Salvation

Клаус сидел и наблюдал за неподвижно лежащей на диване самолета Кэролайн. По сравнению с тем, что было несколькими часами ранее, он был не так зол. Первый гнев быстро прошел, и сейчас, пока она не очнулась, у него было время все обдумать и получше рассмотреть ее. Пока она вот так лежала на спине без движения, она была почти той же Кэролайн, которую он видел шесть лет назад. Тогда он пообещал, что больше они никогда не встретятся, по крайней мере не по его инициативе. И он сдержал свое обещание, хотя оно далось ему не так уж и легко. Впрочем, если подумать, вечность — это очень много времени, поэтому вероятность того, что они больше никогда не увидятся, была очень мала. В конце концов, хотя он и дал ей обещание, он знал, что мог нарушить его в любое время. Он не Элайджа, он веками давал слово и забирал его обратно тогда, когда ему это было выгодно. Но он уже давно признался себе, что Кэролайн была другая. Она всегда, специально или нет, заставляла его делать те вещи, которые он бы не сделал ни для кого другого. Она занимала особое место в его жизни, и даже через сто лет никому другому не удалось бы это изменить. Он сам не понимал почему. За прожитые века у него были сотни женщин. Одних он использовал исключительно ради удовольствия, других — как пищу, были и те, которые оставляли в его душе более глубокий след. Но никому не удавалось забраться так глубоко, как ей. Она всегда была откровенна с ним. С первой встречи она всегда говорила ему только то, что думала. Это подкупало его. Веками люди старались перехитрить его, врали ему, унижались перед ним, пресмыкались. Но не она. Ее искренность, честность и неподдельность во всех эмоциях привлекали его. Ее чистота и свет, умение находить хорошее даже в самом плохом манили его к ней, словно мотылька на огонь. За века грязи, жестокости и предательства, которые окружали его, наверное, именно этого ему не хватало. И сейчас он был вынужден смотреть, как это единственное чистое, светлое и непорочное создание затронула тьма. Он не знал причину — почему. Но был уверен, что причина очень серьезная, и он не успокоится, пока не выяснит это. Его Кэролайн никогда не была и не будет такой. Хочет она этого или нет. — Ей не понравится то, что ты сделал, когда она очнется. — Марсель вытянул его из собственных мыслей и сел рядом, протягивая ему стакан с виски. Клаус отвел взгляд от объекта своих размышлений. — Я на это и рассчитываю. Я планирую, как можно скорее избавить ее от этой грязи, в которую она втянула себя. — Он сделал глоток и посмотрел на друга. — Знаешь, когда мы ехали в ночной клуб, я подумал, что она твой старый недруг или что-то вроде того, ты был настолько взбешен. Но когда мы ее встретили, я понял, что она, должно быть, что-то значит для тебя. Что-то важное. — И почему ты так подумал? Марсель улыбнулся. — Когда ты увидел, как она пьет кровь того парня, ты взбесился еще больше. Ты так бесишься, только когда дело касается того, кто тебе важен. Кто она? — Марсель посмотрел на блондинку. — Она мой старый друг. — Друг? Вот ты и я. Мы друзья. Вы с Кэми друзья. А между тобой и ней искры летали. Она твоя бывшая подружка. Клаус посмотрел на друга: — Все сложно. У нас сложные отношения. Больше тебе знать не обязательно. Марсель покрутил в руке свой стакан: — Запретная тема, да? — Именно. — Я понял. Пилот спрашивает, куда брать курс? Клаус залпом осушил стакан: — В Новый Орлеан. Марсель удивленно вскинул бровь: — В Новый Орлеан? Ты уверен, что это хорошая идея? В смысле, крошка отключила чувства, а в Новом Орлеане… — но тут Марсель осекся, увидев взгляд друга. — Ладно. В Новый Орлеан. Через десять минут телефон Клауса завибрировал. Гибрид посмотрел на определитель. Бассани. Он и забыл про него. Клаус нажал на кнопку вызова: — Марко, дружище. Извини за мою грубость. Надеюсь, что было не сильно больно? — Синьор, мы прождали вас всю ночь и утро. Где вы? — голос в трубке был обеспокоен. По всей видимости, итальянец переживал, что Клаусу все надоело и он не намерен больше помогать. — Я возвращаюсь домой, — так и оказалось. — Но, синьор, я надеялся на вашу помощь. Вы поспешно ушли, у меня в гостиной труп прекрасной Лейлы, а по городу до сих пор ходит источник проблемы… Клаус грубо прервал его монолог: — Она со мной. Тебе больше не придется волноваться о ней. — Она с вами? Но как же… — Марко был искренне удивлен. — Твоя проблема решена, она больше не будет доставлять тебе неудобств. Я обещаю. Это все, что тебе нужно знать. И с этими словами гибрид повесил трубку. Сейчас Бассани стоял в его списке важных вопросов на самом последнем месте. Потому что та, что стояла на первом, должна была очнуться с минуты на минуту.

***

Кэролайн проснулась с жуткой головной болью. Ей казалось, что по её шее проехался автомобиль, причем несколько раз. Быстро сканируя свое состояние, она сделала несколько явно безошибочных выводов. Первое, ей свернули шею. Это был первый раз, когда Клаус сделал это, и Кэролайн явно не хотела, чтобы это повторялось когда-либо в будущем. Ей и раньше ломали шею, но, возможно, из-за того, что он был гибридом, возможно, из-за того, что он был первородным, ощущение было неприятным вдвойне и, надо сказать, вдвойне болезненным. Второе, она была на самолете, и, что еще хуже, этот самолет летел. В воздухе. Она чувствовала, что лежит на спине, ее укрыли тонким пледом. Третье, она была голодна. Из-за никак не запланированного ею появления Клауса она так и не поела как следует. Но все ее мысли были тут же отрезаны запахом крови. Она повернула голову и увидела, что на столе рядом с ней стоит стакан со свежей кровью. Как предусмотрительно, конечно, он знал, что она будет голодная. Это ведь Клаус. Отдернув одеяло, она села на диване. Осмотревшись, она увидела, что находится в небольшой комнате. Здесь был телевизор, небольшой шкаф и еще одна дверь, которая, скорее всего, вела в ванную. Взяв со стола стакан, блондинка поднялась и подошла к зеркалу. Надо сказать прямо, видок у нее был не из лучших. Вчерашняя укладка растрепалась, волосы были в беспорядке. Макияж на удивление был не так плох, помада немного смазалась, но это можно было легко исправить. Из-за недостатка крови кожа была тусклой, под глазами — небольшие мешки. Залпом выпив содержимое стакана, она почувствовала небольшой прилив сил, но этого было недостаточно. Ей нужно еще. Она посмотрела по сторонам и, так и не найдя больше признаков крови, принялась за свои волосы. Ни за что на свете она не покажется ни перед кем с вороньим гнездом на голове, особенно перед Клаусом. Через десять минут в дверь постучали, и на пороге появилась довольно миловидная блондинка лет двадцати пяти, одетая в форму стюардессы. — Мисс Кэролайн? Мистер Майклсон просит вас присоединиться к нему в главном салоне. Я должна проводить вас. Если вы готовы, конечно? Ну, конечно, он знал, что она уже проснулась. Кэролайн повернула голову и посмотрела на девушку. Человек. Как раз то, что ей было нужно, хотя не совсем в её вкусе. Слишком искусственный цвет волос, но в данной ситуации ей было все равно. Она была очень голодна. — Конечно, готова! Еще пару штрихов и все, — с этими словами она втащила девушку в комнату и захлопнула дверь. Пять минут спустя в гораздо более приподнятом настроении она шла по коридору, ведущему, как она предполагала, к главному салону. Жаль, что она не успела спросить дорогу у своего завтрака, теперь та вряд ли ей что-то расскажет. Опираясь только на собственную интуицию, Кэролайн шла по коридору. Самолет был огромным. По-видимому, один из тех Боингов или Аэробусов, которые из чартерных рейсов переделывают в частные. Она не была удивлена этому. У Клауса всегда была склонность к излишней показухе и театральности. Спустившись по лестнице вниз, она увидела того высокого мулата, который стоял позади гибрида в переулке за клубом. Он разговаривал по телефону. — Да! Мы будем на земле через два часа! Я не знаю, кто она, Элайджа! Какая-то блондинка… Он не говорит мне, но вся эта ситуация здорово бесит его, я не знаю, то ли от того, что он к ней неравнодушен, то ли… в общем, не знаю отчего. Но эта девушка явно не так проста, как кажется. Ты бы видел, как она с ним разговаривает. Я еще не видел, чтобы с ним кто-нибудь так общался. Мулат сидел на стуле за барной стойкой и пил виски. Допив очередной стакан, он взял бутылку и налил себе еще, терпеливо слушая то, что говорил ему старший брат Клауса. — Я пытался сказать ему, Элайджа. Он и слушать меня не стал. Ты что, не знаешь своего брата?! Его не так просто убедить, если он что-то решил… Я говорил ему! — Он опять налил себе виски. — Её зовут Кэролайн. Говорю тебе, он был в бешенстве, когда узнал, что это она создает проблемы Марко. Я не знаю. Хорошо, я передам ему. Пока. Мулат устало провел рукой по лицу и сделал еще один глоток из стакана. — Знаешь, обсуждать девушку за её спиной — признак плохих манер. Он резко обернулся и увидел неспешно идущую к нему блондинку. — Когда раздавали хорошие манеры, я был в другом месте. Я не заметил, как ты подошла. Это редко бывает. Одно очко тебе, крошка-вампир. Кэролайн подошла и села на стул рядом с ним. — Еще раз назовешь меня крошка-вампир, и я сломаю тебе нос. Мулат запрокинул голову назад и расхохотался. — Мне нравятся девушки с характером. Мы подружимся. Выпьешь со мной? Кэролайн ничего не сказала, только молча кивнула. Мулат обошел бар с другой стороны и начал греметь стаканами. — Что дама желает? Клаус говорил, ты любишь текилу? Кэролайн решила сделать вид, что не услышала комментарий о её любимом напитке, и облокотилась на спинку стула. — Удиви меня. Марсель кивнул. Просидев еще пять минут в тишине, он сделал вывод, что загадочная блондинка не настроена на дружескую беседу, и поэтому решил растопить лед сам. — Раз мы теперь приятели, предлагаю познакомиться официально. Меня зовут Марсель. А тебя? Кэролайн подняла бровь, услышав комментарий о приятелях. — Мы не приятели… Марсель. Мулат снисходительно улыбнулся: — Лично я пью только со своими приятелями. Так как твое имя? — Он поставил перед ней бокал с коктейлем. Кэролайн сделала небольшой глоток через соломинку. — Ты ведь уже знаешь его. Разве не ты пятнадцать минут назад докладывал Элайдже обо мне? Кстати, довольно неплохо, — она указала на коктейль. — Я думала, вкус будет ужаснее. Марсель без лишних слов чокнулся с ней своим стаканом и сделал глоток. При этом он отметил, что блондинка знает еще одного первородного. — А Клаус знает, что ты докладываешь о его действиях его брату, как собачка? Марсель улыбнулся: — Это не твое дело, крошка-вампир, как, что и кому я докладываю. Кстати говоря о Клаусе. По-видимому, он, как и я, симпатизирует тебе, иначе не могу понять, почему он еще не выдернул твой язвительный язычок. Он внимательно изучал её, и блондинке это не понравилось. Этой шестерке Клауса совсем не обязательно знать характер их взаимоотношений. — У нас с ним есть небольшая история, значимость которой он, к моему большому сожалению, сильно преувеличивает. На самом деле я не могу понять почему. Мне это удивительно. Хотя, ты знаешь, он часто любит все преувеличивать и склонен к излишнему драматизму иногда. И именно из-за этой его черты у меня безумно болит шея и я сижу в самолете, который летит неизвестно куда. — Твоя шея болит потому, что ты прекрасно знаешь, что, когда я зол, меня нельзя раздражать еще больше, милая. Ты прекрасно знаешь, как это может закончиться, — вдруг сказал манерный голос с британским акцентом.

***

Марсель отметил, что если она и была удивлена присутствием первородного гибрида, то она этого никак не показала. Кэролайн просто сидела и пила свой коктейль. Марсель так и не мог понять до конца, были ли ее реакции обусловлены отсутствием эмоций, либо она всегда была такой. Клаус подошел к барной стойке и налил себе выпить. Кэролайн посмотрела на него и отметила, что он переоделся. Теперь на нем были темно-синие джинсы и белая рубашка. На соседний стул он повесил темно-коричневую куртку. Его волосы были чуть влажными после душа. Клаус налил себе виски и не спеша сделал глоток. Он посмотрел на Марселя, который небрежно показал головой на Кэролайн: — Мы с Кэролайн решили выпить за знакомство, ты не против? Клаус сделал еще один глоток и положил руку мулату на плечо: — Ты позвонил Элайдже? Я хочу, чтобы все было готово. Марсель посмотрел на Кэролайн, как бы говоря: «Видишь, я не докладываю, как собачка». — Да, стоит ли говорить тебе, что он не совсем доволен тем, что ты собираешься сделать? — Меня это не волнует. Я просто хочу, чтобы все было готово к нашему приезду, — холодно ответил гибрид. Кэролайн взяла маленькую клубничку, которая лежала в вазе рядом, и не спеша засунула ее в рот. — И что же должно быть готово, можно спросить? Или у меня нет права голоса? Клаус пристально смотрел, как она ест клубнику. — Твоя комната. Девушка смотрела на него несколько секунд и взяла еще одну ягоду. — Неужели? И часто ты готовишь комнаты для тех, кто не будет в них жить? Клаус отошел от бара и опустился в одно из кресел, которые стояли у окна. — Не часто, потому что ТЫ будешь там жить. Кэролайн повернулась на барном стуле и с интересом, наклонив голову, смотрела на него. — И как же я там буду жить, если я не планирую туда ехать? — Она взяла свой коктейль и, грациозно встав, подошла и опустилась в кресло напротив Клауса. Она поставила стакан на стол и небрежно закинула одну ногу на другую. — Ты поедешь в Новый Орлеан. Минуту она молча смотрела на него, а потом запрокинула голову назад и засмеялась. — Ты так решил? Как жаль тебя расстраивать, но я, пожалуй, откажусь. Видишь ли, поездка в Новый Орлеан не входит в мои планы на ближайшие, ну, не знаю, двести лет. Клаус небрежно облокотился на спинку обшитого кожей кресла и посмотрел на нее взглядом, который ясно говорил: «Мне плевать, все будет по-моему. Ты можешь брыкаться столько, сколько хочешь». И Кэролайн ясно прочитала этот взгляд. Она посмотрела сначала на него, потом на Марселя, а потом опять на него. — Ты спятил? Я никуда не поеду. На кой черт мне сдался твой Новый Орлеан? — Она встала и пошла к бару. Все это время Клаус не переставал смотреть на длинные ноги, которые едва покрывало её вчерашнее платье. — Следи за языком, милая? Ты же не хочешь, чтобы я опять разозлился. Кэролайн медленно повернула голову и посмотрела на него. — Да плевать я хотела. Я не собираюсь ехать в этот твой Новый Орлеан, ясно? Кем ты себя возомнил? — Тем, кто может делать все, что он хочет, и ему не нужно твое разрешение. Она смотрела на его руки, которые расслабленно лежали на подлокотниках кресла. Вся его поза просто излучала небрежность. Она знала, что он сильнее, чем она, и что он может заставить ее силой делать то, что он хочет. Это всегда привлекало её. Эта сила, по сравнению с которой все остальные казались мелкими сошками. Но она тоже не пальцем деланная. Черта с два она поедет в Новый Орлеан. — Тогда как это кстати, что у меня есть замечательное качество не обращать внимания на твои неожиданные всплески деспотической энергии. Кэролайн могла видеть, как он сжал ручки подлокотника кресла, в котором он сидел. Было видно, он изо всех сил старается сдержаться. Клаус открыл рот и собирался что-то сказать, но в салон зашла стюардесса. — Мистер Майклсон? — Что?! — Он был раздражен. Почему Кэролайн должна быть такой упертой? Раньше он не замечал, чтобы она была такой несносной. Он знал, что это из-за отсутствия эмоций. За свои тысячу лет он видел сотни таких вампиров. Его это мало заботило, по правде говоря, он развлекался, наблюдая за ними. За тем, как они убивали. Но не с Кэролайн, она была другой. Его бесило её поведение. Так и хотелось взять эту очаровательную головку и раздавить ее своими руками. Его раздражала холодность и безразличие, с которыми она относилась ко всему. Это была не его Кэролайн, и он не успокоится, пока не вернет ее прежнюю. Даже если он это сделает против её воли. — У нас проблема, сэр. Он посмотрел на стюардессу, которая с опаской смотрела на блондинку, сидящую в кресле и лениво водившую указательным пальчиком по краю своего стакана. Её мало заботил разговор. — Какая еще проблема? Кэролайн выбесила его настолько, что он из последних сил сдерживался от убийства кого-либо. Он не хотел еще больше поощрять ее своими действиями. Стюардесса-брюнетка опять опасливо покосилась на Кэролайн и неуверенно начала говорить: — Андреа, сэр. Она должна была пойти за мисс Кэролайн и привести её сюда. — И что? — После этого её никто не видел. А сейчас я пошла найти ее и… — Она опять посмотрела на блондинку, сидевшую в кресле напротив гибрида. — Ну? Они все были под внушением, но, господи, если сейчас обнаружится еще одна проблема, он точно убьет кого-нибудь на этом самолете. — И я нашла ее. В каюте мисс Кэролайн. Она была мертва. Кэролайн почувствовала на себе взгляды Марселя и Клауса. Она в притворном ужасе прикрыла рот рукой. — Ой! Кажется, неловко получилось. — И тут она начала смеяться. Тихо хихикать, как школьница, которая сделала пакость учителю и не попалась. Клаус ожидал чего угодно, но не смеха. Она убила человека, и все, что она делает, это смеется. Ему нравился её смех. Всегда, когда он его слышал, это заставляло его чувствовать себя лучше. Она освещала все вокруг, когда смеялась. И по необъяснимой причине этот смех освещал и его. В прошлом она редко смеялась в его присутствии, и от этого он был еще ценнее для него. Но сейчас ее смех раздражал его. Он излучал лишь яд и только. Ему хотелось ударить ее. Но он знал, что никогда не сможет этого сделать. Поэтому он решил выплеснуть свой гнев по-другому. Кэролайн мгновенно перестала смеяться, как только он поднялся с кресла и впился клыками в шею стюардессы. В ноздри мгновенно ударил запах крови. Стюардесса удивленно вскрикнула от боли, но тут же перестала сопротивляться. Одной рукой Клаус взял ее за волосы и сильно потянул назад, так, чтобы получить больший доступ к её шее, а другой стал придерживать её за талию, чтобы та не упала. Кэролайн наблюдала за этой сценой и поймала себя на мысли, что хочет оказаться на месте этой девушки. Но тут же выкинула эти мысли из головы. Секс все сделает сложнее. А ей это не нужно. Клаус всегда действовал на нее как магнит, даже тогда, когда ее эмоции были включены, а сейчас и подавно. Это вызовет лишние проблемы. Еще минуту она наслаждалась тем, как он выпивает девушку досуха. В этот момент он был сексуален, как никогда. Раньше она не хотела признаваться себе в этом, но сейчас ее ничто не останавливало. Она сделала глоток из своего стакана. — Ты опять злишься? Тело девушки со стуком упало на пол. Он вытер кровь подушечкой большого пальца и посмотрел на Марселя. Тот понял его без слов. Он молча кивнул, взял тело девушки на руки и вышел из салона. Проследив за ним взглядом, Клаус повернулся к Кэролайн и опять сел в кресло напротив нее. — Что ты смотришь? — спросила она его и подняла левую бровь. — Я была голодная. Ты лишил меня ужина, помнишь? Или ты думал, что твой жест джентльмена на тумбочке у кровати мне все компенсирует? Так вот нет, не компенсировал. Он просто сидел и смотрел на нее. Кэролайн внимательно наблюдала за ним. Его взгляд не выражал ничего, ни раздражения, ни осуждения. Казалось, ему все равно. Впервые за все время она не могла понять, что у него на уме. Он был абсолютно спокоен и расслаблен. Но она знала, что это было напускное. Скорее всего, именно в этот момент он решал — свернуть ли еще раз ей шею или нет. Так как ей не хотелось, чтобы он пришел к первому варианту, она опять пошла в наступление. — Я никуда не поеду. — Поедешь. Я же сказал, мне плевать на твое мнение. Она улыбнулась и посмотрела в окно: — А раньше тебя заботило мое мнение. Его брови чуть сдвинулись. — Раньше ты не была без эмоций. Ты не можешь сейчас трезво мыслить. Кэролайн опять засмеялась и перекинула одну ногу на другую. — Как раз сейчас я мыслю трезво, как никогда. Мне ничего не мешает. Совесть, злость, раздражение, сочувствие. По правде говоря, я еще никогда не принимала все свои решения так обдуманно. Он посмотрел на ее длинные ноги и медленно проследил всю их длину своим взглядом. — Ты ошибаешься, малышка. Когда ты их включишь обратно, ты пожалеешь обо всех своих «трезво» обдуманных поступках. Поверь мне. Она поставила локоть на стол и облокотилась на него подбородком: — Я буду расценивать это как совет от профессионала. Наверняка ты отключал эмоции раз сто за свой миллиард лет, ммм? — Мне не нравится это платье. Она посмотрела на свои ноги. Он резко сменил тему. Что ж, пожалуй, она узнает это в другой раз. — Ну извини. Ты ведь свернул мне шею в темном переулке и похитил меня. И даже не дал собрать вещи. Это твоя вина, что я в нем. Хотя не знаю, каким образом тебя касается, какое платье на мне надето? Он подошел к бару и налил себе еще виски. — Я бы не называл это похищением, милая. Скорее, называй это спонтанной поездкой. — Похоже, Элайдже не нравится эта идея. Он вернулся на место и сел в кресло. — Не Элайджа решает, что происходит в моем доме и кто в нем живет. Поставив стакан на стол, он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, и Кэролайн смогла отчетливо увидеть очертания одного из его ожерелий. По телу внезапно прошла волна мурашек от воспоминаний, как эти ожерелья касались ее в последний раз. *** «О господи. Как же хорошо!» — Ее маленькая ручка крепко схватила четки, которые висели у него на шее, и требовательно потянула к себе. У него не было другого выхода как повиноваться. Даже сейчас, лежа на его кровати, окруженная горой пуховых подушек, и извиваясь под ним, она умудрялась командовать. Он наклонился к ней и, опустив голову в сгиб ее шеи, поцеловал в то место, где должен был биться пульс. В это же время он продолжал мучительно медленно входить и выходить из нее, заставляя ее извиваться под ним. Ее ноги обвились вокруг его талии и еще сильнее притянули к себе. — Пожалуйста, — чуть слышно выдохнула она и еще сильнее сжала четки. Клаус почувствовал, как деревянные бусины впиваются ему в шею. Но ему было все равно. Он поднял голову и посмотрел в эти голубые глаза, которые сводили его с ума последние два года. Рот был приоткрыт от удовольствия. На щеках розовый румянец, а волосы рассеялись по подушке. Он улыбнулся и игриво посмотрел на ее руку, сжимающую подвеску. — Тише, малышка. Ты же не хочешь порвать их? Им двести с лишним лет. Хотя ему было все равно. Она может рвать все, что хочет. Хоть по сто раз на день. Она посмотрела на него, сжала свои внутренние стенки и в то же время намотала ожерелье на кулак. От удовольствия у него закатились глаза. — Я что, должна умолять? Так вот, Майклсон, ты не дождешься, я… — она не смогла закончить предложение. Неожиданно из плавных и медленных движения стали сильными и резкими, и она забыла обо всем, что хотела сказать… *** Кэролайн резко мотнула головой, стараясь отогнать воспоминания. Это было шесть лет назад. «Сейчас не время вспоминать об этом», — сказала она сама себе. Клаус увидел ее непонятную реакцию и насторожился. Она была напряжена. «Интересно, из-за чего?» — подумал он, но не успел проанализировать резкую смену в ее поведении. Марсель вернулся в салон. Он переоделся, видимо, в каюте Кэролайн натворила беспорядок. Клаус посмотрел на друга. — Все в порядке? Марсель кивнул: — Все улажено. Он обошел бар и сел на один из высоких стульев. Кэролайн проследила за ним взглядом и посмотрела на Клауса. Сделав непроницаемое лицо, она взяла в руки его стакан с виски и отпила. — Я уверена, настоящих неприятностей тебе следует ждать не от Элайджи. Клаус проследил за ее действиями и недоуменно поднял одну бровь: — О чем ты? Кэролайн улыбнулась, и он тут же понял, что что-то не так. — Ну как же? Уверена, Хэйли будет не особо довольна, что в одном доме с твоим ребенком будет жить вампир без эмоций, с которым она к тому же не в очень хороших отношениях. — Она опять отпила из его стакана и посмотрела на него, ожидая его реакции. Гибрид затылком почувствовал на себе взгляд Марселя, который буквально впился ему в голову. Но он никак не выдал своего удивления по этому поводу. Кэролайн не должна была почувствовать, что она задела его. Теперь было понятно, она знала об этом с самого начала, но молчала до сих пор, чтобы разыграть эту карту в самый последний момент. И сыграть на его удивлении. Он взял у нее из рук свой стакан с виски и, сделав глоток, поставил его перед собой. — Я не знал, что ты в курсе. Блондинка улыбнулась. — Почему? Потому что ТЫ мне об этом не сказал. Да брось, я не думала, что ты такой наивный. Не то чтобы твоя семья не знаменита в наших узких кругах. — Она опять взяла в руки его стакан. — Ты правда думал, что я не узнаю? Он перегнулся через стол и вырвал стакан у нее из рук, поставив перед собой. Марсель отметил, что это детское перетягивание стакана из рук в руки похоже на перетягивание лидерства от одного к другому. — И как же ты узнала? Кэролайн непринужденно облокотилась на спинку своего кресла и начала рассматривать один из своих идеально наманикюренных пальцев. — Тайлер был немного несдержан в своих эмоциях, после того как узнал, что мы с тобой переспали. Глаза Марселя полезли на лоб. Он так и знал! Знал, что эта крошка была не обычной знакомой. Так у них с Клаусом была интрижка. Клаус опять почувствовал на себе взгляд Марселя, но решительно проигнорировал его. — Я знал, что мальчишку Локвуда нужно было убить, когда у меня была возможность. — Что же не убил? — Она смотрела на него своими холодными глазами, которые ничего не выражали. — Я подумал, что если я вернусь в Мистик Фоллс с его трупом в багажнике, ты будешь расстроена, милая. Она улыбнулась. — Да? Так тебя волнует мое мнение. Вот как? — Она была довольна собой. — Ты же знаешь, что да. — Он поднял брови, как бы раздумывая над своей фразой. — Не всегда. Но иногда бывает. — Это мило, — она театрально прижала руку к груди, изображая счастье. — Или ты думал, что если вернешься с его трупом, то навсегда лишишься возможности заняться со мной сексом? Ведь тогда я была чуть более эмоциональной, чем сейчас. Она стала накручивать на палец прядь своих волос. — Кто у тебя? Мальчик или девочка? — Она смотрела прямо в его глаза, и он не мог найти в ней хоть каплю того, что в них было раньше. Только лед. — Девочка. Она продолжала смотреть на него. — Как ее зовут? — Ее зовут Хоуп. Она подняла бровь и громко вздохнула, посмотрев в окно. — Уверена, она не знает, куда деться от твоей всепоглощающей любви. В салон зашла еще одна стюардесса. На этот раз рыжая. — Дамы и господа, наш самолет начинает снижение. Через тридцать минут мы совершим посадку в аэропорту Нового Орлеана.