Ангел, который спас меня

      POV Кэролайн.       Открываю глаза.       Что за черт?       Осматриваю квартиру в которой я нахожусь. Боже, это дом Клауса!       Вспоминаю вчерашний вечер.       Боль.       Разочарование.       Алкоголь.       Я просила его заняться со мной сексом!       Вскакиваю с диванчика и запинаюсь о плед, с грохотом падаю на пол и трусливо осматриваюсь. Его нет, я в одежде, это уже не плохо.       Поднимаюсь с пола. Джесси смотрит на меня своими глазами-бусинками, я подношу палец к губам, давая ему знак о молчании. Пес опускает морду на пышные лапки, и я улыбаюсь.       Солнце. Оно буквально слепит. Я подхожу к окну огромного размера и смотрю на открывающийся вид. Виден почти весь город, и я сладостно потягаюсь.       Где же Клаус?       Поднимаюсь по лестнице и вижу кровать. Он лежит на животе, сжав подушку под собой. Простыня скомкалась на его теле и чуть прикрывает ноги. Я вижу его тело. Улыбаюсь. На теле татуировки и я подхожу ближе, чтобы разглядеть: мордочка тигра, мило, на спине треугольник, сразу вспоминается история с подвеской. На свой страх и риск касаюсь черных линий. И вздрагиваю от резко открывшихся глаз. Он секунду смотрит на меня и резко хватает за руку, поворачиваясь, валит на кровать, бросая меня на спину.       Боже. Как это… сексуально.       Я лежу на спине с удивленными глазами, а он смотрит на меня сверху и вид совсем недружелюбный. Меня начинает это пугать, но я расслабляюсь, видя его самодовольную улыбку. – Ты что, домогаешься до спящих? – Я подумала, ты не будешь против? – с шуткой в голосе говорю я.       Он ухмыляется и откидывается назад, оказываясь на спине.       Это мило.       Он дерзок, но в нем эта особенность удивляет.       Все его отношение ко мне заставляет задуматься, что возможно он не тот, кем хочет казаться? – Ты на меня пялишься, Кэролайн. – Мне нравиться твоя улыбка, она милая, и провоцирует эти ямочки.       Он еще больше расплывается в улыбке и закрывает глаза. – Тебе, что хватило трех часов, чтобы выспаться, милая? – Нет, – я чуть медлю, и решаюсь, наконец, сказать ему, – я хочу попросить прощение, за то, что разбила твою машину, за то, что чуть не сломала нос, за случай со… Стефаном, и за то, что устроила сегодня ночью. Я просто человек-косяк. – Все в порядке, Кэролайн. Я тебя прощаю и говорю спасибо, ты разнообразила мою жизнь, хоть и не без вреда здоровью и ущерба.       Я улыбаюсь.       У него все так просто.       А он улыбается в ответ. – Думаю, я буду тебе нравиться всегда. Я люблю улыбаться. – Я не в этом смысле… – Я понял, Кэролайн. Тебе просто нравится моя улыбка.       Он закрывает глаза, и я вижу его решение на продолжение сна. – Ты, что, спасть собрался? – Ну не знаю, как ты, милая, но это не я завалился в чужую квартиру и потребовал секса. Я не выспался. – И все же, ты козел.       Он смеется, лежа на спине, и не открывая глаз. – Хотя ты кажешься не таким, каким тебя представляют люди. – И что обо мне говорят? – Что ты эгоист, самовлюбленная сволочь, любишь женщин и пользуешься ими... – Слишком длинный список, ты не находишь, для такого милого парня, как я? – Да, я думаю, они преувеличивают.       Я смотрю на его профиль и все же зеваю. Он снова улыбается моему порыву сна. Тянусь за его рукой, и он приоткрывает один глаз, я же улыбаюсь и, поворачиваясь к нему спиной, кладу руку на талию. Клаус поворачивается на бок и обнимает крепче, зарывается в мои волосы и не говорит ни слова.       Конец POV Кэролайн.

***

      Девушка вскакивает с кровати, слыша громкий треск и звук упавшего металла разносившейся по всему дому. Клаус устало поднимается следом и садится рядом с досадой на лице.       "Что еще такое?" Читается в его глазах. Блондинка широко открывает глаза, видя возникшую перед ними женщину. – Десять утра, мистер Майклсон.       Стелла неодобрительно смотрит на парочку. И кивает головой, ворча себе под нос слова на португальском. Клаус ухмыляется. Он понимает, что Стелла принимает Кэролайн за очередную девицу его ночи. Но это не так. – Кто это? – шепчет блондинка. – Моя домработница, ее зовут Стелла.       Клаус натягивает футболку, чтобы не испытывать на себе неодобрительный взгляд Стеллы. Кэролайн же приглаживает волосы руками, потирая пальцами под глазами. Они спускаются на кухню, где уже их ждет две чашки кофе. – Стелла, это Кэролайн.– Клаус указывает на блондинку.       Она поднимает на него удивительный взгляд, который наполнен немой радостью. И блондинка это замечает. – Та самая Кэролайн?– тянет она, и Клаус неловко кашляет. – Да, та самая, – он смотрит на девушку, которая самодовольно улыбается, – которая разбила мою машину.       Ее улыбка пропадает и она с шуточным презрением смотрит на мужчину, а взгляд домработницы становиться теплее по отношению к девушке, которой удалось заинтересовать неугомонного бабника.       Стук, на которой все поднимают головы.       Громкий и настойчивый. – Я открою.       Стелла идет к двери, и открывшаяся преграда чуть не сбивает ее с ног. В квартире появляется очередная блондинка, которая является сестрой Майклсона. – Ник.       Ребекка быстро проходит на кухню.       Она замирает, видя Кэролайн.       Переводит взгляд на брата. – Ты, что спишь с девушкой Элайджи? – Я не девушка Элайджи, и я не сплю с ним.       Клаус пожимает плечами, говоря, что он тут не причем. Стелла награждает Кэролайн одобрительным взглядом. – Не важно, Ник, мне нужно с тобой серьезно поговорить.       POV Клаус.       Она взволнована, и, кажется, на пределе нервного срыва...       Ребекка даже не устроила допрос о персоне в моей квартире.       Что-то серьезное и меня это пугает.       Встаю и подхожу к ней.       Боже, да она на грани истерики. Тело дрожит, а в глазах блеск от слез.       Мы выходим на балкон. И сестра, чуть не рыдая, бросается мне на грудь.       Что случилось?       Клянусь богом, убью любого, кто посмел обидеть ее. – Что случилась, Ребекка? – Глажу ее по волосам. – Ник, отец выкинет меня из дома. – Она хнычет мне в плечо, – Ник, я бросила колледж.       Как камень с души.       Только лишь напугала. – Думаю, это не причина выгонять тебя из дома и он относится к тебе лучше, чем к кому-либо из своих детей. – Я беременна.       Так.       Вот это уже на грани фантастики. – Он слышал мой разговор по телефону сегодня утром и сказал, что нас ждет серьезный разговор.– Она продолжает говорить, и я ее словно не слышу. – Кто он? – Цежу я сквозь зубы. – Я…       Боже, Ребекка, только не говори, что ты не знаешь. – Кто он, Ребекка? – Это было всего лишь один раз, на вечеринке. Его зовут Деймон, Деймон Сальваторе. – Ты, что сумасшедшая, Ребекка!       Она замирает и чуть отталкивается от меня.       Нет, так нельзя.       Ребекка считает меня самым близким братом, и я не могу ее подвести в этот момент.       Аборт?       Нет, моя сестра никогда не убьет ребенка и я запрещаю себе так думать о будущем племяннике. – Думаю, я буду хорошим дядей.       Она поднимает на меня глаза, я же пытаюсь улыбнуться.       Никогда, никому не дам ее в обиду.       И раз меня будут окружать одни беременности, то пусть будет так. – Иди домой, милая или можешь остаться у меня. – Нет, Ник, мне все равно не избежать этого разговора.– Девушка сжимает меня крепко, что, кажется, она всю жизнь занималась боями без правил,– я тебе позвоню.       Ребекка отходит от меня и потирает глаза.       Да, вид не ахти.       Разбита совсем.       И я переживаю за нее, искренне. Найду этого глупца, милого зятя, и отвешу ему… – Что она здесь делает?– сестра кивает в сторону Кэролайн. – Оу, наш брат устроил спектакль, а на самом деле он… снова встречается с Катериной. А его «типо» девушка оказалась сумасшедшей, разбившей мою машину. – Она, что понравилась тебе? – Ребекка слабо улыбается и меня это радует. – Да.       Прощаюсь с сестрой, крепко обнимая ее. Смотрю на Кэролайн, и она с некой грустью наблюдает за нами.       Что же у тебя внутри, милая?       Я быстро принимаю душ, и желаю, чтобы она не сбежала во время моего отсутствия. Быстро вытираюсь полотенцем, натягиваю джинсы и выхожу.       Здесь.       Она сидит на диване, положив голову на вытянутую руку. Не сразу замечает мое появление, и я, возможно, догадываюсь, о чем тона думает. – Что произошло, после того, как ты обвинила меня во всех смертных грехах? – Ничего. Ну, если только напилась от обиды.       Что прости?       Тебе изменяет парень с лучшей подругой, а ты даже не послала его?       Удивительно, аж плакать от сарказма хочется. – Ты, что, даже не сказала ему, что знаешь.       Ты киваешь головой, а меня это еще больше удивляет. – Ты что, его так сильно любишь, что готова простить? – Клаус... Я никогда его не прощу и не знаю, почему молчу... Возможно, я боюсь остаться одна. – Ты что шутишь?       Я начинаю раздражаться.       Снова злость нагоняет волнами.       И я понимаю, что злость именно на нее, этого ангела, который относится к себе, как к тряпке. – Если я останусь совсем одна, то не переживу все это дерьмо в одиночку. – О чем ты говоришь, милая?       Но она молчит, и лишь опускает взгляд.       Что такого происходит в твоей жизни, что ты так боишься неизбежных переживаний.       Почему ты не можешь поделиться со мной этим?       И у меня срывает крышу. – Я тогда не понимаю, что ты вообще здесь делаешь?       Она поднимает на меня глаза, полные удивления моей... жестокости. – Я ведь эгоист, наживающийся на состоянии, снимая шкуру с животных. Я неисправимый пьяница, который любит трахать баб, а на утро даже не помнить этого. – Я не говорила этого... – А мне и не надо ничего говорить, мы с тобой совершенно из разных миров. Ты настолько видишь во мне злого парня, что думаешь, я не смогу понять тебя, боишься довериться мне? Тогда проваливай, иди к своему Стефану, который спит с твоей лучшей подругой, уверен, теперь после его измены, он на все сто поможет тебе справиться с предстоящим одиночеством!       Я отхожу от нее, она же смотрит на меня, чуть сдвинув брови от негодования, пытается что-то сказать, а я лишь мотаю головой и с презрением кривлю губу. – Думаю, где дверь, ты знаешь.       Иду от нее прочь.       И скрываюсь в мастерской.       Что я делаю не так? Я ведь практически изменился, превратился в пай-мальчика, когда она рядом.       Наклоняюсь на стену и бью кулаком. Чувствуя застывшую боль в кисти.       Но мое эго не выдерживает, когда я понимаю, что столько всего делаю для достижения этой цели и все равно не интересую ее. Кажется, что у нее симпатия ко мне, но возможно это свойственное ей поведение, что она странная, я уже знаю.       Я смотрю на портреты, выполненные в наркотическом угаре. Хмурюсь.       Девчонка отшила меня, а я реагирую, как пацан на выпускном.       Черт! Что же она со мной сделала?       Я готов взреветь от мысли, что она мне нравится.       Так, Никлаус Майклсон, ты ведь не способен любить...       Я сказал любить? Определенно. Нет.       Это временное помешательство на девчонке и ее невменяемом поведений, которое... манит, мне нужно развлечься и я забуду о ней, о той которая просто не смогла мне довериться...       Да она даже не пыталась рассказать мне!       Она так и хотела остаться с этим наглецом, видя мое отношение к ней! И этого я не потерплю, я ведь, Клаус.       Конец POV Клаус.       POV Кэролайн.       Я вижу, как он уходит. Идет прямо и не на секунду не думает, чтобы задержаться, а о попытке повернутся даже и не думает.       Встаю с дивана и иду к двери.       На душе паршиво.       Да, я не могу ему довериться... я боюсь ему довериться.       Отрицать, что он привлекает меня своим безрассудными выходками, наглыми словечками, и всем своим существованием я не могу.       Я много слышала о нем. И мне казалось, что я для него, как новая добыча, но... Его реакция удивляет, а сейчас удивила еще больше.       Может я его очень сильно обидела, а может он просто решил оставить попытку добиться меня.       Стефан... Он всегда любил Елену, и возможно, я испытывала к нему ложные чувства. Но когда у моей мамы обнаружили рак головного мозга, он единственный был рядом.       Да, моя мама скоро умрет.       И этого я боюсь больше всего.        Я боюсь всего, что связанно с чувствами, с тех пор, как узнала про неизбежную смерть.       Я не могу сказать Клаусу об этом, казалось бы, ничего сложного, но ... я трясусь от мысли, что я для него лишь цель, которую он хочет поиметь. А после случившегося, отойти в сторону.       Признаться ему о маме, это словно сделать шаг к близким отношениям, поделиться сокровенным переживанием, но в дальнейшем я не хочу быть отвергнутой.       Я боюсь его мнения, что я не достойна большего, чем быть с ним на одной ступени общества. Ведь это Клаус.        Конец POV Кэролайн.       Вечер уже близиться к началу. Клаус заходит в один из баров и его внешний вид говорит о многом.       "Марс" он не зря выбрал это заведение с незаурядным названием. Ему потребовалось не слишком много времени, чтобы узнать, где он недавно излил душу бармену-психологу.       Мужчина видит знакомое лицо и широко улыбается, подходит к барной стойке и с громким стуком ставит на нее бутылку бурбона из личных запасов. – У нас со своим нельзя.       Блондинка.       Психолог-Камилла.       Неодобрительно смотрит на пьяного и явно под наркотиками Клауса. – Камилла! – Клаус «отсалютовал» ей бутылкой, – можно звать тебя Ками? Конечно, можно. – Клаус, сегодня я не работаю таксистом.       Он грозит ей пальцем, припоминая прошлый случай. – Вот скажи мне, Ками, как старый добрый психолог, что во мне нет такого, чтобы привлекало совершенно простую обычную девушку? – Я скажу тебе большее Клаус, в тебе есть, то, что ее отталкивает, раздутое самомнение, и, глядя на тебя, возникает мысль, что ты смотришь на девушку, как на вещь. – Она ведь правду мне понравилась, я открыл ей глаза на ложь Стефана, не тронул даже пальцем, когда она хотела переспать со мной от обиды, и я мог это сделать, – Клаус больше говорит сам с собой, но Камилла понимает смысл его рваных фраз, – веду себя, как младенец и радуюсь лишь одному ее присутствию...что со мной, Камилла? – Ты сам ответил на свой вопрос Клаус, она тебе нравится. И вместо того, чтобы пить из-за того, что она тебя отвергла, сделал бы работу над ошибками и попросил, нет, потребовал второй шанс. – Я уже сделал выводы и решил, что не стоит западать на обычных девушек, их, как правило, добиваться сложнее, да и вкус проигрыша намного горче.       Клаус отворачивается от Камиллы и осматривает бар. Бармен пытается ему что-то сказать, но ему плевать. У него уже есть цель. За столиком одинокая девушка. И явно смотрит на него заинтересованным взглядом. – Привет милая, я Клаус, Клаус Майклсон.       Наркотик выходит из организма и Клаус это чувствует. Его начинается трясти и он выходит в туалет.       POV Клаус.       Вода.       Холод по лицу и шее.       Уже лучше.       Замираю. Выпрямляюсь, чувствуя, как теплые ладони скользят по телу, спрятавшись под тканью моей рубашки. Я смотрю в зеркало и вижу свою спутницу, которая битый час строила мне глазки.       Мне не интересно, милая       Но она не отступает.       В голове, всплывает еще одна настойчивая персона....       Я резко разворачиваюсь, хватая ее за кисти рук. Она перестает улыбаться и чуть кривит лицо от боли. Я же смотрю на ее лицо и даже не помню ее имени.       Наклоняюсь вперед, пытаясь коснуться губ, и она тянется в ответ. Но поцелуя не происходит, я не могу...       Резко разворачиваю ее, крепко прижимая к себе, чтобы она почувствовала мое тело, как и я ее.       Целую ее шею, а она же тяжело выдыхает.       Я должен наказать тебя, я должен отыграться на ком-то.       Ведь ты шлюха, приличным девушкам не привстать заходить в мужской туалет и предлагать себя..       Скольжу руками по твоим бедрам, собирая платье в кучу. Твои ноги уже полностью оголены, и отрываюсь от твоей шеи.       Ты не понимаешь моих мыслей и просто ждешь.       Прости, я сегодня груб, впрочем, как и всегда.       Я резко нагибаю тебя, отчего ты ахаешь. Задираю платье и приспускаю трусики. Расстёгиваю ремень и спускаю штаны.       Ты почти кричишь, когда я резко без особых церемоний вхожу в тебя. Двигаюсь ритмично, не уделяя тебе ласк.       Я не считаю, что ты их заслужила.       Ты вздрагиваешь и чуть не валишься на пол, но вовремя ухватившись за раковину, приобретаешь равновесие.       Дыхание сбилось.       А я веду себя, как меня представляют жители этого города.       Снимаю презерватив и он летит в мусорное ведро. Чуть поднимаю девушку и смотрю в ее вспотевшее лицо. – Почему же вы такие шлюхи?       Ее довольная улыбка пропадает, я же усмехаясь, выхожу из туалета.       Алкоголь в крови.       Его нет.       Я почти трезв, но от веселого дня остался лишь усталый вид.       Камилла.       Боже, что я опять ей наговорил.       В голове вновь всплывает образ блондинки.       Подхожу, сажусь, и она награждает меня взглядом строгой учительницы. – Знаешь что, Клаус, пока ты вот так будешь вести себя с девушками, они не станут относиться к тебе, как к куску денег, каждая надеется заполучить тебя, переспав с тобой, но я бы ценил ту, которая не видит в тебе ценности, а хотя бы, элементарно, радуется твоей улыбке.       Улыбке.       Кэролайн нравится моя улыбка.       Боже, Кэролайн!       Я выхожу из бара, набирая ее номер, время уже вечер и я надеюсь, что она не вернулась за это время к Стефану, в любом случае врежу ему, хоть как-то отомстив за обман этого ангела.       Да что со мной!       Почему я не позволяю людям видеть во мне человека!       Я слишком много думал о ней, как о цели, а не как об ангеле, которого я хочу видеть в своей жизни. – Да, Клаус. – Кэролайн, милая. Мне почему-то хочется улыбаться. – Ты пьян? – Нет, я просто… словно прозрел. Я хочу, чтобы ты мне доверилась, но ты не можешь, видя во мне этого гавнюка, пытающегося купить все вокруг. Я докажу тебе, что я способен на большее, чем кидать острые фразочки, если ты мне позволишь? Если ты видишь во мне небезнадежного человека, то ты скажешь мне «да». Да, я доверяю тебе, Никлаус.       Она молчит…       Я же замираю от этого молчания…       Что если она меня пошлет… – Я в больнице, которая на углу Бурбон-стрит. – Я сейчас приеду.       Ловлю попутку и молодой парень на Вольво останавливается. Он в минуту доставляет меня до пункта встречи и я, расплачиваясь, быстро выхожу из машины.       Я останавливаюсь на месте, когда взгляд падает на приметный БМВ, что весьма странно видеть машину моего младшего брата здесь, смотрю дальше переходя от машины к машине на этой парковке… жук моей матери.       Захожу в больницу и прямиком иду в комнату ожидания.       Сердце сжимается, словно, чувствуя неладное. – Ник? Что ты здесь делаешь?       Кол. Кофе в руках, он здесь находится уже долго.       Что случилось?       В голову приходит Хейли, но их бы здесь не было. Отец? – Что вы здесь делаете?       Он смотрит на меня и заминается, и я понимаю, что что-то не так. Произошло нечто, что они побоялись мне сообщать. – Иди домой, Ник.       Я похожу к нему и хватаю за ворот куртки, парень не делает ответных движений, лишь хмуро морща брови, кофе выпадает из рук, растекаясь по кафельной плитке. – Ребекка?       Он указывает пальцем на стену, за которой скрываются палаты. Я же с опаской подхожу к указанной двери и останавливаюсь у окна с приподнятыми жалюзи, вижу сестру.       Она лежит на кровати, и я чувствую, как ей больно. Глаза закрыты, возможно, она без сознания или же спит. Меня начинает трясти, когда я вижу отеки на лице.       Избил…       Я убью его.       Возьму стул и забью его до смерти. – Где он? – Успокойся, братец.       Мне не нужен ответ. Майкл наверняка уже у доктора, отваливает ему кучу денег за молчание. За молчание, что известный бизнесмен избил свою дочь. Похоже, доктор получит еще одну сумму за смерть в его кабинете.       Я иду по коридору к кабинетам врачей, тело наливается злостью, я сжимаю руки в кулаки, готовясь в любой момент пустить их в ход.       Он, улыбаясь, пожимая руку доктору, выходя из кабинета.       Ублюдок. – Никлаус, прошу не надо.       Мама. Она сильная и не боится Майкла, но он имеет на нее определенное влияние. Они как крысы, забитые в угол и из этой лабораторий не выбраться.       Он слышит крик матери и видит невменяемого меня. Отходит от доктора и, выпрямляясь, гордо поднимая голову вверх, ждет моего приближения. Он не на секунды не сомневается, что я ударю его.       Я чувствую боль с последующим треском в руке, и Майкл отшатываясь назад падает на стену.       Удар. А он улыбается.       Злость овладевает мной и я не могу себя контролировать.       Подаюсь вперед, как кошка накидывается на мышь, но у Майкла ловкость не плоха. Я бью стену, место его лица, оставляя в перекрытии вмятину. Отец хватает меня сзади, сжав в своих руках, и бьет в позвоночник, разворачивает и направляет мою голову в колено.       Я падаю.       Нос ноет, и я чувствую, как градом льется кровь. – Ты слаб. – Не на столько, чтобы поднимать руку на беременную дочь. – Ты ошибаешься, она уже не беременна.       Что? Ты монстр! Ты не смеешь обижать мою сестру!       Я срываюсь с места и накидываюсь на него, и не важно, куда я угожу.       Я не чувствую ударов и все бью по лицу. Он уже в полу-сознании еще пару ударов и он умрет, а я не хочу останавливаться. – Ник, перестань.       Кол пытается меня оттащить, но получает удар локтем в живот.       Я зверь, я словно, тигр, у которого пытаются отобрать детей и не остановлюсь, пока сердце противника не остановится. – Клаус.       Пение птиц.       Издалека.       Я не слышу окружающие меня звуки, злость поглотила полностью, а ее голос возвращает в реальность.       Останавливаюсь.       Я тяжело дышу и слезаю с Майкла.       Откидываюсь на стену и начинаю ощущать боль, а в глаза бросаются брызги крови на полу и стене и полу-мясо на моих костяшках. – Клаус.       Пение птиц более отчетливо. И я поднимаю глаза из которых почему-то текут слезы.       Я вижу Кэролайн. Она с ужасом, но все же с пониманием смотрит на меня. Видимо она слышала? Или нет?       Чувствую, как меня поднимают запоздавшие санитары пытаясь держать, но я почти не шевелюсь.       Агрессии нет.       Она кончилась. Все кончено...       Конец POV Клаус.