Однажды в одном из миров

      Он стоял на коленях посреди мокрого пустого шоссе. Было страшно, пусто и одиноко, было больно и горько, но он не мог понять, почему. Он не имел ни малейшего представления, что с ним случилось. Смутно вспоминалась какая-то комната, заставленная самыми разнообразными предметами; силуэты людей, некоторые вызывали какие-то обрывки эмоций, другие совсем не задевали ни одной струны внутри. Но никаких названий, никаких лиц, а из имён – только его собственное. Голд.       Рядом взвизгнули тормоза. Дверь спортивной машины открылась, и из неё высунулась девичья головка. Короткие тёмные волосы непослушными вихрами обрамляли круглое, совсем юное лицо. - Подвезти?       Он не знал, куда ему надо. И желания куда-то идти не ощущал. Но и стоять на коленях под дождём всю ночь было глупо. Хотя ему наплевать, мог и сглупить. Кажется, уже сглупил, раз очутился тут. - Я... не знаю.       Он попытался подняться на ноги, и чуть было не упал навзничь. Нога болела невыносимо. Девушке надоело ждать, пока он решится на что-нибудь. Она выскочила из машины, подставляя ему себя в качестве костыля, довела до пассажирского сидения. Когда она завела мотор, он на мгновение испугался. Побоялся, что она сейчас заведёт пустой, ничего не значащий разговор, а ему придётся отвечать. Но она молчала, только всё сильнее выжимала педаль газа. Стрелка спидометра нетерпеливо дрожала красной бестией, мечтая выпрыгнуть за границы круга. Серебристый ягуар неистово мчался вперёд, не боясь ни мокрого асфальта, ни крутых поворотов, действительно похожий на дикого, свободного, уверенного в себе зверя, вышедшего на охоту. Голду понравилось ощущение. Убедившись, что водитель полностью поглощена дорогой, и болтать не собирается, он расслабился, откинулся на подголовник, и неожиданно провалился в сон. *** - Доброе утро!       Мужчина открыл глаза и рывком сел на постели. Уставился на неё своими глазищами. Глаза, между прочим, очень красивые. Тёплые, карие, глубокие, с золотыми искорками иронии и чёрными прожилками боли. Если правда, что глаза – зеркало души, он просто великолепен. Впрочем, ей ли не знать, что это пустая выдумка. - Где я? – его голос ещё немного хрипит со сна, поэтому звучит ниже, чем вчера. - В моём номере, в отеле «Вест ин». Как вы себя чувствуете? – она постаралась, чтобы её тон как можно спокойнее и убедительнее. Ему предстоит не самый приятный разговор, так что лучше расположить к себе, не пугать. - Я не помню, как поднимался сюда. - Вы и не поднимались. Так крепко спали, что даже не почувствовали, как вас сюда транспортировали. Похоже, в вас что-то здорово перетрудилось, мистер…? - Голд. Меня зовут Голд. - Очень приятно. А я – Лавена. – Она ласково улыбнулась. Ну что, пришло время для решительного поворота, или ещё немного потянуть? За неё решил деликатный стук в дверь. – Завтрак прибыл. Ванная там, если хотите немного освежиться. - Я хочу уйти, – пробормотал он.       Будто не хищник, а затравленный зверёк. Клетка далась ему дорого, очень дорого. Даже забыв о ней, он всё ещё её боится. - Куда? – спросила Лавена ровным голосом. Стук повторился чуть громче. Пришлось бросать разговор и идти к двери, выпроваживать горничную. – Спасибо, дальше мы сами.       Пока она сгружала с сервировочного столика на обеденный закрытые высокими круглыми крышками тарелки, её спутник бессмысленно таращился на стенку перед собой. Совершенно очевидно, что её простой вопрос поставил его в тупик. - Итак, - продолжила девушка, когда стол был накрыт, – куда же вы хотите идти? Он вздрогнул, очнувшись, посмотрел на неё с неприязнью. - Это не ваше дело, дорогуша. - Ну я же не могу просто взять и выставить вас на улицу. А вдруг вы снова приметесь рыдать посреди дороги? Перепугаете ещё кого-нибудь, тут вам не глушь, центр Бостона. – Пожалуй, с сарказмом она чуток перебрала, но это даже к лучшему. На мужчину её слова подействовали как пощёчина, глаза стали жёстче, а взгляд – осмысленнее. – Нет, если вы панически меня боитесь, идите, конечно. Но я бы на вашем месте воспользовалась возможностью умыться и поесть. - Я вас не боюсь.       Вот и молодец. Пока Голд плескался, Лавена добралась до содержимого тарелок. Вафли выглядели великолепно, а вот омлет могли бы поджарить получше. Голд появился неслышно, мягким кошачьим шагом вышел из ванной и остановился, опираясь на высокую спинку стула, стоящего напротив неё. Смотрелось бы более впечатляюще, если бы он при этом не хромал так сильно. - Садитесь, поешьте. Холодная вода вас явно взбодрила, еда должна придать сил. Силы вам понадобятся.       Он сощурился, оценивая её и ситуацию, взвешивая риски. Хотя, что он там может взвешивать, с его-то дырой в памяти. Видимо, остались инстинкты. В конце концов, он счёл опасность приемлемой, и сел за стол. - Вы мне угрожаете? – Голд чуть качнул головой, так что волосы упали на лоб, закрывая один глаз. Зато второй стал сверлить в ней дыру. - И не думала. Я хочу вам помочь. - Как именно? И что попросите взамен? - Для начала, поешьте. Что касается платы… когда-нибудь я попрошу вас об услуге. Но вы свободны, не захотите мне помочь – откажетесь. Вы мне ничего не должны. Я сделок не заключаю. - Неужели? Кто вы и что вам нужно? - Не всё сразу, Румпельштильцхен. Как вы поймёте, кто я, если не знаете, кто вы?       Он дёрнулся, тонкие нервные пальцы отчаянно вцепились в край стола. Отвыкла она от разговоров по душам, нежно не получилось. Его тонкие губы скривились, выплёвывая следующий вопрос. - С чего вы взяли, что я не знаю? И откуда вы выкопали это идиотское имя? Я – Голд. - Голд – это фамилия, а как ваше имя? «Мистер»? Людей без имени не бывает. Так как же вас зовут?       Он судорожно пытался вспомнить, но проклятое решето в голове отказывалось сотрудничать. Она терпеливо ждала, наблюдая за сменой выражений на его лице. Как открытая книга, сразу понятно, о чём он думает. Решил всё-таки принять её помощь. Должен же он выяснить, кто он, и что с ним случилось. - Вы правы. Я не помню. Не хотите же сказать, что эта ужасная абракадабра, об которую легко язык сломать, и есть моё имя? - Зато очень оригинальное. Ставлю золотой, вы в жизни никогда не встречали тёзку. - Нет. Или да. Я не помню. Вообще ничего не помню до того самого момента, когда ваша машина чуть меня не раздавила. - Я смотрю, сказки рассказывать вы мастер, Румпельштильцхен. Моя машина безопасна как маленький пони на привязи. Ладно, совместим полезное с ещё более полезным. Вы будете есть, а я – объяснять. ***       Он совершенно чётко слышал тиканье. На стене, за её спиной, висели электронные часы, секундная стрелка бесшумно наматывала круги, зацикленная на своей идее-фикс. Время должно бежать только вперёд. Но у него в голове с легким шорохом качался маятник старых деревянных часов с кукушкой. Тик-так. Тик-так. Ему казалось, что если он прикроет глаза, то увидит их. Они стояли на полу в большой, полутёмной зале, освещённой толстыми белыми свечами. Сладковатый запах воска с кленовой эссенцией заполз в ноздри. Голд тряхнул головой. Перед ним на тарелке лежала недоеденная вафля с кленовым сиропом. А всё остальное – просто разыгравшееся воображение. Девушка терпеливо ждала, её серые глаза со стальным отливом ничего не выражали. О чём она думает? Впрочем, это не важно. Пора убираться отсюда. - Не думаете же вы, что я вам поверю, дорогуша? Маги, волшебницы, прекрасные принцы, всё это вам вполне по возрасту, но мне-то уже не семнадцать. Так что благодарю за завтрак, но мне пора. - Вы можете вспомнить, Румпель. Вы уже почти вспомнили. Просто надо сосредоточиться, сбросить оковы, сковавшие ваш разум. У вас достаточно сил. Нужно только желание.       Голд выбрался из-за стола и похромал к выходу. У него, вероятно, была трость. Да, если нога всегда так болит, какая-то опора ему необходима. - Вам нужна помощь! – настырно заявила она.       Ещё неизвестно, кому тут больше нужна помощь. Девчонка всерьёз верит в эту чушь. Хорошо хоть за руки его хватать не собирается. Он взялся за золочёную ручку двери, язвительно улыбнулся ей с порога. - Прости, дорогуша. Мне не до твоих проблем. Своих хватает. - Ну и ты прости, золотце.       В её глазах блеснула сталь, и Голд внезапно осознал, что ей отнюдь не семнадцать. Но дольше раздумывать было нельзя, инстинкты кричали, что пора бежать. Он резко распахнул дверь и выскочил из номера. В первое мгновение ноги не нашли опоры, зато секунду спустя по подошвам ударило слишком сильно. Невыносимая боль пробежала от щиколотки к колену, в глазах помутилось, он схватился за ногу руками, словно они могли усмирить разрывающие плоть молнии, неловко упал на бок. - Сейчас, – прошептал вкрадчивый голос, и чьи-то пальцы пробежали поверх его рук, заставляя боль съёжиться в ниточку, а потом и вовсе исчезнуть. – Лучше?       Первое, что он рассмотрел, были каменные плиты пола, на которых он лежал. Отель, конечно, с претензией на шик, но чтобы в коридоре каменные плиты? И свет! Он вывернул голову и чуть не застонал. Свечи! Что за кошмар? Круглое девичье личико заслонило обзор. Она протянула ему руку. Второй сюрприз оказался ещё хуже первого. Его рука, ухватившаяся за предложенную опору, была покрыта какой-то зеленоватой дрянью! А ногти… что с ним?! - Что со мной? – голос тоже был выше, чем он привык. Внутри нарастала паника. – Я болен? Что это? - Извини, золотце. В этом мире ты выбрал себе не самый симпатичный облик. - В этом мире?! – едва поднявшись, он отбросил от себя её руку. Сумасшедшая! Она опасна! – Отстань от меня! Не нужна мне твоя помощь! - Ладно, Румпель. Оставлю тебя наедине с твоим замком. Если понадоблюсь – просто позови.       Если бы он не видел своими собственными глазами, никогда бы не поверил. Но она просто исчезла. В голове внезапно пронеслась мысль, что обычно, когда леди исчезают, появляется цветной дым. А вот сам он предпочитает простенько, без спецэффектов. Что за бред?! Может быть, она чем-то его опоила?       Обернувшись, Голд замер в ужасе. Прямо перед носом стояли большие напольные часы. И тикали. С легким шуршанием качался маятник. Он определённо отравлен, ему надо просто переждать, когда действие наркотика пройдёт. А вдруг она будет поддерживать его в таком состоянии? Вдруг его никто не найдёт и он навеки останется пленником этой ведьмы…       Пленник ведьмы. Эти слова отозвались в памяти, вызывая обрывки мучительных воспоминаний. Перед глазами всплыло незнакомое зелёное лицо, обрамлённое густой рыжей шапкой вьющихся волос. Он видел это лицо сквозь решётку и ненавидел всей душой. Ведьма, что мучила его, держала взаперти...       Голд сжал руки в кулаки, и длинные когти больно царапнули ладони. Этого не было. Не бывает никаких ведьм. Он лежит в номере отеля, в центре Бостона, а этот замок – всего лишь игра его воображения. Ему нечего бояться тут. Опасность не здесь, снаружи. Он должен найти выход, прийти в себя, сбежать… Голд решительно отправился в обход по замку. Ему была нужна дверь.       Дверей он нашёл предостаточно. Одни вели в большие залы, другие – в крохотные закутки, камеры, спальни, даже библиотека имелась. А также парадная дверь, ведущая к подъёмному мосту через глубокий ров, и чёрный ход из кухни в запущенный сад. Всё было открыто. Он мог ходить куда пожелает, мог уйти в лес, окружающий замок, но вместо этого вернулся в комнату с прялкой. Тёмное деревянное колесо, отполированное множеством прикосновений, притягивало его. Рядом стояла корзина со свежей соломой. Странно, он был уверен, что прядут из шерсти, но солома выглядела здесь органично. Голд уселся на скамейку, погладил матовую поверхность. На ощупь прялка оказалась даже лучше, чем на вид. Он уверенным движением раскрутил колесо. Прясть, чтобы успокоиться. Прясть, чтобы забыть. Чуть поскрипывало старое дерево, тёрлась о ладонь плотная, жёсткая нить. Прясть, чтобы забыть. Он крепко сжал пальцы, останавливая колесо. С едва различимым звоном лопнула золотая нить. Прясть, чтобы вспомнить.       Чувства нахлынули разом. Боль. Белль, его Белль, вышвырнула его из своего сердца и из города, им же и созданного. Безжалостно вычеркнула из жизни, обрекла на вечную разлуку. Она, единственное дорогое, вообще значимое для него существо, та, кто верила в него больше, чем он сам в себя верил, считает его чудовищем. Ненависть. Не важно, что он сделал для них. Не важно, изменился он или нет. Они всегда будут ненавидеть его, потому что он куда сильнее, умнее их. Что ж, он ответит им взаимностью. Страх. Кинжал остался в Сторибруке. Пока он у Белль, но кто знает, сумеет ли она его сохранить? Её легко обмануть, или сломать. И нет никаких гарантий, что она сама никогда не пожелает воспользоваться им. Кинжал, единственное, что может убить его, или уготовить ему участь куда хуже смерти. Вечное рабство. Его надо вернуть. Он должен снова стать Голдом. - Золотце? - Меня зовут Румпельштильцхен! – чётко выговорил он, изящно кланяясь. Чересчур изящно, чтобы издёвку было невозможно не заметить. – Прости, дорогуша, запамятовал твоё имя. - Лавена. Но «дорогуша» тоже неплохо. - Не хочешь ли отобедать со мной? – Румпель радостно хихикнул, добавил кокетливо: – Нам стоит познакомиться поближе!       В столовой было темновато. Ему не мешало, но условности, условности… Пришлось зажечь свечи. Впрочем, это даже кстати. Почему-то женщины любят свечи. А ему хотелось расположить гостью к себе. Дождавшись, когда она разрежет одолженный в ближайшем трактире окорок, а терпкое вино заиграет тёмными искорками в хрустальном бокале, Румпель чуть нагнулся вперёд и сложил пальцы обеих рук вместе. Пришло время прояснить некоторые важные вопросы. - Итак, Лавена. Кто ты, и откуда меня знаешь?       Девушка безразлично пожала плечами. - Волшебница. - Зачем тебе я? - Меня очень впечатлил твой план с заклятьем. И ты добился успеха. Я узнала о твоей проблеме и решила помочь. Возможно, когда-нибудь ты тоже поможешь мне. - В чём? - Пока об этом рано говорить. - Я не люблю быть в долгу, дорогуша.       Она лукаво улыбнулась, подняла бокал, салютуя ему. - Прекрасное жаркое, вкусное вино. Считай, мы в расчёте.       Тёмный не понимал её. Не мог прочесть. Она тревожила его. С одной стороны, он был почти уверен, что сумеет её переиграть, но стоило ли рисковать? Возможно, лучшим выходом было держаться от неё подальше? С другой стороны, ему необходим кинжал. А в одиночку он потратит слишком много времени, чтобы достать его. - Желаешь осмотреть замок? – меняя тему разговора, предложил Румпель.       Ай-яй-яй, как нехорошо! Показывать гостье замок в таком печальном состоянии не стоило. Но ему хотелось подержать её за руку, послушать дыхание. Поболтать о пустяках, между делом считая удары её сердца. А ведь сердечко стучит слишком уж быстро! Леди волновалась, и его это вполне устраивало. - Красивый замок, даже после стольких лет запустения. Должно быть, вобрал немного силы хозяина. - Я подготовил его к своему долгому отсутствию. И к возвращению. Только вот я должен был вернуться не один.       Румпельштильцхен подошёл к девушке вплотную. Он прекрасно знал, что его мягко говоря неординарная внешность не имеет никакого значения. Быть обольстительным очень легко, и даже не надо притворяться кем-то другим. Власть, сила, могущество, и к этому ещё один, очень важный ингредиент. Откровенность. Они цепляют куда крепче смазливой мордашки или гордой стати. Открой женщине кусочек души, и она распахнётся перед тобой целиком. Он, чуть касаясь, провёл костяшками пальцев по её щеке. - Я благодарен тебе. Ты перенесла меня сюда, помогла вспомнить. Но, видишь ли, у меня остались незаконченные дела в Сторибруке, поэтому… - Румпель многозначительно замолчал, ожидая предложения. Девица стояла столбом, не выказывая никакого желания пойти навстречу. Пришлось заканчивать самому. – Поэтому я надеюсь, что у тебя есть ещё одна заколдованная дверь, или зеркало, да хоть форточка, чтобы я мог вернуться. - Из любой двери можно сделать портал. Ты уверен, что готов? - О да, дорогуша. Я уверен. - Хорошо.       Она развернулась к ближайшей двери, делая приглашающий жест. У-у-у, ну вот он, его шанс. Он сумеет быстро разыскать кинжал, завладеть им тайно, ведь Белль наверняка не носит его с собой. И вряд ли скоро его хватится. А значит, у него будет время подготовить… он пока не решил, какую кару они заслужили. Главное – кинжал. Тёмный распахнул дверь. За ней было черно, и как он ни пытался хоть что-нибудь разглядеть, у него не получалось. «Надо было разжиться тростью», мысленно укорил он сам себя, делая шаг в пустоту.