***
Марьяна, стоя перед зеркалом, закутывала мокрые чёрные волосы в белоснежное полотенце. Нечаянно её взгляд упал на её отражение. Казалось, перед ней стоит богиня, будто это не она. Девушка улыбнулась себе, но внезапно сзади появилась чёрная тень. Марья стояла неподвижно, наблюдая за ней. Тень преобразовалась в того таксиста, который привёз её на тот злосчастный концерт. Он улыбался, снимая шляпу. Девушка хотела обернуться, но он стал мотать головой, чтобы она этого не делала. Мужчина остановился и спросил: «Довольна ли ты собой сейчас?» Она стояла в ступоре, не зная, что сказать, поэтому просто кивнула. Лицо её побледнело от испугу. Тень испарилась, обещая больше не тревожить. Марья потеряла дар речи на некоторое время. Осознав произошедшее, вылетела прочь из комнаты, хлопнув дверью. Глаза девушки смотрели в никуда, не обращая внимания даже на смеющуюся группу металистов. Единственное, что она заметила, так это то, что Адама не было среди них. Лишь попав в спальню, услышала из гостиной: «Да, она обдолбилась в ванной, точно. А я думаю, чего она там так долго!» Это явно был Инферно. Девушка упала на кровать и заплакала. Адам подошёл к ней и ласково обнял, пытаясь утешить. «Чего ты ревёшь постоянно? Тебе плохо с нами?» — тихо спросил он, пытаясь заглянуть в её ангельские глаза. Девушка отворачивалась, прятала лицо, но молчала. Тогда Адам переспросил её ещё раз, теперь более настойчиво. Марьяна скривилась, будто лимонов авоську проглотила. Она не хотела даже думать о том мужчине-призраке. «Призрак... в зеркале», — промямлила она, начиная рыдать, как белуга. Дарский был поражён таким ответом. Он готов был услышать всё, что угодно, только не это. Не на шутку испугавшись, Адам дёрнул головой, понимая, что призраков нет, а сам он уверенный стопроцентный атеист для всех верований и религий. Мужчина подтолкнул её, пытаясь взбодрить, и сказал: «Тебе показалось, наверное. Я мылся, и мне ничего не привиделось. Точнее за мной никто не пришёл, а ты особенная, думаешь?» Тогда Марьяна вовсе разрыдалась и начала махать руками, мыча себе под нос. Выглядела сейчас, как непонятное немое Муму, которое пыталось изобразить картину Репина. Дарский подумал, что у девушки крыша поехала, а она продолжала что-то мямлить, сопровождая это неизвестными науке жестами. «Успокойся ты уже! Истеричка больная! Давай я тоже буду мекать-бекать? Вот, смотри, — он начал корчить рожи, словно обезьяна, подставляя раскрытые ладони к ушам. — Приятно? Смотри, как у меня язык вываливается, куда там вокалисту группы "KISS"!» Дама перестала плакать, а через пять минут вовсе хохотала, как маленький ребёнок. Дарский и сам еле сдерживался, чтоб не засмеяться. Когда Марьяна откинулась на спину, громко смеясь, вокалист не выдержал и тоже захохотал. Внезапно с Марьи слегка сползло полотенце, немного оголив её грудь. «Ой!» — вскрикнула она, закутавшись обратно. Дарский, услышав её вскрик, больше похожий на поросячий визг, стал смеяться ещё громче. «Адам, ну хватит, блин!» — пихнула она его, но не смогла сдержать ещё одной волны смеха. В комнату ворвался довольный Инферно, разорвав всю романтику в клочья. Марьяна закрылась полотенцем и покрывалом. Дарский перестал смеяться. Роберт, расхаживая вальяжно по комнате, заговорил: — И что тут у вас происходит? Орёте на весь номер, будто вас режут. А! Я опять помешал, а вы ничего не делали. — Инферно, я бы никогда не подумала, что ты такая скотина, — вздохнула Марьяна. — Инферно! Я нашёл зажигалку! — послышался грубый голос Томаша из гостиной. — Я у вас тут спрячусь... Марья, подвинься. — Конечно. Томаш! Он под одеяло лезет. — Молчи, женщина! — вскрикнул барабанщик, подбегая к шкафу. — Молчите, смертные, — прошептал он и закрыл дверь. В комнату зашёл Орион, светя зажигалкой, и спросил: — Ну, где этот беженец? — Беженец... — прервался Адам, глядя на скрипящий шкаф. Дверь открылась, и оттуда выпал Роберт, закутываясь в плащ Нергала, будто классический герой-любовник. — Попался, который кусался! — подлетел к нему Томаш с зажигалкой. — Мама! Помогите! Убери эту херню от меня! Мама! А-а-а-а-а! Мой язык, Господи, помилуй! Господи, помилуй! — орал, как в пятую точку ужаленный, Роберт, хоть Орион ему ничего даже не сделал. Адам и Марьяна умирали от смеха, наблюдая прячущегося Инферно. Роберт несмело открыл глаза, наблюдая смеющегося Томаша. Осознавая, что опасность миновала, он и сам засмеялся. Плащ ударник откинул подальше. Томаш, обратив внимание на радостного Инферно, устрашающе ему сказал: «Язык сюда давай!» Мужчина замер, не зная, как реагировать. Врублевский снова начал заливаться смехом. Внезапно в комнату влетел Сет, ликуя. Все обратили вопросительные взгляды на него, понимая, что случилось действительно что-то хорошее. Патрик подскочил к Марьяне и сказал: «Нашли твою сумочку со всем её содержимым!» Девушка чуть не лопнула от счастья внутри. Дарский обнял её крепко-крепко. Он сам обрадовался такой новости. «Так, я всё сказал. Нет, не всё. Дарский, собирайся, нам ехать через четыре часа. А ещё я жрать, как собака, хочу. Вас ведь жду. Марья, тебя домой отвезти?» — спросил её Патрик, стоя у двери. Девушка замешкалась, и речь, словно отняло, два варианта всплыло в голове. Адам вступился за неё: «Мы поедем к ней домой, она возьмёт вещи, которые необходимы, а потом поедет с нами. Ничего мне не говорите, пусть покатается девушка. Вам жалко или как?» Марьяна обрадовалась снова. Она догадывалась, что мужчина так сделает, ведь он ещё утром об этом говорил. Но тут она вспомнила, что не одета. Сет уже вышел из комнаты, а Томаш, схватив Роберта за шиворот, тащил его прочь отсюда. «Адам, может, ты тоже выйдешь? Я одеться хочу», — попросила она. Мужчина, кивнув, спокойно вышел.***
Душный тесный автобус. Салон был как номер в отеле, только очень маленький, как дверь в мультипликационном фильме «Алиса в стране чудес». На полу постелен старый вылинявший бордовый, наверное, ковёр. По бокам стояли две двухъярусные кровати. Каждое ложе было настолько маленькое для мужчин, что они спали, подогнув ноги под себя. Далее была маленькая кухонька. Вся выполнена в жёлтых разнообразных тонах. Ничего лишнего. Толком и кухней не назовёшь. В этом автобусе на так называемой кухне была лишь раковина, миниатюрный холодильник и пару тумбочек, на одной из которых стояла микроволновка. Далее сбоку был совсем крохотный туалет, который, к счастью, еле работал. Но ведь работал! И прямо возле него была маленькая душевая кабина, в которую сначала нужно было пролезть, а помыться там мог только квалифицированный музыкант, который не один год в туре по стране катается. Автобус жутко трясло, как при землетрясении в баллов эдак десять. Чтобы хоть как-то избавиться от дурацкого влияния покачивания, музыкантам пришлось напиться. Они занимались, чем хотели, только не спали. Томаш по-прежнему пугал Роберта зажигалкой, заставляя ударника бледнеть и краснеть от испугу. — Смотри, какая зажигалка! Инферно, попробовать хочешь? — Иди ты в жопу, заебал уже в конец! — Я тебя не ебал! А вот... Нет, не будем эту тему трогать. Стоп, я ведь ещё сказал, что буду тебя палками в зад инфернить! А где твои барабанные палочки? — хитро улыбнулся Орион. — Господи, ты и про них вспомнил. Только не тронь святое, прошу! — Ничего, может, мозги заработают твои пыльные. Говорят, мужики хуем думают. Ну, Инферно, тогда ты баба. Определённо баба. — Ну хватит издеваться надо мной! Неужели я такой тушканчик тупоголовый? Да, у меня IQ ниже, чем двести, но я же вроде бы не такой тупой. Да, язык длинный, но что поделать? — Ты смотри, Роберта сама анализирует свои ошибки, сейчас она поймёт, что много косяков наделала, и впадёт в депрессию, — добавил Сет. — Ой, всё! Достали! Я спать! — не стерпел Роберт и залез на верхнюю полку слева. — Роберт, скажи: «Александр», — отозвался Нергал. — Ну, Александр. — Нассал тебе в скафандр! — сказал Адам, и все засмеялись. — Ни хуя умного сказать не можешь. — Я хоть что-то нормальное сказать могу, а ты даже спиздеть не умеешь. — Блин, ребята, нам вставать через три часа, давайте спать? — заметил Томаш, зевая. — Ладно, а Марьяну куда положим? — Она со мной спать будет, — спокойно ответил Дарский, укладываясь внизу. Девушка тут же легла возле него. Остальные спали там, где пришлось. Томаш лёг внизу слева, прямо под Робертом. Сет устроился над кроватью Нергала и Марьяны. Через пять минут в автобусе стоял жуткий храп мужчин.***
За окном рассеивалась ночная тьма. Солнце медленно поднималось над горизонтом, делая небо светлее. Марьяна не спала до сих пор. Автобус не так сильно и трясло, но уснуть не удавалось всё равно. Она хотела сесть на край кровати, но тёплая крепкая рука взяла её за руку. Девушка обернулась и увидела перед собой сонное выражение лица Адама, который из-за неё тоже не спал. Казалось, должен был завязаться стандартный диалог, но этого не было. Марьяна повернулась к Дарскому и посмотрела в его уставшие глаза. Он снова обнял её, только теперь нежно. Она приблизилась к нему. Нергал зашептал: — Почему ты не даешь мне спать? — Я тебя не трогала, сама не могла уснуть. И не трясло так сильно, и выпила много, и глаза слипаются, но я не сплю. — А я ведь тоже не мог уснуть. Ты так крутилась. Что-то пищала себе под нос. Думал, тебе снится нечто, вот и будить не стал. — Давай сядем. — Ну, давай, только говори шёпотом, а то эти проснутся, будет весело потом. Помятые, уставшие, они сели на кровать, убрав одеяло в сторону. Ложе немного заскрипело от их передвижений. За окном разворачивался рассвет. Небо всё ещё оставалось тёмным, но солнце упорно боролось с темнотой. Они не знали, что сказать друг другу. Молчание прерывать не было смысла. Наблюдая такую красоту, пускай и через грязное окно автобуса. Адам аккуратно и трепетно прикоснулся к руке Марьяны. Она повернулась к нему, расслабленно глядя на него. Вторая его рука коснулась девушки. «Ты такая красивая сейчас», — прошептал он. Девушка подозрительно посмотрела на него и сказала: «А до этого я была некрасивая?» Дарский хотел засмеяться, но вместо этого подвинулся ближе к ней. Снова их взгляды пересеклись. «Поцелуй уже меня!» — подумала Марья и немного нахмурилась. Дарский понял намёк и быстро прильнул к её губам, пытаясь удивить. Их губы нежно соприкоснулись. Адам действовал нерешительно, словно это его первый поцелуй. Он прервался и отдалился от Марьи. Она медленно открыла глаза, не осознавая случившегося. Вокалист нервно выдохнул, но как только он повернулся к девушке снова, она крепко обняла его и потёрлась носом о его нос. Кто-то зашевелился на верхней полке. «Блять, Инферно! — испуганно прошептал Адам. – Давай, мы просто посмотрим рассвет, а потом, когда этих точно с нами поблизости не будет, продолжим, согласна?» Марьяне ничего не оставалось, как согласиться и, положив голову ему на плечо, наблюдать пейзаж за окном.