Salvation

— Нет, нет, нет и нет, — длинная нога в туфлях от Кристиана Лабутена с силой стучала по каменному полу во внутреннем дворе особняка Клауса Майклсона во Французском квартале, — я же ясно сказала, что штукатурка на стенах должна быть лишь немного потрескавшейся, но не падать на голову. Обстановка должна быть слегка небрежной, а не такой, будто здесь прошел второй ураган «Катрина». Это все нужно переделать. Кэролайн раздала указания и с видом мученицы подошла к мужчине, с которым она вот уже полгода жила под одной крышей. Он сидел на обитом бархатом диване и улыбался от уха до уха, смотря, как она подходит к нему. — Но, мисс Кэролайн… — рабочий попытался возразить, но не успел закончить фразу. Он был прижат к стене, а из его сонной артерии бежала теплая кровь, которая успешно попадала прямо в горло блондинки. Мертвое тело упало на пол, и блондинка небрежно отпихнула его ногой. Она окинула взглядом остальных рабочих, которые со страхом смотрели на еще живого двумя минутами ранее прораба. — Не спорить со мной, — безапелляционно сказала она, — просто делайте так, как я говорю, — она очаровательно улыбнулась и поправила волосы, — помните, легкая небрежность. — Я, конечно, не даю советы, малышка, но, может, хватит убивать прорабов один за другим. — Клаус рассеянно смотрел на то, как рабочие безжалостно сверлят огромные дыры в стене напротив него. — Я убью их всех, если они не поймут, что именно я хочу от них. — Блондинка подошла и села около него на диван. — Нет, — крикнула она, — ну сколько раз говорить, что ту решетку трогать нельзя?! Мне надоело вас всех убивать. Неужели так сложно все запомнить? Господи, они сведут меня с ума, пока все это закончится. Клаус положил руку ей на колено в успокаивающем жесте: — Это была твоя идея, помнишь? Ты захотела переделать тут все, меня же все вполне устраивало. Кэролайн что-то сосредоточенно писала в своем ежедневнике и закатила глаза: — Твой дом слишком мрачный. Это ведь не камера пыток. Нужно добавить сюда чего-то веселого. Оба поморщились от звука дрели. — Ты сказала, добавить немного веселого, а не переделать всё в три яруса, милая. — Подожди. Вот увидишь, какую кровать привезут в нашу спальню на следующей неделе, и ты простишь мне это маленькое неудобство. — Она чмокнула его в щеку и продолжила делать записи в блокноте. — Ты говоришь о ней вторую неделю, я заинтригован. — Гибрид наклонился и легко куснул ее ухо. — Тестировать ее мы будем как минимум вдвое больше. Кэролайн хихикнула и игриво оттолкнула его. — Перестань, на нас смотрят, — она увернулась от его губ. — Я сверну всем им шеи, чтобы ты чувствовала себя лучше. — Он провел рукой по ее бедру и двинулся под юбку, но девушка его остановила. — Я бы с удовольствием согласилась на это, если бы, — она посмотрела куда-то за его спину и улыбнулась, — твой брат не шел сюда прямо в этот самый момент. Ему ты тоже свернешь шею? Клаус оторвался от своего занятия и повернул голову. Элайджа Майклсон как раз входил в главные ворота. — Кэролайн, Никлаус, я вижу, что у вас тут намечаются некоторые перестановки. — Он пожал руку Клауса. — Меня уже вторую неделю пытают ремонтом, Элайджа, — шутливо сказал гибрид и получил игривый хлопок по плечу. — Ты сам согласился на это, — у Кэролайн зазвонил телефон, — это подрядчик, я должна ответить. Она поднялась с дивана и отошла в дальний угол двора. Клаус с вожделением смотрел на то, как ее длинные ноги удаляются от дивана. Элайджа негромко кашлянул, возвращая внимание своего брата к себе. — Ремонт, значит, — с издевкой спросил он. — Знаю, как сильно ты любишь звук дрели и стук молотка, брат. — Это был сарказм. — Пусть повеселится. — Клаус еще минуту смотрел на говорящую по телефону Кэролайн и повернулся к своему старшему брату. — Чем я обязан твоему неожиданному визиту, Элайджа? Старший Майклсон лениво сел в одно из кресел и налил себе выпить. — Я поймал себя на мысли, что мы уже давно не собирались на семейный ужин. Ребекка и Марсель весь прошлый месяц были во Франции, Хэйли, не переставая, занималась делами стаи, я — казино, а ты и мисс Форбс, — он указал на Кэролайн, которая, часто жестикулируя, говорила по телефону, — решили устроить себе небольшой медовый месяц после вашей продолжительной ссоры. Он сделал глоток виски. — Я думаю, семейный ужин не будет лишним. — Почему нет, — Клаус поднял бровь и кивнул. — Ты ввел в перечень и Кэролайн. Ты решил воспринимать ее как семью? Элайджа улыбнулся. — Я думаю, что раз ты воспринимаешь ее как таковую, то почему я должен думать иначе. — Что тебя заставило думать, будто я считаю ее таковой, брат? — Клаус изо всех сил старался придать голосу равнодушие и издевку. Но на самом деле ясно понимал, что его глубокая привязанность к Кэролайн не может быть незамеченной его родственниками. Он мог говорить что угодно, но его действия говорили об обратном. Он уже давно смирился с тем, что ей каким-то удивительным образом удалось залезть ему под кожу, и, как бы он ни старался, он не мог этого изменить. Элайджа сделал глоток бренди и поднялся со своего места. — Молоток и дрель, Никлаус. Молоток и дрель. — Он направился к выходу, по пути обронив: — У нас в особняке. В семь.

***

— У тебя есть планы на вторую половину дня? — спросил Клаус, входя в спальню. — Да, — саркастическим тоном произнесла блондинка, — «Годзилла» против «Годзиллы-2». А у тебя? Он усмехнулся. — Это какой-то фильм или что? Кэролайн захохотала и перевернулась на спину, продолжая листать журнал с интерьерами. Она лежала поперек кровати. — Я и забыла, какой ты непросвещенный, старичок. Мы должны восполнить этот твой пробел. Гибрид наклонился над ней так, чтобы быть на уровне с ее головой. — Я подумал, что мы могли бы поужинать где-нибудь сегодня вечером, — сказал он, пытаясь предугадать ее реакцию. Проклятие, ну почему из всех женщин только эта девушка умудрялась вечно держать его в напряжении. — Почему нет. Рабочие здесь сегодня до четырех, так что мне не придется их бросать. Как тебе это? — Она показала ему фото в журнале. — Я думаю, слишком много белого. Я плохой парень, ты же помнишь? — Ты прав. — Она опять углубилась в чтение. — Хорошо. Я позвоню Элайдже и скажу, что мы придем. Она мгновенно закрыла журнал: — Элайдже? Зачем? — Мой брат решил созвать семью на семейный ужин. Он будет в их с Хэйли доме. — Ты шутишь? — Нет, мы должны быть у них к семи. — Вот что я тебе скажу, — отозвалась Кэролайн, поднимая руку и притягивая его голову к своей, — мы останемся дома, и можешь делать со мной все, что захочешь. Клаус усмехнулся. — Я в любом случае это сделаю, когда мы вернемся. — Он поцеловал ее в перевернутом поцелуе и, насвистывая, вышел из комнаты, даже не дав ей возможности ответить.

***

Кэролайн заглянула в шкаф. — Что, интересно, я должна надеть, Джейн? Как ты думаешь? — спросила она, не глядя на горничную, которая стояла у нее за спиной. — Я думаю, нужно что-то консервативное, мисс, разве нет? Кэролайн скептически осмотрела свой гардероб. — Это ведь семейный ужин, да? — Она посмотрела на Джейн, подмигнула ей и вытащила черное шифоновое платье от Валентино. — Но это так скучно. В этот момент в комнату вошел Клаус. Джейн, которая до смерти его боялась, поспешила ретироваться. — Мы должны быть там через полтора часа. Ты уже выбрала, что наденешь? — Как тебе это? — Кэролайн показала ему коротенькое, цвета золотистого металлика платье от Ив Сен Лорана. Первородный прошел в гардеробную на свою половину и посмотрел на платье через плечо. — Хорошо, только... — Он стянул «хенли» и снял с тремпеля черную рубашку. — Что? — нахмурилась Кэролайн. — Придется повырывать глаза всем, кто будет смотреть на твои ноги. Она засмеялась и закатила глаза. — Тогда я, определенно, надену это. — Она решительно стянула платье с вешалки и стянула шелковый халат, в котором была. — Ты возбуждаешь меня, когда вырываешь кому-то глаза. В зеркале она видела, что он жадно смотрит на ее обнаженную спину. — Почему ты все время хочешь одеть меня монашкой? — Мне не нравится, когда кто-то глазеет на тебя. — Ммм… — Она надела платье и села за туалетный столик, заканчивая наносить макияж. — Это из-за гена волка? Они ведь собственники, и все такое. Он пожал плечами, как бы соглашаясь. — Возможно. Но мне не нравится, когда на тебя смотрит какой-нибудь сопляк и размышляет, в каких позах он бы тебя поимел. — Вдруг он взялся за спинку стула, на котором сидела Кэролайн, и резко наклонил его назад. Стул остался балансировать только на двух задних ножках. — Это могу делать только я. — Еще полгода, и все, — отметила она, специально поддразнивая его, напоминая, что их сделка заканчивается через шесть месяцев. Клаус ничего не ответил, но Кэролайн могла увидеть в его глазах какой-то странный блеск, который почему-то тревожил ее. Девушка выдохнула. — Я поняла. Теперь надо подумать о прическе и макияже. — Она с усилием заставила себя оторвать от него взгляд и посмотреть в зеркало перед ней. — Тебе это не обязательно. — Он опустил ее стул. — Хороший ответ, но я не напрашиваюсь на комплимент. Я хочу выглядеть… достойно. Как любая нормальная женщина. Тепло от его ладони, которую он положил на ее обнаженную спину, растеклось по всему телу девушки. Он поцеловал ее волосы и сказал: — Ты уже сногсшибательная женщина, милая. Это простой факт. Только он умел говорить комплименты так, как будто это была самая обычная фраза, но от этого все равно становилось невыносимо приятно. Кэролайн уже успела привыкнуть к тому, что он постоянно говорил их ей. Он мог сказать это как бы между делом, совершенно не акцентируя на этом внимание, но это не делало его комплименты, как и все, что он говорил, несущественным.

***

— Я готова! — Кэролайн спускалась по лестнице. — Ну как я тебе? Первородный оценивающе окинул ее взглядом с ног до головы и, положив руку на ее голую спину, поцеловал в губы. Она мгновенно ответила на поцелуй и уже привычно обняла его за шею. — Ты удивительно выглядишь. — Он улыбнулся. — Идем? Когда они вошли в гараж, Кэролайн с удивлением обнаружила, что он подошел к серебристому «Астон Мартину» и протянул ей ключи. — Держи, — Клаус открыл для нее водительскую дверь. — Ты хочешь, чтобы я повела? — радостно воскликнула она, усаживаясь за руль. Клаус закрыл за ней дверцу, а сам сел на пассажирское сидение рядом: — Просто постарайся не угробить нас. — Нас нельзя убить. — Именно. Но я не хочу опоздать. Не в силах сдержать улыбки, Кэролайн вырулила из гаража и пулей устремилась вперед. Машина пронеслась по улицам Французского квартала и чудом не врезалась в какой-то внедорожник, разогнав испуганных прохожих. — Куда ехать? — весело спросила она. — На перекрестке направо. Далее я буду тебе говорить. Мне нужно забрать у тебя твой «Гелендваген» и купить тебе велосипед. — Клаус пристегнулся, но больше его, похоже, ничто не беспокоило. — Не бурчи, как старичок. Я со спортивными машинами на ты. — Кэролайн проехала на красный сигнал светофора, заслужив неодобрительные сигналы других водителей. — Я вижу, — весело проговорил он. Выехав за пределы квартала и миновав мост, за которым располагался богатый спальный район Нового Орлеана, Кэролайн убавила скорость. В этой части города было много детей на велосипедах, скейтбордах и роликах, и она действительно не хотела никого сбить. Эти счастливые малыши и не подозревали, что в мире есть плохие люди. Сама она уже не помнила, когда была такой наивной и не такой, как сейчас. Внезапно ее посетила ужасающая мысль. — Слушай, а твоя дочь тоже там будет? — Поворачивай направо, — скомандовал Клаус. — Конечно, будет. Она там живет, Кэролайн. — Значит, мне придется сдерживаться в высказываниях, — с угрюмым видом проговорила она. — Я уверен, ты справишься. — Когда вы решали, с кем она будет жить, почему ты не захотел, чтобы она жила с тобой в «Бойне». Мне показалось, она обожает твой дом. — Я решил, что ей будет лучше с матерью. Несмотря на то что ты и Хэйли не лучшие друзья, она замечательная мать. — Поверю на слово. — Блондинка не отрывала взгляд от дороги. — А ты чудесный отец. Она поймала на себе его удивленный взгляд. — Что? Это правда. Я сама удивилась, но ты действительно хороший отец, и видно, как сильно она тебя любит, — добавила вампирша, — и ты ее. — Спасибо. Я твердо решил, что тот цикл мучений, которые дают своим детям родители в нашей семье, закончится на мне. Я не позволю, чтобы Хоуп росла в такой же атмосфере, как мы. Или, что еще хуже, чтобы ей хоть когда-нибудь пришла в голову мысль, что я не люблю ее или что она нежеланный ребенок. Хотя мы с Хэйли никогда не любили друг друга, наш ребенок не будет от этого страдать. — Это очень по-взрослому, Клаус, — Кэролайн оторвала свое внимание от дороги и посмотрела на него. Гибрид только усмехнулся: — Как неожиданно для меня, верно? Третий поворот налево. Дом, хотя, скорее, это был большой загородный особняк, был выдержан в консервативном стиле. За высоким забором виднелся огромный сад. Здание было довольно впечатляющим. Перед массивными коваными воротами ходило несколько оборотней, которые, скорее всего, отвечали за охрану дома. Они остановили машину на подъездной дорожке перед крыльцом. Судя по черному «Мерседесу», Ребекка и Марсель уже были на месте. — Добрый вечер, мистер Майклсон, — сказал дворецкий, закрывая массивную деревянную дверь за гостями. — Ужин будет в главной столовой. Кэролайн спокойно шла рядом с Клаусом и рассматривала дом. Интерьер дома представлял собой образец классического стиля. Больше всего в глаза ей бросилась картина, которая висела над главной лестницей. На ней была изображена Хэйли и маленькая Хоуп. На картине девочке было не больше двух лет. — Это ты рисовал? — спросила она Клауса. — Да, — он коротко кивнул. — А-а-а, Кэролайн, Никлаус, — Элайджа увидел, как они вошли в столовую, и подошел поприветствовать их. Он, по обыкновению, пожал Клаусу руку, а Кэролайн поцеловал в щеку. — Ты выглядишь превосходно, — он обратился к ней. Кэролайн подставила щеку старшему Майклсону и ласково улыбнулась, не выказав ни малейшего признака обычной холодности. — У вас тут очень мило, Элайджа. Возможно, я возьму пару идей для «Бойни». — Спасибо. Это заслуга Хэйли и Ребекки. Они вместе «колдовали» над домом, — проговорил вампир. — Не хотите выпить? — Виски, — сказал Клаус, не отрывая глаз от Кэролайн. — Мне тоже. Она с видимым интересом разглядывала гостиную. Вдруг на лестнице слева раздался топот ног. — Папочка! Клаус развернулся, и Хоуп с разбегу налетела на него, обхватив ручонками за пояс. Он с улыбкой прижал ее к себе и поцеловал. — Как ты, мой волчонок? Ты сегодня настоящая красавица. — Это платье привезла мне тетя Ребекка. Тебе нравится? — ответила пятилетняя девочка и улыбнулась отцу. Эта малышка с пышными светлыми волосами и голубыми глазами обещала стать грозой мальчишек и, кажется, прекрасно сознавала это. — А что ты мне принес? — Сначала поздоровайся с Кэролайн. Хоуп так же крепко обняла Кэролайн. — Привет, Кэролайн. У тебя красивое платье. — У тебя тоже, красотка. — Хотя Кэролайн ничего и не чувствовала, ребенку было необязательно знать об этом. Поэтому она при каждой их встрече ни разу не высказала хотя бы намека на раздражительность. Кроме того, девочка действительно нравилась ей. — Так что ты мне привез, папа? — девочка перевела взгляд на отца. Клаус сначала помахал свертком, который он предварительно достал из багажника машины, перед глазами девчушки и только потом отдал. — Помнишь, ты говорила, что она должна быть красной и японской. Так что, если это не то, что тебе нужно, я не виноват. — Ладно-ладно, я знаю, что ты принес то, что надо. Как всегда, папочка, — сказала девочка и, блестя глазами, развязала бант и сняла крышку с коробки. С превеликой осторожностью она извлекла оттуда маленькую фарфоровую куколку в ярко-красном японском кимоно, расшитом белыми орхидеями. При виде подарка девчушка взвизгнула от удовольствия. — Точно такую же я видела в книге! — воскликнула она, обняв Клауса. — Ее зовут Око. Она такая красивая. Спасибо, папа. Ты лучше всех. — Не за что. Элайджа тоже улыбался. — Пойди покажи маме, Хоуп. Хэйли следит за ужином, — объяснил он. — Мама, смотри, что привез мне папа! — закричала малышка, устремившись на кухню. — Она собирает фарфоровых куколок по всему миру, — пояснил Клаус, обращаясь к Кэролайн. — Ну, папа, ты, кажется, превзошел сам себя, — раздался мягкий женский голос, и Клаус с улыбкой вскинул взгляд. — Привет, — он обнял изящную брюнетку, с которой у них был общий ребенок, и поцеловал ее в щеку. — Она говорила мне про эту куклу с месяц, — сказала Хэйли, протянув руку, чтобы стереть помаду с его щеки. — Я же ее отец. Этим все сказано, — самодовольно сказал гибрид. — Ну конечно. — Карие глаза переместились на Кэролайн, которая держалась вполне непринужденно. — Привет, — сдержанно сказала Хэйли, коротко взглянув на Клауса, как бы показывая, что она вывешивает белый флаг. — Привет, — так же спокойно ответила блондинка. — Замечательный дом. Мне нравится эта сосновая отделка. — Это придумала Ребекка. — Вау! — сказала древняя. — Похоже, вы сказали друг другу за эту минуту больше слов, чем за последние полгода. Да это самый настоящий прогресс. Хэйли и Кэролайн обе закатили глаза. — Ужин будет готов через пятнадцать минут, — сказала брюнетка. — Пап? — В гостиной возникла Хоуп и села рядом с ним на диване, в то время как гибрид наблюдал за тем, как Кэролайн о чем-то мило беседует с Ребеккой и Марселем в другом конце комнаты. — Мама говорит, что тебя убить мало за то, что ты привез Кэролайн. — Мы с твоей мамой поговорим насчет того, что она должна, а что не должна говорить в твоем присутствии. Девочка уютно устроилась у него под боком. — Она мне нравится. Не знаю, почему они с мамой не любят друг друга. — Возможно, я расскажу тебе, когда ты подрастешь. — Она ведь не твоя подруга, да? Ты встречаешься с Кэролайн? — спросила она, взяв Клауса за руку своей крохотной ладошкой. — Я и забыл, что ты у меня очень умная. Да. — Почему? — Потому что с ней очень интересно, и она мне нравится. — Она знает, что моя кукла была изготовлена вручную в 1922 году и что у нее натуральные волосы. А еще мы с ней испортили несколько оливок, пока мама не видела. Мы их на пальцы надели. — Да уж, с ней не соскучишься, — согласился Клаус. Хоуп рассмеялась: — Господи, как ты выражаешься! Ты такой старый! Проводив дочь взглядом, Клаус рассмеялся. — Ты правда старый, — Марсель сел рядом, когда гибрид, изогнув бровь, обратил на него свой взор. — А мне говорили, что я выгляжу вполне неплохо для своих лет. — Внешность обманчива. — Мулат протянул своему «отцу» очередной стакан с виски и взял тот, который был предназначен для Ребекки. — Пойду отнесу, пока меня снова не начали ругать. Гибрид подошел к девушкам вместе с ним. Он небрежно положил руку Кэролайн на талию и притянул к себе. При виде него вампирша улыбнулась. — Я все слышала, — она имела в виду те слова, в которых он сказал, что она ему нравится. — Хотя я и так это знала. Не в силах сдержаться, он, наклонившись, поцеловал девушку в губы. — Ты такая самоуверенная, — пробормотал он. Она улыбнулась и сунула ему в рот оливку. — А ты просто душка.

***

— Итак, Кэролайн, полгода в Новом Орлеане. Как впечатления? — Элайджа сидел во главе стола и поднес ко рту бокал красного вина, задавая этот вопрос. Кэролайн оторвалась от рассматривания содержимого своей тарелки и резко вскинула голову вверх. Весь вечер она чувствовала себя не в своей тарелке. Не то что ее это слишком сильно заботило, но она почему-то не могла отделаться от острого ощущения, что ей здесь не место. Будто она заглянула за занавес и увидела то, что было доступно единицам. За столом витало такое сильное ощущение семейности, единства и покоя, которое, если поразмыслить, было последним, о чем можно было подумать, говоря о Майклсонах. Тем не менее это было так. И от этого ей стало не по себе. Элайджа, сидевший во главе стола. Хэйли сидела справа от него, прямо как Кэролайн, когда обеды проходили в доме Клауса, и блондинка невольно задалась вопросом: означало ли ее место справа от гибрида за столом что-то особенное? Даже малышка Хоуп присутствовала на ужине. Она сидела рядом с Хэйли. Возвращаясь в свое детство, Кэролайн вспомнила, что на различных праздниках дети редко когда сидели за столом вместе со взрослыми. Клаус сидел слева от Элайджи, она рядом с ним. Ребекка и Марсель занимали места напротив них. Ей просто было не место здесь, особенно сейчас, когда она ничего не чувствовала. — Эмм, Новый Орлеан довольно специфичный город, — ответила она, — но в этом его прелесть. Я поняла это совсем недавно. Элайджа улыбнулся. — Я надеюсь, тебе здесь комфортно. Особенно учитывая то, каким сложным иногда бывает мой брат. Я рад, что вы, кажется, нашли взаимопонимание после вашей довольно продолжительной ссоры. Кэролайн повернула голову и посмотрела на сидящего рядом Клауса. — Да, мы все выяснили. Надеюсь, в будущем ничего такого не возникнет. — Она смотрела на гибрида, ища подтверждения своих слов. Он улыбнулся и кивнул. Кэролайн почувствовала его руку у себя на бедре, которая немного задрала платье вверх. — В конце концов, я останусь в Новом Орлеане еще на шесть месяцев. Не хотелось бы, чтобы это короткое время было омрачено нашими ссорами. Он напрягся и мгновенно убрал руку. В том месте, где лежала его ладонь, мгновенно стало холодно. Видимо, Клауса задевали ее слова, так как он даже не посмотрел на нее. Элайджа и все сидящие за столом сделали удивленные лица. Хоуп ела зеленый горошек и высказала вопрос, который был у всех на языке: — Ты уезжаешь, Кэролайн? Вампирша открыла рот, чтобы ответить, но гибрид грубо прервал ее: — Не сейчас, волчонок. Она еще не решила наверняка. — На самом деле мы… — Он посмотрел на нее взглядом, от которого рот просто перестал слушаться ее. — Да, это еще не решено окончательно, — закончила блондинка. Хоуп сдвинула бровки в глубокой задумчивости. — Если ты уедешь, ты оставишь мне свои туфли, чтобы я могла носить их? Это немного разрядило обстановку за столом. — Тебе не хватает моих туфель? — Ребекка смотрела на свою племянницу с нежной улыбкой. — Тетя Ребекка, но мне нужно много туфлей. Я ведь не могу забрать все твои, — Хоуп говорила так, как будто это была самая очевидная вещь на свете. — Действительно, как же я не догадалась сразу. — Ребекка поцеловала её в макушку. — Ты можешь выбрать, какие захочешь, — ответила Кэролайн. — Вот кто наверняка всегда добьется своего, — Марсель указал на Хоуп. — Она точно твоя дочь, Клаус. Клаус улыбнулся, что всегда бывало, когда речь шла о его дочери. — На самом деле есть причина, по которой я захотел, чтобы этот семейный ужин прошел в нашем с Хэйли доме, — при этих словах все сидящие за столом повернули головы к Элайдже. — За тысячелетие, которое я живу, я понял, что, в сущности, есть всего две вещи, имеющие в конечном счете значение. Первое — это семья. Именно семья, поддержка и понимание твоих близких делает тебя по-настоящему сильным и непобедимым. Поэтому невозможно описать словами, как я рад, что наша семья спустя века непонимания, ссор и распрей наконец обрела долгожданный мир, который дался нам с таким трудом. — Брюнет поднялся со своего места и окинул всех взглядом. При этих словах Кэролайн еще больше захотелось встать из-за стола, сесть в машину и поскорее убраться из этого дома. Возможно, на полпути убить несколько человек. Вся эта семейная обстановка начинала доставать из глубины ее сознания ощущения, которых не должно было быть. Она с силой сжала подлокотник кресла, в котором сидела, пытаясь контролировать свое сознание. Не хватало ей еще включить чувства от пафосной речи Элайджи. — Ну а второе — это любовь. Любовь, как и семья, дает нам поддержку и силу тогда, когда кажется, что ты один. От этого она настолько ценна, и нужно во что бы то ни стало беречь и хранить ее, когда ты понял, что наконец обрел её, — Элайджа посмотрел на Клауса, — не стоит ждать или бояться, если ты знаешь, что это то самое чувство. — Элайджа? — Хэйли с опаской посмотрела на него. — Хэйли, — вампир посмотрел на нее и взял ее за руку, — ты уже давно стала частью нашей семьи. Ты Майклсон. Но сейчас я хочу, чтобы мы оба, ты и я, стали двумя частями нашей общей семьи — твоей и моей. Он положил руку в карман и достал оттуда ярко-голубую коробочку, перевязанную бантом в цвет. Ребекка издала что-то похожее на писк или на вопль. Не обращая на это внимания, Элайджа развязал бант и взял за руку Хэйли, которая была в полном ступоре. — Хэйли, — он посмотрел прямо на нее. — Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж? Хэйли сделала шумный вдох и минуту спустя прошептала так тихо, что только слух вампира помог расслышать её ответ: — Да. Да. Ребекка и Хоуп одновременно издали громкий визг и подскочили со своих стульев. — Дядя Элайджа, это значит, что я буду подружкой невесты? — радостно захихикала Хоуп. — Элайджа, ты несносный… — Ребекка крепко обнимала его, — я знала, что ты задумал что-то. — Поздравляю, ребята, — Марсель с улыбкой обнял Хэйли и пожал Элайдже руку. Но все смотрели на Клауса. Он ничего не говорил и все это время молчал. Кэролайн могла чувствовать, как от него исходят почти магнетические волны, значение которых она не могла объяснить. Он смотрел на пару и молчал. — Папочка, разве не здорово? — Хоуп подбежала к нему и прыгнула ему на колени. — Мама и дядя Элайджа поженятся, а пока они поедут в путешествие, будем только мы вдвоем. И тут Кэролайн поняла странность его реакции. Клаус боялся, что если его брат и Хэйли поженятся, то Хоуп будет воспринимать как отца Элайджу, а не его. Но эта непроизвольная реакция девочки и её слова расслабили его. И все увидели, что он улыбнулся. — Точно, волчонок. — Гибрид поднялся со своего места и, взяв дочь за руку, подошел к паре. — Поздравляю, — только и сказал он и с улыбкой поцеловал Хэйли в щеку, а Элайдже пожал руку. Хэйли с благодарностью крепко обняла его за плечи и что-то прошептала гибриду на ухо. Кэролайн не могла расслышать, что именно. Клаус улыбнулся ей и еще раз поцеловал её в щеку. Элайджа крепко пожал его руку. — Спасибо, брат, — сказал он. Кэролайн поднялась со своего места и подошла к паре. Она сплела свои пальцы с пальцами гибрида. Она не знала, что заставило её сделать это, но сделала. Она почувствовала, как он вздрогнул, но крепко сжал ее руку. Кэролайн посмотрела на него, но видя, что он не ответил на её взгляд, обратила свое внимание на Элайджу и Хэйли. — Поздравляю, — она коротко и холодно улыбнулась. Они приехали домой где-то заполночь. Остаток ужина обсуждалась лишь одна тема. Предложение Элайджи. Ребекка без умолку предлагала свои идеи для свадьбы. Хоуп говорила, что хочет, чтобы у Хэйли было самое пышное платье. Клаус остаток всего вечера пребывал в глубокой задумчивости. Он улыбался, шутил, но, казалось, был где-то далеко. Вот и сейчас, когда «Астон Мартин» остановился у входа в «Бойню», Кэролайн обнаружила, что он, видимо, не собирается заходить домой вместе с ней. — Ты не пойдешь? — она открыла дверь машины и посмотрела на него. — Я буду через полчаса. Ложись без меня, — он улыбнулся и притянул её голову к себе. Его поцелуй отличался от всех остальных. Он был холодным и отстраненным. — Ладно. — Блондинка еще раз поцеловала его и вышла из машины.

***

Кэролайн проснулась от громкого вскрика, который донесся из кабинета Клауса. Девушка посмотрела на часы и увидела отметку в три утра. Постель рядом с ней все еще была пуста. Видимо, он еще не ложился, подумала она. Накинув на себя длинный шелковый халат, вампирша встала с кровати. Её босые ноги бесшумно двигались по коридору, который вел в его кабинет. Длинные полы шелкового халата клубились вокруг её ног, как облако. Первородный сидел за столом, на полу лежала мертвая девушка, но он, казалось, совершенно не обращал на нее внимания, как будто она была предметом интерьера, и только. Он неторопливо пил виски и пребывал все в той же странной задумчивости, что и раньше. — У тебя своеобразный способ празднования помолвки твоего брата. — Кэролайн вошла в кабинет и переступила через мертвое тело девушки. — Я разбудил тебя? — Нет. Меня разбудила она, — Кэролайн указала на девушку. — Вряд ли она уже извинится перед тобой, — саркастически сказал Клаус. — Ты пьянствуешь, почему? — Беспокоишься, что я уйду в запой, — он усмехнулся. — А ты бы хотел, чтобы я беспокоилась о тебе? — Кэролайн остановилась около стола. Он развернулся в кресле и притянул её к себе так, чтобы она оказалась стоять между его ног, а её спина была прижата к столу. — Я хочу, чтобы ты перестала бросать все эти фразы про полгода и все такое прочее. Я прекрасно умею считать. — Он начал развязывать узел на поясе её халата. — Тебя это задевает, да? — Она наблюдала за его действиями. Клаус легко справился с поясом и теперь смотрел на её голый живот. На ней была лишь короткая шелковая сорочка, а под ней трусики в тон. Он провел руками по её бедрам. — Меня это бесит. — Он стянул с нее халат. — Я поняла. Больше не буду. — Он был весь в себе, и Кэролайн не знала, чего ждать от него прямо сейчас. Не хотелось злить его. — Ну почему ты такая упрямая? — Клаус уткнулся головой в ее живот. Он был немного под хмельком, поэтому она не совсем поняла смысл его фразы. — Что? — задумчиво спросила она, перебирая волосы у него на голове. — Ты упрямая, словно ослица, — повторил он. — В чем же? — вампирша засмеялась. Она совершенно не понимала, о чем он говорил. — Я бы дал тебе все, что ты хочешь. Все. Тебе бы даже не пришлось просить. Все, о чем бы ты подумала, тут же было бы твоим. — Её рука застыла в его волосах. — Неужели? — Кэролайн прочистила горло. Ей не нравился этот разговор. — Ты понимаешь, как глубоко ты засела в моей голове? — Он поднял глаза, и голубые встретились с серыми. — Я не могу от тебя избавиться. Даже если это не совсем ты. — Ты пьян. Поговорим об этом завтра. — Её самоконтроль достаточно сильно испытывали за этот вечер. Ей нужна была передышка. Но он схватил её за руку и с силой вернул на место. — Возможно, я и выпил, но вполне контролирую себя, малышка. — Я вижу, пламенная речь Элайджи затронула тебя слишком сильно, — Кэролайн постаралась отшутиться, но он не рассмеялся. — Я бы все тебе дал. Все, понимаешь. Тебе бы не пришлось больше притворяться тем, кем ты не являешься, не пришлось загонять себя в рамки. Ты могла бы быть той, кем ты хочешь, я бы и слова не сказал. Я бы всегда тебя ценил и уважал и всегда, — от интенсивности его взгляда ей хотелось убежать, — ставил бы тебя на первое место. Все, что от тебя требуется, Кэролайн, это сказать да. Одно слово, и все бы стало иначе. — Это неправда, — её тон был спокойным. — Уверена? — процедил он. — Как ты можешь это знать? — Просто знаю, и все, — она пожала плечами. — То, что у нас есть сейчас, Клаус, это лучшее, что может быть. Если бы я была сама собой, из всего этого ничего бы не вышло. — Если я думаю иначе, — он рассуждал спокойно, без лишних эмоций, — скажем прямо, я не самый открытый мужчина на свете, почему ты не можешь допустить это? — И что бы было? Я бы не смогла, понимаешь. Думаешь, я бы спокойно смотрела на то, как ты убиваешь, калечишь, разрушаешь судьбы других для своих целей. — Он открыл рот, чтобы ответить, но она не дала ему сделать это. — Ты бы не смог иначе. Ты просто такой. И уже не будешь другим. Ты жил так тысячу лет и не изменишься. Возможно, меня бы хватило на год или даже пять лет, но я бы не смогла терпеть больше. — Ты права, — он кивнул. Все, что она говорила, было правдой, он не собирался с ней спорить. — Наверняка ты бы говорила мне слова «Я тебя ненавижу» в сто раз чаще, чем «Я люблю тебя». Ты бы уходила от меня, а я бы заставлял тебя страдать в ответ. Но в конечном итоге, Кэролайн, хорошего было бы намного больше, чем плохого. — Он поднялся со стула, и теперь она смотрела на него снизу вверх. — Уж я бы постарался, чтобы это было так. Она твердила себе — не слушай. Не слушай его, Кэролайн. Тебя не должно волновать то, что он говорит. Но она слушала. И хотела, чтобы это было правдой. В глубине души она уже давно знала, что с ним уже никто и никогда не сравнится. Всех, кто будет в ее жизни, она будет сравнивать с ним, и все проиграют. Только он один мог заставить ее почувствовать себя самой желанной, единственной. Хотя при этом он не прилагал никаких усилий. Она могла предчувствовать: еще немного — и она включит их. Если он не остановится прямо сейчас, то она включит чувства. Он с минуту смотрел на нее и, не увидев эффекта, которого ждал, глубоко вздохнул: — Я больше не буду возвращаться к этому разговору, Кэролайн. Но все, что тебе нужно сделать, это сказать «да». Вот и все. — Он поцеловал её в лоб и, взяв бутылку с виски, вышел из комнаты. Он исчез из её поля зрения, и Кэролайн шумно выдохнула. Наивная идиотка, как будто она ничему не научилась за эти шесть лет. Несколько нелепых обещаний, и она чуть не включила их. Ей нужно убить кого-нибудь, и она выкинет из головы все, что он говорил.