрел холодно, но заговорил. - Чуть заполночь меня разбудила Аста, моя кухарка. Сказала, что входная дверь приоткрыта, а комната Сванхильд, нашей новой работницы... пуста. Я испугался. Молодая девушка куда-то пропала ночью, а время сейчас лихое, - обстоятельно рассказывал Дагсон. Локи едва сдерживался, чтобы не схватить мужчину за грудки и не вытрясти из него все побыстрее. - Я вышел во двор и увидел цепочку следов, ведущую к лесу. Пошел по ней - с пол-лиги вглубь чаши - и нашел ее. - В каком состоянии? - произнес Локи. Голос звучал неожиданно хрипло, но сейчас ему не было дела до внешнего впечатления. - Я так понимаю, Сванхильд и господин поэт... близко знакомы, - сочувственно заметил Риверсон. - Девушка ранена, кажется, сотрясение мозга. Но опасности для жизни нет. Сейчас с ней лекарь... - Я пройду к ней, - бросил Локи, поворачиваясь к двери. Ему никто не мешал.***
В тесной комнатушке Сванхильд остро пахло лекарствами. Лекарь - немолодой мужчина с изрядными залысинами - уже убирал склянки в сумку. В изголовье кровати сидела полоумная кухарка и пристально смотрела на больную. Учитывая ее роль в судьбе Сванхильд, Локи испытывал к женщине искреннюю симпатию. Порой доброе сердце не менее важно, чем острый ум, подумал он, и тут же горько посмеялся над собственной сентиментальностью. - Кто вы? - лекарь резко повернулся к нему и выставил перед собой сумку, как щит, кажется, намереваясь оборонять пациентку от любой опасности. - Друг, - промолвил Локи, огибая мужчину по дуге и наконец-то решаясь присмотреться к лежащей в кровати девушке. Увиденное ранило его, но и успокоило. Да, ассистентка выглядела откровенно паршиво - бледная, больная, ужасно слабая - но умирающих он умел отличать с первого взгляда, а Сванхильд собиралась еще пожить. - А, здравствуйте, Ва... - произнесла она обморочным голосом и запнулась. - Оставьте нас, - приказал Локи. - Да что вы себе... - начал возмущаться лекарь. - Я сказал, оставьте нас! - рявкнул Локи, и, видимо, властные нотки в его голосе – голосе принца и будущего царя - заставили лекаря послушаться. - Присмотрите за ней и исполняйте все предписания, - попросил он дежурившую в изголовье женщину и скрылся за дверью. Женщина подняла на Локи раскосые глаза, но не последовала за лекарем. Во второй раз за вечер он восхитился ее присутствием духа. - Аста, - тихонько произнесла Сванхильд, - дай нам немного поговорить, пожалуйста. Это мой друг, он пришел помочь. Женщина по-птичьи склонила голову к плечу, поправила больной одеяло, а потом послушно двинулась к выходу, посмотрев на Локи с осуждением, которое его отчего-то задело. Едва за ней мягко закрылась дверь, Локи склонился над ассистенткой. - Во что ты снова ввязалась? - резко спросил он и увидел, как бледное лицо Сванхильд искажает обида. - Я ввязалась? - спросила она, с явным трудом фокусируя на нем взгляд. - Да ведь я следовала за вами, мой принц! Почему вы исчезли, когда он напал? Почему сбежали? Локи моргнул раз, другой, силясь понять, что она имеет ввиду. - Следовала за мной? Сванхильд да меня вообще этой ночью не было в Свартсампе, я был в восточной провинции!***
Слова принца ударили Хильди, словно обухом по и без того пострадавшей голове. Сотрясение средней тяжести, сказал лекарь. Пройдёт через несколько дней, если она будет придерживаться предписанного режима и принимать зелья. Голова была одновременно гулкой и очень тяжелой, словно сделанный из метеоритного железа полый шар. Стоило прикрыть веки, как перед глазами начинали плясать диковинные фигуры и искаженные образы, растягиваясь, сужаясь, кружась, а к горлу подступала тошнота. Ее тянуло провалиться в тяжелую дрему и проспать до конца времен. Тем не менее Хильди попыталась сосредоточиться на беседе с принцем, хотя и понимала, что его слова заставят ее почувствовать себя еще хуже. Заставят почувствовать себя непроходимой дурой. Медленно, часто прерываясь, она рассказала, как брела за ним (за ним ли?) по заснеженному лесу и встретила в чаще медведей. - Ты видела лицо аса, за которым следовала? - голос Локи дрожал от едва сдерживаемых эмоций. Хильди все же прикрыла глаза. Смотреть в лицо принцу было слишком стыдно. - Нет, но... У него были ваши волосы - рыжие волосы. Их не перепутать. И плащ - очень похожий. Локи молчал. Хильди опасливо приоткрыла один глаз. Принц смотрел куда-то поверх ее головы, и в выражении его лица - гневном, брезгливом - читалось все то, что он мог бы сказать, но не произнес. Видимо, из милосердия. Хотя, зная принца, скорее из нежелания тратить время и силы. - Ваше Высочество, я... - даже на свой вкус жалко пролепетала Хильди. - Достаточно, - зло бросил Локи. - Мы поговорим, когда лекари сочтут тебя здоровой. А пока сосредоточься на лечении. Даже не взглянув на нее на прощанье, он вышел. Хильди зажмурилась и несколько раз всхлипнула. Через полминуты дверь снова открылась, прозвучали легкие шаги, и лба ее коснулась ласковая рука. - Плохой друг, - осуждающе сказала Аста. Хильди про себя согласилась. Друг из Локи получился откровенно хреновый.***
Локи вылетел из комнаты и в раздражении прошелся взад-вперед по коридору, едва сдерживаясь, чтобы не накинуться на кого-нибудь. Слава Небесам, эта глупая девка осталась жива и даже почти здорова, но если бы все обернулось иначе, страшно представить, какой скандал бы разразился. "Извел", - сказали бы о нем, - "не уберег", "погубил еще одного ученика". А то, что ученик этот - хорошенькая молодая девушка - только добавило бы трагизма. И самое неприятное, все эти осуждающие ханжи были бы правы. Он должен был: научить, предостеречь, позаботиться - эти дело учителя и наставника. Но за долгую жизнь принца, а потом - и Повелителя Магии, Локи слишком привык к тому, что рядом с ним работают профессионалы высочайшего класса. Лучшие из лучших, талантливейшие и умнейшие - других к персоне его уровня просто не пропустили бы. Эти асы обладали широчайшими знаниями и навыками во всех необходимых областях и умели моментально ориентироваться в быстро и непредсказуемо меняющейся обстановке. Им не нужно было вдалбливать простейшие правила безопасности и, например, растолковать, что идти глубокой ночью за асом, который отдаленно напоминает знакомого - это нарваться на верные (и даже заслуженные) неприятности. Разумеется, от девчонки, работавшей на весьма заурядный работе и не получившей должной подготовки, глупо было требовать навыков, к которым он привык, как к самым базовым. Интеллектуальные способности Сванхильд не вызывали у него нареканий, как и динамика развития - тут они сработались, а со временем станет еще лучше. Но легкомысленность и беспечность выводили из себя. С ней надо было работать - объяснять, направлять, показывать. Но Локи не нанимался быть нянькой, и не желал тратить свое время на неинтересные и очевидные - во всяком случае, для него - вещи. Беда в том, что об этом следовало задумываться, еще принимая на работу такого мага, но он предпочел закрыть глаза на неидеальности - как частенько делал в своей жизни. Теперь приходилось пожинать плоды, и Локи не знал, кто больше виноват - он или Сванхильд - и на кого он больше злится. Выходило, что на обоих. С трудом взяв себя в руки, Локи спустился вниз. Мужчины уже собирались выходить. - Я пойду с вами, - заявил Локи, обращаясь прежде всего к Риверсону. Теперь он рассмотрел управителя, как следует. Могучего телосложения, черноволосый, с улыбчивыми морщинками в уголках глаз и обманчиво ленивыми манерами. Чем-то он напоминал медведя - страшного лесного хищника, за с первого взгляда неуклюжими движениями которого кроется и ловкость, и скорость, и недюжинная сила. - Может, вам лучше тут остаться, господин поэт? - посоветовал один из старожилов, окидывая насмешливым взглядом щеголеватое и явно недостаточно теплое одеяние Локи. Управитель, между тем, согласно кивнул, и принц пристроился в конце отряда. Холодно ему, разумеется, не было. Дагсон шел первым, показывая путь. Горожане, очень недурно вооружённые для провинциалов, внимательно вглядывались во тьму, ожидая появления зверя. Собаки заливались лаем. Локи пристально изучал три неясные, изрядно засыпанные снегом цепочки следов. Этой ночью по лесу шли три аса: небольшие и относительно неглубокие следы со скосом к центру, явно оставленные женской ногой, принадлежали Сванхильд. Более глубокие и обширные, ведущие сначала от таверны, а потом - к ней, полностью соответствовали отпечаткам сапог Дагсона. Но Локи куда больше интересовали третьи следы - больше других припорошенные следом, а, кроме того, изрядно затоптанные Сванхильд и трактирщиком, но кое-где вполне отчетливые. Слишком большие, чтобы принадлежать женщине или ребенку. Со слов Сванхильд он знал, что загадочный двойник походил на него ростом и цветом волос, но глубина следов указывала, что телосложение у него более массивное.... Как и у большинства местных уроженцев. А рыжая шевелюра - грим, явно ничуть не более правдивый, чем у самого Локи. - Я нашел девушку здесь, - сказал Дагсон. Локи прищурился. Все разом включили фонари и яркий свет, отразившись от снега, резал глаза. Небольшая поляна, образованная тремя отстоящими друг от друга соснами была словно взрыхлена гигантским плугом. Кое-где, смешавшись со снегом, на поверхность вышла мерзлая земля. На стволах виднелись глубокие царапины. - Здесь! - воскликнул один из следопытов, присев на корточки. Все тотчас сгрудились вокруг него. Темное пятно, на первый взгляд казавшееся еще одним выдранным пластом земли, было густого цвета крови. - Медвежья кровь, - уверенно заявил мужчина. - Свежая, - добавил другой. - А вон там... Глядите! - мужчина зорко всмотрелся в ночную тьму. Локи попытался проследить за его взглядом и увидел невдалеке - шагах в тридцати - нечто, что можно было бы принять за груду камней или вывернутую с корнями колоду. Медленно и осторожно мужчины двинулись в сторону темной массы. Впереди - Дагсон и Риверсон. Локи пришло в голову, что эти двое - явно уверенные в себе и уважаемые - отчасти соперничают за лидерство в группе. Потом, отставая на полшага, шел сыщик, и следом остальные. Локи снова замыкал шествие. - Святые Небеса... - присвистнул один из следопытов. Вблизи стало понятно, что осторожничали они зря. Зверь, чью тушу высвечивал пляшущий свет фонарей, был мертв. - Крепко же они сцепились, - пробормотал сыщик. Темная шкура свалялась от крови, местами шерсть была вырвана до мяса. На глотке медведя зияли глубокие раны. - Вы видели его, Дагсон? - напряженно спросил управитель. - Нет, - покачал головой трактирщик. - Никого не видел и не слышал. Но, признаться, я не слишком смотрел по сторонам. Меня больше волновала девушка. Увидел, что творилось на поляне, схватил ее и побежал в таверну - так быстро, как только мог. - Итак, что мы имеем? - задумчиво произнес Риверсон. - Некто заманивает девушку в лес... Она, кстати, не упоминала, как он выглядел? - Нет, - сыщик покачал головой. Локи облегченно вздохнул - Сванхильд хотя бы сообразила не упоминать о сходстве неизвестного с ним. - Говорит, что видела только темную фигуру в плаще, уходящую в лес. Решила, что неизвестный может быть связан с недавними убийствами, и попыталась проследить... А здесь столкнулась со зверем, потом появился второй. - Ох уж эти женщины, - сокрушенно покачал головой трактирщик. - Дурочка едва не погибла. - И тем не менее, она оказалась права, - бросил Риверсон. - Эти звери явно имеют отношение к... - Я не стал бы делать поспешных выводов, - быстро заметил сыщик. - Сегодня, слава Небесам, все остались живы. Сейчас куда важнее понять, куда делся второй медведь. Если в окрестностях бродит шатун... Страшно представить, что может случиться. - А вот это, господин, очень хороший вопрос, - подал голос следопыт с обвислыми седыми усами. Сыщик недоуменно воззрился на него. - Куда делся медведь, - пояснил следопыт. - Пока вы совещались, мы с ребятами тут все осмотрели. Вот эта зверюга, - мужчина кивнул на тушу, - пришла со стороны болота, следы еще видны. Но второй... Вокруг поляны больше нет отпечатков лап. Он появился будто бы из ниоткуда. А потом словно сквозь землю провалился. Собаки не берут след – кружат по поляне и только. - Едва ли из ниоткуда, - медленно промолвил управитель. - Скажите, Олле, а следы неизвестного, за которым следила девушка, имеются? Он-то не исчез? - Никак нет, - отозвался горожанин помоложе. - Его следы ведут на север, к ручью, но скоро прерываются. Йотунова метель… - И собаки?.. - Он, верно, использовал что-то, чтобы отбить их нюх. Быть может, травы… - Тогда, полагаю, все ясно, - тихо сказал Риверсон. - Вы полагаете? - трактирщик поднял брови. - Выворотень, - слова вырвались изо рта Риверсона вместе с облаком пара и так и повисли между собравшимся мужчинами, ледяной стужей пробирая до костей. Местные обменялись тяжелыми взглядами. - Я бы все же не спешил с заключениями, - упрямо возразил сыщик и недружелюбно покосился на Локи. Тот понял, что, пожалуй, достаточно испытывал терпение местных. В трудное время соседи сплотятся между собой, но чужаки, даже безобидные с виду, вызывают подозрение.***
Обитатели пансиона давно видели третий сон, когда Локи неслышно проскользнул в свою комнату. Его самого в постель не тянуло, слишком много адреналина еще играло в крови. Плеснув в стакан наливки, он уселся в кресло и уставился в давно прогоревший камин. Асы, в большинстве своем, любили тепло и зимой не жалели топлива, чтобы разогреть дома чуть ли не до уровня Муспльхейма. Локи жару не жаловал, его покои во дворце всегда были самым холодным крылом, но в общественных местах приходилось терпеть. Наслаждаясь приятной прохладой, он попытался разобраться, что же все-таки произошло этой ночью. Зачем его загадочный двойник выманил Сванхильд в лес? Он явно раскусил их маскировку и попытался... Что? Избавиться от непрошенной гостьи? Преподать урок чужакам, сующим нос не в свое дело? Но, даже если придерживаться этой версии и предположить, что неизвестный - выворотень, откуда взялся второй медведь? И кто из них напал на Сванхильд, а кто пытался защитить? Локи в раздражении избавился от одежды и рухнул на кровать. Что-то не складывалось. Он попытался зайти с другой стороны и прикинуть, кто из горожан подходил на роль двойника. Его маскировка не была магической, иначе Сванхильд бы почувствовала.По росту подходили многие: здешняя земля родила высоких мужчин, а телосложение скрадывает массивная зимняя одежда. И все же... Не мог ли это быть трактирщик Дагсон - уж больно вовремя он появился со спасательной миссией. Но ведь следы Дагсона, вполне явные, разительно отличались от следов неизвестного. Сначала заманил, потом переобулся и повторил путь? Но к чему такие сложности? А Риверсон? Он, пожалуй, даже выше Локи, но в темноте можно перепутать? Или сыщик? А ведь... Локи резко сел на кровати. Да, все эти асы могли бы им прикинуться, но был еще один. Сын его любезной хозяйки, Скарре, выросший мальчик с очень неприятными увлечениями. Локи видел его мельком, но успел запомнить, что роста они были одного, а еще Скарре отличался тонкокостным строением, для асов вообще-то нетипичным, но так похожим на фигуру самого принца. И ни один из них не имел мотива, даже окажись он выворотнем. Локи чувствовал, что начинает ходить по кругу. Требовалась новая информация, и, пусть и без энтузиазма, он предполагал, где, а точнее - у кого - ее следует искать. Конечно, Локи мог заняться исследованиями и самостоятельно, но дело было прямо-таки пропитано природной или близкой к ней магией, и ему было интересно услышать мнение другого профессионала. Перекатившись на бок, он вытащил из кармана плаща кристалл связи и отправил спешную депешу. Только после этого его наконец сморил неглубокий сон.***
Хильди проснулась поздно, яркое мартовское солнце успело затопить комнату. В столпе света медленно кружились пылинки, но тепло было обманчивым - на улице еще стоял трескучий мороз. Чувствовала себя Хильди весьма сносно, голова немного кружилась и, в общем, ощущалась слегка чужой, но по крайней мере ничего не болело. Медленно приведя себя в порядок, она тихонько спустилась на первый этаж. В таверне было неожиданно тихо и пустынно. Недоумевая, Хильди прошла на кухню. За столом сидел небритый и осунувшийся Дагсон. Лицо его, против обыкновения, было угрюмым и обеспокоенным. У очага хлопотала Аста. Из приоткрытого окна тянуло прохладой. - Сванхильд? – трактирщик помрачнел еще больше. – Зачем ты спустилась? Лекарь велел тебе лежать по крайней мере пару дней. - Мне уже лучше, - ответила Хильди и выпалила на одном дыхании: - большое вам спасибо, господин, за то, что спасли меня вчера! Без вас… Я не знаю, где бы была! Она все еще была без сознания, когда он нашел ее и принес в таверну, но, вопреки здравому смыслу, помнила сильные руки и мелькающее сквозь голые сучья небо. Может, хотела помнить. Дагсон насмешливо приподнял брови. - Где-где… Валялась бы в сугробе, пока не отморозила себе что-нибудь. Хильди почувствовала, что у неё предательски дрожат губы. - Ладно, - Дагсон тяжело вздохнул. - Пока ты в моем доме, ты под моей защитой, потому благодарность не нужна. Лучше пообещай, что больше не будешь совершать глупостей. Особенно - опасных глупостей. - Даю слово, - покладисто кивнула Хильди, собираясь обещание сдержать. Еще одна эскапада вроде вчерашней может стоить ей не только жизни, но и куда более важного - работы. Дагсон наконец улыбнулся, и ей стало тепло и уютно - как дома. В который раз она задумалась, какой могла бы быть жизнь, если бы отец не умер так рано. Как они втроем с мамой проводили бы выходные, как вот так же сидели бы за столом и обменивались милыми, только им понятными замечаниями, как по вечерам он читал бы ей книги, или статьи, или они вовсе написали бы что-то в соавторстве, или... Или все, что угодно, но она никогда этого не узнает. - Ну и слава Небесам, - трактирщик окончательно оттаял и сделал широкий жест рукой, - садись скорее, а то на тебе лица нет. Аста сообразит что-нибудь на завтрак. Хильди запоздало вспомнила про кухарку, которая, между прочим, дежурила у её кровати полночи, и повернулась, чтобы поблагодарить и её. Аста посмотрела на неё исподлобья, отошла от горшка, в котором что-то медленно помешивала, склонилась над Хильди и порывисто сжала её руки. Хильди молчала – слова не шли, рассыпались в голове, как соскользнувшие с нитки бусины, а сказать нужно было так много. - Ты хорошая, - ласково произнесла кухарка. Хильди сглотнула. Она очень хотела бы быть такой, какой её видела эта женщина. В позабытом горшочке сердито зашипело. Аста моментально оторвалась от Хильди и, переваливаясь с ноги на ногу, поспешила к очагу. - Почему людей нет? – обратилась Хильди к Дагсону. - Все по домам сидят, - объяснил трактирщик. – От шатуна стерегутся. - Его так и не поймали? – Хильди поежилась. - Одного – мертвого – нашли неподалеку от того места, куда ты забрела. Но второго и след пропал. А с собаками неладное творится… Дагсон хотел продолжить, но его прервали раздавшиеся совсем рядом голоса. Поначалу Хильди показалось, что асы разговаривают прямо у неё над ухом, но потом она сообразила, что голоса доносятся из-за окна, со двора. - Нужны результаты, Давенсон, - озабоченно произнес голос, в котором Хильди без колебаний признала градоправителя. - Асы волнуются. - Пока все сидят по домам, никто не пострадает, - устало ответил сыщик. - Шатун не... - Никакой это не шатун! - рявкнул Риверсон. - Что вам прекрасно известно. Сыщик понизил голос. - Прошу вас... Не хватало только, чтобы асы узнали, что представители власти поддерживают версию о выворотне. Это посеет панику. - Вы предлагаете замалчивать факты? - холодно поинтересовался Риверсон. - Пост обязывает меня заботиться о горожанах, а не поддерживать иллюзию стабильности. Моя семья владела этими землями испокон веков, и никогда под нашим правлением не случалось такого чудовищного происшествия. Я воспринимаю благополучие или несчастье Свартсампа, как свое собственное. Если поблизости есть выворотень или другая мерзкая тварь - мы найдем ее и уничтожим, клянусь честью! - Мы делаем всё возможное, - угрюмо произнес сыщик. - Послушайте, Давенсон, - в голосе градоправителя прорезались обреченные нотки, - время на исходе. У меня нет полномочий объявлять комендантский час или и дальше откладывать доклад о том, что случилось прошлой ночью. Если в течение суток дело не сдвинется с места, я запрошу в столице поддержку гвардии. Снег заскрипел под подошвами сапог - мужчины продолжили обход. Хильди с любопытством посмотрела на Дагсон, но трактирщик уставился на собственные руки и не спешил комментировать услышанное. Аста неторопливо накрывала на стол. - Кажется, в управлении раскол, - закинула удочку Хильди. - Умники, - мрачно пробормотал Дагсон, но не прибавил больше ни слова. После завтрака Аста осталась убирать со стола, а Хильди вышла за хозяином в обеденный зал таверны. - Вы сегодня не откроетесь? - спросила она. - Почему же... Народ напуган, это верно, а значит, захочет почесать языками, - рассудительно заметил трактирщик и подмигнул ей. – Здесь Риверсон прав – комендантский час никому не помеха. К обеду, думаю, поднаберется толпа. Но ты пока лечись, Катберт с меня шкуру снимет, если я допущу тебя до работы раньше, чем он признает здоровой. Хильди благодарно кивнула. - Кстати, - окликнул ее трактирщик. - Утром заходил этот поэт... Хильди вспомнила, что по мнению местных они с Локи вроде как состоят в связи, и поспешила придать лицу восторженно-смущенное выражение. -...справлялся, как ты себя чувствуешь. Хильди благодарно хихикнула и поспешила к себе. В комнате она поскорее достала кристалл связи, пока храбрость ее не оставила. В конце концов, если он интересовался ее здоровьем, значит, после вчерашнего немного поостыл. Не исключено, конечно, что он мечтал услышать, что она при смерти, но Хильди предпочитала быть оптимисткой. Как назло, проклятый принц долго не отвечал, и она успела в красках представить процесс увольнения, но когда связь, наконец, установилась, голос Локи был подчеркнуто нейтрален. - Сванхильд. - Ваше Высочество. Оба сделали паузу. Хильди надеялась, что он спросит о самочувствии, и тут она сыграет на жалости (хотя какая у Локи жалость - осатаневший от голода волк, и тот отзывчивей), а принц, видимо, ждал извинений. Хильди сдалась первой - в основном потому, что это он платил ей деньги, а не наоборот. - Мне очень стыдно, - выдавила она. - Я повела себя как... Хм, некомпетентная и неразу... - Достаточно, Сванхильд, не будем поминать былое, - по тону принца Хильди поняла, что тот тоже не желает говорить о вчерашнем. - Вы что-нибудь выяснили? - спросила она. - Кое-что. Кроме того, я сейчас провожу следственный эксперимент, который, возможно, прольет свет на ночное происшествие. - Прямо сейчас? - заинтересовалась Хильди. - Где?***
Во всем теле ощущалась слабость и немного кружилась голова, но в остальном Хильди чувствовала себя вполне сносно – снадобье лекаря подействовало. Она шла медленно и осторожно, магию применять не решалась – сбитый фокус заклинания влечет неприятные последствия: от пустяковых до трагических, как повезет. Благо, магия для поиска места происшествия и не требовалась. По лесу петляла порядком протоптанная тропа. Идти было недолго – около четверти лиги. Еще издалека – за дюжину шагов – Хильди заметила странную картину. Подле темнеющей на снегу медвежьей туши виднелась коленопреклоненная фигура. Рядом кружила еще одна, ярко-рыжая кудрявая шевелюра мелькала среди стволов. Хильди вышла на поляну и присоединилась к странному действу, со стороны смотрящемуся то ли обрядом, то ли спектаклем, то ли массовым помешательством. - У нас подкрепление? – вполголоса спросила она у Локи. Принц хмуро взглянул на неё. - Я полагал, у тебя постельный режим. - Больным нужно дышать свежим воздухом. - Открыла бы окно. Хильди примирительно улыбнулась. У неё уже начинали коченеть ноги, и очень хотелось сесть, хотя бы прямо на землю. А лучше – лечь. Но демонстрировать начальству слабость она не собиралась. Хильди перевела взгляд на коленопреклоненного мужчину. Его темный, явно дорогой плащ стлался прямо по снегу, но Стигсону, казалось, не было до этого дела. Лицо стихийного мага было еще бледнее обычного, губы плотно сжаты, почти бескровны, глаза прикрыты. Транс, притом глубокий. Посредством подобных медитаций стихийные сливались с природой, получая возможность подчинять её своей воле. Значит, Локи что-то почувствовал, какой-то след. Хильди закусила губу. Без возможности использовать магию, она ощущала себя почти калекой. - Стигсон здесь для консультации, - пояснил принц, словно прочитав её мысли. – На медведе тот же отпечаток, что и в доме убитых, но куда более явный. Некая разновидность магии подчинения, адаптированная к животной природе. Стигсон должен знать предметно, в конце концов, это его стихия, прошу прощения за каламбур. - Манок, - произнес Стигсон, открывая глаза. Хильди вздрогнула. Такой плавный выход из транса – ни шока, ни недоумения, где находишься - указывал на впечатляющие способности. Она вспомнила, что про Стигсона говорили, будто он с самых низов, из очень бедной, даже нищей семьи. Любопытно, как простой мальчик смог вскарабкаться на самую вершину магического сообщества. Но талант у этого высокомерного типчика был, тут не подкопаешься. - Что? – переспросила она. - Манок, - повторил Стигсон, поднимаясь с колен. Легкое движение руки – и с его одежды пропали влажные пятна, плащ разгладился, и даже сапоги засверкали. Хильди фыркнула про себя – столь явная рисовка казалась ребячеством. – Приспособление для управления животным сознанием, подобное тем, что используют пастухи для контроля стада. - То есть это, - Хильди изумленно уставилась на стихийного, - заурядный прибор на магических технологиях? - Не такой уж заурядный, - задумчиво произнес Стигсон. – Манки широко применяются в животноводстве. Мое ведомство их сертифицирует и контролирует использование. Все-таки воздействие на психику, пусть и животную, может иметь непредвиденные последствия. Наиболее популярные экземпляры поставляются из Ванахейма, производством занимается тамошняя гильдия. Но на этого зверя воздействовал более сложный и мощный прибор – психика хищника разительно отличается от психики травоядного. Стихийный перевел взгляд на Локи. Принц удовлетворенно кивнул – лучи солнца заиграли в пламенеющих прядях. - Чего-то подобного я и ожидал. Помимо прочего, Ванахейм славится своей школой дрессировки цирковых животных. - Балаганный инвентарь? – уточнил Стигсон. – Вполне вероятно. Хильди избегала смотреть на медведя, но теперь заставила себя это сделать. На глаза тотчас же попалась оскаленная пасть и массивные, заканчивающиеся изогнутыми нечистыми когтями лапы. Даже сейчас – тихий, недвижный, неоспоримо мертвый – он нагонял на неё страх. И все же бедняга… Выходит, его использовали, как марионетку. - Спасибо, Стигсон, - сказал Локи, - я ценю, что вы быстро откликнулись. Не буду вас больше задерживать, я узнал, что требовалось. Стихийный сдержанно поклонился: - Всегда ряд послужить Асгарду. – Он перевел взгляд на Хильди. – Вы очень суровы к вашей ассистентке. Что ни происшествие – она рискует здоровьем, а сейчас выглядит откровенно… изнуренной. Слова Стигсона повисли в пронзительной тишине морозного дня, как дым над пепелищем. Лицо Локи окаменело. У Хильди внутри все сжалось – стихийный позволил себе слишком много. В отношения наставника и ученика другие маги старались не вмешиваться, слишком уж сложный и индивидуальный процесс. А уж обвинять Локи в некомпетентности, и, тем паче, в том, что он вынуждает её рисковать собой – это дискредитация, как профессионала и как руководителя. - Его Высочество тут не при чем, - всплеснула Хильди руками, - я сама… - Достаточно, Сванхильд, - процедил Локи, не спуская глаз со Стигсона. – Отправляйся в постель, где тебе и следует быть. - Но… - Я провожу вас, - сказал Стигсон. - Не стоит, - произнесла Хильди, вкладывая в голос весь яд, на который была способна, но Локи уже развернулся и зашагал в чащу леса. Стихийный вздохнул и заговорил мягко, как с неразумным ребенком, но настойчиво: - Вы еще слишком слабы, чтобы в одиночестве ходить по лесу, притом опасному. Прошу вас, пора возвращаться, - и подал ей руку. Хильди вздохнула. Силуэт Локи скрылся среди деревьев, так что принц чисто физически не мог оценить ее преданность, а отказываться от любезного предложения Стигсона было не только невежливо, но и бессмысленно. С видом оскорбленного достоинства она оперлась на его руку, но про себя отметила, что крепкое плечо пришлось весьма кстати. От морозного воздуха и долгой прогулки голова начала немного кружиться, вдобавок, ее знобило. - Вы несправедливы к Его Высочеству, - устало повторила она. - Он хороший наставник. В этом смысле у меня есть кое-какой опыт. - Тем не менее, он не проследил, чтобы вы были перенаправлены в столицу, под присмотр лучших лекарей. - Моя травма вовсе не так серьезна, - недоуменно посмотрела на мужчину Хильди. - А положение в Свартампе очень тревожно. - И все же, - с жаром упорствовал Стигсон. - Для мага первостепенным должно являться благополучие мага. Вот оно что. Тут не в ее самочувствии проблема, тут политика - такой модный нынче магический шовинизм. Хильди позволила себе скупую улыбку - и только. Желания спорить и твердить прописные истины у нее не было, а общение с фанатиками никогда не удавалось. - Однажды у принца уже погиб ученик, - тихо добавил Стигсон. - Вы уверены, что знаете все подробности произошедшего? - А вы? - стихийный испытующе посмотрел на нее. Остаток пути они прошли в молчании. Прощаясь у порога таверны, Стигсон разразился неожиданно длинной тирадой. - Я понимаю, сейчас вам кажется, что работа с принцем сулит колоссальные перспективы. Но однажды вы поймёте, что бой не стоит мечей. Простите, - поспешно добавила он, увидев выражение её лица, - я не хочу переходить границы. Просто, если вы почувствуете, что вас используют или вашей безопасностью пренебрегают, тогда помните, что вы - не одна, вы часть сообщества. Я лично гарантирую, что вы не останетесь без работы или наставника. И мы сможем уберечь вас от преследования. Засим Стигсон откланялся, оставив Хильди размышлять над иронией судьбы. Несколько месяцев назад она обивала пороги, лелея надежду найти хоть какую-то работу. Теперь два видных мага считали радостью устроить ее судьбу, а магическое сообщество переживало за благополучие. Хильди не обольщалась. Было очевидно, что Стигсон и те, кто стоит за ним, заинтересованы в ней не как в личности или профессионале, а как в орудии влияния на принца. Да уж, рядом с Локи просто не могло быть скучно.***
Локи шел вперед, не разбирая дороги. Свежий снег приятно похрустывал под ногами, но ему было не до любования природой. Удивительно. Он сжился с мыслью, что Асгард больше ему не родина, а по крови никогда ей и не был. Он решился искать признания в другой части Вселенной, он даже составил план и предпринял действия по его реализации... Но стоило какому-то асу проявить неуважение, как боль и унижение, которое он понес от всего асгардского народа, вспыхнули с новой силой. Боль, которую, стоило это признать, могла породить только отвергнутая любовь. Изменится ли это когда-нибудь? Локи глубоко сомневался. Нельзя полторы тысячи лет быть принцем, к которому подданные относились почти как к богу, а потом легко снести пренебрежение. Кто такой этот Стигсон? Да, неплохой маг, быть может, даже очень хороший, но еще несколько лет назад он бы и взгляда косого в сторону Локи себе не позволил, не то что слова. Он непременно припомнит наглому выскочке эту дерзость, но всем не отомстить и всех не запугаешь. Точнее - запугать можно, но для этого нужно обладать реальной властью, а ныне асы, видя отношение к нему Одина, будут подражать своему повелителю. Нет, Локи и прежде не сомневался, что в Асгарде ему больше рассчитывать не на что. Он лишь только не подозревал, как трудно будет пережить несколько лет, что, как бы он не спешил, понадобятся на поиск и преобразование иного мира... Его будущего царства. Эта мысль привела его в чувство. Скулить от жалости к самому себе было и унизительно, и бессмысленно. А кроме того, отвлекало от поиска убийцы, который прошлым вечером перешел черту, покусившись на соратницу принца. Такое никому спускать нельзя. Тем более, что, как подозревал Локи, причиной, по которой в жертвы была избрана Сванхильд, была именно близость к нему. Преступник хотел разозлить принца. Внезапный звук - низкий, протяжный - заставил Локи насторожиться. Сначала ему показалось, что воет раненый зверь, но он быстро отмел эту мысль. Захлебывающийся отчаянный плач определенно принадлежал разумному существу. Наведя легкий морок, Локи осторожно пошел на звук. В четверти лиги на север он наткнулся на широкий ручей. Сейчас его сковывала толща льда, но по весне, должно быть, он разливался до размеров небольшой речушки. Локи прошел с сотню шагов вниз по течению, и то, что он там обнаружил, заставило его замереть. В небольшой излучине русла клубком сплелось несколько зверей. Тушу огромного волка трудно было не заметить, как и вцепившуюся в его глотку лису с яркой, зимней ещё шубкой. Приглядевшись, Локи различил птичий трупик с оторванной головой, и обвившуюся вокруг лапы волка змею. Змею – в самом начале весны. Все звери были мертвы. Посреди трупов, воя и причитая что-то неразборчивое, ползал сын доброй госпожи Магнидоттир - Скарре. Темные волосы его сбились в неопрятную массу, глаза заплыли от слез. Одежда была в большом беспорядке, местами пропитана кровью. Понаблюдав с минуту за скорбью безумца, Локи снял морок. Скарре, занятый тем, что баюкал мертвого волка на руках, увидел его не сразу. Но когда заметил - оскалился, зарычал и, уронив зверя на лед, бросился на принца с такой агрессией и стремительностью, что Локи, между прочим, учившийся ратному делу у лучших мастеров, с трудом смог увернуться. Скарре среагировал мгновенно - легко поменял направление, как будто инерция вовсе не была над ним властна, и обрушился на принца всем весом, прижимая, придавливая к земле. У рядового аса, да что там - даже у большинства воинов, не было бы и шанса против этого бешеного, сокрушительного напора. Несколько мгновений, пока Скарре локтем давил ему на шею, а другой рукой пытался выдавить глаз, Локи тщетно пытался сбросить безумца с себя, но силы не хватало. Проклятый полоумный весил, как скала. Когда в глазах стало темнеть, Локи решил, что рыцарства на сегодня хватит, и навел новый морок - Скарре должно было показаться, что он объятья пламенем. На секунду это подействовало - безумец слегка ослабил хватку, и Локи смог вздохнуть. Но потом Скарре яростно мотнул головой, словно отгоняя видение, и навалился на принца с новой силой. Локи был ошеломлен. Да, во Вселенной встречались существа, против которых его магия была бессильна - древние и могучие. Деревенский дурачок из асгардской глуши к ним явно не относился. Подавив подступающую панику, он снова призвал магию. Сосредоточиться в таком состоянии было почти невозможно, но грубые заклинания не требовали концентрации, только магической мощи. Ближайшая сосна подломилась у самого основания и под неправильным углом обрушилась на сцепившихся асов, сметая и придавливая того, что был сверху. Локи приподнялся на четвереньки и наконец смог толком вздохнуть. Сгустившаяся, было, перед глазами темнота постепенно рассеялась. Медленно он приблизился к пригвожденному к земле Скарре, стараясь, однако, оставаться вне зоны досягаемости. Мужчина пребывал в сознании, несмотря на идущую носом кровь. Из глаз его по-прежнему текли слезы, кроме того, он что-то безостановочно бормотал. Прислушавшись, Локи разобрал отдельные слова. Хныкая и пришептывая, Скарре твердил: - Мертвы. Все они мертвы. - Это верно, старина, - согласился Локи, задумчиво оглядываясь на звериные трупы. Особенно - на наибольший из них. Он понял, что было самым любопытным в этой драке - помимо того, разумеется, что выдающегося асгардского воина чуть не убил деревенский помешанный. Несмотря на исключительную скорость и реакцию, Скарре норовил подмять его под себя и задавить. Он дрался, как медведь.***
Пользуясь положением больной, Хильди позволила себе дневной сон. Против ожидания пользы он принес мало - она проснулась даже более утомленный, чем засыпала. Внизу, в таверне было шумно - верно, Дагсон не ошибся в прогнозах. Горожане все-таки пришли посудачить и промочить горло. Кристалл связи переливался, сигнализируя о новом сообщении. Хильди активировала его - на столе появилась миниатюрная проекция Локи. - Я вышел на след, - без всякого приветствия заявила копия принца. - Понадобится твоя помощь. Искать меня не надо, приду сам... Не раньше четырех часов пополудни. До тех пор, - Локи хмуро свел брови на переносице, - никакой самодеятельности. Сиди тихо. Хильди подобралась. Она никогда не почитала себя особенно темпераментной, а вот поди ж ты! Все ее существо жаждало немедленно узнать, что удалось раскопать принцу. Обхитрить и найти убийцу, загнать в ловушку, откуда он уже не сможет выбраться... Азарт погони, вот, кажется, как это называлось. Хильди вздохнула. По записи она не могла определить, недоволен ли начальник чем-то или просто озабочен, но указания в данном случае стоило исполнить неукоснительно. Здравый смысл подсказывал, что больше Локи ей ошибок не спустит. Поразмыслив, она сообразила, чем может помочь расследованию, не рискуя снова оплошать и навлечь гнев принца. Стигсон в интересах расследования дал ей доступ к архивам стихийных магов, в частности - к каталогам сертификационных ведомостей. Там хранилась информация обо всех асах, ввозивших или официально использующих артефакты, которые так или иначе попадали в сферу контроля стихийных. Объем данных, разумеется, был колоссальным, а кроме того Хильди глубоко сомневалась, чтобы злоумышленник, кем бы он ни был, оказался столь опрометчивым, чтобы зарегистрировать манок на свое имя. Но чем демоны не шутят? И затупившимся топором можно срубить дерево, была бы сила... и упрямство. Упрямства у Хильди хватало природного, а сила, то бишь - вычислительные мощности - оказались в ее распоряжении благодаря конфликту Локи и остальной магической верхушки. Стигсон, видимо, не расставаясь с надеждой втереться в доверие, дал Хильди доступ не только к архивам, но и к знаменитым инструментам стихийных, с помощью которых они занимались предсказанием и управлением климатом - мощнейшим вычислительным терминалам, настоящему чуду магической науки - на сплаве тонкого искусства колдовства и точнейшей техники. Был соблазн явиться в святая святых - научный дворец стихийных - лично и прикоснуться к уникальным достижения Асгардской магической науки, но время не терпело. Пользуясь допуском, Хильди связалась с одним из операторов, бодрствующих во Дворце стихийных днем и ночью. Им оказался вихрастый светловолосый паренек, на вид - несколькими годами младше Хильди. Впрочем, компетентность собрата-мага не подлежала сомнению. Молодой коллега выслушал ее внимательно, прищурился, явно что-то прикидывая. Потом ответил - приятным, неожиданно глубоким баритоном: - Задача масштабная, понадобится несколько часов, - виновато развел руками. Хильди улыбнулась. Не все поголовно стихийные были высокомерными зазнайками. Встречались среди них и такие милые асы. - Вполне подходит, спасибо. Я вышлю вам список исследуемых лиц. В упомянутый список Хильди, не долго думая, включила всех мало-мальски известных ей жителей Свартсампа. Да, это был дальний прицел, и не исключено, что пустышка, но большего до разговора с Локи она сделать не могла.***
Принц явился уже в сумерках. Хильди, потихоньку начавшаяся волноваться, не случилось ли чего, поспешно вскочила ему навстречу. Выглядел Локи паршиво: явно усталый, одежда местами грязная и рваная, на лице несколько ссадин. Сбросив кафтан прямо на пол, Локи уселся на кровать. Хильди примостилась рядом. - У нас есть подозреваемый, - произнес Локи и пустился рассказывать о неожиданной встрече со Скарре Йонсоном. Хильди ловила каждое слово. Брови ее взлетали все выше. - Ничего не понимаю, - огорченно произнесла она по окончании рассказа. - Так кто этот Скарре? Вы говорите, он обладает небывалой скоростью и силой. Если он и есть выворотень, то почему не обратился? И причем здесь мертвые звери? Если он их оплакивал, значит, он - их хозяин? Но почему при нем не было манка? Логичнее носить его с собой. - Логика, прямо скажем, не самая сильная сторона Скарре, - съязвил Локи, но беззлобно, мысли его явно были где-то далеко. Хильди рассеянно обвела взглядом комнату. С некоторым удивлением она поняла, что скучает по их асгардской штаб-квартире. Там было хоть и небогато, но уютно, а главное - они являлись полноправными хозяевами. Был и собственный терминал с голопроектором, и подборка литературы на научно-магическую тематику, и кухонька, где Хильди хранила продукты, чтобы сообразить закуску к чаю, а то и ужин. Не один вечер они провели там, занимаясь исследованиями, а порой просто обсуждая интересные магические проблемы. Ну, то есть, говорил, в основном, Локи, Хильди больше слушала. Иные лекции в университете были не столь познавательны. Парадоксальным образом ей казалось, что в столице дело бы пошло у них бойче. Дома и стены помогают, верно? - Однако я с тобой соглашусь, многое не складывается, - продолжил Локи. - Перед тем, как сдать его доблестным служителям правопорядка, я допросил Скарре, используя ментальные техники. Хильди поглядела на Локи исподлобья. Проникновение в чужой разум было недоступно для большинства магов. Тонкая техника, требующая большого искусства. То, что Локи обладал нужными способностями, ее уже не удивляло. То, что он решился применить их к асу, не имея судебного и лекарского разрешения - тоже. Удивительно было, что она подобным нисколько не возмущена и с принцем полностью солидарна, но Хильди не дала себе над этим задуматься. Общество Локи явно было токсично, но она с каждым днем волновалась по этому поводу все меньше и меньше. - Почему же вы молчите? - возмутилась она. - Скарре - убийца? Локи поморщился. - Заглянуть в чужой разум - не книгу прочитать. Маг видит фрагменты воспоминаний, но не более. А в данном случае объект еще и является... неполноценным, его мысли страшно перепутаны, а ощущение времени и пространства нарушено. - Тем не менее? - Хильди подалась всем телом вперед. - Тем не менее, Скарре - не тот, кого мы ищем, - Локи посмотрел на нее с усмешкой. Кажется, допрос со стороны ассистентки его позабавил. - У него нет воспоминаний о расправе над семьей Индридсона, а такое обязательно было бы на поверхности. - Но как он связан со зверьми? - А никак, - помрачнев, отозвался Локи. - Видишь ли, Скарре ощущает родство по отношению ко всему животному миру. Гораздо более сильное, чем к асам... О, чего только не было у него в голове, - принц брезгливо поморщился. - Скарре подкармливает животных, лечит подранков, порой - охотится с ними. Спит в их норах, ходит их тропами. Даже... Нет, не будем об этом. Иными словами, мертвое животное для него - страшная трагедия. А на тех зверей он попросту наткнулся, когда бродил по лесу. Ирония судьбы, не иначе. Увиденное повергло Скарре в шок, тут некстати появился я. Вот и возникло... недопонимание. - Тогда зачем вы сдали его сыщикам? Да еще указали на животных? Его будут считать связанным с делом, сами понимаете, - забеспокоилась Хильди. - Скарре никого не убил... Пока. Но он опасен, - серьезно ответил Локи. - Психическое состояние его плачевно, а, кроме того, он уже начал проявлять агрессию по отношению к асам. В ближайшем будущем это грозит перерасти в серьезную проблему. Им следует заниматься специалистам, подобного рода терапия - не мой конек. В довершение, это немного успокоило местных, а то можно было ожидать осложнений уже со стороны общины. Хильди в расстройстве запустила руки в волосы. Ногти случайно прошлись по ещё совсем свежей ссадине - она охнула. - Не сильно мы и продвинулись. То есть, теперь понятно, что никакого выворотня не было, и какой-то больной мерзавец натравил животных на семью фермера с помощью манка. Но... Хильди умолкла. Под "но" попадало слишком многое. И удивительный мир здешних лесов, и второй медведь, который спас ее прошлой ночью и бесследно исчез. Медведь, о котором она старалась не думать. Локи наблюдал за ее смятением с интересом. - Чувствуешь, да? Слишком много белых пятен. Хильди принялась вертеть отцовские часы на запястье, как бывало в минуты задумчивости. Мыслительный процесс буксовал, как лодка в затянутом тиной пруду. - А если я скажу тебе, что выворотень всё-таки есть? Или был какое-то время назад? - неожиданно спросил Локи. Хильди вскинула на него взгляд. - Факт, который изначально казался мне наименее достоверным, в конечном счёте оказался правдой. Помнишь, я рассказывал, что в детстве Скарре заблудился в лесу, а, когда его нашли, болтал какую-то чепуху про асов-зверей? Это вовсе не чепуха. Скарре сказал правду. Хильди слушала принца, затаив дыхание. Тот, наслаждаясь вниманием пусть и малочисленной, но публики, немного позёрствовал - была у него такая слабость. Хильди ей потихоньку потворствовала - с благодушно настроенным Локи было проще сладить. - Он был совсем еще мал, точный возраст не знаю, но ростом - по пояс матери, а она не из высоких. Чудаковатый, дикий и очень одинокий мальчик. Все время проводил в лесах, гулял, наблюдал за жизнью растений и зверья. Другие дети его сторонились. Он гулял и тогда, когда это произошло. Забрел в самую глушь – сбежал от мальчишек постарше, которые его дразнили. Забрался на дерево – он был очень ловкий и подвижный, хорошо лазил и умел, если требовалось, быть незаметным. Там – среди ветвей – он долго играл с кинжалом, который стащил у отца. Вырезал на коре какие-то буквы, знаки… и уснул. А когда проснулся – внизу, под деревом, кто-то был. Он затаился. Не хотел, чтобы нашли – а я говорил, Скарре умел быть незаметным. Внизу, на пружинящем ковре из мха, иголок и густой лесной травы, стоял мужчина. Обнаженный. Скарре боялся даже дышать. У него было странное ощущение – я тоже его почувствовал, даже через столько лет – будто лес всей своей поверхностью, каждым деревом, кустом, валуном, каждым обитателем – от огромных хищников до муравьев – смотрит на этого… аса. И слушает. И – слушается. А потом тело мужчины начало меняться. Увеличиваться, обрастать бурой шерстью… Ох, Сванхильд, видела бы ты это! - в голосе принца прорезался восторг исследователя. – Если бы пацан не трясся так сильно и не мешали ветки, я бы разглядел больше, но и того, что успел рассмотреть, хватает, чтобы сказать – это сенсация. Мы нашли его. Прав был проклятый Рагнесон, выворотни – существуют! - Вы его узнали? – перебила Хильди. Сердце у неё стучало где-то в горле. Только бы это оказался кто-то… Незнакомый, посторонний. - Нет, - сокрушенно развел руками Локи. – Скарре не узнал его – забрался слишком высоко, да и ракурс был неудачный. Но это еще не конец истории. Мальчишка от ужаса разжал руки и свалился с дерева. Пока падал, зацепил несколько веток, и одна из них при приземлении пропорола ему живот. Кроме того – я не лекарь, но в травмах кое-что смыслю – он сломал позвоночник. Во рту было солоно – от хлынувшей крови. Скарре страдал – от дикой боли, но еще и от страха – над ним нависла медвежья морда. И была она - твоя правда, Сванхильд - просто гигантская! Куда крупнее среднего зверя, а я их изрядно повидал – в юности мы с Тором много времени уделяли охоте. - Он его покусал? – допытывалась Хильди. - Дальше Скарре толком ничего не помнит. Ни как его нашли, ни процесс реабилитации – знает только, что долго был болен. Но после инцидента стал значительно сильнее и выносливее, а, кроме того, улучшился слух, зрение, обоняние. Хильди сидела, ошеломленная. С точки зрения науки, информация Локи потрясала воображение. Невозможно пока даже представить, какие перспективы, какие открытия, сулит исследование нового, а точнее – позабытого – вида. С точки зрения же расследования, воспоминания Скарре не вносили никакой ясности. Если зверьми он не управлял, а выворотня не видел и сам им не являлся, то, получается, он во всем этом был замешан совершенно случайно. - Информации много, а все равно ничего не понятно, - раздраженно пожаловалась Хильди. - Напротив, - Локи поглядел на неё искоса, - я чувствую, что мы вплотную подошли к разгадке. Не хватает только какой-то мелочи, случайности, чтобы головоломка сложилась. - Как бы этой случайностью не стало еще одно убийство или другое несчастье, - Хильди не разделяла энтузиазма принца. Локи неопределенно пожал плечами и вытянул длинные ноги, заняв тем самым ровно половину комнатушки. - Послушай, Сванхильд, - он заговорщически понизил голос, - а ты не будешь любезна спуститься на кухню и раздобыть чего-нибудь съестного? После того, как я способствовал заключению Скарре под стражу, госпожа Магнидоттир, по понятным причинам, отказала мне от дома. Так что я сейчас, фигурально выражаясь, бескровный. Хильди кивнула и поднялась. Она и сама изрядно проголодалась. Уже на лестнице у неё мелькнула мысль, не собирается ли Локи в её комнате еще и ночевать. «Пусть даже не рассчитывает на кровать, - ехидно подумала она, - придется Его Высочеству довольствоваться ковриком. Как-никак, я ради нужд расследования уже страдала, теперь его очередь.» Мельком заглянув в переполненный, вопреки всем запретам и комендантским часам, зал, Хильди проскользнула в кухню. У очага хлопотала Аста – картина, ставшая для Хильди уже привычной. Услышав шаги, женщина вздрогнула и быстро обернулась, но, увидев Хильди, расплылась в неуверенной улыбке. - Где господин Дагсон? – поинтересовалась Хильди. - Вышел, - Аста робко посмотрела в сторону обеденного зала. Там как раз кто-то повысил голос. «…Никакого, к демонам, толка!...» - долетело до них среди общего гама. Аста будто вся сжалась. Хильди ободряюще коснулась её руки. Женщина явно нервничала, всеобщее напряжение отразилось и на мирной кухарке. По-хорошему, посидеть бы с ней, немного ободрить. Но наверху ждало начальство, которое тоже нужно было, учитывая недавние события, холить и лелеять. Не до конца преодолев чувство вины, Хильди собрала на поднос изрядное количество снеди. Аста, отметив её хороший аппетит, так обрадовалась, что Хильди почувствовала себя ещё гаже и пообещала себе вернуться вниз, как только венценосный начальник будет устроен. Наверху Локи набросился на еду, как коршун. Хильди едва удалось увести у него из-под носа пару пирожков, и те принц проводил таким взглядом, что она поняла – при случае припомнит. - О чем вы беседовали со Стигсоном? – внезапно сменил тему Локи. Хильди вздрогнула. Ей не хотелось, чтобы принц видел в ней врага, пусть даже невольного, поэтому она решила не говорить о своих подозрениях. - Стигсон поделился соображениями о превосходстве магов над прочими, - с напускной насмешкой произнесла она. – Кто бы мог подумать, что подобные предрассудки не только живы, но и находят поддержку у виднейших колдунов. - Забавно, - ухмыльнулся Локи. – И Стигсон вменяет мне пренебрежение интересами магического сообщества? Я ведь в юности придерживался сходных с ним взглядов. - Что? – изумилась Хильди. Образ Локи как-то не вязался у неё с шовинизмом. - Не официально, разумеется, принц не может себе такого позволить. Но негласно я всегда поддерживал обеспечение магов привилегиями. А что, собственно, тебя изумляет? Хильди открыла рот, собираясь заговорить, но не сразу нашлась со словами. Ей всегда было трудно понять, как взрослый здравомыслящий ас может придерживаться ксенофобских или шовинистических взглядов. Да, подоплека очевидна – каждому подсознательно хочется ощущать себя частью привилегированного сообщества, возвышающегося над всеми прочими. А что может быть лучше, читай – проще, если ты принадлежишь этому сообществу не благодаря выдающимся способностям, а лишь только из-за того, что дано тебе по праву рождения? Но искренне верить в такое положение вещей могли разве что экзальтированные подростки, с возрастом же к асу должна приходить трезвость суждений, если только он не законченный болван. И тут принц - умница, ученый и вообще личность с чрезвычайно широкими взглядами – заявляет, что поддерживает самую примитивную, отрицающую и здравый смысл, и воображение, идеологию? - Ну, это же нелепо, Ваше Высочество, - наконец, залепетала она. – Кто-то рождается блондином, кто-то – брюнетом, кто-то – высоким, кто-то – низким, кто-то – магом, а кто-то – нет. - И все же магия дает нам уникальные возможности, - хитро прищурился Локи. - Но не покрывает весь диапазон профессий и выполняемых работ, - возразила Хильди. – Да, мы можем многое – в рамках своей специализации, но в иных областях беспомощны. Как и любой профессионал. Это самое обычное разделение труда, не более. Локи покачал головой. - А ты упрямая. Куда ушли времена, когда ассистенты боялись и слово поперек наставнику сказать, а всякое вольнодумие каралось показательной поркой? - Вы что, застали эти времена? – насмешливо осведомилась Хильди, которая тоже читала мемуары Товарда Сердитого, написанные восемнадцать поколений назад. Локи повернулся к ней и проникновенно поинтересовался: - Это сколько же, ты думаешь, мне лет? - Думаю? – с преувеличенной серьезностью спросила Хильди. – То есть, вы полагаете, что у меня есть возможность не знать? Локи смотрел на неё с недоумением. - У нас тут, - Хильди сделала широкий круг рукой, охватив изрядную часть комнаты, включая стул и комод, - самодержавие. Биографию членов Династии – в том числе, ныне живущих – проходят на уроках истории. Локи выглядел ошеломленным. Видимо, это сторона жизни принца ускользнула от его внимания. - Годы жизни входят в список экзаменационных вопросов, - Хильди решила не проявлять милосердия. - Как же мне теперь с девушками знакомиться? – принц поглядел на неё искоса. – Я ведь для них – существо из пыльного учебника. - Книжных девочек это только очарует, - рассудительно заметила Хильди. – А остальным затмит глаза титул. - Ты меня успокоила, - Локи театрально прижал руку к груди. – И все же, возвращаясь к теме… Мы, маги, обособляемся от остальных асов не столько из-за самолюбования, сколько из-за зависти, страха и неприязни, которую к нам испытывает изрядная часть общества. - Это давно уже в прошлом, - всплеснула руками Хильди. – Сами посудите, я – единственный маг из своей семьи, росла среди асов, в числе которых было совсем немного колдунов. Ходила в обычную школу, не считая пары дополнительных предметов. Вообще, впервые близко с магом познакомилась уже в университете. И никогда не замечала даже тени сегрегации. Неужели при дворе не так? – улыбнулась она. - Не так, - глухо произнес Локи. - Но, - возразила Хильди, все ещё улыбаясь, - ведь Её Величество – тоже маг… - А Его Величество и Наследник престола – нет, - отрезал Локи. Хильди смущенно потупилась. Разговор определенно перешел на глубоко личные темы. А внутренние конфликты и обиды царской семьи – слишком опасные тайны, чтобы Хильди хотела быть в них посвящена. На глаза ей очень своевременно попался мягко переливающийся кристалл связи. Входящее сообщение с результатами запроса. Хильди села прямее, демонстративно погрузилась в изучение данных. Локи со вкусом заканчивал трапезу. - Ваше высочество! - она взглянула на удивленно приподнявшего брови Локи. – Кажется, у меня кое-что есть... Еще толком сама не разобравшись, что ей удалось откопать, Хильди кратко поведала принцу о любезной помощи стихийных магов. Локи моментально собрался. - Есть информация по манку? - деловито спросил он. - Нет, - Хильди покачала головой, - но я ее и не ждала. Всё-таки регистрировать орудие убийства на свое имя - это верх идиотизма. А надеяться, что убийца - законченный кретин, увы, не приходится. Но, посмотрите... Для чистоты эксперимента - ну, и потому что мне хотелось погонять знаменитые вычислительные мощности стихийных, - Локи иронически улыбнулся, - я включила в запрос всех фигурантов дела. А условием отбора взяла не только конкретно манок, но и вообще любые магические объекты или практики, с которыми указанные лица когда-либо имели дело. И вот, посмотрите, что получилось. Хильди увеличила голоизображение так, чтобы принцу было видно. Взгляд Локи заметался по строкам. Большинство из фигурантов с магией в любом проявлении связано не было, во всяком случае – так или иначе задокументированных данных об этом не осталось. Но вот один из них – совсем другое дело. Данные были старыми – за много лет до недавних трагических событий, последняя запись датировалось годом, когда Хильди училась в старших классах школы. И тем не менее… - Приобретение муспльхеймских оберегов огня, паломничество в священные рощи Нифльхейма, крупный заказ у кузнецов Утгарда… - Локи присвистнул. – И это только самые значимые факты из перечня. Да уж, этот субъект знаком с магией отнюдь не поверхностно. Для не-адепта, я бы сказал, глубина его погружения… ошеломляет. Нужно потолковать с господином Риверсоном лично. Как можно скорее. Локи поднялся с кровати, повел плечами, разминаясь, и принялся облачаться в верхнюю одежду. Хильди тоже засобиралась. Ей ещё с трудом верилось, чтобы управитель – такой надежный, сильный и, чего таить, привлекательный – оказался… Выворотнем? Убийцей? Пока трудно было сказать с определенностью, но явная заинтересованность и осведомленность Риверсона в магии наводила на мысль, что именно он привез в Свартсамп манок. Локи нетерпеливо переминался у двери, ожидая, когда Хильди, наконец, совладает с застежками плаща. Внезапно он нахмурился: - Ты уверена, что подобная… беседа тебе по силам? Разговор может принять очень неприятный оборот, а у тебя было сотрясение… Он явно только что об этом вспомнил. Заботиться о других для Локи было в новинку. Причем дело было не в личных качествах – в этом смысле, по наблюдениям Хильди, Локи не был обделен ни проницательностью, ни состраданием. Просто издержки царского, а, быть может, и вообще аристократического воспитания. Принцев с самого детства растили в атмосфере всеобщего внимания и почитания. В их поле зрения попросту не было асов, о которых необходимо было заботиться или ради которых приходилось чем-то жертвовать. Окружающие никогда не жаловались на собственные проблемы и, напротив, проявляли большое внимание к проблемам царских отпрысков. В результате, у принцев сформировалась искаженная картина мира, где они не то чтобы были равнодушны к бедам окружающих, а просто даже не подозревали, что у тех они есть. Локи, впрочем, приспосабливался к новым реалиям очень быстро. Вообще, впечатляющий адаптационный механизм был одной из самых сильных черт личности принца. Возможно, оттого, что он являлся гибридом двух, по сути, очень непохожих видов, подумала Хильди, сама себя за эту мысль немного презирая. - Нет, я в порядке, - ответила она. – Поспешим.***
До дома Риверсона, по словам Локи, успевшего изучить окрестности достаточно хорошо, было прилично. Управитель жил на отшибе. На улице уже стемнело. Шли они через лес, но по вытоптанной тропинке. Утрамбованный снег мягко пружинил под ногами. Деревья походили на огородных пугал, раскинувших голые черные ветки-руки. Страха Хильди не испытывала. Даже если Риверсон – выворотень, во что она слабо верила, ему не совладать с Повелителем магии. Страха не было – а вот охотничий азарт вернулся. К дому, а точнее, пожалуй, к поместью Риверсона вела широкая подъездная аллея. Деревья вокруг росли не хаотически, а, казалось, подчиняясь некоему порядку. Чувствовалось, что однажды над ними поработала вдумчивая рука садовника. Это был уже не лес - а парк, в модном когда-то, псевдоприродном стиле. Хильди вспомнила, что, по слухам, прежде окрестности Свартсампа были угодьями рода Риверсона. Призрачные следы былого богатства были заметны и сейчас - мостик через ручей с тонко изваянными, фигурными перилами, особняк светлого камня, не совсем уместный в здешней суровой природе. В окнах второго этажа горел свет. Локи легко взбежал по широкой парадной лестнице, уверенно и громко постучал - резкий звук безжалостно расколол плотное, сонное безмолвие вечернего леса. - Господин Риверсон! - властно рявкнул Локи. - Именем Одина! Открывайте! Игра окончена, поняла Хильди. Хотя принц еще не избавился от маскарада, сейчас никто не купился бы на образ мечтательного поэта. Поза Локи, тон, даже взгляд стали много жестче, выдавая человека привыкшего и умеющего распоряжаться. Тем не менее, из дома не донеслось ни звука. Локи постучал снова, ещё настойчивее. - Господин Риверсон! Я представитель законной власти! Приказываю вам немедленно отворить дверь! Снова тишина. Вязкая, тягучая, словно трясина. Эха - и того нет. - Не нравится мне... - полушепотом начала Хильди. Локи оборвал ее резким жестом и мягко толкнул дверь. К удивлению Хильди, она поддалась. Внутреннее убранство особняка характеризовало Риверсона, как аса аккуратного и не вполне распрощавшегося с былой роскошью. Фамильные портреты в тяжелых рамах содержались в превосходном состоянии, на старинных дубовых досках пола - ни пылинки. Великолепный гарнитур антикварной мебели - не совсем, впрочем, полный - любовно начищен. Локи, ступающий мягче лесного кота, поманил Хильди за собой вглубь дома, безошибочно определив путь к лестнице. Риверсон и здесь показал себя рачительным хозяином - ступени не скрипели, что позволило им подняться без малейшего звука. Тишина царила и на втором этаже. На секунду они замерли. Из-под прикрытой двери следующей комнаты пробивались узкая полоска света. Несмотря на присутствие Локи, Хильди стало жутко. Принц шагнул вперед, разрушая короткое оцепенение. Распахнул дверь - и замер. Хильди чуть было не впечаталась ему в спину, оступилась и была вынуждена вцепиться в щегольский плащ, чтобы не упасть. Прямо напротив лица Локи висела огромная - в мужской рост - кукла. Так, во всяком случае, ей показалось в первое мгновение. Потом голова начала анализировать увиденное, и Хильди сообразила, что таких больших, страшных, изломанных кукол не существует в природе, что это тело принадлежит асу - окончательно и бесповоротно мертвому, и такому неестественному, неправильному, чудовищно неподвижному в смерти. По добротной дорогой одежде, а больше - по роскошным темным волосам, обрамляющим изуродованное посиневшее лицо, Хильди узнала Риверсона. Все события последних дней рухнули на нее разом, придавили, как каменной плитой. Стало тяжело дышать. Не помня себя, Хильди взвизгнула. Локи резко обернулся к ней, грубо встряхнул за плечи. - Ступай вниз, - отрывисто произнес он, глядя ей прямо в глаза. - Жди там, я сейчас буду. Из дома - ни шагу! В гостиной Хильди опустилась на диван с дивной обивкой из старинного ванахеймского шелка, которому теперь, должно быть, предстояло пойти с молотка. Крепко зажмурилась - на глаза, против воли, выступили слезы. Истерика миновала - Локи привел ее чувство, но теперь было очень стыдно за непрофессиональную вспышку, больше подходящую впечатлительной дамочке, чем практикующему магу. Через пару минут послышались шаги принца. Хильди поспешно поднялась на ноги - передышка окончена. Время ужаса и печали наступит позже, сейчас нужно приниматься за работу. В руках у Локи был лист бумаги. Вроде бы гербовой - с чем-то, что должно было быть родовым вензелем и даже печатью - впрочем, в обиходе старой аристократии Хильди не слишком разбиралась. - Что это? Локи посмотрел на нее с опаской, словно ожидал очередной вспышки, но лист протянул. Прощальная записка Риверсона была лаконичной. "Я повинен в чудовищном преступлении, - было выведено летящим почерком, - кровь Индридсона и его родных на моей совести. Мне теперь лишь один путь - в забвение." - В забвение... - эхом повторила Хильди. - Очень поэтично, - мягко произнес Локи, - и удобно. - Кому удобно? - напряженно спросила Хильди. - Хороший вопрос. Наверху, в кабинете, был камин. Там я обнаружил кое-что даже более интересное. Взглянешь? Локи положил на стол с резиной мраморной столешницей какие-то черепки. - Что это? - Вопрос как раз для мага-преобразователя, - Локи развел руками. - Уверен, ты умеешь воссоздавать образ предмета. Хильди кивнула. Воссоздание образа объекта по его останками считалось сложным, но базовым навыком дипломированного заклинателя. Задача была тем более головоломной, чем меньше маг знал об истинном облике объекта. Подлинные виртуозы в этой области работали с археологами и исследователями неизвестных цивилизаций - по отдельным фрагментам старались воссоздавать предметы, о виде и назначении которых имели самое смутное представление. Хильди свои способности оценивала, как средние, но и задача перед ней стояла не слишком загадочная. По виду черных обгоревших останков она догадывалась, что перед ней, поэтому подобрать формулу для заклинания не составило труда. Хильди прикрыла глаза - перед ее внутренним взором мелькнул образ. Небольшой продолговатый цилиндр из светлого дерева, слегка похожий на детскую дудочку. На боку резьба из цифр - регистрационный номер. Манок. Хильди нахмурилась. - Если Риверсон намеревался покончить с собой, зачем было сжигать манок? Он колебался? Сначала хотел скрыться? Локи посмотрел на нее с нечитаемым выражением лица: - Возможно. - Я снова обращусь к стихийным. Пусть разберутся, откуда этот манок. - Скорее всего, украден, - без особого любопытства произнес Локи. - Где-нибудь, подальше отсюда. Его хватились, но не обеспокоились и вскоре забыли. Но - разузнай, для протокола пригодится. - А вы куда? - удивилась Хильди, увидев, что принц направился к двери. - Разве мы здесь закончили? Без обыска? - Ни в коем случае. Просто сначала хочу оглядеться... в окрестностях, - загадочно ответил Локи. - Я с вами, - безапелляционно заявила Хильди. Принц возражать не стал. На улице уже совсем стемнело и резко похолодало, но, не смотря на подступающую черную громаду леса и пробирающий до костей мороз, было уютнее, чем в доме мертвеца. Локи медленно двинулся по периметру дома, пристально глядя по сторонам. Хильди, не вполне понимая, что они надеются обнаружить, последовала его примеру. Позади особняка лес подступал прямо к стенам. В небольшом отдалении Хильди разглядела вытянутое здание характерной постройки, скорее всего - конюшню. Локи направился к ней. Хильди немного приотстала, чтобы все же отправить запрос о происхождении манка. Потом - побрела среди деревьев. В спокойствии леса было что-то дремотное, гипнотизирующее, как во взгляде змея из старой легенды. Мохнатые кроны бросали на снег глубокие тени. Одна из них заворожила Хильди густой, непроницаемой темнотой. Лишь подойдя ближе, она сообразила, что тени не бывают такими плотными. И мохнатыми. - Ваше Высочество! Локи оказался рядом в считанные мгновения. - А, - протянул он. - Вот и недостающая улика. Узнаешь? - Разумеется, - нервничая и оттого язвя, огрызнулась Хильди. - Я всех местных медведей в лицо знаю. - Я не удивлен, раз ты гуляешь с ними по ночам. Так что скажешь? Похож этот зверь на твоего вчерашнего защитника? - Не знаю, - неуверенно протянула Хильди. - Он, конечно, большой, но, понимаете, тот зверь показался мне просто огромным. Каких и в природе не бывает. - Ага, - удовлетворенно кивнул Локи. - Вот и в воспоминаниях Скарре было нечто подобное. Что же, полагаю, мы увидели все, что нам хотели показать. Надо вернуться в дом, посмотреть, что полезного есть в вещах Риверсона.***
В кабинете, к облегчению Хильди, уже не было тела - Локи успел вынести его в соседнюю комнату и милосердно прикрыть покрывалом. - Я займусь сейфом, - предложил принц, с восхитительным мастерством, при помощи одного только небольшого кинжала, взламывая тайник меж дубовых панелей. - А ты - ящиками стола. Риверсон и здесь проявил себя, как ас, любящий порядок. В верхнем ящике оказалась аккуратно рассортированная почта, во втором - книги доходов и расходов - личные и городские, в третьем - эскизы проектов, которые Риверсон, наверное, хотел воплотить в Свартсампе. Беглый осмотр принес кое-какие результаты. - Я слышала, Риверсон был не слишком богат, - заметила Хильди. - Но все же деньги у него водились. Тут регулярные доклады от Утгардских банкиров о процентах на изрядную сумму. Об источнике доходов ничего не сказано. - До этого непременно дознаются, но, скорее всего, уже не мы, - ответил Локи. - Я нашел нечто любопытное. Риверсон имел на эти деньги вполне конкретные планы. Ты слышала о национализации земель аристократии, которую активно проводил Один? Хильди неуверенно пожала плечами. В земельном праве она была полным профаном. Во-первых, никогда особо не интересовалась юриспруденцией, во-вторых, не имела в собственности даже крошечного клочка земли. - Во времена моего... Во времена деда Тора аристократия - древние роды и помоложе - в совокупности владели двумя третями земель Асгарда. Причем, право собственности считалось почти священным - даже власть царя на чужой территории имела очень узкие рамки. Батюшке такое положение дел категорически не нравилось. В принципе, оправданно, - заметил Локи уже мягче, - в прошлом это нередко приводило к попыткам давления на престол и чуть ли не открытым бунтам. Поэтому Один занялся национализацией, но не принудительной и, как следствие, кровавой, как в том же Муспльхейме, а экономической. У многих отпрысков древних родов земли были перезаложены, кто-то даже рад был избавиться от сосущих деньги поместий, кто-то - привык к роскошной жизни и хотел иметь средства, чтобы и дальше ее вести, кто-то просто оказался разорен... Казна изрядно опустела, но Один добился своего, - в голосе Локи прорезались любопытная эмоция, что-то вроде неохотного восхищения. - Где-то за сотню лет количество земель в частном владении сократилось наполовину. В числе тех, чьи земли были приобретены государством, оказался и род Риверсона. - Я что-то об этом слышала, - вспомнила Хильди. - На одной только скупке Его Величество не остановился, - продолжал рассказывать Локи. - Он провел земельную реформу. Видишь ли, Один прекрасно понимал, что многие аристократы продавали поместья только лишь из-за жестокой необходимости, и при первой же возможности они постараются их вернуть. Поэтому он - надо отдать должное, с немалым изяществом - создал систему, призванную ставить им палки в колеса. По новому закону земли передавались в муниципальную собственность. И любой, кто хотел приобрести у муниципалитета площадь, превышающую половину квадратной лиги, должен был добиться одобрения жителей данной территории. Иными словами, аристократы, чтобы вновь приобрести свои поместья, должны были спрашивать разрешения у простолюдинов. Отношения между классами общества, сама знаешь, всегда были непростыми. И Один одним махом стал очень популярен в народе, серьезно урезал привилегии аристократии, и при этом его даже нельзя было обвинить в тирании или неуважением к частной собственности. Хильди слушала с интересом. Она большую часть жизни провела в городе, где на площади в пол-лиги размещались три квартала, поэтому перипетии областного землевладения были ей внове. - Риверсон, очевидно, оказался именно в такой ситуации, - сказал Локи и потряс увесистой пачкой документов из сейфа. - Здесь у него переписка с правителем провинции. Покойный трижды обращался к муниципалитету с просьбой о приобретении значительных участков земли, которые прежде принадлежали его роду. - Жители отказали? - удивилась Хильди. - Странно, мне казалось, его здесь уважают. - Уважение - одно, а сословная ненависть - совсем другое. Но, думается мне, дело тут несколько тоньше... - Локи протянул ей какой-то документ. - Вот список горожан, высказавшихся против инициативы Риверсона. Вообще-то, разглашать подобную информацию запрещено, в аппарате провинции явно кто-то берет на лапу... Но это дело третье. Видишь знакомые имена? Хильди приготовилась к долгому чтению, но наткнулась на известную фамилию на первых строчках. - Господин Дагсон, - с упавшим сердцем произнесла она. - И чета Давенсона. Это ведь местный сыщик? - И его супруга, - заметил Локи. - Думаю, что в первую очередь она. Очень... волевая женщина. И Дагсон, и чета Давенсона пользуются в Свартсампе большим влиянием. Столпы общества. Полагаю, они, явно или неявно, убедили других жителей принять их сторону. - А Риверсон об этом узнал. Но что это объясняет? - задумчиво протянула Хильди. - Только то, что у Риверсона был зуб на некоторых горожан. - Полагаю, он присматривался к ним. Искал слабые стороны. Хотел отомстить... Или найти способ всё-таки осуществить задуманное. А лучше - то и другое вместе. - И тогда он, - с сомнением произнесла Хильди, - воспользовался своими широкими познаниями в магии, привез в Свартсамп краденый манок и расправился с семьей Индридсона? Индридсон есть в списке недовольных? - О, нет, - улыбнулся Локи. - Его там нет, и, полагаю, это не случайно. Ничто не должно было связывать чудовищное злодеяние и достопочтенного городского управителя. - Но зачем нужно было так все усложнять? Что за бессмысленная жестокость!? - воскликнула Хильди. В то, что Риверсон был в какой-то форме садистом, ей верилось с трудом. - Какую выгоду он мог получить от смерти мирного фермера и его домочадцев? Да еще обставленной так, словно с ними расправились чудовище из страшных сказок? Локи смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. - Если только... - прошептала Хильди. - Если только в городе и правда есть выворотень... Принц был неподвижен, как статуя. - Нам нужно в таверну, да? - она до последнего надеялась, что он возразит. - Ты можешь не ходить, - предложил Локи. - Нет, - Хильди взяла себя в руки, - я должна. Локи нахмурился: - Тогда медлить не стоит.***
К таверне шли в молчании и темноте. Горожане, не осведомленные ни о смерти управителя, ни об обнаружении мертвого медведя, очевидно, опасались разгуливать по ночному Свартсампа, поэтому улицы были тихи и пустынны. Тихая была и таверна - в окнах не теплится свет, за исключением кухонного. Туда они и направились. Всю дорогу Хильди брела позади широко шагающего Локи, но теперь вырвалась вперед и вошла в дом первой. В кухне их ждал хозяин. В почти прогоревший очаг не помешало бы подкинуть дров, в помещении было зябко. Или Хильди так только казалось. Дагсон сидел за столом, сцепив руки перед собой в замок. И поза его, и разворот могучих плеч выдавали внутреннее напряжение. Появлению Хильди он нисколько не удивился. А вот Локи, ступивший в кухню следом за ней, заставил брови хозяина приподняться в искреннем недоумении. - Ваше Высочество? Не знал, что в столице так интересуются нашими бедами! - с горечью произнес он. - Вы всех взбудоражили, - иронично заметил Локи. - Не я. Я этого точно не желал. - О, понимаю, - Локи уселся напротив хозяина. - Вы, без сомнения, предпочитаете не привлекать внимания. И долгие годы вам это удавалось. Долгие... Не уточните, к слову, сколько вам лет? Локи говорил легким и дружелюбным тоном, но атмосфера в комнате накалялась с каждым словом. Хильди нервно теребила в руках край плаща, не решаясь, что делать. Внезапно она оступилась - каблук неловко соскользнул в щель меж половых досок - и ахнула. Лица мужчин мгновенно повернулись к ней. - Сванхильд, не откажи в любезности, - попросил Локи. – Приготовь всем нам чаю. Разговор намечается долгий. Хильди поспешно отошла к очагу, радуясь возможности заняться руки. Мужчины за её спиной обменивались тяжелыми взглядами, но начинать разговор не спешили. Локи подал голос только лишь, когда Хильди поставила перед каждым по чашке чая и заняла место по правую руку от принца. - Будет лучше, Дагсон, если вы все расскажете начистоту. Время тайн закончилось. Трактирщик пристально смотрел на принца. Вдруг вокруг глаз его собрались веселые морщинки - он улыбнулся без губ. - А, отчего бы и нет, мне уже терять нечего! - Это как посмотреть... - вскользь заметил Локи. - Кто я такой вы, верно, уже поняли. - Вы - тот, за кем мы сюда приехали, - неожиданно для самой себя перебила Хильди. - Вы... выворотень. - Не будем сразу навешивать ярлыки, - веско молвил Локи. - Мы приехали сюда за убийцей. А господин Дагсон им не был... Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Но, простите, мы вас перебили. Дагсон снова заговорил. Видно было, что слова даются ему с трудом, как асу, давно отвыкшему, а, быть может, и никогда не умевшему быть откровенным. - Выворотень... - с отвращением произнес он. - Да, так прозвали подобных мне в Асгарде. На нашем языке мой народ зовется совсем иначе, но вы все равно не поймёте. Его Высочество прав, - добавил он, обращаясь к Хильди, - я и пальцем не трогал семью Индридсона. Они были хорошие люди. Как и почти все здесь. - И вы жили здесь все эти годы? И никто не заметил? Дагсон устремил взгляд вдаль. - Никто. До недавнего времени. Места здесь тихие, малолюдные, а народ не слишком любопытный. Я научился быть осторожным, не меняться поблизости от города, избегать проторенных троп. Здешние леса велики и дремучи, это не вызывало затруднений. - И все же однажды вас заметили. Дагсон посмотрел на нее с недоумением. Потом сообразил. - А, Скарре? Бедный малый. Он тогда совсем разбился. Пришлось его посвятить, иначе не выжил бы. - Посвятить? - вкрадчиво повторно Локи. - Да, в приблизительном переводе на асгардский термин звучит так. Видите ли, моя кровь обладает рядом... специфических свойств. При переливании ее другому существу, пусть даже представителю иного вида, он обретает некую долю нашего иммунитета и способности к выживанию. - А они у вас изрядные, не так ли? - спросил Локи. - Не жалуюсь, - коротко ответил Дагсон. - Так вы сделали Скарре переливание крови? - все еще недоумевала Хильди. - Да, я немного обучен лекарскому искусству. Но, боюсь, на его разуме это отразилось дурно. Все-таки ребенок. И он был так плох... - Дагсон скорбно покачал головой. - Вы хотя бы вернули его матери, - мягко заметила Хильди. Выворотень или нет, а Дагсон был достойным мужчиной. - Чем вы занимаетесь, когда меняетесь? - спросил Локи, в котором, очевидно, взыграла исследовательская сторона. Дагсон подобрался. Что-то в нем неуловимо изменилось. Хильди не могла бы сказать, что, но теперь она явственно видела существо, спасшее ее от медведя той ночью. - Хожу. Охочусь. Смотрю за лесом. - Смотрите за лесом, - в голосе Локи звучало удовлетворение. - Значит, здешняя природа столь... впечатляюща благодаря вам? - Асгардская природа сама по себе великолепна. Я лишь не даю появиться порче и хвори. - Каким образом? - взгляд Локи стал цепким. - У моего народа тоже есть... Свое колдовство. Совсем непохожее на ваше. Скорее - врожденные способности организма. Как дар изменения. - И среди этих способностей, безусловно, есть умение разглядеть мага, - утвердительно произнес Локи. - Вы ведь с самого начала знали, кто мы такие. Дагсон, казалось, немного смутился. - По правде сказать, не разглядеть, а учуять... Я знал, что вы маги, но кто вы такой, даже не подозревал, - с сожалением произнес он. - Это знание вам бы не помогло, - хмыкнул Локи. - Все зашло слишком далеко еще со смертью Индридсона. - Так вот почему, маги никогда не могли вас поймать! - воскликнула Хильди. - Вы чуя... узнавали их прежде, чем они могли приблизиться, и успевали скрыться. Но постойте, - у нее засвербело под ложечкой. - Сколько же вам тогда должно быть лет, если первые упоминания встречаются еще у Рагнесона. - Мы живем дольше асов, но не настолько, - сказал Дагсон. - То был мой далекий предок. - Так вы не единственный? Дагсон покачал головой. - Все мои родные мертвы. Я один остался. Хильди мороз продрал по коже. Она представила себе, какого это - быть совсем одному среди существ не просто чужих, но - другого вида. Словно музейному экспонату из далекого прошлого. - А что с вашей родиной? - сочувственно спросила она. - Асгард - моя родина, - просто ответил Дагсон. - Что касается планеты, с которой когда-то пришли мои предки... Она разрушена в незапамятные времена, и во тьме веков затерялось даже то, что именно там произошло. - Какие... формы вы можете принимать? - поинтересовалась Хильди, чувствуя некоторую неловкость. - Ту, которую ты видела, - Дагсон посмотрел ей прямо в глаза, и Хильди снова, будто наяву, узрела над собой гигантского зверя, в котором, помимо животного, чувствовалось что-то ещё... - И все? - Разве мало? - усмехнулся Дагсон. - Значит, все-таки первая ступень, - вполголоса сказала Хильди принцу. - Я говорил тебе, измышления про большее число ступеней казались надуманными, - так же тихо ответил Локи и добавил уже громче: - Что вплотную подводит нас к недавним событиям. Итак, вы утверждаете, что в гибели семьи Индридсона невиновны. Но, узнав, как их убили, вы наверняка что-то заподозрили. - Я понял, что душегуб хочет меня подставить. Признаться, это выбило из колеи. Я и представить не мог, что кто-то догадывается о моей сущности, а уж, то, что у меня есть враг, готовый, чтобы подвести меня под меч, на самые чудовищные преступления... Я не знал, что и думать, где искать. Хоть и редко, но и у меня в таверне случаются стычки на пьяную голову, и мне приходится вразумлять особо буйных забияк. Я думал, может, какой-то драчун отведал моих кулаков и затаил обиду... Но это было притянуто за уши. - Про то, как помешали Риверсону выкупить землю, вы даже не вспомнили? - При всем уважении, - поморщился Дагсон, - вы преувеличиваете мое влияние на горожан. Да, я побеседовал кое с кем, но, по большей части, местные итак были против. Мы хорошо живем, арендовать землю у государства недорого и надёжнее, чем у хозяина. Мало ли что ему в голову взбредет... Крупный землевладелец нам здесь просто без надобности, ничего личного по отношению к Риверсону в этом не было. - А вот он воспринял это очень лично. - Видимо, начал под меня копать, хотел вынюхать что-то, чтобы подмочить мою репутацию. И нашел, - Дагсон огорченно развел руками. - Почему же он просто это не обнародовал? - мрачно молвила Хильди. - К чему такая жестокость? - Полагаю, он хотел, чтобы дело имело резонанс, - предположил Локи. - Думаю, дело в ненависти, - сказал Дагсон. - В его роду уже рождались асы, склонные к жестокости и необузданному гневу, - Хильди сделала мысленную пометочку поднять архивы. Для отчета пригодится. - Он хотел не просто меня раскрыть - этого было уже мало. Он хотел уничтожить, опорочить, чтобы даже имя мое, в презрении, искоренили из летописей. - Что именно произошло прошлой ночью? - поторопил Локи. - Я проснулся от сквозняка. Уходя, ты забыла прикрыть дверь, - Дагсон глянул на Хильди. - Я спустился, выглянул во двор, но там уже никого не было. Только цепочка следов. Небольшие, характерной формы - женская нога. Кроме того, - произнес Дагсон уже тише, - я узнал твой запах. Все это мне очень не понравилось, хотя я до последнего надеялся, что ты просто сбежала на свидание. И всё-таки я пошел следом. Чуть отойдя от города, изменился - так идти было и теплее, и легче. Как оказалось - к лучшему, не знаю, смог ли бы я справиться со зверем, если бы не принял вторую форму заранее... - И вы тогда уже поняли, что Риверсон замешан в деле? - Тогда я поскорее придушил бедного зверя, принес тебя в таверну и кинулся за лекарем. Уже позже, когда услышал твою историю, я понял, что за покушением стоит тот же ас, что расправился с Индридсоном. Он снова хотел, чтобы подозрение пало на меня. Кроме того, если бы пострадал маг, ваши собратья носом бы землю рыли, но нашли меня. А оправдания слушать бы никто не стал, только не после еще одной смерти. - Риверсон, я думаю, понял, что зашел слишком далеко, а твое спасение не оставило ему шансов, - сказал Локи. - Поэтому он и попытался избавиться от остальных зверей - неаккуратно, очевидно, в большой спешке. А потом ему почти улыбнулась удача - безумный Скарре набрел на трупы животных, я застал его рядом. Если бы не... наши методы допроса, - туманно добавил принц, - Скарре был бы идеальным козлом отпущения. То-то Риверсон был очень доволен, когда я сдал бедолагу сыщикам. - Для него в любом случае было уже поздно, - заметил Дагсон, и лицо его выразило свирепое торжество. Мой нюх куда совершеннее, чем у местных собак. Мне нужно было только подождать, пока волнение немного уляжется, и я смогу остаться один, не вызывая подозрений. Я немного покружил по лесу. Там побывало много народа, и их запахи поначалу сбивали с толку, но в конце концов я вышел на след. Он старался скрыться - хорошо шел, путая следы, и снегопад ему в этом помогал. Но в конце концов я нашел след и пошел по нему. Когда сообразил, куда именно он меня ведет - очень удивился. И все же это не казалось таким уж невероятным - я говорил, в роду Риверсона жестокость встречается не впервой. Одно только я не мог взять в толк - почему он на меня так обозлился. Потом понял. - Полагаю, он сам вам сказал, - вполголоса заметил Локи. Дагсон молчал. - Вы убили его, - Хильди озвучила мысль, уже давно вертевшуюся у нее в голове. - И обставили все, как самоубийство. - Я отомстил за тех, кто был мне дорог, - отчеканил Дагсон. - Это священное право каждого аса. - Вот только вы не ас, - вкрадчиво произнес Локи. Слова принца задели какую-то чувствительную струну в душе трактирщика. Лицо Дагсона словно замкнулось, губы скривились в презрительной усмешке, он упрямо выпятил подбородок. - Я всю жизнь прожил как ас и среди асов, значит, я один из вас. Локи невесело улыбнулся. Хильди догадывалась о причине его траурного веселья. Принц поднялся из-за стола. - Мы оставим вас на минуту. Полагаю, - он пристально взглянул в глаза выворотня, - можно не опасаться никакой... глупости? Дагсон равнодушно пожал плечами. - Я никуда не денусь, если вы об этом. Мне уже все равно. Хильди вышла за принцем в темный зал, прикрыла за собой дверь. Локи остановился у окна в глубокой задумчивости. Чтобы произвести на Дагсона подобающее впечатление, он навел иллюзию парадных доспехов, но сейчас очередной морок спал и выглядел принц забавно: без бороды и рыжих волос, с обычной своей прической, но в наряде франтоватого поэта. Как ни странно, ему шло, а еще он казался моложе своих лет. - Что ж, - наконец заговорил Локи, - полагаю, мы нашли все ответы. Хильди задумчиво кивнула. Все, что случилось в Свартсампе, было ужасно и очень печально, но кристально ясно. - Что теперь будет с Дагсоном? - спросила она. - Об этом я и хотел с тобой поговорить, - Локи резко обернулся и навис над ней хищной птицей. - По закону мы должны передать все материалы властям, а подозреваемого - задержать. Но есть обычай. Дагсон прав - он мстил. Хильди в изнеможении прикрыла глаза. Поездка в Свартсамп изобиловала разными событиями, и мало какие из них были радостными, но такого она не ожидала. Закон или обычай - дилемма, набившая оскомину любому гражданину Асгарда. Асы - древний народ, его история уходит корнями в такую глубь веков, что и представить страшно. Традиции всегда были неотъемлемой и свято хранимой частью культуры. В том числе - право на месть, особенно, если кто-то погиб. С ростом государственности Династия Одина, разумеется, пыталась воспрепятствовать самосуду и расправам, но асы, от природы воинственные и своенравные, воспринимали новые законы, как покушение на естественные права и священные обычаи. Ни один ас не позволил бы убийце родных или близких уйти от казни. А того, кто допустил бы подобное, презирали бы и считали неполноценным. Свершить казнь - долг и право, так гласил обычай. Фактически, закон не действовал, и на это, по большому счету, смотрели сквозь пальцы. Хильди вовсе не считала себя кровожадной, но была - плоть от плоти сурового народа великих воинов. Понятие возмездия не было ей чуждо. Как и уважение к традициям. - Его оправдают, - уверенно сказала она. - Сами знаете, в таких случаях суд - чистой воды фикция. - Аса бы оправдали, - поправил Локи, подчеркивая первое слово. - Но если дело дойдет до разбирательства, неминуемо всплывет правда о сущности Дагсона. Ученые, в том числе, наши с тобой собратья, за него передерутся. Как же, представитель уникального вида. У него не будет жизни - только мучительное существование под непрерывным наблюдением и условно добровольное участие в бесконечных исследованиях. Ты бы желала ему такого? Хильди молчала. За несколько дней Дагсон успел сделаться ей дорог, а проклятый принц понял это. - Разве есть альтернатива? - тихо спросила она. - Знаешь, - задумчиво произнес Локи. - Есть такая вещь - раскаяние. Прекрасная, в сущности, вещь. Она может заставить ужасного негодяя прозреть, осознать свои грехи и... избавить мир живых от своего мерзостного присутствия. А другие асы - хорошие асы - могут жить дальше, оставив кошмар позади. - Вы предлагаете скрыть от правосудия... - Нет, - произнес Локи таким тоном, что Хильди вздрогнула. - Я ничего тебе не предлагаю. Я приказываю. Как принц, я здесь представляю правосудие. Двести тысяч лет назад асы поклялись Бьерну Мудрому в верности, и с тех пор слово члена Династии - закон. Хильди вынужденно поклонилась. Скверно, что всё зашло так далеко, но он был прав. Ей не стоило забывать, что ее наставник - не обычный маг, и за личиной увлеченного ученого и вдумчивого наставника по-прежнему скрывается царский сын. Все асы служат Династии, а Династия - Асгарду. Такой вот круг. - Как прикажете, - произнесла Хильди, пряча глаза. - В отчет войдет версия, которую я тебе только что изложил, - тем же не терпящим возражений тоном добавил Локи. - А теперь отправляйся спать. С Дагсоном я закончу сам. Хильди, словно пребывая в каком-то оцепенении, послушно побрела к лестнице. На первой ступеньке она остановилась и тихо спросила. - Позвольте, Ваше Высочество... Но зачем вам это? Вы хотите сами его изучить? - Просто я знаю, каково это - быть выродком, - донеслось в ответ. Хильди поднялась к себе, покрепче заперла дверь и забралась под одеяло. Она заигралась в исследователей, в сыщиков, а ее щелкнули по носу, и пребольно. Не стоило забывать, что самое опасное в ее наставнике - вовсе не исключительное магическое дарование и не знания, а принадлежность к правящим кругам. К тем кругам, для которых жизнь простого аса не значительнее жизни мошки - придавил ненароком и ладно. От огорчения и злости очень хотелось по-детски разреветься, но усталость взяла свое, и Хильди мгновенно уснула.***
Локи постоял у подножия лестницы, прислушиваясь. Для верности легонько коснулся сознания ассистентки - чтобы поскорее уснула и не просыпалась до самого утра. В арсенале хорошего мага должно быть умение противостоять подобным ментальным техникам, но в академиях такому не учат, а в боевой обстановке Сванхильд пока побывать не успела. Локи дал себе зарок как следует погонять ассистентку - пусть тренируется. Но после, уже в столице, а этой ночью невежество Сванхильд пришлось как нельзя кстати - Локи не мог позволить, чтобы она путалась под ногами. Он неспешно вернулся в кухню. Дагсон сидел в той же позе, вперившись взглядом в сцепленные в замок руки. - Какая участь меня ждет? - глухо спросил он. Локи обошел вокруг стола, выдвинул стул, но садиться не спешил. Так и стоял, нависнув над трактирщиком. - Хватит ломать комедию! - бросил он. - Зрители все разошлись. Дагсон резко поднял голову. Лицо его приняло удивленное выражение, но до этого - всего на секунду - на нем мелькнул страх. - Я не понимаю... - У меня нет времени на чепуху! - отрезал Локи. - Актерствуете вы недурно, но ваша история дырявая, как решето. Сванхильд недостает опыта, да и последние события её вымотали, потому она купилась. Но меня не пытайтесь обвести вокруг пальца, у существ, куда более мудрых, чем вы, это не выходило. Дагсон молча смотрел на него. - В полулиге к северу от города есть поляна. Я буду ждать там через час. Пусть придут все.***
И снова Локи брел по заснеженному лесу, дивясь и радуясь его красоте. Ему легко и хорошо дышалось. Он ехал в Свартсамп неохотно, из-под палки, и пилюлю тогда скрашивал только научный интерес. Но пути судьбы извилисты и причудливы. В богом забытом городишке, благодаря навязанной отцом повинности, он нашел то, о чем и мечтать не смел. Тех. Было, конечно, опасение, что никто не придет, что они решат таиться до конца, но за сотню шагов Локи почувствовал присутствие многих аур. Видимо, молва представила его слишком безумным и опасным, чтобы его действиями и словами можно было пренебречь. По вросшей в сознание за многие годы военных кампаний привычке, Локи держал слабый морок - так, чтобы прохожие его не то чтобы не видели, но - не замечали. Собравшихся на поляне такой трюк обмануть, конечно, не мог. Они чуяли. Как он подозревал, издалека. Уже совсем не таясь, Локи вышел в центр поляны. Деревья окружали ее плотной темной массой, так что казалось, будто находишься на дне колодца, и лишь далеко наверху, в недоступной вышине - звезды. Те, кого он звал, стояли неравными группами. Мороз после полуночи только усилился. Пар от дыхания висел в воздухе. - Мы здесь, как вы и желали, - звонкий женский голос пронзил ватную тишину, как стрела. Локи поглядел на говорившую и улыбнулся. В темноте этого не было видно, но он знал, что под накинутым капюшоном гневно сверкают нездешние, дымчатые глаза. «Э, нет, - подумал он. – Пожалуй, я ошибся. Дагсон здесь не главный. Один из лидеров, но не единственный.» А вслух сказал: - И я очень благодарен вам за пунктуальность, - и сдержанно кивнул толпе. - Разве у нас был выбор? - едко спросила госпожа Давенсон. Ее мужа не было в толпе, и это наводило на любопытные мысли. - Разумеется, - ответил Локи. - Но любое ваше решение имело бы последствия... Те или иные. - И с какими мы столкнемся сейчас? Локи примирительно развел руками. - Прежде всего, от лица правящей Династии позвольте поприветствовать представителей вашего... народа на Асгардской земле. - Странное место то для официальной встречи, - ввернула жена сыщика. - Если вы поклонники церемоний, то мы, разумеется, можем повторить ее в столице, в присутствии гвардии Его Величества, - любезно предложил Локи, которому языкастая особа уже начала надоедать. Желающих отправиться в столицу предсказуемо не нашлось. Выждав для приличия минуту, Локи продолжил: - Я выражаю вам благодарность за ликвидацию опасного преступника. Дагсон открыл рот, собираясь заговорить. Локи остановил его, подняв руку вверх. - Не пытайтесь взять ответственность за произошедшее на себя. Если бы речь шла только о вас, Дагсон, Риверсон ограничился бы в своей отвратительной инсценировке одним лишь медведем. Но он, очевидно, успел хорошо вас изучить - всех местных - и выбор животных для убийства не был случайным. Полагаю, среди вас присутствуют представители всех этих... форм? Дагсон тяжело вздохнул и пробурчал: - Сукин сын, должно быть, следил за нами. Локи кивнул и снова повернулся к госпоже Давенсон. - Семья Индридсона были вашими друзьями, а не Дагсона. Из-за шапочных знакомых он не стал бы мстить и подвергать себя такому риску. Другое дело - ради дорогого ему... соплеменника. Женщин молчала, опустив голову. Вперед выступил рослый мужчина, которого Локи прежде не встречал. - Мы все желали, чтобы мерзавец понес заслуженное наказание. А, кроме того, он хотел всех нас подвести под меч. - мужчина запнулся и поспешно прибавил - Если судите, судите всех. - Я здесь не за этим, - спокойно ответил Локи. - А зачем? - спросил Дагсон . Локи помедлил. Сейчас главное было все не испортить. - Ситуация с Риверсоном показала, насколько шатко ваше положение. Вы веками жили, скрываясь среди обычных асов, но хватило одного усердного наблюдателя, чтобы вывести вас на чистую воду. Собравшиеся молчали. Локи продолжил вкрадчивым, но ни в коем случае не менторским голосом. - Вы, вероятно, полагаете, что поняли свою ошибку, и впредь будете осторожнее. Не тешьте себя напрасными надеждами. Время пройдет, вы ослабите бдительность, и однажды появится новый Риверсон, уже более удачливый. Царь узнает о вас. Он и его слуги не будут так любезны, как я. Они не станут разговаривать - только спрашивать и... изучать. Они молчали, и в молчании чувствовались страх и гнев. - Я же могу предложить вам нечто иное. Нечто лучшее. Мир, где не нужно будет таиться, прятаться и бояться закона, потому что вы будете полноправными гражданами. - Зачем вам это? - впервые за весь разговор в голосе супруги сыщика не слышалось ехидства. Локи поздравил себя с тем, что удалось сбить спесь с языкастой стервы. - Потому что, разумеется, я собираюсь стать правителем этого мира. Мира, - он мечтательно улыбнулся, - бескрайних лесов и глубоких озер. «За которыми вы так хорошо умеете приглядывать,» - добавил он про себя. - И где же это прекрасное место? - поинтересовалась госпожа Давенсон. - Пока я не могу вам сказать. Планировать проекты подобного масштаба очень опасно, и любая утечка информации может стать фатальной. Когда придет время - я призову вас. Сейчас же мне нужно знать, что вы откликнитесь. Горожане молчали. Локи и не надеялся, что они тотчас же примут его с распростертыми объятиями. Было бы по меньшей мере странно, если бы представители столь малочисленного и преследуемого племени сохранили в себе хоть каплю доверчивости. Нет, они еще сотню раз обсудят его предложение, оценят, попробуют на зуб. Но зерно заронено в почву, и оно непременно прорастает. Те, кто всю жизнь провели в страхе, в тени, за масками, просто не смогут отказаться от свободы. - Время перемен наступит через несколько лет, - добавил он в завершение. - Но к тому времени я желаю изучить ваш вид, а вы, в свою очередь, получите возможность увидеть, какой из меня правитель... А также заступничество асгардского принца. Последнее, учитывая отношение Одина к приемному сыну, стоило не слишком много, но на простолюдинов титулы всегда действовали гипнотизирующе. Собравшиеся по-прежнему молчали. Пока следовало их отпустить, дать время подумать, немного прийти в себя. И в то же время не следовало давать забыть, в чьих руках находятся вожжи. - Я буду держать с вами связь через господина Дагсона, - объявил Локи. - Он достойный... ас и заслуживает всецелого доверия. А сейчас нам всем нужно вернуться домой и прийти в себя. Оплакать потери, задуматься о перспективах. Доброй вам ночи. Жестом он отпустил их. Не сразу, по одиночке и группами, горожане расходились. Постепенно поляна опустела, на ней остался только Локи, Дагсон и еще один невысокий силуэт. - Вы сделали меня своим эмиссаром, - произнес Дагсон. Восторга в его голосе не слышалось, но и явного недовольства - тоже. - Вы умеете находить с людьми общий язык и привыкли брать ответственность, - пожал плечами Локи. - Логичный выбор. - Однако Магда Давенсон подходила на эту роль даже больше. Вы не могли этого не заметить. - Яркая женщина, - согласился Локи. - Но она пришла без мужа. Дагсон прищурился. - Он ведь не один из вас, не так ли? - поинтересовался Локи. - Он ас. - Вы наблюдательны. - И поэтому у них не может быть детей. Наши виды, судя по всему, не скрещиваются... «В отличие, от йотунов и асов,» - с горечью добавил про себя Локи. - Большая трагедия, ибо Магда всегда хотела детей... И большая любовь, - тихо добавил Дагсон. - Она не пойдет за мной... И за вами, - просто сказал Локи. - Думаете, женщина всегда выбирает мужчину, а не народ? - брови трактирщик приподнялись. - Такова женская природа. - О, поверьте, они умеют удивлять. - Что вы имеете в виду? Дагсон пожал плечами и перевел взгляд на ожидающую его фигурку. - Нам пора, уже за полночь. Локи присмотрелся и с немалым удивлением узнал полоумную помощницу Дагсона. Хотя чему тут, по большому счету, было удивляться. Дагсон действительно радел о своем народе. Женщина дважды моргнула огромными, навыкате, глазами, и Локи пронзило еще одно озарение. - Это ведь та самая шпионка-сова, до полусмерти напугавшая Сванхильд, - засмеялся он. - Вот уж кого мы и не думали подозревать! Женщина покраснела и расстроенно потупилась. Дагсон посмотрел на Локи с осуждением. - Аста беспокоилась о Сванхильд, потому и приглядывала за ней. Она очень привязчивая... И любопытная. - Птица... - задумчиво протянул Локи. - На редкость полезная форма. - И крайне редкая, - оборвал его мысли Дагсон. - В нынешнем поколении родилась лишь одна - она перед вами. Локи кивнул. - Вы правы, нам пора. Он последовал за колоритной парочкой, бредущей среди заснеженного леса, к приземистой, надежной таверне. Про себя улыбался иронии судьбы. Он приезжал сюда, выполняя волю Одина, но нашед самое важное, что может быть у царя. Будущих подданных. Пока их немного, но это только начало. «Спасибо, папочка,» - ехидно думал он про себя.***
«... гражданин, зарегистрированный, как практикующий маг, обязуется регулярно, не реже, чем один раз в календарный год...» - Хильди потянулась и немилосердно, чуть не вывихнув себе челюсть, зевнула. Хотелось бы сказать, что сонливость - результат бурной ночи, проведенной в объятиях какого-нибудь пылкого молодца, но прошлой ночью она делила постель с тем же унылым спутником, что сейчас не давал ей насладиться первой утренней чашкой чая - Асгардским Магическим Кодексом. Как и все предыдущие ночи на этой неделе. Едва только она закончила оформлять протокол по делу Риверсона (как оно теперь значилось во всех официальных документах), Локи объявил, что в экспериментах сейчас ее участие не обязательно, поэтому у нее есть несколько недель, чтобы «досконально изучить юридическую подоплеку асгардского магического законодательства». И для работы, и для будущей научной деятельности полезно - так, во всяком случае, утверждал наставник. То, что «досконально», в понимании принца, означает от корки до корки, Хильди поняла очень быстро. То, что Локи может быть въедливым и дотошным преподавателем - тоже. Чего стоил один только допрос, которые он устроил ей давеча - нужно было максимально близко к тексту пересказать параграфы, касающиеся налогообложения и работы с артефактами. Когда она немного запуталась, Локи прикрыл глаза и с выражением лица усталого ангела процитировал нужные параграфы. Дословно. Она специально по книге проверяла. Так что теперь, имея перед глазами пример лучших из лучших, Хильди штудировала юридические трактаты. На самом деле, несмотря на всю её нелюбовь к зубрежке и сухому казенному языку, Хильди даже рада была поработать отдельно от принца. По возвращению из Свартсампа они оба усиленно делали вид, что все осталось по-прежнему, но на самом деле по-прежнему ничего не было. Хильди не могла выкинуть из головы, каким безжалостным тогда выглядел Локи. Готовым в порошок ее стереть просто за то, что она ненароком встала у него на пути. И никто, и ничто - ни Один, ни закон, ни сограждане - не стали бы её защищать. Такова цена асгардского самодержавия... И магического наставничества. Локи, казалось, тоже не знал, как себя с ней вести. В итоге, оба были преувеличено вежливыми, будто ходили по тонкому льду. Словно подслушав ее мысли, дверь в бывший домик смотрителя открылась, впуская запахи свежего ветра и талого снега, и, разумеется, младшего асгардского принца. Легок на помине. - Доброе утро, - сказал Локи. Хильди вежливо улыбнулась и уткнулась в книгу. Раньше они непременно бы поболтали о том о сем. Но теперь - пока принц раздевался, а потом соображал себе чай с травами - Хильди не отрывалась от трактата с самым сосредоточенным выражением лица, которое нашлось в ее арсенале. Если бы проводился конкурс на лучшую живую иллюстрацию понятия «прилежный ученик», первый приз, без сомнения, присудили бы ей. Локи, наконец, вышел из кухонного уголка с чашкой, но, вместо того чтобы пройти к себе в кабинет, устроился за одним из свободных столов («за которыми однажды будет работать целый исследовательский коллектив») и принялся разбирать почту. Хильди заскрежетала зубами. От усердия, с которым она пялилась в книгу, устали глаза, и так хотелось зажмуриться, уронить голову на скрещенные руки и посидеть так пару минуточку. Еще с учебы в академии она знала - такие краткие передышки придают сил. - Огненный демон! - неожиданно охнул Локи. Хильди уставилась в книгу так пристально, что та должна была под ее взглядом отрастить лапы и убежать, но не повернулась. - Ну же, Сванхильд, - голос Локи сочился сарказмом. - У тебя даже спина изогнулась от любопытства. Хильди использовала всю отмеренную ей выдержку, чтобы не улыбнуться и повернуться к принцу с нейтральным выражением лица. Когда это удалось, она преисполнилась законной гордости. - Что-то случилось? - светским тоном спросила она. - О, да, - ответил Локи. - Что-то определенно случилось. Боюсь, в ближайшее время мы будем весьма заняты. - Но тогда мне придется отложить изучение законодательства? - спросила Хильди, не смея поверить зыбкой надежде. - Это станет таким ударом, верно? - поддел Локи. На этот раз Хильди не удалось сдержать улыбку: - Сокрушительным.