Однажды в одном из миров

- Лавена!       В башне танцует ветер. Распахнутые окна чуть дрожат ставнями, смаргивая слёзы белоснежных хлопьев. Ветер заносит их внутрь, но комната ещё хранит остатки тепла, и снег тает, находя здесь только смерть. И Тёмного мага, что, в общем-то, почти то же самое. - Лавена, ты должна мне одну услугу! - Чего ты хочешь, Румпель?       Её руки обняли его, прислонили к её телу, как к спинке кресла, помогая сидеть. Тёплые пальцы накрыли ледяные. Тёмный положил голову ей на плечо, принимая помощь. - Ты должна позаботиться о детях. Я не хочу, чтобы они учились магии. За магию надо платить. Верни их в родной мир, пусть живут там, ходят в школу. Только чтобы они были все вместе. Ты обещаешь?       Вместо ответа Лавена вынула его сердце из груди. Румпель с удивлением и горечью смотрел на крошечный красный комок, весь пронизанный чёрными нитями. Сердце едва пульсировало, зато паутина не знала покоя, сжимая его всё сильней. Наблюдая, как подбирается к нему проклятие, он даже не заметил, что в другой руке она держит ещё одно сердце. И очнулся только тогда, когда Лавена резким движением соединила ладони.       Паутина со звоном лопнула, и в тот же миг боль исчезла. Румпель запрокинул голову, вгляделся ей в лицо, пытаясь понять. Лавена изменилась. Должно быть, именно такой она и была, пока её стрелки не пошли вспять. Оказывается, его учитель – очень красивая женщина. Хотя и глупо думать об этом сейчас. - Может и глупо, но мне всё равно лестно. – Лавена прикоснулась к его виску долгим, нежным поцелуем. – Ты, главное, помни. Помни, что ты умеешь делать верный выбор. Если хочешь знать, тот, первый, тоже был правильным.       Румпель встал на колени, взял её лицо в ладони. Он так пристально смотрел в её глаза, что опять не заметил. Сердце заняло место в груди, и женщина в его руках обмякла. На этот раз был его черёд подхватывать её в объятия, прижимать к себе, укачивая. Слёзы защипали глаза, душа требовала выплеснуть хоть часть тоски наружу. Ветер занёс в башню целую пригоршню снега, швырнул ей в лицо, но не попал. Крупные хлопья легли на тёмные волосы, выбелив одну прядку сединой. Румпель улыбнулся сквозь слёзы. - Вечно у тебя проблемы с причёской, – и добавил чуть слышно, – родная... ***       Разговор с Джеком всё-таки состоялся. Остальным Румпель решил пока не рассказывать, но Джеку выложил всё как есть. Разве что не смог признаться, насколько близок был к осуществлению плана. Но больше не скрывал ничего. Джек, как он и предполагал, жутко разозлился. Как ни странно, сильнее всего его задело, что Румпель не доверился ему сразу. Тёмный хотел было напомнить мальчишке, что по плану он должен был стать пешкой в его игре, но объяснять было некому. Джек сбежал из замка и не показывался до ночи, не желая ни с кем разговаривать. Румпелю пришлось одному заниматься тремя детьми весь день, и это оказалось на удивление утомительно. Он уже подзабыл, сколько внимания и терпения требуют дети. Когда все трое, наконец, оказались в постелях, Румпель добрался до прялки и тяжело шлёпнулся на скамеечку.       Он сделал всего несколько метров золотой пряжи, когда дверь приоткрылась, пропуская Джека. Парень опустился на стул неподалёку, но разговор не начал, просто смотрел, как крутится колесо. Румпель наколдовал большой ломоть хлеба с холодным мясом и кружку ароматного чая. - Спасибо, – буркнул Джек. - Пожалуйста. – Румпель остановил прялку, подбирая правильные слова. – Джек, я собираюсь забрать вас обратно, в мир без магии. Там вам будет лучше. Мы всё оформим по их законам, чтобы вас не смогли тронуть. Но если ты не хочешь, чтобы я жил с вами под одной крышей, это тоже можно устроить.       Джек сразу перестал жевать. - Ты собираешься бросить нас? - Нет, – быстро ответил Румпель. – Я бы хотел остаться с вами. Но решать тебе. - Ты же просто думал, не сделал. Мало ли, кто что думает. – Джек снова принялся за бутерброд, но важные вопросы не хотели ждать, заставив мальчишку заговорить с полным ртом. – А почему сработало с сердцем волшебницы? - Потому что пророчества всегда двояки. В моей жизни было много важного. Я убил моего отца, убил предыдущего Тёмного, олицетворение моей силы, и часть самой Лавены, моего единственного учителя. – На последних словах его голос чуть сел, но Джек заметил. - Ты по ней скучаешь? - Да, – сухо ответил маг, снова раскручивая колесо.       Джек сразу понял и пошёл к выходу. - Я тебе настоящего чая заварю. Он вкуснее.       Румпель сосредоточенно тянул золотую нить, стараясь не обращать внимания на тепло, разливающееся в груди. Он этого не заслужил. Пока нет. Но на этот раз он всё сделает правильно. ***       Визит в банк оказался на редкость утомительным мероприятием. Даже при том, что для этого мира он ненадолго сотворил себе внешность Голда, столько придирок, недоверия и бюрократии пришлось преодолеть, Румпель искренне посочувствовал тем, кто общается с этими болванами постоянно. Ему-то только и надо было, что сбыть пару мешков золота, которые он, по традиции этого мира, переделал из клубков в слитки. А шуму-то поднялось! Зато следующий визит прошёл как по маслу. Войдя в лавку с автомобилями, он сразу увидел то, что нужно. Большой, удобный минивэн, цвет неброский, сидения обиты кожей. Проще будет очищать от шоколада… Он уже собрался посидеть внутри, как вдруг заметил маленький спортивный ягуар серебристого цвета. Внутри больно кольнуло. Дети разбежались по магазину, а он стоял и смотрел на изящную повозку. - Прекрасная модель, – сказал вкрадчивый голос позади него. – Стильный, удобный, великолепен на дороге. Желаете попробовать? - О, я уже попробовал. Можно сказать, прочувствовал все достоинства изнутри, – невесело усмехнулся маг. - Прекрасный выбор! Правда, его придётся подождать несколько недель, но он того стоит! – продолжал увещевать продавец. - Благодарю. Но таких мне понадобилось бы три. – Румпель решительно отвернулся от ягуара к минивэну. – Расскажите мне про этот. ***       Подъезжая к границе Сторибрука, он почувствовал странное волнение. Знака с названием по-прежнему не было видно. Румпель ненадолго прикрыл глаза, чуть сильнее надавив на педаль газа. Сигналом ему стал удивлённый возглас Пита, сидевшего спереди. Они въехали под защитный купол. Для него по-прежнему нет ничего невозможного. Через город он специально ехал медленно, поэтому, когда минивэн добрался до его магазина, перед ним уже красовалась машина с мигалкой. И оба шерифа ждали у входа. Как предсказуемо. - Подождите меня в машине, - попросил ребят Румпель.       Дети сразу притихли, чувствуя напряжение, а его было предостаточно. Пока маг подходил к подтянувшимся властям, ему показалось, что он может собрать потрескивающей энергии на небольшую молнию. - Прекрасный день, шерифы. Кого защищаете, горожан от меня, или меня от горожан? - Румпельштильцхен, – Эмма по-прежнему серьёзна до зубовного скрежета. Что только Нил в ней нашёл? – Вы решили вернуться? - Подумал, вдруг вы снова мечтаете о свидании, а кинжала-то и нет, – ехидно заметил Румпель. – Можете попытаться расслабиться, хотя для вас это почти невозможно. Я только заберу некоторые вещи, которым не место в вашем городе. После этого горожане могут взять то, что когда-то принадлежало им, остальное просто выбросьте или сожгите, мне дела нет. - Вы закрываете лавку? – удивился Прекрасный. - Вы необычайно проницательны, – нетерпеливо отмахнулся маг, пытаясь пройти мимо властей. Но Эмма снова преградила дорогу. - У нас тут была ваша приятельница. Рассказала о том, что вы сделали… - она немного замялась. – В общем, город решил, если вы захотите здесь жить, никто не станет вас преследовать. Правда, предложение с испытательным сроком. Если вы опять возьмётесь за старое… - Приятельница? – перебил Румпель, сразу перестав шутить. Взгляд цепко прощупывал мисс Свон и её отца. – Что за приятельница? - Юная леди с короткой стрижкой, – ответил Прекрасный. – Та самая, которую я перепутал с ужасным туманным монстром. Про него она, кстати, тоже рассказала.       Но маг уже не слушал его надоедливое бормотание. Лавена была здесь! Она хотела, чтобы он поселился в Сторибруке. Зачем? Его тут все ненавидят, его детям будет слишком тяжело… Или она знала что-то, чего не мог увидеть он сам? - Она мне не приятельница. Она… гораздо больше. – Румпель прошёл мимо Дэвида, бросив на ходу: - Завтра с утра лавка открыта для всех желающих. Меня здесь не будет, так что если хотите избежать кровопролития, - маг злорадно хихикнул, - лучше вам самим присмотреть за порядком. Если будут какие-то вопросы, я в своём доме. Пока что.       Приостановив закрывающуюся дверь, Румпель спросил, стараясь говорить небрежно: - И как долго продлится мой испытательный срок, если мне взбредёт в голову остаться? - Пока мы не убедимся, что вам можно доверять. - А-а-а! – его указательный палец укоризненно затрясся. – Мне вообще нельзя доверять, дорогуша!       Не то, чтобы он угрожал. Просто забавно было видеть их вытянувшиеся физиономии. Румпель исчез в полутьме своего магазина, оставив шерифов в весьма неуютном настроении. ***       Весна полностью вступила в свои права, солнце пекло так, будто решило выполнить летний план заранее. Дети большую часть дня проводили на улице, возвращаясь домой с обгорелыми носами. Друзей они пока не завели, да это было и нелегко, слишком крепко ребята держались друг за друга. Относились к ним настороженно, но не травили, это Генри постарался. Румпель тоже делал, что мог – почти не показывался в городе, не мозолил глаза. Впрочем, дети считали, что это неправильно. Вот тоже, стали яйца курицу учить. И всё же магу пришлось сдаться, уж очень настойчиво мальчики тащили его за собой. К тому же, им надо было в библиотеку, а у него имелось ещё одно незаконченное дело.       Они столкнулись на углу, за квартал от ратуши. Речь Румпеля была ещё не готова, а от этой внезапной встречи слова и вовсе разлетелись. Белль первая пришла в себя. - Здравствуй, Румпель. Я тут… Генри принёс мою чашку. Сказал, ты закрываешь магазин. - Да. Да, точно. Я больше не живу прошлым. – Румпель замялся. Было бы как-то странно вот так вдруг перейти к извинениям, тем более по такому щекотливому вопросу. Поэтому он отчаянно искал тему для нейтрального разговора. – Знакомься, это мои… дети. Старшие. Джек и Пит. - Очень приятно, - Белль пожала протянутые руки. - А это – Белль… моя… жена.       Мальчишки даже не скрывали удивления, а Белль ужасно смутилась. Формально ведь так оно и было. Хотя с тех пор утекло столько воды и крови… - Жена?! – переспросил Пит. - Ну, как ты мог заметить, вместе мы уже не живём, - сухо проговорил Румпель, снова нуждаясь в новой теме для разговора. Которая нашла его сама. - Я так погляжу, совести у тебя даже не ночевало, Крокодил, – Крюк в своём обычном кожаном костюмчике стоял в небрежной позе, явно нарываясь на скандал. – Думаешь, можно убивать направо и налево, а потом одним красивым жестом всё перечеркнуть? К Руби не наведывался ещё? Давай пойдём вместе. Это шоу я бы посмотрел.       Кровь прилила к вискам, ярость сдавила горло так, что дышать стало трудно. Проклятый червяк, надо было раздавить его, когда была возможность. А теперь у него руки связаны покрепче, чем когда-то кинжалом. Испытательным сроком и стоящими рядом детьми. - Пошли. Мы опаздываем, – быстро проговорил Румпель, давая знак мальчикам, но Крюк не дал сделать и шагу, перегородив дорогу. - Трусом был, трусом и остался. Уползай в свою грязную нору, Крокодил, и не показывай оттуда носу. А то как бы… - Да как ты смеешь?!       Пит бросился на пирата с кулаками так стремительно, что Румпель едва успел его перехватить. В свои двенадцать он уже был достаточно высоким, да и силой обделён не был, поэтому пришлось прижать его обеими руками к животу, и на Джека управы уже не осталось. Старший весь напружинился, готовый к драке, сейчас как никогда похожий на пса со вставшей дыбом шерстью на загривке и оскаленными зубами. - Мой отец не трус. А ты – просто ничтожество. Ему нельзя, так что если хочешь подраться – дерись со мной, понял? - Джек, мы уходим, – Румпель заставил голос звучать холодно и спокойно, словно ничего и не случилось. Это было отнюдь не просто, потому что Крюк действительно напрашивался, а Пит изо всех сил рвался из его рук, на помощь старшему брату. – Мы уходим прямо сейчас!       Разорвать зацепившиеся друг за друга взгляды было нелегко, злость в Джеке перекипала через край, и маг боялся, что проклятый пират сейчас ляпнет ещё что-нибудь оскорбительное, сорвав последние предохранители сына. Пришлось Румпелю повысить голос. - Джек!       Мальчик всё-таки нашёл в себе силы отойти и развернуться к Крюку спиной, помог Румпелю утихомирить всё ещё клокочущего Пита. Вместе они увели Петушка за угол, правда, попрощаться с Белль не удалось, но им уже было не до церемоний. Только подойдя к дому они вспомнили, что так и не попали в библиотеку. - Завтра сходим. Сегодня день неудачный, – мрачно изрёк Джек. - День как раз на удивление хорош, - рассмеялся вдруг Румпель, лукаво глядя на него. – А знаешь почему? Если бы не этот случай, когда бы ты решился назвать меня папой, а? А?       Джек покраснел весь целиком, включая уши и шею. - Я… просто… - Надеюсь, извиняться ты не собираешься? - Нет. Не собираюсь, – пробормотал мальчишка, всё ещё красный как помидор.       Пит вдруг фыркнул, Румпель тоже заулыбался, и в дом они вошли в настроении, вполне подходящем для шоколадного кекса с мороженым, которые ждали их на кухне, вместе с двумя проголодавшимися малышами, постукивающими ложками по столу.       Несмотря на полный эмоциями день, заснуть Румпелю не удалось. Он вообще плохо спал после проклятия, предпочитал сидеть за прялкой. Сегодняшний день исключением не стал. Золотая нить медленно вилась из-под пальцев, уютно сворачиваясь кольцами на полу у его ног. Он услышал шаги позади. Опять Джек беспокоится. В следующий раз надо будет заварить ему сонных трав на ночь. - Прости, дверь была открыта.       Румпель чуть не перевернул прялку, резко вскочив с места. Белль. Белль сама пришла к нему! Вот он, нужный момент. Все придуманные фразы давно уже растерялись, но это и не важно, надо просто сказать как есть. - Хорошо, что пришла. - Я только хотела сказать, что ты очень изменился, Румпель. И я рада видеть эти перемены. - Белль… Я тоже хочу тебе кое-что сказать. Не прошу прощения, потому что нельзя такое простить, но ты должна знать. Я очень сожалею о том дне. О том, что пытался убить тебя. Мне действительно жаль. - Я могу простить.       Она улыбнулась такой родной улыбкой, что комок слёз подкатился к горлу, скривил губы ломаными линиями. Руки дрогнули, желая прикоснуться к её щеке, отвести назад волосы… Он не имеет больше права. Наверное, он всё-таки качнулся ей навстречу, потому что её глаза из голубых стали тёмно-синими, матовыми, полными предчувствия. Белль прошла расстояние между ними сама, поднялась на цыпочки, потянулась к нему. Румпель закрыл глаза. Что это будет? Доброта? Прощение? А может быть, прощание? Нежные губы прикоснулись к его губам, и он перестал думать вовсе, просто ответил со всей накопившейся тоской по ней.       Что-то с ним произошло. Это было больно и приятно, наверное, так чувствует себя зеркало, разбитое на мелкие осколки и по волшебству срастающееся снова в единое целое. Он по её лицу видел, что меняется, знал, что светлеет кожа, глаза становятся карими, исчезают когти. Он терял магию. - Белль… Ты всё ещё любишь меня? После всего? - Да. Не могу не любить.       Наверное, если бы у него было время подумать, он бы испугался. Но он знал себя как никто другой, и не дал себе ни секунды. Нашёл её губы снова и целовал, пока хватило дыхания, пока не забылись все прочие мысли и чувства, кроме её тепла и нежности, которые она щедро дарила в ответ на его любовь. - Румпель, твоя сила… - Не хочу жить вечно. Не хочу больше потерь, не хочу пережить детей. Или тебя, милая.       Он хотел погладить её по щеке, но тут из глаз у неё полились слёзы, и пальцам нашлось другое применение. Он пытался вытирать солёные капли, не давая им заливать родное лицо, но они всё текли и текли, пока он не стал сцеловывать их, чувствуя на губах соль, влагу и почему-то счастье. Если бы его раньше спросили, какое счастье на вкус, он вряд ли смог бы сказать. А теперь просто знал. Чуть успокоившись, Белль привычным жестом положила голову ему на плечо. И это тоже счастье. Знать, что так будет не всегда, что он состарится и однажды умрёт у неё на руках. Именно так он хотел умереть. ***       Румпельштильцхен сидел за прялкой, глупо улыбаясь простой шерстяной нитке, выходящей из-под пальцев. Сам знал, что улыбка глупейшая, но убрать её с лица не мог. Мысли беспорядочно скакали туда-сюда, не задерживаясь на чём-то одном. Белль согласилась пойти с ним завтра на свидание. Дети, конечно, ужасно удивятся, когда увидят его таким. Немного беспокоило, что теперь у него нет сил защищать их… Но об этом никому знать не обязательно. Белль не расскажет, она поймёт. Пусть думают, что он просто изменил внешность для неё. За долгие годы он научился производить нужное впечатление… или попросту пугать. Никто не посмеет их тронуть. Теперь всё должно быть хорошо, теперь его жизнь пойдёт правильно… Нитка дёрнулась, застряв в веретене. Румпель вернулся из своего заоблачного состояния, растерянно разглядывая свою руку. На ладони, словно подмигивая, мерцало золото…